Было введены новое обмундирование и знаки различия для Сухопутных и Военно-воздушных сил РККА, и знаки различия Военно-морских сил РККА, соответственно. Для командного состава Сухопутных и Военно-воздушных сил были установлены персональные воиские звания: лейтенант, старший лейтенант, капитан, майор, полковник, комбриг, комдив, комкор, командарм 2 и командарм 1 ранга. Для военнослужащих остальных родов войск и видов служебной деятельности соответствующие звания:

  • для военно-политического состава всех родов войск: политрук, старший политрук, батальонный комиссар, полковой комиссар, бригадный комиссар, дивизионный комиссар, корпусный комиссар, армейский комиссар 2 и 1 ранга;
  • для военно-технического состава всех родов войск: воентехник 2 и 1 ранга, военинженер 3, 2 и 1 ранга, бригинженер, дивинженер, коринженер, арминженер;
  • для военно-хозяйственного и административного состава всех родов войск: техник-интендант 2 и 1 ранга, интендант 3, 2 и 1 ранга, бригинтендант, дивинтендант, коринтендант, арминтендант;
  • для военно-медицинского состава всех родов войск: военфельдшер, старший военфельдшер, военврач 3, 2 и 1 ранга, бригврач, дивврач, корврач, армврач;
  • для военно-ветеринарного состава всех родов войск: военветфельдшер, старший военветфельдшер, военветврач 3, 2 и 1 ранга, бригветврач, дивветврач, корветврач, армветврач;
  • для военно-юридического состава всех родов войск: младший военный юрист, военный юрист, военный юрист 3, 2 и 1 ранга, бригвоенюрист, диввоенюрист, корвоенюрист, армвоенюрист.

Этим же постановлением было введено звание Маршала Советского Союза.

С целью популяризации и привлечения большего количества желающих служить в Автобронетанковых войсках и Военно-воздушных силах РККА, для них были приняты собственные цвета униформы - стальной и тёмно-синий соответственно.

Для командного и начальствующего составов (от среднего до высшего включительно) всех родов войск, кроме ВВС, были введены для летнего периода суконная фуражка цвета хаки (для Автобронетанковых войск - стального цвета) с околышем и кантами приборного сукна цветом по роду войск, и пилотка с окантовкой того же цвета. Спереди на пилотку ком- и начсостава дополнительно нашивалась звезда из сукна одного цвета с кантами, на которую накладывалась красная эмалевая красноармейская звёздочка. Края пришивной тканевой звезды выступали за края эмалевой красноармейской примерно на 2 мм.
В Военно-воздушных силах РККА для всех составов (включая рядовой) фуражка была заменена пилоткой: тёмно-синей для ком- и начсостава (от среднего до высшего включительно), и цвета хаки для младшего командного (младшего начальствующего) и рядового составов, с голубой окантовкой и пришивной тканевой звездой того же цвета - с наложенной поверх красноармейской звёздочкой.
Для младшего командного (младшего начальствующего) и рядового составов Сухопутных сил РККА была введена такая же фуражка, как и для ком- и начсостава, но не суконная, а хлопчатобумажная. Кроме того, для данных составов всех родов войск РККА, включая ВВС, также полагалась пилотка цвета хаки без окантовки и пришивной тканевой звезды, с красной эмалевой красноармейской звёздочкой - для комбинированной но́ски со стальным шлемом . В зимнее время для но́ски со стальным шлемом всем военнослужащим РККА полагался шерстяной подшлемник серого цвета , по покрою напоминавший «балаклаву» .

Для командного состава, начиная со среднего и выше, была введена двубортная шинель: стального цвета для Автобронетанковых войск, тёмно-синего для ВВС, и тёмно-серого для всех остальных. На шинелях высшего командного состава по краю воротника и обшлагам прокладывался кант цвета рода войск, а на шинелях маршалов Советского Союза, командармов 1-го и 2-го рангов, кант проходил и по бортам.

На снабжение Сухопутных сил РККА (кроме Автобронетанковых войск и ВВС) поступил однобортный закрытый френч (с закрытыми лацканами) цвета хаки. По краю воротника и обшлагам был проложен кант цвета рода войск. На воротнике френча нашивались петлицы. Были установлены брюки навыпуск одного цвета с френчем и бриджи - синего цвета для Кавалерии и Конной артиллерии и тёмно-синего для всех остальных родов войск. Как на брюках, так и на бриджах имелся цветной кант по роду службы.
На снабжение командного состава Автобронетанковых войск и ВВС поступил однобортный открытый френч (с открытыми лацканами), соответственно стального и тёмно-синего цвета - с красной или голубой окантовкой по краю воротника и обшлагам. Френч носился с белой рубашкой, чёрным галстуком и брюками навыпуск (под ботинки) одного цвета с френчем, или бриджами (под сапоги) установленных цветов для соответствующего рода войск, с цветными кантами по роду службы.

Для повседневной но́ски в строю для командного состава всех родов войск была утверждена гимнастёрка цвета хаки, по манжетам и краю воротника с кантом цвета рода войск и с петлицами на воротнике. Гимнастёрка носилась с пилоткой.

За исключением головного убора, обмундирование младшего командного и рядового состава осталось прежним.

Для командного и начальствующего состава было введено новое снаряжение: поясной ремень с пятиконечной звездой, длинный и короткий плечевые ремни, изготовленные из коричневой кожи .

Были установлены и новые знаки различия, как в Сухопутных силах, так и в Морском флоте, определяемые по петлицам и для командного и политического состава - по нарукавным знакам.

Также в 1936 году были утверждены петличные эмблемы родов войск, в количестве 17 разновидностей.

Приказом НКО СССР № 67, в 1936 году была установлена особая выходная форма одежды для терских, кубанских и донских казаков. Для первых двух форма состояла из кубанки, бешмета, черкески с башлыком, бурки, шаровар и кавказских сапог. Форма отличалась по цвету: так у терских казаков верх кубанки был светло-синим, а у кубанских красным, и т. п. Донские казаки носили папаху, казакин, шаровары и сапоги. Ещё одна, особая форма одежды, была установлена для личного состава кавалерийской бригады горских национальностей. Повседневная форма, за исключением кавказской рубахи, в общем не отличалась от обычной кавалерийской, а парадная форма включала в себя меховую шапку, кавказскую рубаху, шаровары, черкеску с башлыком, бурку, сапоги, снаряжение с кинжалом и кавказской шашкой .
В том же году была введена единая форма для службы военных сообщений (ВОСО). Предметы обмундирования были общеармейскими, но имели свои приборные цвета, эмблемы, и нарукавные повязки.

Особая форма одежды была введена в 1936 году для командного и преподавательского состава и слушателей Академии Генерального штаба РККА . Для них предусматривалась фуражка цвета хаки с малиновым околышем и белыми кантами, двубортная тёмно-серая шинель, шерстяные однобортный френч и гимнастёрка цвета хаки. Все предметы одежды были с отложным воротником из чёрного бархата на котором располагались прямоугольные малиновые с золотистым кантом петлицы (на шинели - ромбовидные). Брюки навыпуск изготавливались из шерстяных тканей цвета хаки, бриджи из тёмно-синих шерстяных тканей. И брюки и бриджи имели малиновые лампасы и белый кант по шву.

В марте 1938 года были внесены частичные изменения в форму одежды РККА: командному составу было разрешено носить френч с тёмно-синими брюками навыпуск и для частей, дислоцированных на юге в качестве летнего головного убора была принята хлопчатобумажная панама цвета хаки. В 1940 году были введены особые петлицы для курсантов военных училищ и полковых школ.

В июле 1940 года были введены новые звания: подполковник и старший батальонный комиссар, соответственно введены новые знаки различия, а в ноябре 1940 года были установлены новые воинские звания и знаки различия для рядового и младшего начальствующего состава.

В январе 1941 года было введено полное походное пехотное снаряжение для красноармейцев. Оно состояло из ремня, плечевой лямки, патронной сумки, запасной тканевой патронной сумки, сумки для гранат, чехла для лопаты, сумки для продуктов, продовольственного мешочка, чехла для фляги, тканевого ранца, чехла для палаточной принадлежности, мешочка для ружейной принадлежности.

С началом войны некоторые предметы и детали одежды, демаскирующие военнослужащих (знаки различия, звёзды, пуговицы, лакированные козырьки и шлейки на фуражках) были заменены на такие же, но защитного цвета. Были отменены нарукавные знаки различия, отменены цветные околыши и канты по роду службы, а для генералов и выше для повседневной но́ски были введены защитного цвета гимнастёрки и брюки без лампасов.
В РККА было призвано много женщин и для них была введена особая форма одежды. Помимо обычных шинелей и гимнастёрок, на снабжение женщин поступали берет в летнее время, пальто и шерстяное платье защитного цвета.

В 1942 году были введены персональные воинские звания инженерно-технического состава ВВС, артиллерии и автобронетанковых войск. Форма одежды была аналогичной командному составу, но на левом рукаве нашивались специальные эмблемы. В апреле 1942 года были введены специальные звания для интендантской службы, форма военнослужащих не отличалась, использовалась эмблема, введённая для генералов интендантской службы. В мае 1942 года были введены гвардейские воинские звания и военнослужащим-гвардейцам выдавался специальный нагрудный знак, общий для всех родов войск. Исключение составляли военнослужащие гвардейских кораблей, для которых был установлен свой, особый гвардейский знак. Кроме того, для рядового состава устанавливалась репсовая оранжево-чёрная гвардейская лента на бескозырку. В июле 1942 года были введены нашивки за ранения: тёмно-красного цвета за лёгкое и золотистого - за тяжёлое ранение.

