Первый сборник стихов она выпустила в 15 лет, а уже к двадцати завоевала статус одного из самых ярких современных поэтов. 24 ноябре в Московском дворце Молодежи Вера представит новую программу «Высокое разрешение», в которую войдут тексты из будущего сборника. Пять самых пронзительных – в подборке ELLE.
* * *
лучше всего анита умеет лгать:
замирать по щелчку, улыбаться и не моргать,
только милое славить, важного избегать,
целовать мимо щек ароматных сучек
тяжелее всего аните бывать одной,
балерине в шкатулке, куколке заводной,
ведь анита колени, ямочки, выходной,
хохоток, фейсбучек
неуютно аните там, где не сделать вид:
где старуха лук покупает, где пес сидит,
где ребенок под снег подставляет веселый рот,
будто кто-то на ухо шепотом говорит,
отводя идеальный локон:
в тех, кто умен, анита, и в тех, кто глуп
в посещающих и не посещающих фитнес-клуб
во владелицах узких губ и надутых губ
боженька лежит, завернутый в тесный кокон
он разлепит глаза, анита, войдет в права
раздерёт на тебе воланы и кружева,
вынет шпильки твои, умоет тебя от грима,
и ты станешь жива, анита моя, жива
и любима
* * *
а мы жили тогда легко: серебро и мед
летнего заката не гасли ночь напролет
и река стояла до крестовины окон
мы спускались, где звезды, и ступни купали в них
и под нами берег как будто ткался из шерстяных
и льняных волокон
это был городок без века, с простым лицом,
и приезжие в чай с душицей и чабрецом
добавляли варенья яркого, занедужив;
покупали посуду в лавках, тесьму и бязь
а машины и лодки гнили, на швы дробясь
острых ржавых кружев
вы любили глядеть на баржи из-под руки,
раздавали соседским мальчикам пятаки:
и они обнимали вас, жившие небогато.
и вы были другой, немыслимо молодой,
и глаза у вас были - сумерки над водой,
синего агата.
это был июнь, земляника, копченый лещ,
вы носили, словно царевич, любую вещь
и три дома лишили воли, едва приехав
- тоня говорит, вы женаты? - страшная клевета!
а кругом лежал очарованный левитан,
бесконечный чехов
лестницы, полы в моей комнате, сени, крыльцо, причал -
всюду шаг ваш так весело и хорошо звучал,
словно мы не расцепим пальцев, не сгинем в дыме,
словно я вам еще читаю про древний рим
словно мы еще где-то снова поговорим,
не умрем молодыми
кажется, мы и теперь глядим, как студеной мглы
набирают тропинки, впадины и углы,
тень пропитывает леса и дома, как влага.
черные на фоне воды, мы сидим вдвоем
а над нами мед, серебро и жемчуг на окоем,
жатая бумага.
уезжайте в августе, свет мой, новый учебный год
дайте произойти всему, что произойдет, -
а не уцелеет ни платья, ни утвари, ни комода,
наша набережная кончится и гора, -
вы пребудете воплощением серебра,
серебра и меда.
* * *
дебора питерс всегда была женщина волевая.
не жила припеваючи - но жила преодолевая.
сила духа невероятная, утомляемость нулевая.
дебора питерс с юности хотела рыжую дочку.
дебора растила джин в одиночку.
перед сном целовала пуговичку, свою птичку, в нежную мочку.
дебора несчастна: девчонка слаба умишком.
эта страсть - в пятнадцать - к заумным книжкам,
сломанным мальчишкам, коротким стрижкам:
дебора считает, что это слишком.
джинни питерс закат на море, красная охра.
джинни делает вид, что спятила и оглохла:
потому что мать орет непрерывно, чтоб она сдохла.
когда ад в этом доме становится осязаем,
джинни убегает, как выражается, к партизанам,
преодолевает наркотики, перерастает заумь,
а тридцатилетняя, свитерочек в тон светлым брюкам,
дебору в коляске везет к машине с неровным стуком:
вот и все, мама, молодчина, поедем к внукам.
дебора сощуривается: бог обучает тонко,
стоило почти умереть, чтоб вновь заслужить ребенка -
лысая валькирия рака,
одногрудая амазонка
стоило подохнуть почти, и вот мы опять подружки,
как же я приеду вот так, а сладкое, а игрушки,
двое внуков, мальчишки, есть ли у них веснушки?
