Укрепление королевской власти, рост богатеющих городов, крестовые походы, открывшие перед изумленным Западом диковинки Ближнего Востока, - все это в совокупности обусловило глубокую трансформацию феодальной культуры и возникновение новых форм искусства, которые принято называть куртуазными, т.е. придворными. В это время впервые в истории человечества культивируются идеалы духовной любви, возникает рыцарская лирическая поэзия и музыка. В Средние века поэзия стала королевой словесности, даже летописи облекались в стихотворную форму. Первые любовные рыцарские стихи были созданы в Провансе, на юге Франции, еще в конце XI в. А в XII-XIII вв. уже все города, все феодальные замки были охвачены новыми веяниями. Пышным цветом расцветает придворная рыцарская культура, блестящая, изысканная, нарядная.
Оставаясь воином, рыцарь в то же время должен был обладать прекрасными манерами, быть приобщенным к культуре, поклоняться Прекрасной Даме, являя собой образец придворного этикета, именуемого куртуазией. Именно с культа «дамы сердца» - Прекрасной Дамы и началась куртуазная поэзия. Рыцари-поэты воспевали ее красоту и благородство, а знатные дамы весьма благосклонно относились к куртуазной поэзии, которая поднимала их на высокий пьедестал.
Конечно, куртуазная любовь была не лишена условности, поскольку полностью подчинялась придворному этикету. Дело в том, что Прекрасная Дама, воспеваемая трубадурами в Южной Франции и труверами в Северной Франции, миннезингерами в Германии и менестрелями в Англии, была, как правило, супругой сюзерена. А влюбленные рыцари оставались почтительными придворными. Куртуазные песни, льстя самолюбию дамы, одновременно окружали сиянием исключительности феодальный двор, среди которого она царила.
Куртуазную любовь отличал ряд особенностей. Прежде всего, это была тайная любовь, поэт избегал называть свою даму по имени. Куртуазная любовь - любовь тонкая, изысканная, в отличие от чувственной, глупой любви. Она должна была выглядеть трепетным обожанием. Именно в такой призрачной любви находили высшую меру радости. Но не следует преувеличивать платонизм куртуазной любви, в лучших любовных песнях того времени звучит горячее человеческое чувство.
Поэтических текстов, созданных в ту эпоху, чрезвычайно много, и сегодня, конечно, уже никто не знает, кто были авторы большего числа их, но среди поэтов бесцветных появлялись и запоминающиеся фигуры с яркой индивидуальностью. Наиболее известными трубадурами были трепетный Бернарт де Вентадорн, пылкий Гираут де Борнейль, суровый Маркабрюн, рассудительный Пейролъ, мечтательный Джауфре Рюделъ.
В Провансе существовало множество форм куртуазной поэзии, но к наиболее распространенным относились кансона, альба, баллада, пасторела, тенсона, плач, сирвентес.
Кансона («песня») в повествовательной форме излагала любовную тему:
В час, когда разлив потока
Серебром струи блестит,
И цветет шиповник скромный,
И раскаты соловья
Вдаль плывут волной широкой
По безлюдью рощи темной,
Пусть мои звучат напевы!
От тоски по вас, Далекой
Сердце бедное болит.
Утешения никчемны,
Коль не увлечет меня
В сад, во мрак его глубокий,
Или же в покой укромный
Нежный ваш призыв, - но где вы?!
(Джауфре Рюделъ)
Вот прямо на этом примере мы можем видеть яркий след, оставленный куртуазной поэзией Прованса в европейской и мировой культуре. Французский поэт Эдмон Ростан написал на сюжет любви Джауфре Рюделя к далёкой «неведомой» принцессе Триполитанской свою великолепную пьесу «Принцесса Грёза».
Альба («утренняя заря») посвящалась земной, разделенной любви. В ней рассказывалось о том, что после тайного свидания влюбленные расстаются на заре, и о приближении утренней зари их предупреждает слуга или друг, стоящий на страже:
Молю тебя, всесильный, светлый Бог,
Чтоб друг живым уйти отсюда мог!
Да бодрствует над ним твоя десница!
С зари вечерней здесь свиданье длится,
И близок час рассвета…
Мой милый друг! Я с вечера не спал,
Всю ночь я на коленях простоял:
Творца молил я жаркими словами
О том, чтоб снова свидеться мне с вами.
А близок час рассвета.
(Гираут де Борнейль)
Баллада в то время в Провансе обозначала хоровую плясовую песню:
Все цветет! Вокруг весна!
- Эйя! -
Королева влюблена,
- Эйя! -
И, лишив ревнивца сна,
- Эйя! -
К нам пришла сюда она,
Как сам апрель, сияя.
А ревнивцам даем мы приказ:
Прочь от нас, прочь от нас!
Мы резвый затеяли пляс.
(Безымянные песни)
Пасторела - песня, в которой рассказывалось о встрече рыцаря и пастушки:
Встретил пастушку вчера я
Здесь, у ограды блуждая.
Бойкая, хоть и простая
Мне повстречалась девица.
Шубка на ней меховая
И кацавейка цветная,
Чепчик - от ветра прикрыться
К ней обратился тогда я:
- Милочка! Буря какая
Нынче взметается злая!
-Дон!-отвечала девица,
Право, здорова всегда я,
Сроду простуды не зная, -
Буря пускай себе злится!..
(Маркабрюн)
Плач - песня, в которой поэт тоскует, оплакивает свою долю либо скорбит о смерти близкого человека:
Нет, не вернусь я, милые друзья,
В наш Вентадорн: она ко мне сурова.
Там ждал любви - и ждал напрасно я,
Мне не дождаться жребия иного!
Люблю ее - то вся вина моя,
И вот я изгнан в дальние края,
Лишенный прежних милостей и крова...
(Бернарт де Вентадорн)
Тенсона - стихотворный спор, в котором принимают участие либо два поэта, либо поэт и Прекрасная Дама, поэт и Любовь:
Я велел с недавних пор
Сердцу моему молчать,
Но Любовь со мною спор
Не замедлила начать:
- Друг Пейроль, решили, знать,
Распрощаться вы со мной,
Да и с песнею былой?
Что ж, бесславный ждет удел
Тех, кто сердцем охладел!