Наиболее радикальные изменения формы последовали 6 января 1943 года , когда были введены погоны .

Погоны делились на полевые и повседневные. Их отличие для погон командного состава состояло в том, что поле полевых погон было независимо от рода войск всегда защитного цвета, а повседневных - золотистого или серебристого (для интендантов, военных юристов, медиков и ветеринаров). Погоны обрамлялись кантом цвета рода войск; просветы на полевых погонах были цвета бордо (для интендантов, военных юристов, медиков и ветеринаров коричневого), на повседневных погонах - цвета рода войск. На полевых и повседневных погонах генералов и маршалов не имелось эмблем рода войск (за исключением интендантов, военных юристов, медиков и ветеринаров); также не имелось никаких эмблем на погонах всего личного состава пехоты. На погонах офицеров других родов войск имелись эмблемы. Полевые погоны рядовых и младшего командного состава также были защитного цвета с кантом цвета рода войск и с нашивками цвета бордо (для медицинской и ветеринарной службы коричневого). Повседневные погоны рядового и младшего командного состава были цвета рода войск, окантованные чёрным (пехота, авиация, кавалерия, технические войска) или красным (артиллерия, автобронетанковые войска, медицинская и ветеринарная служба) кантом, с нашивками золотистого цвета (для медицинской и ветеринарной службы серебристого). На повседневных погонах крепилась эмблема рода войск (кроме пехоты) и наносились цифровые и буквенные шифровки наименований воинских частей. Для курсантов военных заведений были установлены только повседневные погоны, которые отличались от повседневных погон рядовых и младшего командного состава наличием золотистого (для интендантов, военных техников, медиков и ветеринаров серебристого) галуна по всему краю поля погона.
Также были введены парадные и повседневные погоны для личного состава Военно-морского флота, при сохранении нарукавных знаков различия только для среднего, старшего и высшего ком- и начсоставов Корабельной службы, и без нарукавных знаков различия для Береговой службы. Парадные погоны адмиралов, генералов и офицеров были из золотого (плавсостав) или серебряного (береговые части ВМФ) галуна, с цветными кантами и звёздами - серебристыми на золотом галуне и наоборот. Повседневные погоны изготавливались из чёрного сукна. Также из чёрного сукна были погоны у рядового и младшего командного состава. На рубахах носился погончик - укороченный погон. На погонах военнослужащих инженерно-корабельной, инженерно-технической, медицинской и ветеринарной служб укреплялись эмблемы.

Вместе с погонами были изменены петлицы. Что касается петлиц на шинель, то они были только двух разновидностей по форме одежды - полевые и повседневные, и двух разновидностей по составу - петлицы для маршалов и генералов и петлицы для всего остального состава РККА. Полевые петлицы у тех и у других были защитного цвета. При этом вверху петлицы нашивалась пуговица: у маршалов и генералов с Гербом Советского Союза , у всех остальных со звездой РККА. Маршальские и генеральские петлицы обшивались золотым (в медицинской и ветеринарной службе серебряным) кантом, у всех остальных кантом рода войск. Повседневные петлицы были точно такими же, но у маршалов и генералов поле петлицы было: красным у маршалов и общевойсковых генералов, генералов артиллерии и танковых войск чёрным, авиации голубым, интендантской и технической служб малиновым, медицинской и ветеринарной служб тёмно-зелёным. У всех остальных поле петлицы было цвета рода войск.

Петлицы на мундир были разными для маршалов, генералов, старшего командного и начальствующего состава, среднего командного и начальствующего состава, младшего командного и начальствующего состава и рядовых. У Маршала Советского Союза на воротнике парадного мундира имелся двойной золотой кант и вышитые золотые дубовые листья, которые также вышивались на обшлагах. У генералов имелся двойной золотой (для медицинской и ветеринарной служб серебряный) кант и вышитые золотые (серебряные) лавровые листья. На обшлагах у генералов вышивались три золотые (серебряные) петлицы-"столбики". При повседневной форме шитьё и петлицы отсутствовали, но имелся кант цвета рода войск на воротнике и обшлагах.

Старший командный состав при парадной форме одежды носил петлицы на воротнике в виде двух золотых полосок, перевитых серебряной нитью и расположенных на параллелограмме цвета рода войск. Воротник был обшит кантом цвета рода войск. Петлицы военнослужащих инженерно-технической, военно-юридической, медицинской и ветеринарной служб были серебряные, перевитые золотой нитью. На обшлагах мундира вышивались две золотые (серебряные) петлицы-"столбики". При повседневной форме шитьё и петлицы отсутствовали, но имелся кант цвета рода войск на воротнике и обшлагах, при полевой форме петлицы и кант отсутствовали.

Петлицы и знаки на обшлагах среднего командного и начальствующего состава исходили из того же принципа, однако полоска на петлицах была одна, и знак на обшлаге также был один.

Петлицы младшего командного и начальствующего состава и рядовых были такой же формы и цвета, как и у офицеров. На петлицах младшего командного состава нашивалась одна продольная золотистая полоска (начальствующего - серебряная); у рядовых петлицы были чистыми. Петлицы носились только при парадной форме одежды.

Приказом № 25 в 1943 году были введены разновидности формы для разных категорий военнослужащих: парадная и повседневная для строя и вне строя, полевая, которые в свою очередь делились на зимнюю и летнюю.

Полевая форма была предназначена для носки во время боевых действий, учений, маневров и полевых занятий. Повседневная форма для строя надевалась при несении караульной и конвойной службы и на строевых занятиях. Повседневная форма вне строя надевалась во время классных занятий, собраний, в свободное от занятий время, в отпуске и увольнениях. Парадная форма для строя предназначалась для парадов и смотров, почётных караулов, официальных приёмах. Парадная форма вне строя предназначалась для торжественных вечеров, официальных обедов, съездов и выполнения депутатских обязанностей.

Зимняя форма одежды осталась без изменений, исключая появление погон и петлиц, а также введение для полковников папахи в качестве головного убора. Незначительные изменения с целью убыстрения и удешевления производства в 1942 году претерпела ватная куртка образца 1935 года для тыловых частей Красной Армии - у новой ватной куртки образца 1942 года уже отсутствовала «кокетка». В дальнейшем после введения погон 6 января 1943 года, с неё были удалены и петлицы - вместо них в качестве знаков различия стали крепиться погоны.

В феврале 1943 года были введены новые воинские звания маршалов родов войск (в 1944 году также маршалов инженерных войск и войск связи) и вскоре были введены звания главных маршалов родов войск. Это потребовало изменений в погонах: на погоне Маршала Советского Союза выше звезды появился Герб Советского Союза, на погонах маршалов родов войск появились эмблемы, а на погонах главных маршалов кроме того и лавровый венок вокруг звезды. Также в феврале 1943 года несколько изменился парадный мундир для маршалов и главных маршалов некоторых родов войск: на них появились обшлаги и воротник голубого сукна для маршалов авиации и чёрного сукна для маршалов артиллерии и бронетанковых войск. Для всех маршалов был установлен знак отличия «Маршальская звезда», такой же формы как у Маршала Советского Союза, но без бриллиантов. Цвет муаровой ленты на которой носился знак был определён как золотистый для маршала артиллерии, голубой - авиации, бронетанковых войск - цвет бордо, инженерных войск - малиновый, и связи - синий.

В марте 1943 года были введены новые эмблемы для химических войск и топографической службы. В апреле 1943 года для высшего, старшего и среднего состава в комплект униформы вошли плащ-накидка и летнее пальто. В мае 1943 года особая форма была принята для военных комендантов железнодорожных участков и станций, пристаней. Она включала в себя фуражку с чёрным околышем и красным верхом, китель и галифе цвета хаки. Все канты на одежде и фуражке были светло-зелёными, воротник бархатный чёрный. На фуражке и кителе имелся знак ВОСО. В сентябре 1943 года была введена форма для воспитанников суворовских и нахимовских училищ.