я их напугаю, малыш, я страшная, как пустыня.
ты красавица, мама, следи, чтобы не простыла.
стоило почти умереть, чтобы моя птичка меня простила.
* * *
кровь состояла из лета, бунта, хохота и огня. жизнь рвала поводок,
как будто длится еще два дня, а после сессия, апокалипсис, и тонут
материки. будто только вы отвлекаетесь - и сразу же старики.
где вы теперь, дураки, смутьяны, рыцари, болтуны. дым над
городом едет пьяный, будто бы до войны: никто не вздёрнулся от
бессилия, не загнан, сутул и сед - мы пьем портвейн и сашу
васильева разучиваем с кассет.
так этот дерзкий глядит, что замертво ложатся твои войска. Твой
друг умеет хамить гекзаметром и спаивать в два броска. Пожарные
лестницы и неистовство добраться до облаков. есть те, кто
выживет, те, кто выспится. но это - для слабаков.
[ДЕВЯТЬ ПИСЕМ ИЗ ГОКАРНЫ]
VI. temple on the hill
нельзя столько помнить, они говорят, а надо жить налегке.
учитель забвения слабый яд приносит мне в пузырьке:
он прячет в дымку утес рубиновый, стирает тропу в песке,
где мы говорим, как руина с руиной, на вымершем языке.
где мы наблюдаем, века подряд, отшельниками в горах:
империи рвутся наверх, горят, становятся сизый прах,
и я различаю пять тысяч двести причин ухмылки твоей.
нельзя все помнить, умрёшь на месте, старайся забыть скорей
ведь это твой дом, говорят, не склеп, вот весь твой нехитрый скарб,
и тебе всего тридцать лет, а не двенадцать кальп
и ты не знаешь людей в соседней деревне, где бьет родник,
но из плоти твой собеседник в храме из древних книг?
нет, я не знаю мужчин и женщин с той стороны холма.
в храме ржавый засов скрежещет только приходит тьма,
ступени теплые, но прохлада касается плеч, волос
и мы смеемся, как будто ада изведать не довелось
как будто не сменим тысячу тел, не встретим сто сорок войн
я просто сижу и любуюсь тем, как профиль устроен твой
как будто мрамор пришел наполнить какой-то нездешний свет
как будто я это буду помнить из смерти, которой нет
Я тут задумалась что часто слышу это имя и решила узнать подробнее кто это и чем занимается.
"Веру Полозкову можно считать феноменом современной литературной жизни: она, поэт-блоггер с переполненными залами, очень рано заявила о себе, в свое время стала одним из самых юных «тысячников» на Livejournal.com, к 25 годам успела издать две книги, сыграть в театре и стать обладательницей нескольких литературных премий" - пишут на ее личном сайте.
Те перь время краткой биографии:
Вера Николаевна родилась 5 марта 1986 года в Москве. Поздний ребенок, она выросла без отца и в довольно стесненных условиях. Мать, по образованию инженер ЭВМ, родила её в 40, не имея мужа и денег, только переехав в коммунальную квартиру в Москве.Сама Вера считает это «гражданским подвигом».
О написании своего первого стихотворения Полозкова рассказывает целую историю: пятилетним ребенком она сочинила стишок про Иисуса Христа, записанный её матерью. Слово «воскрес» казалось тогда ребенку третьим именем, поэтому герой стихотворения – человек «Воскрес», который был владельцем мира.
Первой опубликованной книгой стал подарок на пятнадцатилетие Веры: собрание её текстов, изданное тиражом в 350 экземпляров. В этом же возрасте она окончила школу экстерном и поступила на журфак МГУ, который правда оставила за несколько месяцев до диплома.
В число любимых поэтов Полозковой, оказавших на нее влияние, входят Марина Цветаева, Владимир Маяковский, Иосиф Бродский, Линор Горалик, Дмитрий Быков, Дмитрий Воденников, Вера Павлова.