- Ах, Любовь, на ваш укор
Мне не трудно отвечать:
Долго Донны светлый взор
Я готов был воспевать,
Но в награду мог стяжать
Только боль обиды злой,
Дайте ж наконец покой!
Я роптать на вас не смел,
Но уж песни-то отпел!
(Пейроль)
Сирвентес - песня, в которой поднимаются уже социальные вопросы, главный из которых: кто больше достоин любви - учтивый простолюдин или бесславный барон?
- Перигон? Порой бесславно
Жизнь ведет свою барон,
Он и груб и неумен,
А иной виллан бесправный
Щедр, учтив, и добр, и смел,
И в науках преуспел.
Что Донне можете сказать:
Кого из этих двух избрать,
Когда к любви ее влечет?
- Мой сеньор! Уже издавна
Был обычай заведен
(И вполне разумен он!):
Если Донна благонравна,
С ровней связывать удел
Тот обычай повелел.
Как мужику любовь отдать?
Ведь это значит потерять
И уваженье и почет...
(Дальфин и Перигон)
Наличие в провансальской поэзии таких форм, как тенсона, сирвентес и плач, свидетельствует о том, что хотя любовная тема и занимала в ней господствующее положение, она не являлась единственной. Трубадуры охотно откликались на злобу дня, касались в своих песнях вопросов политических и социальных.
Трубадуры были первыми куртуазными лириками Европы. За ними последовали северофранцузские труворы, давшие миру ещё несколько новых жанров - «куртуазная баллада» и «лэ» - сюжетная новелла в стихах. А им наследовали немецкие миннезингеры - «певцы любви». Но прежде чем говорить о них, необходимо сказать о куртуазном рыцарском романе, который явился одновременно и совершенно новым жанром литературы и - в плане тематики - связующим звеном между любовной поэзией Франции и Прованса и мистико-философской лирикой миннезанга.
Куртуазная литература это придворно-рыцарское направление в европейской литературе 12-15 веков; наибольшее распространение получила во Франции и в Германии. Куртуазная литература возникла на юге Франции, в Провансе, в обстановке экономического и культурного подъема конца 11 века, а в следующем столетии появилась в Северной Франции и в Германии. Возникают пышные дворы, культивирующие «хорошие манеры», где расцветает увлечение музыкой и поэзией. Рыцарство выработало свои идеалы сословной чести и доблести. Героический идеал раннего рыцарства в результате близкого знакомства с культурой арабского Востока (во время Крестовых походов) и с античной литературой претерпевает трансформацию в сторону эстетизма, внешнего блеска. Антиаскетическая, светская по духу куртуазная лирика провансальских трубадуров объективно противостоял а клерикальной литературе и схоластике, использовала ряд народных поэтических приемов и образов. Связанная с народными еретическими движениями, куртуазная литература Прованса носила отчасти демократический характер. Трубадуры значительно обогатили литературу новым и стихотворными формам и (канцона, альба, сирвента, пасторела), ввели разнообразные поэтические размеры и рифму. В 12-13 веках куртуазная литература получает распространение в Германии, Англии, Италии, Дании, Чехии. Помимо лирических жанров, возникает рыцарский роман, первоначально разрабатывающий античные и восточные («византийские») сюжеты, а затем тематику кельтских сказаний о легендарном короле Артуре и рыцарях «Круглого стола».
В лирике труверов, миннезингеров, в куртуазном романе, в отличие от эпического творчества - коллективного и анонимного, выделяется фигура творца. С этим связано и прославление индивидуальных качеств человека, подвигов рыцаря, совершаемых уже не во имя родового или вассального долга, а как служение даме. Раскрытие в лирике и романе человеческих чувств привело к углублению психологических характеристик, что было почти незнакомо эпосу и клерикальной литературе. Куртуазная литература ввела в поэтический обиход много новых сюжетов, порой фантастических, использующих элементы восточного и европейского дохристианского фольклора и мифологии. Куртуазная литература выдвинула ряд выдающихся писателей. Это провансальские трубадуры Джауфре Рюдель, Бертран де Борн, Бернарт де Вентадорн; французские труверы Конон де Бетюн, Рауль де Уданк, Кретьен де Труа, Мария Французская; немецкие миннезингеры Вальтер фон дер Фогельвейде, Гартман фон Ауэ, Готфрид Страсбургский, Вольфрам фон Эшенбах. Куртуазная литература оказала заметное влияние на литературу других направлений: на героический эпос, к тому времени закреплявшийся в письменных формах, на литературу городского сословия, на клерикальную литературу. В дальнейшем она постепенно утратила свою роль в литературном процессе и к 15 веку превратилась в чисто развлекательное чтение, хотя в 15 веке возникает своеобразный куртуазный «ренессанс». В эпоху Возрождения появляются уже пародии на основные жанры куртуазной литературы («Неистовый Роланд» , 1516, Ариосто и др.). Но отдельные идеи и темы куртуазной литературы продолжают привлекать интерес; в творчестве ряда писателей (Б.Кастильоне, П.Ронсар и др.) делается попытка создать новую «куртуазность». Воздействие куртуазной литературы не исчезает и к конц у 16 века, ее отголоски можно найти, в том числе, у Шекспира.
Словосочетание куртуазная литература произошло от французского courtois, что в переводе означает - учтивый, вежливый.
Куртуазная поэзия
КУРТУА´ ЗНАЯ ПОЭ´ ЗИЯ (франц. courtois - вежливый, учтивый, от cour - двор) - придворная, рыцарская поэзия в средневековой Франции, переродившаяся затем в салонную поэзию. Характерные черты К. п. - культ любви к женщине и преклонение перед ней, воспевание рыцарской чести и мужества; со стороны формы - стремление к чистоте языка, поиски сложных стихотворных размеров и строфики. К области К. п. относятся повести и романы цикла короля Артура; этот цикл в сокращении был переведен на английский язык Томасом Малори в 1485 г. под названием «Смерть Артура». В германских странах К. п. получила наибольшее развитие в романах о Тристане и Изольде, в легенде о святом Граале, в поэмах «Парсифаль», «Титурель» и пр.
Поэтический словарь. - М.: Советская Энциклопедия . Квятковский А. П., науч. ред. И. Роднянская . 1966 .
