Абу Бакр ас-Сиддик (ум. в 13/634) – ближайший сподвижник и друг Пророка Мухаммада (мир ему и благословение), выдающийся общественный и политический деятель, первый праведный халиф. Пророк (мир ему и благословение) называл его `Абдуллахом, аль-Атиком и ас-Сиддиком. Происходил из племени Тайм. Родился за 2 г. до года Слона (572 г.). Его отца звали Абу Кухафа Усман, мать – Умм аль-Хайр Сальма.
Абу Бакр одним из первых принял Ислам и всю жизнь посвятил его идеалам. Был добропорядочным человеком, занимался торговлей одеждой и тканями. Нажил большое состояние в 40 000 дирхемов, которое полностью потратил на нужды мусульманской общины.
Был близким другом Пророка Мухаммада (мир ему и благословение) и не расставался с ним. При решении многих жизненно важных проблем Посланник Аллаха (мир ему и благословение) часто советовался с Абу Бакром. Арабы даже прозвали его «визирем Пророка».
С самого начала пророчества Мухаммада (мир ему и благословение) Абу Бакр верил каждому его слову. Например, когда Избранник Божий (мир ему и благословение) объявил о том, что он за одну ночь совершил путешествие из Мекки в аль-Кудс (Иерусалим), откуда состоялось его знаменитое вознесение Исра и Ми`радж, Абу Бакр первым объявил, что верит каждому слову Мухаммада (мир ему и благословение), за что тот назвал его ас-Сиддик («верным»).
Еще в Мекке Абу Бакр приложил большие усилия для развития мусульманской общины, занимался благотворительностью, помогал нуждающимся, выкупал невольников, которых язычники подвергали мучениям. Когда начались гонения, Пророк Мухаммад (мир ему и благословение) решил отправить Абу Бакра в Эфиопию, куда эмигрировала значительная часть мусульман.
Он выехал в путь, но по дороге встретил одного из влиятельных племенных вождей Ибн Дукунну, который взял его под свое покровительство, и они вместе вернулись в Мекку. Тогда Абу Бакр отказался исповедовать веру втайне и продолжил активную деятельность, лишившись из-за этого покровительства Ибн Дукунны.
Спустя 13 лет после начала пророческой деятельности Мухаммада (мир ему и благословение) началась хиджра (переселение) мусульман из Мекки в Медину. Одним из последних Мекку покинул сам Пророк (мир ему и благословение), выехавший в Медину с Абу Бакром. Они вместе укрывались от преследовавших их язычников в пещере Саур. Этот эпизод отражен в аяте Корана: «Вот они оба были в пещере, вот говорит он своему спутнику: «Не печалься, ведь Аллах с нами» (9:40).
В Медине Пророк Мухаммад (мир ему и благословение) породнился с Абу Бакром, женившись на его дочери Аише. Абу Бакр участвовал во всех важных делах общины, закладывая основы мусульманской государственности, принял участие в битвах при Бадре, Ухуде, Хандаке, Хайбаре, Хунайне и других сражениях. В битве при Бадре сражался со своим сыном Абд ар-Рахманом, оставшимся язычником и выступившим против мусульман.
Когда Пророк Мухаммад (мир ему и благословение) по состоянию здоровья уже не мог возглавлять коллективные молитвы, он поручил их проведение именно Абу Бакру, и это обстоятельство стало одним из решающих при избрании его первым халифом, т. к. руководство в божественном деле (молитве), переданное Пророком (мир ему и благословение), означало руководство и земными делами.
После смерти Пророка Мухаммада (мир ему и благословение) в 11/632 г. ансары (в основном хазраджиты), обеспокоенные дальнейшей судьбой молодого мусульманского государства, срочно собрались в сакифе (под навесом) мединской семьи Бану Са`ида и выступили за выдвижение халифом Са`да ибн Убады. Узнав о собрании ансаров, Абу Бакр, `Умар ибн аль-Хаттаб и Абу Убайда Амир ибн аль-Джаррах срочно прибыли туда и убедили ансаров, что мухаджиры также заинтересованы в дальнейшем укреплении государства и обеспечении безопасности его граждан.
Ансары согласились выбрать халифа от представителей племени Курайш, как и было завещано Пророком Мухаммадом (мир ему и благословение). Абу Бакр предложил кандидатуру Умара ибн аль-Хаттаба, но Умар и Абу `Убайда сказали, что сам Абу Бакр более всех достоин звания первопреемника Пророка (мир ему и благословение). 12 Раби (I) 11 г. х. Абу Бакр был избран первым халифом. На следующий день Абу Бакр принял присягу народа в мечети Медины.
Одной из самых больших заслуг Абу Бакра в качестве халифа было сохранение и укрепление мусульманской государственности. Вожди многих племен Аравии были заинтересованы в доисламской племенной раздробленности, отказались подчиниться центральной власти и платить налоги, в т. ч. закят.