Несмотря на то, что части морской пехоты ВМФ существовали в СССР ещё в довоенное время, особой формы для них установлено не было и морские пехотинцы носили обмундирование Сухопутных сил РККА со знаками различия, соответствующими родам войск и служб принятых для частей Красной Армии. После начала войны, когда вновь формируемые части и соединения морской пехоты (МП) стали пополнятся краснофлотцами переведёнными из экипажей кораблей и частей береговой обороны , а также курсантами военно-морских училищ, в частях МП можно было увидеть в одном строю военнослужащих как в сухопутной, так и во флотской формах одежды, а зачастую и в смешанной - когда поверх тельняшки и белой форменки была надета армейская гимнастёрка, при этом синий матросский воротник форменки через расстёгнутый ворот гимнастёрки выправлялся наружу, а в качестве головного убора - либо армейская пилотка или каска , либо флотская бескозырка или фуражка, либо другие варианты смешивания формы. Лишь 23 марта 1944 года Приказом НК ВМФ № 138 была установлена форма одежды для морской пехоты ВМФ СССР. Она также подразделялась на повседневную и полевую, а также на летнюю и зимнюю. Полевая форма морских пехотинцев соответствовала форме Сухопутных сил Красной Армии, в то время как повседневная форма одежды соответствовала форме военнослужащих ВМФ СССР.
Полевая форма рядового и сержантского состава состояла из пилотки, тельняшки, хлопчатобумажной гимнастёрки цвета хаки и летних хлопчатобумажных шароваров хаки, сапог, ремня, походного снаряжения. Зимой комплект дополнялся чёрной флотской шапкой-ушанкой, шерстяным подшлемником, зимними суконными шароварами цвета хаки и ватной телогрейкой с ватными шароварами. Повседневная форма состояла из бескозырки либо фуражки, тельняшки, тёмно-синей фланелевки и белой форменки с синим матросским воротником, одеваемой под фланелевку (матросский воротник выпускался наружу), чёрных брюк, ремня, ботинок и сапог. Зимой повседневная форма дополнялась чёрными флотскими шинелью, шапкой-ушанкой и бушлатом.
Комплект полевой формы морских пехотинцев-офицеров состоял из пилотки, хлопчатобумажной и суконной гимнастёрок цвета хаки, хлопчатобумажных и суконных шароваров хаки, сапог, походного снаряжения для ком- и начсотсава (зимой дополнительно чёрная флотская ушанка, шерстяной подшлемник, ватная телогрейка и ватные шаровары). Повседневная форма состояла из чёрной фуражки с белыми кантами, тёмно-синего кителя с чёрными брюками навыпуск и ботинками. Зимой полагалась чёрная флотская шинель с шапкой-ушанкой. Повседневная форма морских пехотинцев, как и для всех военнослужащих ВМФ СССР являлась и парадной.

До конца войны других изменений в форме не последовало.

Знак ранения

В СССР знак за ранение введён постановлением ГКО № 2039, от 14 июля 1942 года .

Раненые бойцы, командиры и политические работники, возвратившись по выздоровлении в действующую армию, служат примером храбрости и бесстрашия для новых пополнений. Объявляя для неуклонного исполнения утверждённое Государственным Комитетом Обороны Положение об отличительных знаках раненых военнослужащих Красной Армии на фронтах Отечественной войны, приказываю ввести это Положение со дня начала Отечественной войны.

Знак представлял собой прямоугольную нашивку из ткани цвета обмундирования, длиной 43 мм, шириной 5-6 мм, с полосой наготовленной из шелкового галуна тёмно-красного цвета (при лёгком ранении) или золотистого (жёлтого) (при тяжёлом ранении).

При этом длина прямоугольника соответствует длине полосок, а ширина его зависит от количества последних. Просветы (расстояния) между полосками составляют 3 мм, сами полоски нашиваются снизу вверх в порядке получения ранений.

Знак носится на правом рукаве верхних предметов флотской форменной одежды, в расстоянии 10 см от плечевого шва до нижней полоски, причем полоски располагаются поперек рукава. На предметах рабочей и инвентарной специальной одежды, выдаваемой для кратковременного пользования, знак числа ранений не носится.

Знаки нашивались на правой стороне гимнастёрки (кителя) на уровне средней пуговицы, а при наличии кармана - над правым грудным карманом. После войны носился на всех формах одежды на правой стороне груди на 8-10 мм выше орденов и медалей , а при отсутствии последних - на их месте.

Право на ношение знака ранения имели военнослужащие ВС СССР, получившие ранение в боях или при исполнении служебных обязанностей, от противника.

Лицам начальствующего состава Красной Армии отметки о праве ношения наградных знаков ранения заносились в раздел 3 «Награды и особые права, присвоенные владельцу удостоверения» удостоверения личности лиц начальствующего состава Красной Армии, заверялись подписью командира части (учреждения) и печатью части (учреждения).

Отрывок, характеризующий Военная форма РККА (1936-1945)

И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.
Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.

В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.
Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
Князь Андрей не мог равнодушно смотреть на знамена проходивших батальонов. Глядя на знамя, ему всё думалось: может быть, это то самое знамя, с которым мне придется итти впереди войск.
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.
– Да скажите же, наконец, чтобы строились в батальонные колонны и шли в обход деревни, – сердито сказал Кутузов подъехавшему генералу. – Как же вы не поймете, ваше превосходительство, милостивый государь, что растянуться по этому дефилею улицы деревни нельзя, когда мы идем против неприятеля.
– Я предполагал построиться за деревней, ваше высокопревосходительство, – отвечал генерал.
Кутузов желчно засмеялся.
– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d"une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s"arreter et d"attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu"ils font, ce qu"ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.

Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»

На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.

Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
Но как влюбленный юноша дрожит и млеет, не смея сказать того, о чем он мечтает ночи, и испуганно оглядывается, ища помощи или возможности отсрочки и бегства, когда наступила желанная минута, и он стоит наедине с ней, так и Ростов теперь, достигнув того, чего он желал больше всего на свете, не знал, как подступить к государю, и ему представлялись тысячи соображений, почему это было неудобно, неприлично и невозможно.
«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4 й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему. Не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.

1

Форма одежды командного и начальствующего состава ВВС РККА, 1936 год.

Летняя повседневная форма одежды:
1. Пилотка
2. Шинель (двубортная)
3. Гимнастерка летняя с цветной окантовкой
4. Брюки-бриджи летние или суконные с цветной окантовкой

6. Снаряжение облегченного типа
7. Френч открытый (вне строя)

Зимняя повседневная форма одежды:
1. Шлем суконный
2. Шинель двубортная
3. Френч открытый или гимнастерка суконная
4. Брюки-бриджи суконные
5. Сапоги хромовые или ботинки с крагами
6. Перчатки
7. Снаряжение облегченного типа
8. Брюки навыпуск (вне строя)
9. Ботинки черного или коричневого цвета (вне строя)
Источник : Кибовский, Степанов, Цыпленков «Униформа Российского Воздушного флота»

11 сентября 1935 года было принято Постановление ЦИК и СНК СССР «О введении персональных военных званий начальствующего состава Рабоче-Крестьянской Красной Армии и об утверждении положения о прохождении службы командным и начальствующим составом РККА», а приказами наркома НКО СССР № 176 (1935 г.), № 33 (1936 г.), № 167 и 260 (1937 г.), № 045 (1938 г.) были установлены и введены знаки различия командного, начальствующего и рядового состава военно-воздушных сил РККА.
Знаки различия размещались на петлицах воротника и рукавах предметов обмундирования и спецодежды. Цвет петлиц обозначал род войск или службу, окантовка петлиц, кроме того, могла свидетельствовать о принадлежности военнослужащего к командному составу.

Авиации, как отдельному роду войск, были присвоены голубые петлицы с черным кантом, командному составу полагался кант золотого цвета.
Командному и рядовому составу воздушных сил РККА полагалось ношение в петлицах эмблемы — крылья с пропеллером.
Петлицы подразделялись на шинельные (ромбовидной формы) и гимнастерочные (в форме параллелограмма).

Высший командный состав

Старший командный состав

Средний командный состав

Младший командный состав

Рядовой состав

Размеры петлиц:
шинельные:
— длина — высота с угла на угол — 11 см;
— ширина — 8,5 см;
— ширина золотой окантовки из галуна для комсостава — 3-4 мм;
— ширина окантовки из приборного сукна для начсостава — 0,25 мм;
— длина окантованной стороны — 6,5 см.
гимнастерочные:
— длина — 10см;
— ширина вместе с окантовкой — 32,5 мм.

Постановление СНК от 2 декабря 1935 года N 2590 «О форме одежды и знаках различия командного, начальствующего и рядового состава
сухопутных и воздушных сил РККА» практически «легализовало» принятое в 1934 году новое обмундирование начсостава воздушных сил РККА с внесением в него следующих изменений.
Во-первых: головным убором для постоянной ношения вместо фуражки была установлена пилотка с окантовкой по цвету петлиц.
Из описания пилотки для комначсостава ВВС РККА, утвержденного комбригом Власовым В.Н. 15 декабря 1938 года:
«Пилотка состоит из удлиненного колпака, снижающегося к передней и задней частям и прилегающих к нему двух полей (бортиков).
Колпак состоит из двух половинок (стенок) прямых внизу и дугообразных вверху и удлиненного, с острыми концами донышка, стаченного из двух дугообразных половинок.
По верхнему краю колпака и полей имеется кант шириной 0,2 см.
…в пилотках из синего цвета — кант голубой.
Верхний край полей находится на 1 см ниже верхнего края колпака.
Спереди к т/синим пилоткам пришита малая пятиконечная звезда из приборного сукна голубого цвета.
Внутри колпака пришита подкладка и налобник из дерматина или гранитоля, причем подкладка под налобником заделана с таким расчетом, чтобы можно было убрать налобник, не нарушая заделки подкладки.
Пилотка изготавливается из следующих материалов:
1. Донышко колпака, надставки к стенкам колпака, поля (бортики) — сукно мериносовое, рубашечное шерстью крашеное…т/синего цвета.
2. Подбортики и внутренние стенки колпака — сукно молескин хлопчатобумажное…в цвет остальных деталей.
3. Сукно приборное мериносовое голубого цвета для канта и пятиконечной звезды к т/синим пилоткам.
4. Сатин хл.бумажный т\серого цвета … для подкладки.
5. Дерматин или гранитоль для налобника.» 1

Во-вторых: открытый френч, служивший ранее «выходным костюмом». теперь (в комплекте с брюками-бриджи) был утвержден в качестве основной формы одежды. При этом вне строя было сохранено ношение открытого френча с брюками навыпуск и хромовыми ботинками.