Смотреть что такое "куртуазная поэзия" в других словарях:
Трубадуры - У этого термина существуют и другие значения, см. Трубадур (значения). Пердигон. Инициал из песенника XIV века Трубадуры (фр. troub … Википедия
миннезингеры - (от нем. Minnesinger, Minnesänger, «певец любви») авторы и исполнители немецкой куртуазной лирики (миннезанга «любовной песни»), культивировавшейся ок. 1160 1350 гг. Этот термин впервые употреблен Гартманом фон Ауэ ок. 1195 г. и восходит… … Словарь средневековой культуры
Французская литература - Титул одного из первых изданий «Гаргантюа и Пантагрюэля» (Лион, 1571) … Википедия
Французская литература - занимает центральное положение в умственном и художественном развитии всей Европы. Ей принадлежало еще в XII в. то передовое значение, которого она не утратила и до наших дней. Песня о национальном французском герое Роланде властно заполонила… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
Швеция - (Sverige) Королевство Швеция (Konungariket Sverige). I. Общие сведения Ш. государство в Северной Европе, на В. и Ю. Скандинавского полуострова. Граничит на З. и С. с Норвегией, на С. В. с Финляндией. На Ю. и В.… … Большая советская энциклопедия
Dolce stil nuovo - (итальянское «сладостная новая манера письма») лит ое направление, возникающее на грани средних веков и Возрождения в крупных торговых городах Тосканы и Романьи Флоренции, Ареццо, Сиене, Пизе, Пистойе, Болонье и других. Представленный лирической… … Литературная энциклопедия
Итальянский язык - Самоназвание: italiano, la lingua italiana прослушать (инф.) … Википедия
Dolce stil nuovo - (ит. «сладостная новая манера письма») литературное направление, возникающее на грани средних веков и Возрождения в крупных торговых городах Тосканы и Романьи Флоренции, Ареццо, Сиене, Пизе, Пистойе, Болонье и других. Представленный лирической… … Википедия
Итальянский - язык Самоназвание: italiano, lingua italiana прослушать (info) Страны: Италия, Сан Марино, Ватикан, Швейцария, Словения, Хорватия, Франция, Монако, Ливия, Тунис, Эритрея, Эфиопия, Сомали … Википедия
куртуазный - ая, ое. courtois, se adj. Любезный, вежливый. БАС 1. Что касается стиля дискуссий, то к куртуазному разговору мы исторически не приучены. Сов. культ. 16. 1988. ♦ Куртуазная поэзия, литература. Лирика западноевропейского средневековья, воспевающая … Исторический словарь галлицизмов русского языка
Рыцарская куртуазная поэзия
| Наименование параметра | Значение |
| Тема статьи: | Рыцарская куртуазная поэзия |
| Рубрика (тематическая категория) | Литература |
Укрепление королевской власти, рост богатеющих городов, крестовые походы, открывшие перед изумленным Западом диковинки Ближнего Востока, - все это в совокупности обусловило глубокую трансформацию феодальной культуры и возникновение новых форм искусства, которые принято называть куртуазными, ᴛ.ᴇ. придворными. В это время впервые в истории человечества культивируются идеалы духовной любви, возникает рыцарская лирическая поэзия и музыка, куртуазное искусство, отражающее понятие рыцарской доблести, чести, уважения к женщине. В средние века поэзия стала королевой словесности, даже летописи облекались в стихотворную форму. Первые любовные рыцарские стихи были созданы в Провансе, на юге Франции, еще в конце XI в. А в XII-XIII вв. уже все города, все феодальные замки были охвачены новыми веяниями. Пышным цветом расцветает придворная рыцарская культура, блестящая, изысканная, нарядная.
Оставаясь воином, рыцарь в то же время должен был обладать прекрасными манерами, быть приобщенным к культуре, поклоняться Прекрасной Даме, являя собой образец придворного этикета͵ именуемого куртуазней. Именно с культа ʼʼдамы сердцаʼʼ - Прекрасной Дамы и началась куртуазная поэзия. Рыцари-поэты воспевали ее красоту и благородство, а знатные дамы весьма благосклонно относились к куртуазной поэзии, которая поднимала их на высокий пьедестал.
Конечно, куртуазная любовь была не лишена условности, поскольку полностью подчинялась придворному этикету. Дело в том, что Прекрасная Дама, воспеваемая трубадурами в Южной Франции и труверами в Северной Франции, миннезингерами в Германии и менестрелями в Англии, была, как правило, супругой сюзерена. А влюбленные рыцари оставались почтительными придворными. Куртуазные песни, льстя самолюбию дамы, одновременно окружали сиянием исключительности феодальный двор, среди которого она царила.
Куртуазную любовь отличал ряд особенностей. Прежде всего, это была тайная любовь, поэт избегал называть свою даму по имени. Куртуазная любовь являлась любовью тонкой, изысканной, в отличие от чувственной, глупой любви. Она должна была выглядеть трепетным обожанием. Именно в такой призрачной любви находили высшую меру радости. Но не следует преувеличивать платонизм куртуазной любви, в лучших любовных песнях того времени звучит горячее человеческое чувство.
Поэтических текстов, созданных в ту эпоху, чрезвычайно много, и сегодня, конечно, уже никто не знает, кто были авторы большего числа их, но среди поэтов бесцветных появлялись и запоминающиеся фигуры, с яркой индивидуальностью. Наиболее известными трубадурами были трепетный Бернарт де Вента-дорн, пылкий Гираут де Борнеть, суровый Маркабрюн, рассудительный Пейроль, мечтательный Джауфре Рюдель.
Существовало множество форм куртуазной поэзии Прованса, но к наиболее распространенным относились: кансона, альба, баллада, пасторела, тенсона, плач, сирвентес.
Кансона (ʼʼпесняʼʼ) в повествовательной форме излагала любовную тему:
В час, когда разлив потока От тоски по вас, Далекой,
Серебром струи блестит, Сердце бедное болит.
И цветет шиповник скромный, Утешения никчемны,
И раскаты соловья, Коль не увлечет меня
Вдаль плывут волной широкой В сад, во мрак его глубокий,
По безлюдью рощи темной, Или же в покой укромный
Пусть мои звучат напевы! Нежный ваш призыв, - но где вы?!