Сепаратистские действия были расценены как вероотступничество (ридда). В различных областях Аравии активизировались лжепророки – Мусайлима, Тулайха, аль-Асвад, Саджах. Абу Бакр занял решительную позицию в борьбе с вероотступниками, отказался от любых компромиссов и начал войну, в результате которой все антигосударственные выступления были подавлены, а Халифат стал единым и сильным государством, способным отразить любую внешнюю агрессию.
Успех в войнах с вероотступниками позволил мусульманам начать военные действия в Ираке и Сирии против персидских и византийских войск, которые не желали усиления мусульманского государства и активно поддерживали вероотступников.
Мусульманская армия разгромила в Ираке персов. В Сирии войска Халифата подошли к реке Ярмук, где произошла битва с крупными силами Византийской империи.
В самый разгар битвы при Ярмуке мусульманская армия получила известие о кончине Абу Бакра. Он был похоронен возле могилы Пророка Мухаммада (мир ему и благословение). Перед смертью завещал пост главы государства Умару ибн аль-Хаттабу.
Даже будучи халифом, Абу Бакр вел очень скромный образ жизни, имел лишь скудное жалование из государственной казны и земельный участок возле Медины. По его завещанию 1/5 часть этого участка была передана государству в качестве пожертвования, а оставшаяся часть поделена между его детьми. Все личное имущество и оставшиеся денежные средства Абу Бакр также завещал передать в государственную казну.
Абу Бакру также принадлежит заслуга собрания Корана в единую книгу.
Второй праведный халиф Умар ибн аль-Хаттаб
Умар ибн аль-Хаттаб (ум. в 23/644) – ближайший сподвижник и друг Пророка Мухаммада (мир ему и благословение), выдающийся общественный и политический деятель, 2-й праведный халиф. Родился ок. 585 г. в Мекке. Отец – Хаттаб ибн Нуфайль, мать – Хантама. Был пастухом, затем занялся торговлей, стал влиятельным человеком в Мекке. Его часто приглашали для разрешения различных конфликтов между племенами.
Умар обладал суровым характером и первое время занимал непримиримую позицию по отношению к мусульманам. Он решил убить пророка Мухаммада (мир ему и благословение) за то, что тот призывал народ отойти от веры предков, но узнал, что его сестра и зять также приняли Ислам и застал их за чтением Корана. Он избил их, но заинтересовался аятами Корана, прочел их, уверовал и принял Ислам. При этом отказался исповедовать веру втайне, и сразу после принятия им Ислама мусульмане впервые совершили коллективную молитву около Каабы.
Умар находился рядом с Пророком (мир ему и благословение) и обеспечивал его защиту. Хиджру совершил открыто.
В мединский период жизни пророка Мухаммада (мир ему и благословение) Умар активно участвовал во всех делах общины, участвовал в битвах при Бадре, Ухуде, Хандаке, Хайбаре и в других сражениях, стал одним из лидеров мусульманского государства. В правление Абу Бакра был его главным помощником. Перед смертью Абу Бакр завещал Халифат Умару. В 13/634 г. Умар стал халифом; все мусульмане единогласно поддержали его.
Умар был последовательным продолжателем дела Пророка Мухаммада (мир ему и благословение) и Абу Бакра. Его незаурядные личные качества, талант, умелое управление государством привели к великим успехам Халифата.
Власть Халифата распространилась на Ближний Восток, Иран, Египет и часть Сев. Африки. Благодаря этим победам население всех этих регионов ознакомилось с Исламом. В распространении Ислама и превращении его в мировую религию Умар сыграл исключительную роль. Был знатоком хадисов и мусульманского права (фикха), толкователем Корана.
Убит в результате заговора персидским рабом Фирузом (Абу Лулу) в месяце Зульхиджа 23/644 г. во время руководства утренней молитвой. Перед смертью успел отдать распоряжение о созыве Совета для выбора нового халифа.
Третий праведный халиф Усман ибн Аффан
Усман ибн Аффан (575–35/656) – выдающийся политический и общественный деятель, 3-й праведный халиф, родственник и сподвижник Пророка Мухаммада (мир ему и благословение). Полное имя Усман ибн Аффан ибн Абу аль-Ас ибн Умейя ибн Абди аш-Шамс ибн Абд Манаф аль-Курайши аль-Умави. Мать – Арва бинт Курайз бинт Рабия бинт Хабиб бинт Абд Шамс.
Усман был одним из первых принявших Ислам. Его дядя Хакам ибн Абу аль-Ас попытался заставить племянника вернуться к языческой вере предков, но безрезультатно. Усман женился на дочери Пророка Мухаммада (мир ему и благословение) Рукаййе (возможно, еще до начала пророческой миссии Мухаммада, мир ему и благословение). От этого брака у Усмана родился сын Абдуллах, умерший во младенчестве.