Амплуа поэтессы не единственное, в котором Вера Полозкова успела себя попробовать, её также можно считать талантливой актрисой. Свои театральные способности она применяет и на выступлениях при прочтении своих произведений. Первое из них состоялось в мае 2007 года в Москве в культурном центре «Дом Булгакова», и с тех пор Вера успела исколесить многие города с презентациями и концертами.
Другим формальным экспериментом Полозковой стала программа «Знак неравенства» - смешение декламации стихов и рок-музыки. Идея родилась после создания аудиоверсий произведений поэтессы, для чего было решено записать отдельный альбом. Эмоциональная сила воздействия текстов в сочетании с музыкой, на котором основан весь русский рок, использована и в этом случае: музыка наложена на существующие стихи, составленные в определенном порядке.
В феврале 2009 года Вера стала лауреатом премии «Неформат» в номинации «Поэзия». Полозкова-поэт любима читателями, но получает противоречивые оценки в профессиональном литературном сообществе, которое не торопится её признавать. Так что доставшаяся ей премия вполне заслуженна: Верочка – самый настоящий неформат, только не для массовой аудитории, а для узкой группы экспертов.
Теперь стихи, решила парочку прикрепить, чтобы было представление о ее творчестве.
As it is
Вот смотри – это лучший мир, люди ходят строем,
Смотрят козырем, почитают казарму раем;
Говорят: «Мы расскажем, как тебя сделать стройным»
Говорят: «Узкоглаз – убьем, одинок – пристроим,
Крут – накормим тебя Ираком да Приднестровьем,
Заходи, поддавайся, делись нескромным,
И давай кого-нибудь всенародно повыбираем,
Погуляем, нажремся – да потихоньку повымираем».
Это вечная молодость: от МакДональдса до Стардогса,
От торгового комплекса до окружного загса,
Если и был какой-нибудь мозг – то спекся,
Чтобы ничем особенно не терзаться;
Если не спекся – лучше б ты поберегся,
Все отлично чуют тебя, мерзавца.
Это что ж под тобой все плавится и кренится –
Хочется значительнее казаться? –
Столько Бога вокруг, что хочется три страницы,
А не получается и абзаца?
Столько Бога – на фотографиях все зернится,
Воздух горлу не поддается, глаза слезятся?
А паек принесут – так ты сразу тявкать да огрызаться?
Ты б и впрямь, чувак, соблюдал границы –
Все прекрасно видят тебя, мерзавца.
Это лучший мир, так и запиши себе, дьяволенок,
Не сжигать же тебе блокнотов, не резать пленок,
Не трясти на предмет стишков твоих дамских сумок -
Просто мы не любим одушевленных,
К ним и приближаться-то стремновато без пары рюмок,
А тем более – подпускать наших юных самок.
Это замечательный мир, один из прекрасных самых.
Так и запиши себе, недоумок.
Про любовь
Посвящается юзеру susel_times
Морозно, и наглухо заперты двери.
В колонках тихонько играет Стэн Гетц.
В начале восьмого, по пятницам, к Вере,
Безмолвный и полный, приходит:)ец.
Друзья оседают по барам и скверам
И греются крепким, поскольку зима.
И только:)ец остается ей верным.
И в целом, она это ценит весьма.
Особо рассчитывать не на что, лежа
В кровати с чугунной башкою, и здесь
Похоже, все честно: у Оли Сережа,
У Кати Виталик, у Веры:)ец.
У Веры характер и профиль повстанца.
И пламенный взор, и большой аппетит.
Он ждет, что она ему скажет «Останься»,
Обнимет и даже чайку вскипятит.
Но Вера лежит, не встает и не режет
На кухне желанной колбаски ему.
Зубами скрипит. Он приходит на скрежет.
По пятницам. Полный. И сразу всему.
Вера также пишет статьи для Cosmopolitan и лично я встречала ее на страницах Vogue.
А вы слышали о ней? Любите ее стихи? Или не любите?
Живет в мире такой замечательный человечек как Вера Полозкова. Пишет прекрасные стихи, не менее замечательно их исполняет - свои и чужие. Поражает своей энергетикой, искренностью и артистизмом. Настоящая женщина и поэт. Ниже я выкладываю интервью с Верой, немного фактов из ее биографии, фото и иглавное видео выступлений. Посмотрите и убедитесь сами.