(Джауфре Рюдель)
Альба (ʼʼутренняя заряʼʼ) посвящалась земной, разделенной любви. В ней рассказывалось о том, что после тайного свидания влюбленные расстаются на заре, и о приближении утренней зари их предупреждает слуга или друг, стоящий на страже:
Молю тебя, всесильный, светлый Бог, Мой милый друг! Я с вечера не спал, Чтоб друг живым уйти отсюда мог! Всю ночь я на коленях простоял:
Да бодрствует над ним твоя десница! Творца молил я жаркими словами С зари вечерней здесь свиданье длится, О том, чтоб снова свидеться мне с вами. И близок час рассвета... А близок час рассвета.
(Гираут де Борнейлъ)
Баллада в то время обозначала плясовую песню:
Все цветет! Вокруг весна! К нам пришла сюда она,
Эйя! - Как сам апрель, сияя.
Королева влюблена, А ревнивцам даем мы приказ:
Эйя! - Прочь от нас, прочь от нас!
И, лишив ревнивца сна, Мы резвый затеяли пляс.
(Безымянные песни)
Пасторела - песня, в которой рассказывалось о встрече рыцаря и пастушки:
Встретил пастушку вчера я, К ней обратился тогда я:
Здесь, у ограды блуждая. - Милочка! Буря какая
Бойкая, хоть и простая, Нынче взметается злая!
Мне повстречалась девица. - Дон! - отвечала девица, -
Шубка на ней меховая Право, здорова всегда я,
И кацавейка цветная, Сроду простуды не зная,-
Чепчик - от ветра прикрыться. Буря пускай себе злится!..
(Маркабрюн)
Плач - песня, в которой поэт тоскует, оплакивает свою долю либо скорбит с смерти близкого человека:
Нет, не вернусь я, милые друзья,
В наш Вентадорн: она ко мне сурова.
Там ждал любви - и ждал напрасно я,
Мне не дождаться жребия иного!
Люблю ее - то вся вина моя,
И вот я изгнан в дальние края,
Лишенный прежних милостей и крова...
(Бернарт де Вентадорн)
Тенсона - стихотворный спор, в котором принимают участие либо два поэта͵ либо поэт и Прекрасная Дама, поэт и Любовь:
Я велел с недавних пор - Ах, Любовь, на ваш укор
Сердцу моему молчать, Мне не трудно отвечать:
Но Любовь со мною спор Долго Донны светлый взор
Не замедлила начать: Я готов был воспевать,
Друг Пейроль, решили, знать, Но в награду мог стяжать
Распрощаться вы со мной, Только боль обиды злой, -
Да и с песнею былой? Дайте ж наконец покой!
Что ж, бесславный ждет удел Я роптать на вас не смел,
Тех, кто сердцем охладел! Но уж песни-то отпел!
(Пейроль)
Сирвентес - песня, в которой поднимаются уже социальные вопросы, главный из которых: кто больше достоин любви - учтивый простолюдин или бесславный барон?
Перигон? Порой бесславно - Мой сеньор! Уже издавна
Жизнь ведет свою барон, Был обычай заведен
Он и груб и неумен, (И вполне разумен он!):
А иной виллан1 бесправный В случае если Донна благонравна,
Щедр, учтив, и добр, и смел, С ровней связывать удел
И в науках преуспел. Тот обычай повелел.
Что Донне можете сказать: Как мужику любовь отдать?
Кого из этих двух избрать, Ведь это значит потерять
Когда к любви ее влечет? И уваженье и почет...
(Дальфин и Перигон)
1 Виллан - крестьянин.
Наличие в провансальской поэзии таких форм, как тенсона, сирвентес и плач, свидетельствует о том, что хотя любовная тема и занимала в ней господствующее положение, но не являлась единственной. Трубадуры охотно откликались на злобу дня, касались в своих песнях вопросов политических и социальных.
Трубадуры были первыми куртуазными лириками Европы. За ними последовали немецкие миннезингеры - ʼʼпевцы любвиʼʼ. При этом в их поэзии чувственный элемент играл меньшую роль, нежели в поэзии романской, и скорее преобладал морализаторский оттенок, к примеру:
Те времена прошли давно. Все в грех теперь погружено.
Когда-то, Бог свидетель, Любить грешно и жить грешно.
Царили в мире заодно Губительный владетель,
Любовь и добродетель. Грех греху радетель... –
и религиозный подтекст:
Святого нашего креста Кто в суете земных утех
И ты достоин, Погрязнуть рад.
Когда твоя душа чиста͵ Ты плащ с крестом надел
Отважный воин. Во имя добрых дел.
Такое бремя не для тех, Напрасен твой обет,
Кто глуповат, Когда креста на сердце нет.
В то же время среди немецких миннезингеров существовала целая плеяда поэтов, весьма изысканно воспевавших ʼʼвысокую любовьʼʼ. Причем их отличительной чертой была полная отрешенность от окружающего мира. Поэт, переполненный любовным томлением, как бы бродит в густом тумане любовной меланхолии со своей любовной тоской.
Что мне за дело до рассвета! Пусть веселятся все, кому не лень.
Мне безразлично, день или не день. Теперь мне все едино:
Не мне сияет солнце это. Куда себя ни день,
Глаза подернула скорбная тень. Кручина да кручина...
Миннезингеры играли в культурной жизни такую важную роль, что один из них - Тангейзер со временем стал даже героем популярной легенды, положенной великим немецким композитором XIX в. Вагнером в основу своей оперы, которая так и называется ʼʼТангейзерʼʼ.
В легенде Тангейзер становится возлюбленным госпожи Венеры и живет вместе с ней в сказочной ʼʼВенериной гореʼʼ. Папа Урбан проклинает раскаявшегося грешника, заявляя, что как не может зазеленеть посох в его руке, так не может Тангейзер обрести прощение на земле. Удрученный Тангейзер возвращается в Венерину гору, а посох папы расцветает, обличая недостойное жестокосердие последнего.
Творчество трубадуров, труверов, миннезингеров можно назвать первым великим расцветом европейской лирики, за которым последовал еще более могучий расцвет, порожденный эпохой Возрождения.