В период гонений на мусульман Усман с женой эмигрировали в Эфиопию, затем он попытался вернуться в Мекку, вместе с другими мусульманами совершил хиджру (переселение) в Медину. Там принимал активное участие в становлении мусульманского государства, во всех сражениях, кроме битвы при Бадре (из-за смерти жены; но Пророк Мухаммад (мир ему и благословение) счел Усмана принявшим участие в сражении и выделил ему часть трофеев). Затем Усман женился на другой дочери пророка Мухаммада (мир ему и благословение) – Умм Кульсум, из-за чего его стали называть Зу’н-Нурайн («обладатель 2-х светил»).
В 6 г. х. при совершении малого паломничества Усман был парламентером к мекканцам; из-за его запоздалого возвращения распространился слух о его смерти, что привело к обострению ситуации и в конечном итоге к подписанию Худайбинского договора.
Усман был состоятельным человеком, оказывал мусульманам материальную поддержку, покрыл большую часть затрат при походе мусульманской армии на Табук. Находился рядом с Пророком (мир ему и благословение) во время Прощального хаджа.
В период правления халифов Абу Бакра и Умара Усман активно поддерживал их и оказывал им помощь. После покушения на Умара в 23/644 г. по его распоряжению вошел в состав «Совета шести» и был избран халифом.
Как правитель стал продолжателем дела Пророка Мухаммада (мир ему и благословение) и первых халифов. Во время его правления была создана специальная комиссия по окончательной редакции Корана и размножены его экземпляры.
В период правления Усмана продолжались войны с внешними врагами Халифата и расширение его границ: был разгромлен Сасанидский Иран, присоединены Кипр, территории Сирии и Сев. Африки.
В конце правления Усмана в Халифате осложнилась внутриполитическая обстановка; возникли мятежные группировки, недовольные злоупотреблениями некоторых наместников провинций. Антигосударственная пропаганда привела к открытому мятежу. Усман отказался выполнить предъявленные требования мятежников. 18 Зульхиджа 35 г. х. заговорщики напали на Усмана и убили его. В момент смерти ему было 82 года.
Четвёртый праведный халиф Али ибн Абу Талиб
Али ибн Абу Талиб (погиб в 40/661) – выдающийся политический и общественный деятель, двоюродный брат и зять Пророка Мухаммада (мир ему и благословение), его ближайший сподвижник, 4-й праведный халиф. Его также называли Абу Хасаном, Абу Турабом и Хайдаром. Пророк Мухаммад (мир ему и благословение) назвал его Муртаза – «заслужившим довольство, избранным», и Маула (это слово имеет много значений, например, «хозяин», «любимый»). Во время халифата Али получил титул амир аль-муминин («повелитель правоверных»).
Его отцом был Абу Талиб, матерью – Фатима бинт Асад, дедом – `Абд аль-Мутталиб. С малых лет Али находился возле Пророка Мухаммада (мир ему и благословение), был одним из первых принявших Ислам (в 10 лет) и отдал всю жизнь служению идеалам Ислама.
Не отлучался от Пророка Мухаммада (мир ему и благословение) на протяжении всего мекканского периода его жизни. Когда накануне хиджры мекканцы попытались убить Пророка (мир ему и благословение), Али, рискуя своей жизнью, занял его место и отвлек внимание заговорщиков, дав Пророку (мир ему и благословение) возможность выехать в Медину.
Уехав в Медину, Али был рядом с Пророком (мир ему и благословение) во всех его делах. В битве при Бадре (2 г. х.) был знаменосцем мусульман. Непосредственно перед битвой сразился с одним из лидеров мекканских язычников Валидом ибн Мугирой и убил его, затем поспешил на помощь Абу Убайде и убил его противника. За героизм его прозвали «Лев Аллаха». Пророк (мир ему и благословение) подарил ему меч с раздвоенным лезвием – «Зульфикар». После победы при Бадре ему в качестве трофея были переданы меч, щит и верблюд.
После битвы при Бадре женился на Фатиме – дочери Пророка Мухаммада (мир ему и благословение). От этого брака родились 3 сыновей – Хасан, Хусайн и Мухсин, и 2 дочери – Зайнаб и Умм Кульсум.
В битве при Ухуде (3 г. х.) лично защищал Пророка (мир ему и благословение), получил ранения. Отличился в сражениях с иудеями в оазисе Хайбар (6 г. х.). При завоевании Мекки был знаменосцем мусульманской армии и вместе с Пророком (мир ему и благословение) сокрушил идолов Каабы, затем участвовал в битвах против племен Хавазин и Сакиф (8 г. х.).
В момент избрания Абу Бакра первым халифом Али был занят подготовкой похорон Пророка (мир ему и благословение).
Али отличался не только своими боевыми качествами, но и мудростью и ученостью. После смерти Пророка (мир ему и благословение) всеми силами способствовал укреплению Халифата и развитию мусульманского общества.
В правление халифа Умара исполнял обязанности верховного кадия (судьи) Халифата. Умар часто советовался с ним по различным государственным вопросам и, выезжая из Медины, оставлял Али вместо себя.