Немного биографии.
Родилась в Москве 5 марта 1986 года. Стихи пишет с 5 лет. Первую книгу опубликовала в 15 лет. Стала одним из самых юных «тысячников» на Livejournal.com. vero4ka - блог в «Живом журнале» , который ведёт Полозкова, Вера Николаевна . Экстерном закончила два последних класса средней школы. За три месяца до диплома оставила журфак МГУ (специальность «Художественная культура и литературная критика»). Финалист поэтического СЛЭМа 2006 года. Поделила премию «Поэт года ЖЖ» с Олегом Боричевым. Писала для газеты «Книжное обозрение», журналов «Cosmopolitan» (вела рубрику «Непростая история») и «Афиша». В 2003-2004 годах была сотрудником FBI-Press, писала для журналов «Искра-Spark» и «Шик-Magazine». До апреля 2008 года работала в московском музее актуального искусства ART4.RU. В 2008 г. сыграла роль в спектакле Георга Жено «Общество анонимных художников» (Театр им. Йозефа Бойса совместно с Театром.doc). В феврале 2009 года В. Полозковой была присуждена премия «Неформат» в номинации «Поэзия». В октябре 2009 года состоялась премьера поэтического спектакля по текстам Полозковой в театре «Практика» (реж. Е. Шевелева). В декабре 2009 года состоялась премьера спектакля «Стихи о любви» на сцене пермского Театра нового времени «Сцена-Молот» (реж. Эдуард Бояков, Е. Шевелева).
Выпущенные книги:
* Веро4ка Полозкова. Непоэмание. - СПб: Геликон Плюс, 2008.
* Вера Полозкова, Ольга Паволга. Фотосинтез. - М.: Livebook, 2008.
* Вера Полозкова. Непоэмание. - М.: Livebook, 2010.
Все рассматривают Верочку как «цельный феномен», то есть – стихи, темперамент, внешность, образ жизни. Но стихи – всё-таки главное: без них остальное вряд ли было бы так интересно. Поэтому я буду говорить не только о стихах, но подразумевая, что суть именно в них.
Очевидно, что поэт, выбравший быть брендом, как Вера, попадает некоторым образом в заложники собственного имиджа. Сначала он упивается, потом ему становится некомфортно, как Есенину – в образе хулигана, Маяковскому – в образе Маяковского. Поэт – не бизнесмен вроде Ричарда Брэнсона, который легко выносит бремя бренда; поэт чувствует, что ради поэзии он должен меняться, а «брендизм» ему меняться мешает. Этот дискомфорт выливается у иных поэтов в само-накручивание и само-ненависть, как бы бунт против себя. Таковое напряжение между человеком и брендом может быть и плодотворным, но только если самокритика черпает глубоко, вызывая драматические изменения.
Изменения. Вера, конечно, меняется, как все мы. Изменилось положение Веры в пространстве-времени – изменились стихи. Например, приходит понимание, что радуга сводится даже не к белому, а к серому: стихи 2004-2007 годов – это «с атласной лентой, с косой резьбой», это «идёт золотыми осами», «поумирай со мной, поговори со мной». Теперь всё чётче-серее, пасмурнее. Мастерство вроде как поставлено на службу смыслу; взамен – ушли блаженные излишества, сочные образы. Ну, так часто бывает.
Однако принципиальных, драматических перемен я всё-таки не вижу. Интонация всё и та же, я бы назвала её «усталый марш-бросок». Дырка в черепе, в жопе шило, ломает по весне, стучит по башке, на сердце пески, я последний козырь, скривиться, хороший мой, воздух горяч и сух, всхлипывать и мычать. Слова те же, новый Остап Бендер сумел бы составить автоматический Верословарь и Веростихогенератор: «подкожно», «нутряная», «шансы», «к чёрту», «бэйб» (ранняя Вера), «саундтрэк», «сходит слоями», «бешеный», «губа дрожит», «хрипотца» и т.д. Круг поводов тот же (как автора и всех жжёт и корёжит, как мы жжём и корёжим друг друга).
Почему ничего не меняется?
Я вижу две причины.