Рыцарская куртуазная поэзия - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Рыцарская куртуазная поэзия" 2017, 2018.
Куртуазная лирика
530
^ ОБЩИЕ ЧЕРТЫ КУРТУАЗНОЙ ЛИРИКИ
Ярким и многообразным проявлением антиаскетических устремлений, охвативших широкие слои феодального общества Западной Европы в пору Зрелого Средневековья (раньше всего это обнаружило себя в Провансе), стала куртуазная лирика, в которой, по словам академика В. Ф. Шишмарева, «впервые был поставлен вопрос о самоценности чувства и найдена поэтическая формула любви».
Куртуазная поэзия Западной Европы находит себе типологическую параллель в ряде литератур Востока. Мы найдем «куртуазных», т. е. придворных, поэтов и в танском или сунском Китае, и в хейанской Японии, и в Иране. Но наиболее близка к куртуазной лирике Запада арабская любовная поэзия IX-XII вв. (Ибн аль-Мутазз, Абу Фирас, Ибн Зайдун, Ибн Хамдис и др.), во многом, конечно, отличная от европейской поэзии. Возникновение и расцвет куртуазной лирики, по-видимому, характерная черта литератур разных регионов в пору Зрелого Средневековья.
Прилагательное «куртуазный» предполагает два значения - социальное и моральное, и эта двойственность постоянно присутствует в сознании поэтов, обыгрывается, оспаривается и утверждается. В ходе развития куртуазной лирики происходило смещение оценок - от социальной к моральной, но не подмена одна другой. Моральная оценка начинала доминировать, но не отменяла социальной, ибо куртуазное направление в литературе не разрушило сословных представлений Средневековья.
Куртуазная лирика Запада была явлением сложным, имевшим и свои национальные варианты, и определенные, порой весьма отличающиеся друг от друга этапы развития. Поэтому куртуазной лирике вряд ли можно дать какое-то одно определение. Она не была - во всем своем многообразии - поэзией исключительно рыцарского сословия. Не была поэзией лишь на любовные темы, так как сатирический, дидактический и политический элементы были в ней очень заметны. Впрочем, любовная тематика преобладала. Куртуазная поэзия на любовную тему была связана с той новой трактовкой любви, которая существенно отличалась от античной и возникла в феодальную эпоху. Как заметил Ф. Энгельс, «в своем классическом виде, у провансальцев, рыцарская любовь устремляется на всех парусах к нарушению супружеской верности, и ее поэты воспевают это... Жители Северной Франции, а равным образом и бравые немцы тоже усвоили этот род поэзии вместе с соответствующей ему манерой рыцарской любви...» (Маркс К. , Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 21, с. 72-73). Однако следует иметь в виду, что трактовка любовной темы в куртуазной поэзии
Запада была лишена единства. До сих пор остается спорным вопрос, до какой степени «платонична» была куртуазная любовь и из чего складывался «культ дамы». Несомненно, что куртуазная лирика создавалась мирянами и была обращена к их мирским делам. Это не делало их поэзию внерелигиозной. Более того, образный строй куртуазной лирики порой широко вбирал в себя религиозную символику, в ее терминах описывая любовное чувство.
Специфику куртуазной поэзии или ее характерные особенности лучше всего понять, обратившись к ее национальным манифестациям, генетически и типологически между собой тесно связанным, но обладающим неповторимыми, оригинальными чертами.
531
^ ЛИРИКА ПРОВАНСА
Своеобразие куртуазной литературы как порождения развитого феодального общества, обладавшего богатой и сложной духовной культурой, сказалось прежде всего в поэзии Прованса, в творчестве трубадуров (от прованс. trobar - находить, создавать), расцвет которого приходится на XI-XIII вв.
Куртуазная лирика родилась именно в Провансе далеко не случайно. На территории Прованса, обширной страны, лежащей между Испанией и Италией по берегу Средиземного моря, к началу XI в. сложилась культурная ситуация, особенно благоприятная для возникновения и развития широкого литературного движения. Многочисленные города Прованса, игравшие большую роль еще во время Римской империи, пострадали в пору кризиса рабовладельческого мира меньше, чем, скажем, города Галлии. Уже в XI в. они стали центрами все более оживленной экономической и культурной жизни. Провансальские города были и важными пунктами растущего торгового обмена между странами Ближнего Востока и Европой (Марсель), центрами преуспевавших средневековых ремесел (особенно Тулуза с ее прославленными ткачами).
В Провансе не было сильной королевской власти, хотя бы номинальной, поэтому местные феодалы пользовались независимостью, что отразилось не только на их политическом положении, но и на их самосознании. Тяготея к богатеющим городам, поставщикам предметов роскоши, они испытывали воздействие укоренившихся здесь культурных традиций и сами влияли на культуру городов, оказывая последним свое военное покровительство и способствуя развитию их экономики. Тем самым феодалы и горожане стали здесь союзниками, а не врагами. Это вело к быстрому созданию многочисленных культурных центров. Именно в Провансе раньше, чем в других странах Европы, формируется куртуазная идеология как выражение развитого феодального общества, здесь тоже раньше, чем в иных странах Европы, вспыхивает первое большое движение против диктатуры папского Рима, известное под названием ереси катаров или альбигойцев (от одного из ее очагов - города Альби), опосредствованно связанной с восточным манихейством.
Высокому уровню цивилизации в Провансе способствовали прочные взаимоотношения как с мусульманскими странами, так и со странами христианскими, еще более тесно связанными с миром арабской культуры, чем Прованс: с Каталонией и другими землями в Испании, с Италией, Сицилией, Византией. В провансальских городах XI в. уже существуют арабские, еврейские, греческие общины, вносящие свой вклад в городскую культуру Прованса. Именно через Прованс разнообразные восточные и южноевропейские влияния распространялись на континент - сначала в сопредельные французские земли, а затем и дальше на север.
Особое значение провансальной нации в условиях Средневековья специально подчеркнули К. Маркс и Ф. Энгельс: «Она первая из всех наций нового времени выработала литературный язык. Ее поэзия служила тогда недостижимым образцом для всех романских народов, да и для немцев и англичан. В создании феодального рыцарства она соперничала с кастильцами, французами-северянами и английскими норманнами; в промышленности и торговле она нисколько не уступала итальянцам. Она не только „блестящим образом“ развила „одну фазу средневековой жизни“, но вызвала даже отблеск древнего эллинства среди глубочайшего средневековья» (Маркс К. , Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т. 5, с. 378).