Непосредственно перед смертью Умар назвал Али одним из 6 кандидатов на должность главы государства.
В период правления халифа Усмана продолжал деятельность в качестве верховного судьи. При осаде дома Усмана пытался отвести от него опасность и вел переговоры с мятежниками, отправил сыновей Хасана и Хусайна на защиту халифа.
После убийства Усмана Али было предложено возглавить государство. Он долго отказывался от власти, но в 35/656 г. стал 4-м Праведным халифом.
Али пришел к власти в период гражданской войны в Халифате: народ и сподвижники Пророка (мир ему и благословение) требовали немедленного наказания убийц Усмана, мятежники же обладали достаточными военными силами. Али попытался заручиться доверием всех сподвижников и правителей провинций.
В 36 г. х. отправился в Басру, где сосредоточились мятежники, для переговоров с вдовой Пророка Мухаммада (мир ему и благословение) Аишей и влиятельными сподвижниками Тальхой и Зубайром. Мятежники спровоцировали между сторонами бытовой конфликт, который привел к крупной битве, названной «Верблюжьей» (Джамаль).
Несмотря на победу войск Али, политическое положение еще более осложнилось. Против него выступили различные группировки в Египте и Ираке. Самое серьезное сопротивление халиф Али встретил в лице правителя Сирии Му`авии ибн Абу Суфьяна, отказавшегося признавать его в качестве халифа.
В сражении при Сиффине (37 г. х.) теснимые воины Му`авии нанизали на копья листы Корана и призвали Али к Божьему суду. Али согласился подчиниться решению третейского суда, но суд окончился безрезультатно, а часть сторонников Али отошла от него и образовала секту хариджитов, которые выступили как против Али, так и против Му`авии.
В битве при Нахраване (38 г. х.) Али разгромил основные силы хариджитов, но не смог полностью ликвидировать мятеж. Хариджиты увеличивали влияние, проникли во все сферы общественной и политической жизни Халифата, в т. ч. в армию Али, использовали тактику партизанской борьбы, заговоров, совершали террористические и диверсионные акции.
Воспользовавшись расколом в лагере Али, Му`авия перешел к активным действиям. В 38 г. х. его полководец Амр ибн аль-Ас захватил Египет, в 39 г. х. сирийцы заняли Ирак, в 40 г. х. войска Му`авии вошли в Хиджаз и Йемен. Армия Али сумела остановить наступление, но сам халиф пал от руки хариджита Ибн Мулджама, отомстившего за поражение при Нахраване.
Али - один из лучших знатоков Корана, тафсира, хадисов, фикха. Всем этим наукам он научился непосредственно у Пророка Мухаммада (мир ему и благословение), который высоко ценил Али как способного и грамотного человека.
Али знал наизусть весь Коран и был одним из секретарей Пророка (мир ему и благословение), запоминал и записывал полученные Мухаммадом (мир ему и благословение) Откровения (вахй). Даже став руководителем государства, не оставлял занятий наукой и поощрял ее развитие, основал школу в Медине, продолжал выдавать правовые предписания (фетвы).
Али обладал многими положительными качествами, был храбр, бесстрашен, стойко переносил тяготы и лишения, никогда не падал духом и не терял надежды, добивался цели или боролся до последнего.
Абу Бакр, Умар, Усман и Али, которые после кончины пророка Мухаммада в течение почти 30 лет возглавляли мусульманскую общину и еще при жизни пророка в той или иной мере принимали участие в деятельности общины, а также были связаны с пророком узами кровного родства или брака.
В последующие столетия период правления праведных халифов называли «золотым веком» ислама, когда процветали изначальные мусульманские добродетели, а самим халифам присвоили титул «ар-рашидун » – идущие праведным путем, чтобы отличить их от тех, кто пришел к власти в разных провинциях некогда единого мусульманского государства.
Абу Бакр ас-Сиддик
(род. в 572, годы правления – 632–644) – преуспевающий мекканский купец, был одним из первых, кто сразу и безоговорочно поверил Мухаммаду и стал ему помогать. Он не жалел средств на нужды мусульманской общины. Одной из статей его расходов был выкуп рабов, освобождая которых он ставил единственное условие – принятие ими ислама. Именно он сопровождал Мухаммада, когда пророк решил перебраться в Медину (622), узнав о заговоре против него. Чтобы сбить с толку преследователей, Мухаммад и Абу Бакр провели три дня в пещере на горе Саур близ дороги, ведущей на Йемен, дожидаясь возвращения преследователей в Мекку.
В Медине Абу Бакр выдал замуж за пророка свою дочь. Он всячески опекал Мухаммада, сопровождал его военных походах. На девятом году хиджры (630–631) Мухаммад доверил Абу Бакру руководство паломниками в Мекку. В конце жизни Мухаммада Абу Бакр иногда руководил пятничным намазом.