Во-первых, Верина самокритика не относится к её стихам. Принципиально. Вера до сих пор гордится тем, что её черновики – они же и беловики, что ей «кто-то диктует». Поэтому её (немалое) мастерство очевидно упирается в некую верхнюю планку. Она высокая, эта планка: Вера отлично умеет рифмы, умеет метафоры, умеет выстроить драматургию стихотворения. Но (и это уже во-вторых) ей просто не хочется, незачем экспериментировать, пробовать новое, уходить далеко от себя, чтобы вернуться обновлённой и обогащённой. Недаром я, когда говорила о векторе развития Вериных текстов, упомянула сведение спектра к белому (серому) цвету. Да, это сужение. Оно неизбежно, если не пробовать новое, не менять источники.
«Вера и так богата! Она бесконечно разнообразна! На наш век хватит и того, что есть!» - возразят мне фанаты. Ну да, вам-то, может, и хватит. Самой Вере как поэту – нет. Поэт – алюминиевый завод: нужно много-много свежей воды. Не только в жизненном плане (смена любовников и переживания по этому поводу; путешествия; «поиск себя»), но – прежде всего! – в плане культуры и мировоззрения. В плане – чтения по книжке в день, особенно в молодости. Философствования и раздумий о тысяче разнообразных вещей. Возможно, эрудиции. Зачастую – репортёрства (вот это у Веры было, и это было лучшим в её ЖЖ), то есть, непрерывного аналитически-внимательного наблюдения с одновременным участием. А вот Высоцкого спасло от самоповтора актёрство, вживание в десятки различных ролей, примерка чужого опыта.
Если же ничего этого не происходит... твоё поэтическое мастерство будет совершенным, твой темперамент – убойным, но твои стихи износятся, потеряют вес, станут выглядеть банальными, пошлыми, слабыми. Ты просто не найдёшь новых слов.
По мнению некоторых исследователей, именно так произошло с Маяковским.
Особо надо сказать о чтении. Уверена, что Верочка, экс-вундер, читала много и рано. Но до некоторых вещей просто не сразу дозреваешь. Надо перечитывать и думать. А каким-то книжкам отводится определённое время – не фиксированный возраст, но определённое время в твоей жизни, ни раньше, ни позже. Тусовочность и востребованность не оставляют времени на чтение. Это всего лишь мои домыслы, но опять-таки: если Вера и читает сейчас, на стихах это не отражается вообще никак. Вера почти никому не подражала (возможно, чуточку – Бродскому и Цветаевой). Похвальная самодостаточность, угу, но ведь и она – обедняет. Речь тут не о «русской литературной традиции» - Бог с ней, не хошь русскую, бери немецкую, польскую, американскую. Но у долгосрочного поэта корней должно быть много, и корней... как бы сказать... первичных, классических. Ведь в стихах обмануть очень трудно, особенно если ты честен, как Верочка. Сразу видно, чем дышишь. Что там за стилистика? Московские бары. Южный курорт. Разнообразные современные музыкальные группы и исполнители (Вера своих пристрастий не скрывает – они в журнале поимённо). Доктор Хаус и вообще кино. Выражаясь языком критикуемой, «чёрт, бэйб, лажа какая-то!» Где твой Шекспир, где Фома Аквинский? Ясно, Вера читала до фига, но чтобы не фальшивить в основах, надо быть profound, перечитывать и черпать без конца из прошлого, иначе глубоко не получается, иначе что ни кадр, то дешёвый трэш или голливудская мелодрама («Джеффри курит и курит в кухне, стоит и щурится на зарю»). Ну что ж, голливудские мелодрамы кассовы-массовы, они людей утешают и слезу из них вышибают; но – но... Не знаю, что «но», что тут возразить; если весьма талантливому человеку хочется писать фанфики на Голливуд – мы не можем ему этого запретить.