Брюки навыпуск комсостава ВВС шились из темно-синей шерстяной ткани, однородной с материалом френча, с окантовкой из голубого приборного сукна.

В-третьих: был введен толубой кант на воротнике и манжетах гимнастерки, а также на наружном боковом шве брюк-бриджи.

Темно-синий цвет стал основным для обмундирования комначсостава ВВС, однако, был оговорен и цвет хаки — для пилотки (заменен на темно-синий) и летней гимнастерки.

Материалами для зимнего шлема комначсостава ВВС РККА образца 1938 года были темно-синее мериносовое сукно и голубое приборное сукно (для звезды).
Шлем разрешалось носить в двух положениях:
— в сложенном виде;
— в развернутом виде (при морозе не менее 10 градусов).

Из описания шинели комначсостава ВВС РККА, утвержденного 25 декабря 1939 года комбригом Тармосиным Ф.Г.:
«Шинель двубортная имеет на каждом борту по четыре петли и четыре пуговицы,
Воротник отложной, застегивается на металлический крючок и петлю.
На концах воротника нашиваются петлицы цвета, присвоенного роду войск.
Полы имеют передние и боковые вытачки и два боковых прорезных полукосых кармана с клапанами.
Посередине спинки имеется встречная складка, скрепленная вверху двумя поперечными строчками и одной скрепкой.
На линии талии прямой хлястик пристегивается на две форменные пуговицы, пришитые к концам боковых столбиков.
…Внизу посередине спинки имеется разрез (шлица), на правой стороне которой пришиты четыре пуговицы, а на левой обметаны четыре петли.
Рукава двушовные, заканчиваются пристроченными обшлагами.
Воротник, борта, верх обшлагов, клапаны, столбики и хлястики прострачиваются двумя строчками, первая на расстоянии 0, 25 см от края, а вторая 1,5 см от первой.
Шинель делается на подкладке до талии.
На левой стороне полочки подкладки имеется карман, заделанный рамкой.» 1
Для высшего командно-начальствующего состава была также предусмотрена
цветная окантовка на шинели.

В начале Великой Отечественной войны покрой униформы и способ ее ношения определялся Приказом №176 от 3 декабря 1935 года. Для генералов имелось три типа униформы: повседневная, выходная и парадная. Для офицеров и солдат также имелось три типа униформы: повседневная, караульная и выходная. Каждый тип униформы имел два варианта: летний и зимний.

В период с 1935 по 1941 год в униформу вносились многочисленные мелкие изменения. Полевая униформа образца 1935 года изготавливалась из материи различных оттенков защитного цвета. Главным отличительным элементом униформы была гимнастерка, которая по своему покрою напоминала русскую крестьянскую рубаху. Покрой гимнастерки для солдат и офицеров был одним и тем же. Клапан нагрудного кармана на офицерской гимнастерки имел сложную форму с выступом в форме латинской буквы "V". У солдат клапан часто имел прямоугольную форму. Нижняя часть ворота гимнастерки у офицеров имела треугольную усиливающую нашивку, а у солдат эта нашивка была прямоугольной формы. Кроме того, солдатские гимнастерки имели усиливающие нашивки ромбической формы на локтях и задней поверхности предплечья. Офицерская гимнастерка в отличие от солдатской имела цветную окантовку. После начала боевых действий от цветной окантовки отказались.

Существовало два типа гимнастерок: летняя и зимняя. Летнюю униформу шили из хлопчатобумажной ткани, которая была более светлого цвета. Зимнюю униформу шили из шерстяной ткани, которая отличалась более насыщенным, темным цветом. Офицеры подпоясывались широким кожаным ремнем с латунной пряжкой, украшенной пятиконечной звездой. Солдаты носили более простой ремень с обычной открытой пряжкой. В полевых условиях солдаты и офицеры могли носить два типа гимнастерок: повседневную и выходную. Выходную гимнастерку часто называли френч. Некоторые солдаты, служившие в элитарных частях, носили гимнастерки особого покроя, отличавшиеся цветной полоской, идущей вдоль ворота. Однако подобные гимнастерки встречались нечасто.

Вторым главным элементом униформы как солдат, так и офицеров были шаровары, также называемые галифе. Солдатские шаровары имели ромбической формы усиливающие нашивки на коленях. В качестве обуви офицеры носили высокие кожаные сапоги, а солдаты носили ботинки с обмотками или кирзовые сапоги. Зимой офицеры и солдаты носили шинель из коричневато-серого сукна. Офицерские шинели были лучше качеством, чем солдатские, но имели тот же покрой. В Красной Армии использовали несколько типов головных уборов. Большинство частей носили буденовки, которые имели зимний и летний вариант. Однако летняя буденовка повсеместно вытеснялась пилоткой, введенной в конце 30-х годов. Офицеры летом вместо буденовок предпочитали носить фуражки. В частях, дислоцированных в Средней Азии и на Дальнем Востоке, вместо пилоток носили широкополые панамы.

В 1936 году на оснащение Красной Армии начала поступать каска нового образца (созданная на базе французской каски Адриана). В 1940 году в конструкцию каски внесли заметные изменения. Новая каска образца 1940 года повсеместно вытесняла каску образца 1936 года, однако старая каска еще широко использовалась в первый год войны. Многие советские офицеры вспоминают, что красноармейцы не любили носить каску, считая, что каски носят только трусы. Офицеры повсеместно носили фуражки, фуражка была атрибутом офицерской власти. Танкисты носили специальный шлем, изготавливаемый из кожи или брезента. Летом использовали более легкий вариант шлема, а зимой надевали шлем с меховой подкладкой.

Экипировка советских солдат была строгой и простой. В некоторых частях еще использовали коричневый кожаный рюкзак образца 1930 года, однако такие рюкзаки в 1941 году встречались нечасто. Более распространенным был брезентовый вещмешок образца 1938 года. Основание вещмешка представляло собой прямоугольник 30х10 см. Высота вещмешка - 30 см. На вещмешке имелось по два кармана. Внутри вещмешка солдаты носили портянки, плащпалатку, а в карманах располагались принадлежности к винтовке и предметы личной гигиены. Внизу к вещмешку привязывали шесты, колышки и другие приспособления для установки палаток. Сверху и по бокам на вещмешок были нашиты петли, к которым прикрепляли скатку. Продмешок носили на поясном ремне, под вещмешком. Размеры продмешка 18х24х10 см. В продмешке солдаты носили сухой паек, котелок и столовый прибор. Алюминиевый котелок имел плотно закрывающуюся крышку, которую прижимала ручка котелка. В некоторых частях солдаты пользовались старым круглым котелком диаметром 15 см и глубиной 10 см. Однако продмешок и вещмешок образца 1938 года были довольно дороги в производстве, поэтому их выпуск был прекращен в конце 1941 года.

Каждый красноармеец имел противогаз и противогазную сумку. После начала войны многие солдаты выбрасывали противогазы и использовали противогазные сумки в качестве вещмешков, поскольку настоящие вещмешки были не у всех. По уставу каждый солдат, вооруженный винтовкой, должен был иметь две кожаные патронные сумки. В сумке можно было хранить четыре обоймы для винтовки системы Мосина - 20 патронов. Патронные сумки носили на поясном ремне, по одной на боку. Уставы предусматривали возможность ношения большой матерчатой патронной сумки, вмещавшей шесть обойм - 30 патронов. Кроме того, красноармейцы могли использовать матерчатый патронташ, носимый через плечо. В отделения патронташа можно было уложить 14 винтовочных обойм. Гранатная сумка вмещала две гранаты с ручкой. Однако очень немногие солдаты были оснащены по уставу. Чаще всего красноармейцам приходилось довольствоваться одной кожаной патронной сумкой, которую обычно носили на правом боку. Некоторые солдаты получали малые саперные лопатки в матерчатом чехле. Лопатку носили на правом бедре. Если красноармеец имел фляжку, то носил ее на поясном ремне поверх саперной лопатки.

Во время плохой погоды солдаты использовали плащ-палатки. Плащ-палатка изготавливалась из брезента защитного цвета и имела тесемку, при помощи которой можно было закрепить плащ-палатку на плечах. Плащ-палатки можно было соединять по две, четыре или шесть и получать таким образом тенты, под которыми могли укрыться несколько человек. Если солдат имел вещмешок образца 1938 года, то скатка, состоящая из плащ-палатки и шинели, прикреплялась по бокам и поверх мешка, в виде подковы. Если же вещмешка не было, то скатку носили через плечо.

Офицеры использовали небольшую сумку, которую изготавливали или из кожи или из брезента. Имелось несколько типов таких сумок, некоторые из них носили через плечо, некоторые подвешивали к поясному ремню. Сверху у сумки располагался небольшой планшет. Некоторые офицеры носили большие кожаные планшеты, которые подвешивали на поясной ремень под левой рукой.