Когда Мухаммад, не оставивший после себя наследника мужского пола, скончался (август 632) мухаджирун (мекканцы-мусульмане, переехавшие в Медину) и ансар (мединцы, принявшие ислам) никак не могли решить, кого же избрать в качестве преемника Мухаммада. Умар ибн аль-Хаттаб, один из сподвижников пророка, напомнил присутствующим о роли, которую играл Абу Бакр при жизни пророка и первым протянул ему руку для присяги. Его примеру последовали все остальные.
Человек разумный и не тщеславный, Абу Бакр пригласил к управлению общиной ближайших сподвижников пророка – Умара ибн аль-Хаттаба, а также Абу Убейду, воина, лучше других разбиравшегося в военных вопросах.
Время правления Абу Бакра совпало с периодом, получившим название ридда («отпадение» – араб.), ибо после кончины пророка Мухаммада некоторые племена сочли себя свободными от договорных обязательств и отказались платить налоги. Абу Бакру удалось подавить племенной сепаратизм и восстановить мусульманские владения в Аравии. При нем начала формироваться регулярную армию, и арабские войска продвинулись до границ Ирана. В 633 Абу Бакр отправил армию к византийским границам, считая присоединение византийских земель выполнением завещания пророка. Тогда же арабы появились в Южной Палестине и Месопотамии. Завоеванные города подписывали соглашение, по которому горожане обязывались платить подушную подать по динару с каждого взрослого мужчины. Арабский историк аль-Балазури (812–892) писал, что Абу Бакр, провожая воинов в поход, напутствовал их словами: «Когда встретишь врага, и Аллах даст тебе победу, не злобствуй и не уродуй тела врагов своих. Не будь вероломным, но и не трусь. Не убивай ни ребенка, ни старика, ни женщину. Не сжигай пальмы, не срубай плодовые деревья, не режь скота больше, чем требуется для пропитания… Будешь проходить мимо людей в кельях (т.е. монахов – автор), которые говорят, что они посвятили себя Богу, оставляй же их в покое…».
Летом 634 мусульманские войска подошли к Дамаску. Но весть о начале завоевания Сирии застала Абу Бакра на смертном одре. Своего преемника он решил назначить сам, дабы избавить общину от раздоров. Он назвал достойнейшим Умара ибн Хаттаба.
Умар (Омар I) ибн аль-Хаттаб аль-Фарук
Умар ибн аль-Хаттаб аль-Фарук (род. в 585, время правления – 634–644) – второй из «праведных халифов». Он принял ислам в 661, за 4 года до хиджры. Согласно преданию, сначала он был настроен против мусульман, но после того как познакомился с текстом суры «Та ха» (сура 20, см . КОРАН), который дала ему его сестра, захотел встретиться с Мухаммадом. После этой встречи он стал одним из самых верных сторонников пророка.
В мединский период Умар прославился своей храбростью, принимал участие в главных битвах мусульман (у колодца Бадр – в 624 и у Холмов (Ухуд ) – в 625). Тогда же он стал советником Мухаммада, а со временем и породнился с ним: его дочь Хавса вышла замуж за пророка после того, как ее первый муж погиб в бою.
Все биографы Умара отмечали его бескорыстие и честность. Через его руки в то время проходили большие деньги, но он сам не стремился к обогащению. Мусульманское предание сохранило также многочисленные упоминания о скромности Умара и его благочестии.
Халифу Умару принадлежит заслуга в создании административной системы, которая легла в основу управления будущего мусульманского государства. В 641 был создан регистр (диван аль-мукатила ), на основе которого члены семьи пророка, его сподвижники и участники мусульманских завоеваний (футух ) получали ежегодное пособие. Когда писцы во главе списка написали имя Умара, он сам поставил на первое место Айшу, любимую жену покойного Мухаммада, предложив ей пособие в 12 тысяч дирхем ежегодно.
При Умаре была создана налоговая система, действовавшая во всем государстве. Система разделяла мусульман и христиан, победителей и побежденных не только размерами налогов, но и целым перечнем запретов. Так, специально оговаривалось наказание за осмеивание пророка и его веры. Запрещалось прикасаться к мусульманской женщине, покушаться на жизнь и имущество мусульман, укрывать врагов ислама и т.д. Кроме того, немусульмане должны были «отличаться одеждой» от мусульман; им нельзя было строить жилища выше домов правоверных, пить публично вино, открыто носить кресты, иметь оружие, ездить верхом и т.п.
В 637–638 была введена новая система летоисчисления, в которой за основу была взята хиджра пророка. Сначала речь шла о датировке корреспонденции, но затем в сознании мусульман произошло разделение исторической памяти на период до ислама (джахилийа ) и после принятия ислама – с первого года хиджры (622).
Благодаря Умару, были заложены основы юридической системы, в ряде городов действовали судьи – кади , которые на основе исламских установлений разрешали конфликты и споры. В частности, были узаконены наказания за пьянство и супружескую измену для женщин.
На завоеванных землях Умар стал организовывать военные лагеря (амсар ). В разных частях халифата возникли городские поселения нового типа, где квартал занимали воины одного отряда (как правило, выходцы из одного племени). Такие гарнизоны были в Фустате (ныне район Каира), Куфе, Мосуле.