Возможно, в жизни у Веры всё это есть – и читает, и рефлексирует, и учится, и играет. Но на стихах её оно не отражается, и если так, тогда с самокритикой совсем беда. Какую роль сыграла в этом её востребованность, я не знаю. Знаю только, что процент Веры-личности и Веры-медиаличности (интервью, фотографии, ссылки, анонсы) в её ЖЖ всегда был высок, а в последнее время ещё вырос. Так из русского поэта Вера потихоньку становится международным Человеком-Брендом. Таких сейчас очень много. Так и ЖЖётся – выписать «сто фактов о себе», характерных, неловких, перечислить все свои неврозы, особые приметы, и как из школы выперли, и как в четыре года сочинил сонет, растянуть это дело на роман. Буквально каждого можно представить в этом свете, и мало кто из известных удерживается от того, чтобы сделать «прикольно» из всех своих царапин и вредных привычек: упоение собственной исключительностью. Но в том-то всё и беда, что исключительность таким способом не передаётся! Сама суть явления-феномена – воплощённый стереотип. Индивидуальность не может быть сведена к brand-identity, «ста фактам»: она есть вещь неуловимая, неопределимая. А из-под «ста фактов» её приходится выгребать - так «спасают» Высоцкого, доказывая, что на самом-то деле он не просто «алкоголик и муж Марины Влади, который пел про жёсткие мужские профессии хриплым голосом». Так же и Верочка, чей гений несводим к Вере-бренду, «девочке-как-всё-плохо», рост 183, Шарм (аль Шейх), круг знакомых, любимые группы, мама, бросила журфак. Вера сложна, умна. Она похожа, для меня, на певца с оперным голосом, который предпочёл... и, что хуже, не понимает, какой выбор делает. И дело тут совсем-совсем не в любви народной. Путь «оперный» в случае Веры не значит элитарный, для узкого круга. Её всё равно будут любить, в ней есть эти дрожжи. Но тесто может быть разным. Да наслаждайся ты любовью людской, на здоровье, как Евтушенко и Вознесенский! Это прекрасно – уметь говорить с людьми! Но я веду речь не об этом умении, а о более важной вещи – о сути творческого высказывания.
Возможно, я не права. Заранее прошу прощения, если кого обидела. Я просто люблю русскую литературу, и когда кто-то способный её бросает - мне хочется его критиковать.
О том, что я поэт, мне вообще люди рассказали. Пришли издатели: «Давайте мы книжку издадим. Давайте мы вас позовем туда-то и туда-то».
Веру Полозкову, в «Живом журнале» известную под ником vero4ka, знают не только как поэта, но и как блогера-вундеркинда: в свое время она стала одним из самых юных «тысячников» на Livejournal.com. Первое стихотворение написала в 5 лет, первую книжку издала в 15. Тогда же от скуки экстерном закончила два последних класса и поступила на журфак МГУ, хотя с пятого курса ушла. С тех пор была журналистом-фрилансером, моделью, арт-критиком, поэтом, членом жюри блогеров первого международного кинофестиваля «Завтра/2morrow».
В большой степени она - дитя интернета. Даже первая серьезная книга ее стихов - «Непоэмание» - вышла в издательстве «Геликон Плюс» у Александра Житинского, известного страстью к собиранию сетевых талантов.
При этом Вера Полозкова - одна из немногих московских поэтов, на выступления которых имеет смысл продавать билеты: публика все равно пойдет. Не только послушать сами стихи, но и посмотреть, как она читает, буквально разыгрывая каждый текст по ролям, благо они у нее почти все о неразделенной любви женщин к мужчинам, бога к человеку - в общем, есть кого сыграть. Тут и девушка Тара Дьюли, которая любит египетского плейбоя Шикинью, и вдова миссис Корстон, которая надеется встретиться после смерти с мужем и боится, что тот попадет не в рай, а в ад, и отец и сын Кноллы, из которых младший - тоскующий бабник, а старший - утешитель женщин, отвергнутых младшим, и т. д.
В общем, Полозкова-поэт любима читателями, но профессиональное литературное сообщество не торопится ее признавать. Так что доставшаяся ей премия «Неформат» в номинации «Поэзия» вполне заслуженна: vero4ka - самый настоящий неформат, только не для массовой аудитории, а для узкой группы экспертов.
Маститыми литераторами Сеть воспринимается как пространство глобального флуда, - объясняет Вера. - Официальная иерархия в литературе - очень шовинистический институт. Премия - свидетельство того, что я была легитимизирована. Мне не на что жаловаться: есть и книги, и презентации, и живу я в Москве, то есть меня легко найти, я в доступе. Но вот для других номинантов из Севастополя или Днепропетровска премия - это шанс.