Также имелось и несколько типов специализированной униформы. Зимой танкисты носили черные комбинезоны и черные кожаные куртки (иногда в комплект с курткой входили черные кожаные брюки). Горные стрелки носили черный комбинезон особого покроя и специальные горные ботинки. Кавалеристы, и в первую очередь казаки, вместо униформы носили традиционную одежду. Кавалерия была самым пестрым родом войск РККА, поскольку в кавалерии служило большое количество казаков и представителей народностей Средней Азии. Многие кавалерийские части использовали стандартную униформу, но даже в таких частях часто встречались предметы казачьего обмундирования. До войны казачьи войска не пользовались популярностью, поскольку множество казаков во время Гражданской войны не поддержало большевиков и пошло служить в белую армию. Однако в 30-х годах были сформированы полки донских, кубанских и терских казаков. Личный состав этих полков был обмундирован униформой с большим количеством деталей традиционного казачьего костюма. Полевая униформа казаков во время Великой Отечественной войны представляла собой сочетание предметов униформы образца 30-х годов, дореволюционной казачьей униформы и униформы образца 1941/43 года.

Традиционно казаки разделяются на две группы: степные и кавказские. Униформа этих двух групп значительно различалась между собой. Если степные (донские) казаки тяготели к традиционному военному мундиру, то кавказцы одевались более колоритно. Все казаки носили высокие папахи или более низкие кубанки. В полевых условиях кавказские казаки носили темно-синие или черные бешметы (рубахи). Парадные бешметы были красного цвета для кубанских казаков и светло-синего - для казаков терских. Поверх бешмета казаки носили черную или темно-синюю черкеску. На груди черкески нашивались газыри. Зимой казаки носили черную меховую бурку. Многие казаки носили башлыки разных цветов. Дно кубанки было затянуто материей: у терских казаков светло-синей, а у кубанских казаков - красной. На материи крестообразно проходили две полосы - золотые у офицеров и черные у рядовых. Следует иметь в виду, что многие солдаты, набранные из южных районов России продолжали носить кубанку вместо положенной по уставу ушанки, даже если не служили в кавалерии. Еще одной отличительной чертой казаков были темно-синие галифе.

В первые годы войны советская промышленность лишилась значительных производственных мощностей, оказавшихся на оккупированной немцами территории. Однако большую часть оборудования все же удалось вывезти на восток и организовать на Урале новые промышленные предприятия. Этот спад производства заставил советское командование значительно упростить обмундирование и экипировку солдат. Зимой 1941/42 года впервые была использована более удобная зимняя униформа. При создании этой униформы был учтен печальный опыт финской кампании. Красноармейцы получили телогрейки, ватные шаровары и шапки-ушанки на синтетическом меху. Офицерам выдали овечьи полушубки или шубы. Высшие офицеры вместо ушанок носили папахи. Войска, сражавшиеся на северном участке фронта (к северу от Ленинграда), были обмундированы в специальную северную униформу. Вместо овечьих полушубков некоторые части использовали котиковые сакуи. В качестве обуви солдаты носили специальные ботинки на собачьем меху или с шерстяной подкладкой. Ушанки для солдат, воевавших на севере, изготавливали из настоящего меха - собаки или лисицы.

Однако многие части так и не получили специальной зимней униформы и красноармейцы мерзли в стандартных шинелях, утепленных вещами, реквизированными у гражданского населения. Вообще, для Красной Армии было характерно широкое использование гражданской одежды, особенно это было отчетливо видно зимой. Так, зимой многие красноармейцы носили валенки. Но раздобыть валенки удавалось далеко не всем, поэтому даже зимой большая часть личного состава Красной Армии продолжала носить кирзовые. Единственное достоинство кирзовых сапог заключалось в том, что они были достаточно свободны, чтобы их можно было утеплить дополнительными портянками и газетами превращая обувь в зимние сапоги . Советские солдаты не носили носков - только портянки. Носки были слишком большой роскошью, чтобы носить их в свободных сапогах. Но офицеры, если им удавалось раздобыть пару носков, не отказывали себе в удовольствии надеть их. Некоторым частям повезло больше - личный состав этих частей получал валенки с галошами, что было особенно кстати в осеннюю и весеннюю распутицу. В 1942 году красноармейцы были довольно пестро обмундированы. Танкисты носили черные, серые, синие или защитного цвета комбинезоны. При изготовлении униформы широко использовались синтетическая кожа и резина. Патронные сумки шили из брезента или брезента, подвергнутого пропитке. Кожаные поясные ремни повсеместно заменяли брезентовыми.

Вместо одеял красноармейцы использовали шинели и плащ-палатки. Кроме того, скатка шинели или плащ-палатки с успехом заменяла солдатам вещмешок - вещи закатывали внутрь. Чтобы исправить ситуацию, был введен новый вещмешок, похожий на тот, что использовался в царской армии во время 1-й Мировой войны. Этот вещмешок представлял собой брезентовую сумку с горловиной, перехваченной шнурком и двумя плечевыми ремнями. В 1942 году по ленд-лизу в Советский Союз начали поступать предметы обмундирования из США и Канады. Хотя большая часть униформы, поступавшая из Америки, изготавливалась по советским образцам, попадалась и американская униформа. Например, США поставили в СССР 13 тыс. пар кожаных ботинок и один миллион пар солдатских ботинок, а в Канаде шили комбинезоны для советских танкистов.

Униформа для женщин, служивших в РККА, определялась несколькими документами. До войны отличительными деталями женской выходной и парадной униформы были темно-синие юбка и берет. Во время войны порядок обмундирования женщин закрепляли приказы, вышедшие в мае и августе 1942 года. Приказы сохраняли ношение юбки и берета. В полевых условиях эти предметы униформы изготавливали из ткани защитного цвета, а выходная форма одежды предусматривала синие юбку и берет. Эти же приказы в значительной степени унифицировали женскую униформу с мужской. На практике, многие женщины военнослужащие, особенно действовавшие на передовой, носили мужскую униформу. Кроме того, женщины часто сами перешивали для себя многие предметы униформы, используя для этого списанное обмундирование.

Опыт боев в Финляндии показал необходимость иметь в войсках белый камуфляжный комбинезон. Такой комбинезон появился в 1941 году. Имелось несколько типов зимних комбинезонов, как правило, они состояли из штанов и куртки с капюшоном. Кроме того, на оснащении частей Красной Армии находилось множество камуфляжных летних комбинезонов. Такие комбинезоны, как правило, получали разведчики, саперы, горные стрелки и снайперы. Комбинезоны имели мешковатый покрой и изготавливались из материи защитного цвета с черными пятнами округлой формы. Из фотодокументов известно, что красноармейцы также использовали выворачиваемые камуфляжные комбинезоны, которые были с снаружи зеленые, а изнутри белые. Не ясно, насколько широко были распространены такие комбинезоны. Для снайперов был разработан камуфляж особого типа. На комбинезон защитного цвета нашивалось большое количество узких полосок материи, имитировавших траву. Однако такие комбинезоны не получили широкого распространения.

В 1943 году Красная Армия приняла новую униформу, кардинально отличавшуюся от использовавшейся до сих пор. Столь же коренным образом была изменена система знаков различия. Новая униформа и знаки различия в значительной мере повторяли униформу и знаки различия царской армии. Новые правила отменяли разделение униформы на повседневную, выходную и парадную, поскольку в условиях военного времени в выходной и парадной униформе не было необходимости. Детали парадной униформы использовались в обмундировании частей специального назначения, несших караульную службу, а также в офицерской униформе. Кроме того, офицеры сохранили выходную форму одежды.

Приказом №25 от 15 января 1943 года для солдат и офицеров вводилась гимнастерка нового образца. Новая гимнастерка очень походила на ту, что использовалась в царской армии и имела воротник-стойку, застегивающийся на две пуговицы. У солдат на гимнастерке не было карманов, тогда как на офицерской гимнастерке было два нагрудных кармана. Покрой шаровар не изменился. Но главной отличительной чертой новой униформы стали погоны. Предусматривалось два типа погон: полевые и повседневные. Полевые погоны изготавливали из ткани защитного цвета. С трех сторон погоны имели кайму цвета рода войск. На офицерских погонах не было канта, а принадлежность к роду войск можно было определить по цвету просветов. У старших офицеров (от майора до полковника) на погонах было по два просвета, а у младших офицеров (от младшего лейтенанта до капитана) - по одному. У медиков, ветеринаров и нестроевиков просветы были красного цвета с коричневатым оттенком. Кроме того, на погонах возле пуговицы носили маленький золотой или серебряный значок, обозначающийся род войск. Цвет эмблемы зависел от рода войск. Погоны маршалов и генералов были шире офицерских, а погоны военврачей, юристов и т.п. - наоборот, более узкие.

Офицеры носили фуражку с черным кожаным подбородочным ремнем. Цвет околыша у фуражки зависел от рода войск. Тулья у фуражки обычно была защитного цвета, но в войсках НКВД часто использовали фуражки со светло-синей тульей, танкисты носили серые фуражки, а донские казаки - серо-синие. Тот же приказ №25 определял тип зимнего головного убора для офицеров. Генералы и полковники должны были носить папахи (введенные еще в 1940 г.), в то время как остальные офицеры получили обычные ушанки.