По предложению халифа городское строительство осуществлялось по византийским принципам: ширина главных улиц должна была быть равна 40 локтям (локоть – 38–46 см), а второстепенных – 20–30 локтям. Халиф уделял много внимания развитию ремесла и торговли. Он считал, что ремесло торговца не менее сложно, чем военное дело, ибо «шайтан старается соблазнить честного купца легкой прибылью путем обмана покупателя».
Когда был завоеван Египет, Умару доложили, что эта область может снабжать пшеницей другие области халифата. Но надо было решить проблему транспортировки зерна. Халифу напомнили, что во времена императора Траяна (на рубеже 1 и 2 вв. н.э.) был построен канал, соединивший Нил и Красное море. Впоследствии канал был заброшен и засыпан. Умар распорядился очистить русло канала, и хлеб нильской житницы хлынул в Аравию по кратчайшему пути.
В период голода (639), обрушившегося на Палестину, Сирию и Ирак, по приказу халифа из других провинций стали доставлять продовольствие. На следующий год халиф временно отменил закят (ежегодный налог в пользу бедных).
Занимался Умар и религиозными делами. В частности, при нем был окончательно признан ритуал хаджа (см . ПЯТЬ СТОЛПОВ ИСЛАМА), который стал одним из пяти обязательных принципов веры. Ежегодное паломничество Умар возглавлял сам. По поручению халифа бывший секретарь пророка Зайд ибн Сабит начал сбор разрозненных текстов откровений, записанных со слов Мухаммада. Окончательно текст Корана был канонизирован уже после смерти Умара.
Завоевательные походы при Умаре успешно продолжались. В 633 пала Южная Палестина, затем Хира. В сентябре 635 после шестимесячной осады капитулировал Дамаск, а через год, после поражения византийцев при р.Ярмук, Сирия перешла в руки мусульман. Завоевание Сирии стало возможным благодаря тому, что Византия, истощенная войной с Ираном, уже не могла содержать достаточные пограничные войска.
Ситуация в Иране была похожей: страна была ослаблена политической и религиозной нетерпимостью старой династии Сасанидов, набегами тюрков и хазар, а также войной с Византией. В 636–637 произошло величайшее в истории арабов сражение при Кадисии: мусульманские отряды одержали победу над персидским войском. Позднее пал Мадаин (совр. Ктесифон в Ираке), летняя резиденция персидского царя. Эти победы предрешили окончательное завоевание Ирана. Тогда же арабы захватили район Мосула, дошли до столицы Армении и разграбили ее.
Однако в тот момент Умар приостановил походы арабских воинов на Восток, считая, что время для завоевания Ирана еще не пришло. Впоследствии иранцы назвали халифа Умара узурпатором, а день его смерти стали отмечать как праздник.
Спустя два года после завоевания Верхней Месопотамии, которое было осуществлено из Сирии, арабы вторглись в Персию и одержали победу при Нехавенде (642). Йездигерт III, последний государь династии Сасанидов, отступил на северо-восток, но был убит в Мерве (651). Попытки его наследника возродить империю не увенчались успехом.
В 639 арабские войска под командованием арабского военачальника Амра ибн аль-Аса перешли египетскую границу. Момент был выбран подходящий: страну раздирала религиозная борьба, население ненавидело византийских правителей. Ибн аль-Ас дошел до стен Вавилона (крепость в предместье Каира), а в 642 в руки мусульман перешла Александрия, ключевой пункт Византии в Египте. Правда, спустя четыре года византийцы попытались отвоевать ее, но арабы удержали город. Сожжение александрийской библиотеки, якобы осуществленное тогда же по приказу халифа Умара, скорее всего легенда.
При халифе Умаре мусульманские войска овладели Иерусалимом. Халиф сам отправился в Палестину, чтобы определить размеры захваченных трофеев и назначить жалование воинам. Существует много легенд о пребывании Умара в Иерусалиме, однако все хроникеры рассказывают, что халиф был недоволен поведением военачальников, которые отказались от аскетического образа жизни и встретили халифа в византийских одеждах. По преданию, именно тогда халиф выбрал место для строительства знаменитого храма «Куббат ас-Сахра» (араб. купол скалы ).
Умар пользовался непререкаемым авторитетом у асхабов (первоначально – сподвижники пророка, впоследствии круг расширился за счет всех, кто хотя бы раз видел Мухаммада воочию), его распоряжения выполнялись неукоснительно, хотя в арабских хрониках есть информация о том, что он предоставлял своим советникам большую свободу действий. Он обладал не только энергией, но и умением использовать обстоятельства, людей и их религиозный энтузиазм. Стиль правления халифа Умара можно назвать авторитарным, однако до самодурства он не доходил.