Вера много ездит: она выступала в Москве, Петербурге, Киеве, Минске, Сумах, под Рязанью - в колонии для несовершеннолетних.
Это единственное условие, под которое туда пускают рассказывать про резистентный туберкулез и лекарства от него. Они говорят: о’кей, мы вас пустим с лекцией, но только вы должны привезти какую-нибудь культурную программу. Самую дешевую и доступную культурную программу - берут, конечно, меня, - смеется она.
Главное ее оружие - искренность: она все-таки не просто поэт, а поэт-блогер. Ее стихи идут «в пакете» с ее энергией, харизмой, смехом и горем, которое, конечно, еще немного «девчачье», но от этого не менее настоящее.
По-любому пишешь про себя, кем бы ты ни являлся в этот момент - стареющим грузином, эмигрировавшим в Америку, девочкой, влюбившейся в 41−летнего человека и страдающей по этому поводу. Все эти люди живут во мне. А если ты вдруг пишешь не про себя - получается удивительное, уникальное говно.
Двадцатидвухлетняя Вера Полозкова, больше известная под ником Vero4ka, - не самый типичный представитель своего поколения; она из тех, кого мы называем «интеллектуальной элитой». Вера - блоггер, журналист, поэт, прозаик, ведущая спектакля «Общество анонимных художников» в Театре.doc и много кто еще. В интервью корреспонденту Newsweek Елене Мухаметшиной Vero4ka рассказала о себе и о своих ровесниках - о тех, кто, как она уверена, уже через 10 лет станет хозяевами мира.
Можете ли вы себя отнести к поколению стабильности, так называемому поколению Путина?
Меня смущает формулировка «поколение Путина». Он же не идеологический вдохновитель. Поколение Земфиры - да! Я лично - поколение группы «5’nizza». На меня Стогов гораздо больше повлиял, чем Путин. Я - поколение Стогова, Пелевина, журнала «Афиша», Livejournal.com. Поколение блоггеров - поколение бездельников (смеется). Хотя мое «безделье» в «Живом журнале» и обеспечило мне огромный объем работы.
Вы думали, что на вас вот так свалится слава?
У меня всю жизнь были огромные амбиции. Моя первая книжка в 15 лет вышла, когда еще не было блогов. Сейчас вышла еще одна, тираж которой, кстати, исходит из числа френдов в ЖЖ. Когда презрительно говорят о литературе, пришедшей из Интернета, то немного обидно - ведь не имеет значения, какую ты избрал площадку для того, чтобы вещать.
Тогда ведь появится вероятность впасть в информационное блядство, спамерство. Я себя очень люблю и считаю не бездарным человеком. И у меня есть уверенность, что мир тебе платит столько, сколько ты стоишь. Ничего форсировать не надо, рано или поздно то, что тебе нужно, тебя найдет.
Получается, что вы действительно человек своего стабильного поколения?
Ну я вот путч помню прекрасно. А это нестабильное время. Я ребенок 90-х. Да, юность - это уже довольно стабильное время. Но хорошо, что мне есть с чем сравнивать. Стабильность - это сытость, а у меня нет этого ощущения от этой страны. Есть некоторые признаки долгого мирного времени. Кто-то из мудрых сказал, что когда нет войны, люди начинают заниматься модой и развратом. И сейчас как раз такое время: помешанность на брэндах, вопиющая, продающая себя гламуризация. Такой культ пустоты, которого не могло быть в другие времена, например, когда люди видели смерть, голод, войну. А еще местами поменялись причина и следствие. Раньше ты сделал что-то гениальное - и это тебя прославляло. Сейчас ты просто увеличиваешь свое имя, как в текстовом редакторе, - и выпускать можно что угодно: альбомы, журналы, программы. Но человек - это то, что он создал, а не то, что он продал. И я знаю, что это время кончится.
Лет через семь, как минимум. Это надо пережить, как нашествие. Чем сильнее человек обожрется, тем дольше этой гадости не захочется. Кстати, всё это нашествие брэндов в то же время служит приходу к европейской традиции, когда люди отличаются друг от друга, когда люди следят за собой и думают: «Я не буду такими, как вы, - те, кого мне показывает телевидение. Я буду другим».