Уже в XI в. в замках и городах Прованса развертывается поэтическое движение, которое со временем получает название поэзии трубадуров. Оно достигает своего расцвета в XII в. и продолжается - в ослабленном виде - в XIII столетии. Поэзия трубадуров постепенно выходит за границы Прованса и становится явлением, общим для всех стран Южной Европы, она оказывает воздействие также на страны немецкого языка и на Англию.
Хотя, как правило, трубадур - лицо, входящее в состав свиты того или иного феодала, хотя его творчество чаще всего связано с жизнью замка и его обитателей - рыцарей и дам, среди трубадуров были представлены люди самых различных сословий средневекового Прованса. Наряду с трубадурами из высшей знати, вроде герцога Гильема Аквитанского или графа Рамбаута
д’Ауренга (Оранжского), выдающимися поэтами-трубадурами были плебей Маркабрю, сын замкового слуги и повара Бернарт де Вентадорн, крестьянский сын Гираут де Борнейль, сын портного Гильем Фигейра и даже некий монах из Монтаудона. И хотя чаще всего среди трубадуров можно встретить рыцарей среднего достатка, владельцев небольших ленов, куртуазная культура Прованса не была создана исключительно представителями рыцарского сословия.
Вместе со своими сеньорами, а часто на собственный страх и риск провансальские трубадуры принимали участие в Крестовых походах. Надолго задерживались они в Италии, Византии, в отвоеванных у арабов портах Средиземноморья. Трубадур Вакейрас последовал за своим покровителем в Грецию, где тот получил лен при дележе византийского наследия после провозглашения Латинской империи. Там, видимо, Вакейрас и погиб. Авантюрный дух эпохи Крестовых походов, которым сопутствовало небывалое расширение географического и общественного кругозора, постоянно чувствуется в творчестве трубадуров.
Полезно отметить, что среди представителей провансальской лирики мы встречаем немало женщин, как правило знатных дам, включившихся в лирические любовные дебаты и тем самым переставших быть лишь прекрасным (и безмолвным!) предметом поклонения. Наибольшей известностью пользовалась поэтесса графиня де Диа, автор жизнерадостных любовных кансон, иногда сдобренных меланхолическими нотками и полных весьма смелых признаний. Она уверенно отстаивает свое право на любовь и право говорить о ней. Писали стихи и другие провансальские сеньоры - уроженка Лангедока Азалаида де Поркайраргес, некая Кастеллоза из Оверни, Клара Андузская, Мария де Вентадорн и др. Провансальские поэтессы - яркое свидетельство культурного подъема, известной эмансипации женщин и роста личностного самосознания (что может быть сопоставлено лишь с богатейшим женским поэтическим творчеством в пору Ренессанса).
Близкими к среде трубадуров в Провансе были, несмотря на свое неблагородное происхождение, и жонглеры (некоторые из трубадуров, например Ук де ла Бакалария или Пистолета, прошли период «жонглерства»). Произведения трубадуров пелись - поэт выступал и как композитор. Но так как не каждый из них обладал достаточными певческими способностями, то трубадур нередко держал при себе одного или двух жонглеров - певцов-профессионалов, исполнявших его произведения под аккомпанемент виолы или арфы. Жонглер тем самым занимал заметное место в жизни трубадура. В песнях некоторых провансальских поэтов встречаются дружеские упоминания об этих сподвижниках певцов-рыцарей. Так, например, Бертран де Борн тепло говорит о «своем Папиоле», верном жонглере, друге и слуге.
Эти связи с большой убедительностью раскрываются в различных жанрах поэзии трубадуров, жанрах, которые за редким исключением вышли из народной песни, из ее жизни. К народной поэзии восходят самые ранние жанры провансальской лирики: верс (стих) и кансо (кансона, песня). Из той же основы родилась двуголосая пасторела (пастушеская песня), обычно состоявшая из диалога между рыцарем и приглянувшейся ему пастушкой. Альба (рассветная песня), в которой верный друг напоминает о рассвете товарищу, забывшемуся на свидании с милой, тоже обнаруживает черты народного происхождения.
Важным жанром лирики трубадуров были сирвентес - сатирические песни политического содержания - живые и острые отклики на общественные проблемы своего времени. Также к древнейшим формам народного творчества восходят такие распространенные жанры лирики трубадуров, как плань (плач) и песня-спор, песня-распря - тенсона. Подъем народных масс в эпоху первых Крестовых походов и иллюзии, которые они питали в связи с этими походами, отразились в песнях о Крестовом походе - призыве к участию в походах за море во имя защиты Земли господней от «язычников». Впрочем, в Провансе подобные песни нередко указывали и на цели, более близкие, звали на помощь соседям-испанцам и каталонцам в вековой борьбе против сарацин, прочно угнездившихся на Пиренейском полуострове.
Народная традиция подарила поэзии трубадуров музыкальность, органическую связь со стихией песни; это обеспечило поэтике трубадуров огромные творческие возможности, крывшиеся в непосредственной связи музыки и текста (не случайно некоторые поэты-трубадуры были и незаурядными музыкантами, а в одной из областей Южной Франции, в Лимузене, сложилась первая европейская музыкальная школа).
В поэзии трубадуров пристальное внимание уделялось рифме, углубленную разработку получила строфическая организация лирического
стихотворения. Альба, песня, плач, тенсона и многие другие формы провансальской лирики обладали специфической строфикой, совершенно обязательной для каждой из них. Пестрота и многообразие лирики трубадуров не были безграничны; напротив, они регламентировались достаточно строгим и довольно рано сложившимся каноном. Трубадуры с самого начала столкнулись с целым рядом формальных трудностей, степенью преодоления которых и мерилось мастерство поэта. Но чисто формальные поиски стали уделом лишь трубадуров «второго» и даже «третьего призыва». В пору своего расцвета провансальская лирика, это «веселое искусство» трубадуров, была далека от формализма, столь типичного для Позднего Средневековья.