За время правления Умара изменился характер мусульманского государства. В результате завоеваний и разумного управления оно превратилось в многонациональную империю, в составе которой выходцы из Аравии составляли лишь четверть. И поскольку присоединенные провинции находились на более высоком уровне социального и экономического развития, чем политический центр халифата Хиджаз, мусульманская аристократия стала переселяться на завоеванные земли.
Многие из соратников Умара предлагали разделить землю новых провинций между воинами, но он отказался это сделать, сославшись на то, что земля принадлежит и «тем, кто придет после нас». Он ввел выплату жалования ("ата" ) и продуктового пайка (ризк ) всем воинам. При нем стали формироваться земельные кадастры, которые предусматривали различные виды собственности на землю: общинную и частную.
Умар добавил к званию халифа титул амир аль-муаминин (повелитель правоверных). Таким образом, систему власти, которую создал Умар, можно охарактеризовать как арабо-мусульманскую теократию. Население было разделено на два класса – на правящих мусульман и на подчиненные народы, придерживающиеся иной веры. Методы управления аргументировались божественным откровением или основывались на прецеденте. Все это должно было обеспечивать религиозную целостность уммы (мусульманской общины).
В ноябре 644 во время утреннего намаза в мечети персидский раб Файруз, по прозвищу абу Лула, ударил Умара ножом в живот (до этого Файруз пожаловался халифу на своего хозяина, но Умар не внял его жалобе). Умар скончался через три дня, но предварительно назначил совет, который должен был избрать нового халифа. Одним из его последних указаний было наставление будущему халифу не смещать назначенных им наместников провинций в течение года.
Десятилетнее правление Умара стало временем победоносного шествия ислама. Одновременно были заложены основы национального и религиозного единства. Историческая традиция не скупится на похвалы в адрес Умара, считая его идеальным правителем, непритязательным в быту, благочестивым мусульманином, справедливым и честным по отношению к подчиненным, беспощадным к врагам ислама.
После смерти Умара назначенный им совет из шести высокопоставленных мусульман должен был решить вопрос о преемнике. Во время выборов нового халифа победили сторонники рода Бану Умайа, которые жаждали реванша. В ранний период деятельности Мухаммада именно представители этого рода, опасаясь утраты своих позиций в Мекке, преследовали Мухаммада, заставив его перебраться в Медину. Выдвинутый ими претендент на место халифа Усман не обладал созидательной энергией, которая была присуща его предшественнику. Однако избрание другого кандидата – Али – по мнению совета, сулило бурные времена, так как последний был известен своей прямолинейностью и напористостью.
Усман ибн Аффан
(годы жизни – 575–656, время правления – 644–656) – третий халиф из плеяды «праведных». Он принадлежал к тем мекканцам, которые приняли ислам за несколько лет до переселения Мухаммада из Мекки в Медину. Среди первых последователей Мухаммада он ничем не выделялся. Но он был выходцем из богатого рода Бану Умайа, занимавшего высокое положение среди торговой аристократии города. Несмотря на то, что Бану Умайа враждовали с Мухаммадом, пророк выдал за Усмана свою дочь Рукайу, а когда она скончалась, пророк предложил зятю жениться на другой его дочери – Умм Кальсум.
Некоторые историки высказывают предположение, что в мединский период Мухаммад использовал родственные связи Усмана для того, чтобы знать о положении дел в покинутой им Мекке. Якобы, благодаря деятельности Усмана, число сочувствующих исламу в Мекке постоянно росло. А когда Мухаммад решил совершить паломничество в Мекку, и городские власти закрыли ворота перед ним и его жертвенными верблюдами, именно Усман отправился в город на переговоры. С его помощью между мекканцами и караваном Мухаммада было заключено соглашение, приемлемое для обеих сторон: мусульманам было предложено совершить хадж в Мекку в следующем году с предварительным уведомлением городских властей. Во избежание столкновений те даже обещали на время покинуть город.
Вопреки совету своего предшественника халифа Умара, Усман не сохранил за наместниками и военачальниками их посты в течение года, а немедленно занялся назначением на эти посты своих родственников. Это вызвало недовольство многих высокопоставленных мусульман. Тем не менее, многие институты, введенные Умаром, сохранялись, завоевательные экспедиции продолжались. Мусульманам покорилась Северная Африка, осуществлялись набеги на территорию Малой Азии, на острова Эгейского моря.
Усман и его родственники, получившие высокие посты в провинциях, почувствовали вкус к роскоши. Его родичи широко использовали свое положение для личного обогащения. Характерно, что при Усмане люди из ближайшего окружения пророка, но не связанные с ним кровным родством, были лишены привилегий, ибо Усман ставил кровные связи выше заслуг перед мусульманской общиной. Таким образом, он вернулся к старым, племенным традициям, отменив демократические принципы, заложенные еще самим Мухаммадом.
На шестой год правления Усмана появились признаки неблагополучия, более заметной стала разница в уровне жизни метрополии и провинции. Захваченные арабами города, некогда принадлежавшие Византии, по-прежнему процветали, а центр халифата, Медина, превращалась в захолустье. Значительная часть налогов и трофеев оставалась в руках наместников. Власти третировали местное население, которое часто было вынуждено перебираться на необработанные земли, заново рыть каналы и новые колодцы.