Этому вас на журфаке МГУ научили?
Я действительно училась там до пятого курса, но бросила, потому что быстро устаю от вещей, которые повторяются изо дня в день. Поэтому я везде не очень долго работаю. А получение диплома было связано со сдачей кучи хвостов. Но я ужасно благодарна этому месту. Журфак не дает фундаментальных знаний, но дает такую эмоцию, как «чувак, на свете нет ничего невозможного». Когда ты выходишь из аудитории и встречаешь Парфёнова, который чешет куда-то по своим делам. Или Бовина, царство ему небесное. Или когда заходишь в аудиторию, а там Жириновский вещает. Мечтать можно обо всем, и все исполнится. Только ты должен быть к этому готов. Не говорите мне, что что-то невозможно. Для меня это как красная тряпка. Я пойду и докажу.
Не думаете, что поколение Google живет по принципу «я ввожу в поиск то, что мне надо, и узнаю об этом», а фундаментального знания при этом не получает?
Мы расточительные ребята. Я училась в лучшем университете страны и прогуливала там, как чертов псих. И я отдавала себе отчет в том, что теряю. Но мне кажется, что в знаниях, в которых есть непосредственная необходимость, больше пользы, и запоминаются они лучше, чем то, что тебе изо дня в день рассказывают. Ты сам - Википедия. Выбирай, что хочешь изучать. Тебе все можно. Мне кажется, это очень круто. Выбирай себе любую специальность, правда, диплома не получишь. Но у меня никто ни разу не спросил про диплом, а я работала в довольно крутых местах. Главное, себя зарекомендовать.
Как бы вы охарактеризовали свое поколение?
Для нас не существует границ. Мы люди, которые понимают, что для того, чтобы хорошо жить, необязательно гробить свою жизнь в офисе. Можно делать то, что тебе нравится, и получать за это хорошие деньги. Но деньги нас не сильно интересуют. Есть чудовищные примеры воротил 90-х и того, что с ними стало. Люди заработали сильно больше, чем есть фантазии их потратить. Еще мы поколение, которое не может позволить себе такую роскошь, как доверие. Мы обзаводимся кучей веселых, ни к чему не обязывающих связей, как попутчики в поездах. Это особенно заметно в любви. Выражение «прожить с человеком всю жизнь» - это что-то нереальное. Как это всю жизнь?!
То есть вы считаете, что семья не самое главное?
Для меня, как представителя поколения, семья полностью девальвированное понятие. Я не знаю вокруг ни одной счастливой семьи. Я не знаю союза, который длился бы дольше пяти лет и не был бы взаимопоеданием друг друга. Нас просто никого, кроме себя, беречь не приучили. Каждому из нас надо, чтобы хорошо было только ему самому. Мы не хотим ничем жертвовать. Одна из актуальнейших проблем - необходимость личного пространства. Это понятие - чуть ли не главная характеристика молодого человека. «Она клевая? - Да, она уважает мое личное пространство». Это говорит о многих вещах: о ненавязчивости, неназойливости, умении общаться. Может, у кого-то не так. У кого-то были счастливые мама с папой. И они женятся и заведут кучу детей.
Чего бы вы лично хотели достичь к 30 годам?
Мне хотелось бы иметь мужа, но вряд ли получится, потому что я предъявляю слишком высокие требования. Но у меня всегда будет состояние влюбленности, и думаю, что я все равно буду счастлива в личной жизни. Материальное в моей жизни измеряется путешествиями, к 30 - объездить бы полмира. Хочется столько денег, чтобы была возможность не ходить каждый день на работу. И чтобы когда у меня будут дети, а это самое главное, они ни в чем не знали отказа. Мы сейчас хотим дать своим детям в будущем только лучшее.
Что будет с вашим поколением через 10 лет?
Мы точно не погрязнем в рефлексии, как многие наши родители, которые к 40 годам корят себя за то, чего не сделали. Мы по-здоровому циничны, универсальны и приложимы во многих сферах. Мы наследуем Землю. У нас всё будет очень круто! Я могу сказать за круг людей, с которыми общаюсь: про нас еще люди услышат. Мы будем что-то значить в этой стране и будем за нее отвечать в интеллектуальном плане.