Звание сержантов и старшин определялось по числу и ширине лычек на погонах. Обычно лычки были красного цвета, только у медиков и ветеринаров лычки имели коричневатый оттенок. Старшины носили на погонах лычку в форме буквы "Т". У старших сержантов на погонах была одна широкая лычка. Сержанты, младшие сержанты и ефрейторы имели на погонах три, две или одну узкую лычку, соответственно. Окантовка погон была цвета рода войск. Эмблему рода войск по уставу было положено носить на внутренней части погон, но на практике солдаты такие эмблемы носили очень редко.

В марте 1944 года была принята новая униформа для морской пехоты, которая была более удобна для использования на суше. Поскольку советский ВМФ большую часть войны про стоял в портах, многие моряки участвовали в боях на суше. Особенно широко морская пехота применялась при обороне Ленинграда и в Крыму. Однако на протяжении войны морские пехотинцы носили стандартную морскую униформу, дополненную некоторыми предметами сухопутной полевой униформы. Последний приказ, касавшийся униформы, вышел в апреле 1945 года. Этим приказом вводилась парадная форма одежды, впервые солдаты ее надели во время парада Победы на Красной площади 24 июня 1945 года.

Отдельно стоило бы разобрать цвета родов войск в РККА. Рода войск и службы обозначались цветом окантовки и знаков различия. Цвет поля петлиц показывал принадлежность к роду войск, кроме того, о принадлежности к определенному роду войск говорил небольшой значок в петлице. Офицеры носили вышитые золотом или эмалированные значки, в то время как солдаты использовали цвет окантовки. У сержантов петлицы имели окантовку цвета рода войск, а от солдат их отличала узкая красная полоса, проходящая через петлицу. Офицеры носили фуражки с окантовкой, в то время как солдаты использовали пилотки. Канты на униформе также были цвета рода войск. Принадлежность к роду войск определялась не одним каким-либо цветом, а комбинацией цветов на разных деталях униформы.

Особое положение в армии занимали комиссары. Комиссары имелись в каждой части от батальона и выше. В 1937 году в каждом подразделении (рота, взвод) была введена должность политрука - младшего политического офицера. Знаки различия у комиссаров в целом были похожи на знаки различия офицеров, но имели свои особенности. Вместо шевронов на рукаве комиссары носили красную звезду. У комиссаров окантовка петлиц была черного цвета, не зависимо от рода войск, в то время как у политруков окантовка петлиц была цветной.

Источники :
1. Липатов П., “Униформа Красной Армии и Вермахта”, Техника Молодежи, 1996;
2. Шунков В., "Красная Армия", АСТ, 2003;
3. Шалито А., Савченков И., Рогинский Н., Цыпленков К., "Униформа Красной Армии 1918-1945", 2001.

Униформа Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА), представлявшая собой совокупность предметов военного обмундирования, снаряжения и знаков различия, резко отличалась от всех существовавших в предвоенные годы аналогов. Она являлась своеобразным материальным воплощением декларированной Советской властью в ноябре 1917 г. отмены сословного деления граждан и гражданских (а затем и военных) чинов.

Большевики считали, что в создаваемой ими свободной армии нового государства рабочих и крестьян не может быть никаких внешних форм, которые бы указывали на власть и превосходство одних над другими. Поэтому вслед за военными чинами и званиями была отменена и вся существовавшая в русской армии система наружных знаков отличия - нашивок, погон, орденов и медалей.

В обращениях сохранились только названия по должности. Первоначально допускались две формы обращения: гражданин и товарищ (гражданин командир батальона, товарищ командир взвода и т.д.), однако вскоре общепринятой формой обращения стало «товарищ».

При формировании первых частей и соединений Красной Армии широко использовались запасы обмундирования, хранившиеся на складах демобилизованной в 1918 г. русской армии. Поэтому красноармейцы и командиры были одеты в утвержденные еще царем Николаем II походные рубахи образца 1912 г., защитного цвета, шаровары такого же цвета, заправленные в сапоги или обмотки с ботинками, а также фуражки.

От военнослужащих русской и созданных во время гражданской войны белых армий они отличались только отсутствием погон, нагрудным знаком и красной звездой на околыше фуражки.

Для разработки нового обмундирования Красной Армии 25 апреля 1918 г. была учреждена специальная комиссия, которая уже в декабре того же года представила на утверждение Революционного Военного Совета Республики (Реввоенсовет - орган, осуществлявший руководство военным строительством и боевой деятельностью РККА в годы гражданской войны) новый тип головного убора - знаменитую «буденовку», различительные знаки для командного состава и различительные знаки основных родов войск Они были утверждены 16 января 1919 г. и стали своеобразной отправной точкой достаточно длительного процесса создания униформы, которая применялась в годы Великой Отечественной войны.

Диаметр нарукавной звезды Маршала Советского Союза и генерала армии вместе с окантовкой составлял 54 мм. Нарукавная звезда Маршала Советского Союза и общевойсковых генералов имела окантовку из красного сукна шириной 2 мм, нарукавная звезда для остальных генералов - окантовку цветом по роду войск (малиновый, голубой или красный), шириной 2 мм. Диаметр нарукавной звезды вместе с окантовкой составлял 44 мм.

Шеврон генерала армии представлял собой один угольник из золотого галуна шириной 32 мм, а в верхней части - из красного сукна шириной 10 мм. Генералам родов войск полагался один угольник из золотого галуна шириной 32 мм, внизу - кант по роду войск шириной 3 мм.

Выглядевшие весьма эффектно шевроны комсостава были отменены незадолго до начала Великой Отечественной войны, а с ее началом в действующей армии и маршевых частях знаки различия были заменены полевыми: для всех родов войск установлено ношение петлиц защитного цвета со знаками различия, окрашенными в защитный цвет. Отменили также ношение комиссарских звезд на рукавах политработников.

Радикальное изменение системы знаков различия произошло 15 января 1943 г., когда в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 января 1943 г. нарком обороны И.В. Сталин издал приказ «О введении новых знаков различия для личного состава Красной Армии». В соответствии с этим приказом вводились новые знаки различия - погоны.

По своей форме погоны РККА были аналогичны погонам, принятым в русской армии до 1917 г. Они представляли собой полосу с параллельными длинными сторонами, нижний конец погона прямоугольный, а верхний срезан на тупой угол. У погон маршалов и генералов вершина тупого угла срезана параллельно нижнему краю.

Военнослужащим в действующей армии и личному составу частей, подготавливаемых для отправки на фронт, надлежало носить полевые погоны, а военнослужащим остальных частей и учреждений Красной Армии - повседневные погоны. Как полевые, так и повседневные погоны окантовывались по краям (кроме нижнего края) цветным суконным кантом. Соответственно присвоенному военному званию, принадлежности к роду войск (службе) на поле погон размещались знаки различия (звездочки, просветы, нашивки) и эмблемы, а на повседневных погонах младшего командного, рядового состава и курсантов военных училищ - также и трафареты, обозначавшие названия войсковой части (соединения). Полевые и повседневные погоны генералов и всего личного состава пехоты - без эмблем, в остальных родах войск - с эмблемами.

Для Маршалов Советского Союза и генералов поле погона выполнялось из галуна особого плетения: для полевых погонов - из шелка цвета хаки, для повседневных - из золотой волоки.

С введением погон функции петлиц были сведены в основном к обозначению войсковой принадлежности военнослужащих РККА, при этом размещение петлиц на кителях и гимнастерках было вообще отменено.

На воротнике мундира старшего и среднего командного состава размещались продольные петлицы из приборного сукна без окантовки. Длина петлиц в готовом виде составляла 82 мм, ширина - 27 мм. Цвет петлиц - по роду войск:

пехота - малиновый;

артиллерия - черный;

бронетанковые войска - черный;

авиация - голубой;

кавалерия - светло-синий;

инженерно-технические войска - черный;

интендантская служба - малиновый;

медицинская и ветеринарная служба - темно-зеленый;

военно-юридический состав - малиновый.

На петлицах старшего командного состава две продольные, шитые золотой канителью, полоски, перевитые серебряной нитью. На петлицах среднего командного состава - одна полоска.

Было введены новое обмундирование и знаки различия для Сухопутных и Военно-воздушных сил РККА, и знаки различия Военно-морских сил РККА, соответственно. Для командного состава Сухопутных и Военно-воздушных сил были установлены персональные воиские звания: лейтенант, старший лейтенант, капитан, майор, полковник, комбриг, комдив, комкор, командарм 2 и командарм 1 ранга. Для военнослужащих остальных родов войск и видов служебной деятельности соответствующие звания:

  • для военно-политического состава всех родов войск: политрук, старший политрук, батальонный комиссар, полковой комиссар, бригадный комиссар, дивизионный комиссар, корпусный комиссар, армейский комиссар 2 и 1 ранга;
  • для военно-технического состава всех родов войск: воентехник 2 и 1 ранга, военинженер 3, 2 и 1 ранга, бригинженер, дивинженер, коринженер, арминженер;
  • для военно-хозяйственного и административного состава всех родов войск: техник-интендант 2 и 1 ранга, интендант 3, 2 и 1 ранга, бригинтендант, дивинтендант, коринтендант, арминтендант;
  • для военно-медицинского состава всех родов войск: военфельдшер, старший военфельдшер, военврач 3, 2 и 1 ранга, бригврач, дивврач, корврач, армврач;
  • для военно-ветеринарного состава всех родов войск: военветфельдшер, старший военветфельдшер, военветврач 3, 2 и 1 ранга, бригветврач, дивветврач, корветврач, армветврач;
  • для военно-юридического состава всех родов войск: младший военный юрист, военный юрист, военный юрист 3, 2 и 1 ранга, бригвоенюрист, диввоенюрист, корвоенюрист, армвоенюрист.