Это понятие литературного мастерства, несомненно присутствующее в поэзии трубадуров, не могло не сказаться на возникновении авторского самосознания (конечно, у наиболее талантливых и оригинальных поэтов, чье творческое наследие выделяется из массы анонимных произведений). И в этой области трубадурами был сделан существеннейший шаг вперед: появление авторского самосознания связано с новым этапом в развитии литературы и искусства Средних веков. Осознанное авторское творчество отличает куртуазную лирику вообще от различных форм эпоса и от песенного творчества, родившегося в народной среде.
Лирический герой поэзии трубадуров (подразумевая под этим термином образ влюбленного, проходящий через многие жанры провансальской лирики) был прежде всего рыцарем, живущим интересами своего сословия, разделяющим все его пристрастия. Рыцарь-любовник испытывает к даме одно чувство - это так называемая утонченная любовь - fin amors, венцом которой были чувственные радости - прикосновение, поцелуй, наконец, обладание, но в неопределенном будущем, бесконечно далеком и несбыточном. Поэтому мотив отказа в поцелуе и других ласках типичен для куртуазной лирики, даже непременен, ибо поэт-трубадур должен томиться от неразделенной любви и излагать свои жалобы в стихах. Образ возлюбленной - образ дамы, которой отдает свою «утонченную любовь» рыцарь, - приобретает все более идеальные черты. У многих трубадуров образ любимой женщины превращается в поэтическую аллегорию женственности вообще, в символ почти религиозного характера, смыкаясь у поздних поэтов с распространенным на романском Юге культом мадонны (типологическая параллель этому - лирика некоторых арабских поэтов-суфиев, например Ибн аль-Фарида и Ибн аль-Араби). Эта очевидная спиритуализация любовного чувства, вообще всего кодекса служения даме особенно ясно проявилась в поэме-трактате Матфре Эрменгау «Бревиарий любви» (ок.1288).
Иллюстрация: Пейре Видаль
Миниатюра из провансальской рукописи XIII в. Париж, Национальная библиотека
«Утонченная любовь», воспеваемая трубадурами, - это, как правило, неразделенная, во многом платоническая любовь. Она противостоит fals amors, т. е. «ложной любви», которую можно испытывать лишь к простолюдинке. Этот декларированный платонизм отражал социальное положение поэта, который почти всегда оказывался на более низкой ступени общественной лестницы, чем воспеваемая им дама. Отражал платонизм и типичную замковую ситуацию: дама оказывалась в центре своего маленького феодального двора, и к ней одной были направлены помыслы, стихи и песни окружавших ее рыцарей-поэтов. Этот платонизм как чисто литературная установка также входил в «веселое искусство» трубадуров, поэтому его нельзя связывать с рядом аскетических движений XII столетия (показательно, что католическая церковь весьма неодобрительно относилась к «утонченной любви», воспевавшейся поэтами Прованса).
Характерная для народного творчества устойчивость основных элементов произведения - от традиционных зачинов, рефренов и концовок,
от постоянных эпитетов и сравнений до мотива, лежащего в основе всей лирической пьесы, - получает в поэзии трубадуров дальнейшее закрепление. Как и вообще вся куртуазная литература Средних веков, как и породившая ее феодальная действительность, лирика трубадуров глубоко этикетна. Это отозвалось в особенной устойчивости основных форм лирической поэзии Прованса, что оставляло, однако, известный простор для проявления творческой индивидуальности. Таким образом, понятие жесткой литературной нормы, позднее (в XIII в.) закрепленное в многочисленных поэтиках-грамматиках (Раймон Видаль де Безалю и др.), возникло и постоянно подкреплялось по крайней мере благодаря трем факторам - этикетности общественного уклада, устойчивости фольклорных форм и каноническому характеру арабо-испанской поэзии, оказавшей сильное воздействие на лирику Прованса (и непосредственно своей художественной практикой, и такими теоретическими сочинениями, как, например, книга Ибн Хазма «Ожерелье голубки»).
Обязательными, каноническими становились не только лирические формы, но и выражаемые при их помощи чувства (жалобы на быстро наступившую зарю в альбе, прославление недоступной возлюбленной в кансоне и т. п.). Постепенно содержательная сторона поэзии приобретала условный, игровой характер, что особенно ощутимо в поздней лирике трубадуров, когда, образно говоря, из стен замка она перешла на городскую площадь, органически слившись с поэзией горожан (традиционные весенние состязания певцов и поэтов, городские творческие объединения - пюи и т. п.). Этот переход от одной художественной системы к другой был особенно легок и непосредствен именно на почве Прованса, где культура города стала одним из слагаемых куртуазной культуры, а не противостояла ей. Быстро сложившиеся канонические формы воспринимались и реализовались отдельными поэтами по-разному - в зависимости от их творческих наклонностей, воспитания, взрастившей их общественной среды и принадлежности к тому или иному этапу эволюции провансальской лирики.
Особенно отчетливо индивидуальное своеобразие трубадуров проявилось в воссоздании ими образа возлюбленной - центрального персонажа (наряду с лирическим героем) их поэзии.
Ф. Энгельс в своем высказывании о куртуазной лирике замечает, что страсть трубадура обращена обычно к замужней женщине (см.: Маркс К. , Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 21, с. 72-73); с точки зрения куртуазной морали рыцарское служение даме не бесчестит ни рыцаря, ни его возлюбленную. Действительно, мотив любви к замужней даме в ранней лирике трубадуров звучит как гуманистическое оправдание большого чувства, рвущего узы постылого брака, навязанного женщине против ее воли. Но довольно скоро эта тема преображается в формулу рыцарской службы, далекой от подлинной любви к единственной избраннице. Складывается культ служения Даме, который был обязательной чертой придворного ритуала провансальских замков; позднее этот ритуал перешел в другие страны Европы. Самая тема плотской любви, в произведениях многих трубадуров звучавшая как своеобразный протест против христианской аскезы, как защита права любить по выбору сердца, а не повинуясь тем или иным расчетам, эволюционировала в сторону все более схоластического, типично средневекового истолкования любви как отвлеченного начала, как долга, налагаемого на рыцаря избранной им дамой и всей системой взглядов его круга. Однако нельзя забывать и о том, что за схоластическими категориями, в которых описывали свою любовь к даме трубадуры, стояла и первая попытка проанализировать сложное чувство, постичь его значение в человеческой жизни.