Этим же постановлением было введено звание Маршала Советского Союза.

С целью популяризации и привлечения большего количества желающих служить в Автобронетанковых войсках и Военно-воздушных силах РККА, для них были приняты собственные цвета униформы - стальной и тёмно-синий соответственно.

Для командного и начальствующего составов (от среднего до высшего включительно) всех родов войск, кроме ВВС, были введены для летнего периода суконная фуражка цвета хаки (для Автобронетанковых войск - стального цвета) с околышем и кантами приборного сукна цветом по роду войск, и пилотка с окантовкой того же цвета. Спереди на пилотку ком- и начсостава дополнительно нашивалась звезда из сукна одного цвета с кантами, на которую накладывалась красная эмалевая красноармейская звёздочка. Края пришивной тканевой звезды выступали за края эмалевой красноармейской примерно на 2 мм.

В Военно-воздушных силах РККА для всех составов (включая рядовой) фуражка была заменена пилоткой: тёмно-синей для ком- и начсостава (от среднего до высшего включительно), и цвета хаки для младшего командного (младшего начальствующего) и рядового составов, с голубой окантовкой и пришивной тканевой звездой того же цвета - с наложенной поверх красноармейской звёздочкой.

Для младшего командного (младшего начальствующего) и рядового составов Сухопутных сил РККА была введена такая же фуражка, как и для ком- и начсостава, но не суконная, а хлопчатобумажная. Кроме того, для данных составов всех родов войск РККА, включая ВВС, также полагалась пилотка цвета хаки без окантовки и пришивной тканевой звезды, с красной эмалевой красноармейской звёздочкой - для комбинированной но́ски со стальным шлемом . В зимнее время для но́ски со стальным шлемом всем военнослужащим РККА полагался шерстяной подшлемник серого цвета , по покрою напоминавший «балаклаву» .

Для командного состава, начиная со среднего и выше, была введена двубортная шинель: стального цвета для Автобронетанковых войск, тёмно-синего для ВВС, и тёмно-серого для всех остальных. На шинелях высшего командного состава по краю воротника и обшлагам прокладывался кант цвета рода войск, а на шинелях маршалов Советского Союза, командармов 1-го и 2-го рангов, кант проходил и по бортам.

На снабжение Сухопутных сил РККА (кроме Автобронетанковых войск и ВВС) поступил однобортный закрытый френч (с закрытыми лацканами) цвета хаки. По краю воротника и обшлагам был проложен кант цвета рода войск. На воротнике френча нашивались петлицы. Были установлены брюки навыпуск одного цвета с френчем и бриджи - синего цвета для Кавалерии и Конной артиллерии и тёмно-синего для всех остальных родов войск. Как на брюках, так и на бриджах имелся цветной кант по роду службы.

На снабжение командного состава Автобронетанковых войск и ВВС поступил однобортный открытый френч (с открытыми лацканами), соответственно стального и тёмно-синего цвета - с красной или голубой окантовкой по краю воротника и обшлагам. Френч носился с белой рубашкой, чёрным галстуком и брюками навыпуск (под ботинки) одного цвета с френчем, или бриджами (под сапоги) установленных цветов для соответствующего рода войск, с цветными кантами по роду службы.

Для повседневной но́ски в строю для командного состава всех родов войск была утверждена гимнастёрка цвета хаки, по манжетам и краю воротника с кантом цвета рода войск и с петлицами на воротнике. Гимнастёрка носилась с пилоткой.

За исключением головного убора, обмундирование младшего командного и рядового состава осталось прежним.

Для командного и начальствующего состава было введено новое снаряжение: поясной ремень с пятиконечной звездой, длинный и короткий плечевые ремни, изготовленные из коричневой кожи .

Были установлены и новые знаки различия, как в Сухопутных силах, так и в Морском флоте, определяемые по петлицам и для командного и политического состава - по нарукавным знакам.

Также в 1936 году были утверждены петличные эмблемы родов войск в количестве 17 разновидностей.

Приказом НКО СССР № 67, в 1936 году была установлена особая выходная форма одежды для терских, кубанских и донских казаков. Для первых двух форма состояла из кубанки , бешмета , черкески с башлыком , бурки , шаровар и кавказских сапог. Форма отличалась по цвету: у терских казаков верх кубанки был светло-синим, а у кубанских - красным, и т. п. Донские казаки носили папаху, казакин, шаровары и сапоги. Ещё одна особая форма одежды была установлена для личного состава кавалерийской бригады горских национальностей. Повседневная форма, за исключением кавказской рубахи, в общем не отличалась от обычной кавалерийской, а парадная форма включала в себя меховую шапку, кавказскую рубаху, шаровары, черкеску с башлыком, бурку, сапоги, снаряжение с кинжалом и кавказской шашкой .

В том же году была введена единая форма для службы военных сообщений (ВОСО). Предметы обмундирования были общеармейскими, но имели свои приборные цвета, эмблемы, и нарукавные повязки.

Особая форма одежды была введена в 1936 году для командного и преподавательского состава и слушателей Академии Генерального штаба РККА . Для них предусматривалась фуражка цвета хаки с малиновым околышем и белыми кантами, двубортная тёмно-серая шинель, шерстяные однобортный френч и гимнастёрка цвета хаки . Все предметы одежды были с отложным воротником из чёрного бархата, на котором располагались прямоугольные малиновые с золотистым кантом петлицы (на шинели - ромбовидные). Брюки навыпуск изготавливались из шерстяных тканей цвета хаки, бриджи - из тёмно-синих шерстяных тканей. И брюки, и бриджи имели малиновые лампасы и белый кант по шву.

В марте 1938 года были внесены частичные изменения в форму одежды РККА: командному составу было разрешено носить френч с тёмно-синими брюками навыпуск и для частей, дислоцированных на юге, в качестве летнего головного убора была принята хлопчатобумажная панама цвета хаки. В 1940 году были введены особые петлицы для курсантов военных училищ и полковых школ.

В июле 1940 года были введены новые звания: подполковник и старший батальонный комиссар, соответственно введены новые знаки различия, а в ноябре 1940 года были установлены новые воинские звания и знаки различия для рядового и младшего начальствующего состава.

В январе 1941 года было введено полное походное пехотное снаряжение для красноармейцев. Оно состояло из ремня, плечевой лямки, патронной сумки, запасной тканевой патронной сумки, сумки для гранат, чехла для лопаты, сумки для продуктов, продовольственного мешочка, чехла для фляги, тканевого ранца, чехла для палаточной принадлежности, мешочка для ружейной принадлежности.

В состав зимней формы командного состава (от среднего до высшего включительно), а также мичманов сверхсрочной службы, входили: шапка-ушанка, шинель из чёрного шинельного сукна, двубортная тужурка из чёрного мериносового сукна с белой рубашкой и чёрным галстуком (для внеслужебной формы одежды), тёмно-синий суконный китель со стоячим воротником, чёрные брюки навыпуск из мериносового сукна, ботинки и сапоги хромовые (для береговой походной формы одежды, при ношении с сапогами, разрешалось брюки заправлять в сапоги). В состав летней формы входили: фуражка с белым чехлом, чёрная тужурка с белой рубашкой и галстуком (для внеслужебной формы одежды), тёмно-синий суконный или белый хлопчатобумажный кители со стоячими воротниками, чёрные суконные или белые хлопчатобумажные брюки, ботинки. В состав командирского обмундирования также входил прорезиненный плащ-пальто, а в полярных районах кожаное комбинированное пальто с мехом, которые разрешалось носить только вне строя.

В состав зимней формы краснофлотцев и старшин срочной службы входили: шапка-ушанка, шинель из чёрного шинельного сукна, рубаха фланелевая тёмно-синяя (шерстяная или суконная) и рубаха форменная белая из фламского полотна с синим матросским воротником (тёмно-синяя фланелевка носилась только поверх белой форменки, синий матросский воротник которой выпускался наружу), тельняшка , суконный галстук-манишка для ношения с шинелью или бушлатом, чёрные суконные брюки навыпуск, чёрный кожаный поясной ремень с латунной никелированной бляхой (со штампованными якорем и звездой), ботинки хромовые (аналогичные ком- и начсоставовским) и сапоги (для береговой походной формы одежды, при ношении с сапогами, разрешалось брюки заправлять в сапоги). Демисезонной верхней одеждой был чёрный бушлат из мериносового сукна с подкладом . Летняя одежда состояла из рубахи фланелевой тёмно-синей (для ношения в холодное время поверх рубахи форменной белой с матросским воротником выправленным наружу), рубахи форменной белой с матросским воротником, тельняшки, чёрных суконных либо белых брюк из фламского полотна, поясного ремня, бескозырки - для рядового состава (краснофлотцы и старшие краснофлотцы), либо фуражки - для младшего ком- и начсостава (для старшин 2-й и 1-й статей - со звездой, для главстаршин - со знаком-эмблемой [кокардой] в виде якоря с переплетающим его канатом и звёздочкой). Рабочая одежда рядового и младшего ком- и начсостава ВМФ СССР состояла из серой парусиновой рубахи с застёгивающимися на пуговицы нагрудной планкой и стоячим воротником, и серых парусиновых брюк (при ношении рабочей рубахи поверх белой форменки - планка и воротник оставлялись расстёгнутыми, синий матросский воротник выпускался наружу). Для машинных команд кораблей (электромеханических боевых частей) в качестве рабочей одежды устанавливалась куртка из синей бязи со стоячим воротником, по покрою напоминавшая китель, и синие бязевые брюки.

Шапки-ушанки для всего личного состава ВМС РККА первоначально были едиными - из чёрной мерлушки и верхом из чёрного приборного сукна, различаясь лишь знак-эмблемами: для рядового и младшего ком- и начсоставов - красная эмалевая звезда (после 1940 года для главстаршин и старших сержантов ВМФ - своя знак-эмблема); для среднего, старшего и высшего ком- и начсостава - командирская кокарда-"краб". Приказом НК ВМФ № 426 от 20 октября 1939 года для командного и начальствующего составов ВМФ СССР (от среднего до высшего включительно) чёрный суконный колпак шапок-ушанок был заменён на кожаный с пришивной пуговицей на макушке в качестве декоративного элемента. Пуговица также обтягивалась кожей. Для рядового и младшего ком- и начсоставов ВМФ шапки-ушанки данным Приказом устанавливались как и ранее с суконным колпаком без декоративной пуговицы, но мерлушковый мех была заменён на цигейковый.

Сочетание различных комплектов одежды обозначалось номером, так например для командного состава сочетание фуражки с белым чехлом, белого кителя, чёрных брюк и ботинок являлось летней повседневной формой № 2 при температуре от +20 °C до +25 °C, а сочетание чёрной фуражки, тёмно-синего кителя, чёрных брюк и ботинок - летней повседневной формой № 3 при температуре от +15 °C до +20 °C. Для рядового и младшего ком- и начсостава, например, летняя повседневная форма могла быть как под № 3 при температуре от +15 °C до +20 °C (чёрная бескозырка или фуражка, тёмно-синяя фланелевка надетая поверх рубахи форменной белой [матросский воротник наружу], тельняшка, чёрные брюки, ботинки и поясной ремень), так и под № 1 при температуре от +25 °C и выше (бескозырка или фуражка с белым чехлом, белая форменная рубаха, тельняшка, белые брюки, ботинки и поясной ремень - кроме КБФ и СФ , для которых вышеупомянутыми Правилами данная форма одежды устанавливалась только вне строя).

Война 1941-1945 годов

С началом войны некоторые предметы и детали одежды, демаскирующие военнослужащих (знаки различия, звёзды, пуговицы, лакированные козырьки и шлейки на фуражках) были заменены на такие же, но защитного цвета. Были отменены нарукавные знаки различия, отменены цветные околыши и канты по роду службы, а для генералов и выше для повседневной но́ски были введены защитного цвета гимнастёрки и брюки без лампасов.

В РККА было призвано много женщин и для них была введена особая форма одежды. Помимо обычных шинелей и гимнастёрок, на снабжение женщин поступали берет в летнее время, пальто и шерстяное платье защитного цвета.

В 1942 году были введены персональные воинские звания инженерно-технического состава ВВС, артиллерии и автобронетанковых войск. Форма одежды была аналогичной командному составу, но на левом рукаве нашивались специальные эмблемы. В апреле 1942 года были введены специальные звания для интендантской службы, форма военнослужащих не отличалась, использовалась эмблема, введённая для генералов интендантской службы. В мае 1942 года были введены гвардейские воинские звания и военнослужащим-гвардейцам выдавался специальный нагрудный знак, общий для всех родов войск. Исключение составляли военнослужащие гвардейских кораблей, для которых был установлен свой, особый гвардейский знак. Кроме того, для рядового состава устанавливалась репсовая оранжево-чёрная гвардейская лента на бескозырку. В июле 1942 года были введены нашивки за ранения: тёмно-красного цвета за лёгкое и золотистого - за тяжёлое ранение.

Наиболее радикальные изменения формы последовали 6 января 1943 года , когда были введены погоны .

Погоны делились на полевые и повседневные. Их отличие для погон командного состава состояло в том, что поле полевых погон было независимо от рода войск всегда защитного цвета, а повседневных - золотистого или серебристого (для интендантов, военных юристов, медиков и ветеринаров). Погоны обрамлялись кантом цвета рода войск; просветы на полевых погонах были цвета бордо (для интендантов, военных юристов, медиков и ветеринаров коричневого), на повседневных погонах - цвета рода войск. На полевых и повседневных погонах генералов и маршалов не имелось эмблем рода войск (за исключением интендантов, военных юристов, медиков и ветеринаров); также не имелось никаких эмблем на погонах всего личного состава пехоты. На погонах офицеров других родов войск имелись эмблемы. Полевые погоны рядовых и младшего командного состава также были защитного цвета с кантом цвета рода войск и с нашивками цвета бордо (для медицинской и ветеринарной службы коричневого). Повседневные погоны рядового и младшего командного состава были цвета рода войск, окантованные чёрным (пехота, авиация, кавалерия, технические войска) или красным (артиллерия, автобронетанковые войска, медицинская и ветеринарная служба) кантом, с нашивками золотистого цвета (для медицинской и ветеринарной службы серебристого). На повседневных погонах крепилась эмблема рода войск (кроме пехоты) и наносились цифровые и буквенные шифровки наименований воинских частей. Для курсантов военных заведений были установлены только повседневные погоны, которые отличались от повседневных погон рядовых и младшего командного состава наличием золотистого (для интендантов, военных техников, медиков и ветеринаров серебристого) галуна по всему краю поля погона.

Также были введены парадные и повседневные погоны для личного состава Военно-морского флота, при сохранении нарукавных знаков различия только для среднего, старшего и высшего ком- и начсоставов Корабельной службы, и без нарукавных знаков различия для Береговой службы. Парадные погоны адмиралов, генералов и офицеров были из золотого (плавсостав) или серебряного (береговые части ВМФ) галуна, с цветными кантами и звёздами - серебристыми на золотом галуне и наоборот. Повседневные погоны изготавливались из чёрного сукна. Также из чёрного сукна были погоны у рядового и младшего командного состава. На рубахах носился погончик - укороченный погон. На погонах военнослужащих инженерно-корабельной, инженерно-технической, медицинской и ветеринарной служб укреплялись эмблемы.

Вместе с погонами были изменены петлицы. Что касается петлиц на шинель, то они были только двух разновидностей по форме одежды - полевые и повседневные, и двух разновидностей по составу - петлицы для маршалов и генералов и петлицы для всего остального состава РККА. Полевые петлицы у тех и у других были защитного цвета. При этом вверху петлицы нашивалась пуговица: у маршалов и генералов с Гербом Советского Союза , у всех остальных со звездой РККА. Маршальские и генеральские петлицы обшивались золотым (в медицинской и ветеринарной службе серебряным) кантом, у всех остальных кантом рода войск. Повседневные петлицы были точно такими же, но у маршалов и генералов поле петлицы было: красным у маршалов и общевойсковых генералов, генералов артиллерии и танковых войск чёрным, авиации голубым, интендантской и технической служб малиновым, медицинской и ветеринарной служб тёмно-зелёным. У всех остальных поле петлицы было цвета рода войск.

Петлицы на мундир были разными для маршалов, генералов, старшего командного и начальствующего состава, среднего командного и начальствующего состава, младшего командного и начальствующего состава и рядовых. У Маршала Советского Союза на воротнике парадного мундира имелся двойной золотой кант и вышитые золотые дубовые листья, которые также вышивались на обшлагах. У генералов имелся двойной золотой (для медицинской и ветеринарной служб серебряный) кант и вышитые золотые (серебряные) лавровые листья. На обшлагах у генералов вышивались три золотые (серебряные) петлицы-"столбики". При повседневной форме шитьё и петлицы отсутствовали, но имелся кант цвета рода войск на воротнике и обшлагах.

Старший командный состав при парадной форме одежды носил петлицы на воротнике в виде двух золотых полосок, перевитых серебряной нитью и расположенных на параллелограмме цвета рода войск. Воротник был обшит кантом цвета рода войск. Петлицы военнослужащих инженерно-технической, военно-юридической, медицинской и ветеринарной служб были серебряные, перевитые золотой нитью. На обшлагах мундира вышивались две золотые (серебряные) петлицы-"столбики". При повседневной форме шитьё и петлицы отсутствовали, но имелся кант цвета рода войск на воротнике и обшлагах, при полевой форме петлицы и кант отсутствовали.

Петлицы и знаки на обшлагах среднего командного и начальствующего состава исходили из того же принципа, однако полоска на петлицах была одна, и знак на обшлаге также был один.

Петлицы младшего командного и начальствующего состава и рядовых были такой же формы и цвета, как и у офицеров. На петлицах младшего командного состава нашивалась одна продольная золотистая полоска (начальствующего - серебряная); у рядовых петлицы были чистыми. Петлицы носились только при парадной форме одежды.