Поэзия трубадуров за два с лишним века своего существования в Провансе прошла сложный путь развития.
Самые ранние ее представители, вроде герцога Гильема IX Аквитанского (1071-1127), выступили как поэты безыскусственного склада, у которых вместе с тем уже достаточно отчетливо видны связи с развитой арабской любовной поэзией, расцветшей в Испании и оказывавшей все большее воздействие на формирование западноевропейской куртуазной литературы. Поэзия Гильема Аквитанского была живым отражением его бурной, полной приключений биографии. Храбрый воин, горячо верующий католик, крестоносец и затем паломник, потерявший свою дружину в битвах с сарацинами, неутомимый искатель любовных приключений, Гильем оставил после себя песни, полные непосредственного лирического чувства, выражающие его острое и жадное восприятие действительности. Описывая ярко и сильно свои любовные переживания, Гильем не считался с мнением церковных властей и был дважды отлучен от церкви. Герцог-поэт с энтузиазмом и изобретательностью воспевал «утонченную любовь», он стал в этой области создателем прочных традиций. Однако в наследии Гильема есть и иные образцы поэзии, в которых любовная тема трактуется в духе народной грубоватой шутки.
К середине XII в. наметились различные пути развития поэзии трубадуров. В творчестве гасконца Маркабрю (писал между 1129 и
1150 гг.) она развивается как глубокая, во многом темная, герметическая поэзия своего времени, вобравшая самые различные его явления, выражавшая, в частности, его критическое отношение к нравам, царящим в провансальском обществе, его попытки осмыслить свою эпоху. В энергичных, порой грубоватых стихах он клеймил обычаи своего времени, порицал женское легкомыслие, обрушивался на праздное, с его точки зрения, занятие любовью. Он в наибольшей степени, чем остальные трубадуры первой половины XII столетия, оказался под влиянием религиозной идеологии. Его суровый морализм был продиктован церковной доктриной. Тому же Маркабрю принадлежит один из ранних образцов песни о Крестовых походах, пылкий призыв, обращенный к землякам, которых поэт увещевает подняться на помощь испанским братьям, изнемогающим в борьбе с мусульманами. Маркабрю выступал и с осуждением феодальных распрей, грозящих погибелью провансальской земле.
Современником Маркабрю был Джауфре Рюдель, о котором затем было сложено немало легенд. Он был уроженцем Сентонжа, земли на далекой окраине Прованса. Рюдель был знатным рыцарем, очевидно, принимал участие в одном из Крестовых походов. Более поздняя легенда, закрепленная в XIII в. в «Жизнеописании» поэта, сделала его певцом «Принцессы-грезы». Мотив «любви издалека» действительно присутствует в лирике Рюделя, но ее изощренный стиль, полный иносказаний и намеков, дает простор для очень смелых толкований. Отдельные критики, например Карл Аппель, видели в даме Джауфре Рюделя ни больше ни меньше как Богоматерь. Правильнее было бы считать поэта поборником «утонченной любви» к знатной даме, любви, которая при всей своей идеальности и возвышенности, знает и плотские радости.
Для поэта типичны мотивы весенней природы, созвучной по своей мажорной настроенности и по свежести и ясности пробуждающемуся любовному чувству (в этом поэт приближается к представителям арабской лирики, - например, Ибн Зайдуну, - с их обостренным чувством восприятия природы). Несомненно также использование Рюделем ряда фольклорных мотивов, что не находится в противоречии с аристократичностью миросозерцания поэта. Не без воспоминания о произведениях Овидия, которые в XII в. пользовались все более широкой популярностью и вошли в школьные программы, поэт описывает любовь как «сладостную болезнь», как некое наваждение, как нечто внезапное и необъяснимое. Но реальные радости и горести любви не проходят для Рюделя стороной. Он знает и жаркий трепет обладания, и печаль разлуки. Возможно, Овидием же («Героиды», XVI) вдохновлена и самая знаменитая канцона Рюделя, в которой он с большой поэтической силой оплакивает вынужденную разлуку со своей возлюбленной, женой графа Триполитанского Раймонда I:
Мне в пору долгих майских дней
Мил щебет птиц издалека,
Зато и мучает сильней
Моя любовь издалека.
И вот уже отрады нет,
И дикой розы белый цвет,
Как стужа зимняя, не мил.
Мне счастье, верю, царь царей
Пошлет в любви издалека,
Но тем моей душе больней
В мечтах о ней - издалека!
(Перевод В. Дынник)
Этот мотив любви в разлуке создал устойчивую традицию: прочно связанный с именем Рюделя, он вошел затем в вымышленную биографию поэта (обработанную, в частности, в конце XIX в. Эдмоном Ростаном).
Несколько иное направление приняла лирика в творчестве трубадура XII в., скрывшегося под псевдонимом Серкамон (букв. - Странствующий певец), во многом шедшего по стопам Маркабрю. Именно в поэзии Серкамона (вторая треть XII в.) намечается расцвет культа Дамы, идет разработка изысканного придворного стиля, который станет затем господствующим в поэзии трубадуров.
Серкамон был также автором одного из первых образцов плача, своеобразного жанра, сочетающего в себе похоронную песню с политическим стихотворением: восхваление заслуг усопшего (у Серкамона это Гильем X) служит удобным поводом для пропаганды своих политических взглядов.
Серкамон стоит на пороге нового периода в эволюции лирики трубадуров, периода, отмеченного наивысшими поэтическими достижениями, связанными, например, с именами таких талантливейших поэтов, как Рамбаут д’Ауренга (годы творчества - 1150-1173), Пейре д’Альвернья (годы творчества - 1158-1180), Арнаут де Марейль (конец XII в.), Пейре Видаль (годы творчества - 1180-1206), Гильем де Кабестань (конец XII в.), Гаусельм Файдит (годы творчества - 1185-1220).
Самым значительным из них был Бернарт де Вентадорн (годы творчества - ок. 1150-1180), трубадур незнатного происхождения, выступивший, однако, как завершитель канона куртуазной лирики Прованса и прославившийся своими канцонами при многих дворах Европы (в частности,