В конце 649 по приказу халифа была снесена мечеть в местечке Куба, построенная в память переезда Мухаммада в Медину. С этого момента началась активная критика действий Усмана. Все громче звучали голоса тех, кто считал, что место халифа (заместителя пророка) может занять только человек из рода Мухаммада, то есть Али, его двоюродный брат и муж Фатимы , дочери пророка.
Мусульманские историки, описывая деяния Усмана, ставят ему в заслугу кодификацию Корана. Именно по его распоряжению был составлен единый свод откровений, записанных при жизни Мухаммада. Работа, начатая еще при халифе Умаре, вступила в новую стадию: собранные тексты необходимо было сопоставить, выбрать из них наиболее достоверные и скомпоновать в единый сборник. После этого лучшие каллиграфы переписали текст в четырех экземплярах, один хранился в Медине, второй – в Басре, третий – в Багдаде и четвертый – в Куфе. Все последующие списки делались на основе этих канонических сборников. Именно тогда мусульмане получили свое священное писание, на основе которого впоследствии были сформированы законы.
Образ Усмана весьма противоречиво изображен в арабских хрониках. Его деятельность на посту светского и религиозного главы арабов вызвала разные оценки. И хотя государство продолжало расширяться за счет все новых завоевательных походов, сам Усман не обладал ни необходимой жесткостью и решительностью, чтобы держать под контролем все происходящее в халифате. Между тем напряжение росло. Резко обозначилось разделение мусульманского общества на очень богатых, живущих в роскоши (чего не было при Абу Бакре, Умаре, и уж тем более при Мухаммаде), и подавляющего большинства населения, прозябающего на грани нищеты. Это скрытое напряжение, которое сдерживал Умар, при Усмане вылилось в откровенный раскол в государстве.
Попытки сподвижников пророка объяснить Усману пагубность опоры только на своих родичей и тем самым пресечь коррупцию в халифате, не имели успеха. В январе 656 группа египтян (около 500 человек) пришли в Медину, где они хотели встретиться с халифом, чтобы высказать недовольство поведением наместника халифа в Египте. К ним присоединились ходоки из Ирака. Усману пришлось вступить с ними в переговоры и даже подписать обязательство, в котором, как и в день провозглашения его халифом, он пообещал, что «будет верен Книге Аллаха и сунне пророка» (см . СУННА). Когда же ходатаи двинулись в обратный путь, их обогнал гонец от Усмана, который должен был передать наместнику Египта приказ о наказании недовольных. Те перехватили послание и вернулись в Медину. Здесь они стали лагерем вокруг дома халифа. Усман сначала попытался взвалить вину на своего брата Мервана, который якобы отправил гонца, но египтяне показали халифу его печать на послании. Они также потребовали выдать Мервана.
Постепенно толпа недовольных вокруг дома Усмана росла, халиф оказался в осаде. Когда же пришла весть, что к городу подходят войска, вызванные Усманом из Сирии, осаждавшие пошли на штурм. В момент смерти в руках у Усмана был экземпляр Корана, на страницы которого пролилась его кровь.
Убийство Усмана привело впоследствии к междоусобице, поэтому в позднейших источниках оно называлось аль-баб аль-мафтуха , то есть «дверь, открытая (в гражданскую войну)».
Али ибн Абу Талиб –
четвертый и последний праведный халиф (род. в 602, годы правления 656–661) является ключевой фигурой для понимания разделения мусульман на суннитов и шиитов. Он был не только соратником, но и близким родственником – двоюродным братом – пророка Мухаммада. Али вторым (после Хадиджи, первой жены пророка) принял ислам. Рано осиротевший Мухаммад воспитывался вместе с ним в доме своего дяди и отца Али Абу Талиба, бывшем до 619 торговым старшиной Мекки. После переселения в Медину Али женился на дочери Мухаммада Фатиме. Мухаммад был чрезвычайно привязан к семье дочери, особенно к своим внукам Хасану и Хусейну.
В мединский период Али участвовал во всех походах и битвах мусульман и отличился храбростью. Позднее шиитская историография зафиксировала массу преданий о подвигах Али, которая изображала его в качестве героя иранского эпоса.
После смерти пророка Мухаммада Али, поддерживаемый Фатимой, предполагал, что именно он, как ближайший кровный родственник, станет во главе мусульманской общины. Однако этого не произошло. Но позднее, на фоне всеобщего недовольства политикой Усмана, многие поддержали его кандидатуру. Его избрание произошло очень быстро, но в отсутствии части сподвижников пророка и членов его семьи, которые в этот момент находились вне Медины (в том числе и тех, кто мог бы претендовать на пост халифа). Это обстоятельство впоследствии послужило предлогом для того, чтобы некоторые из них – Талха и Зубейр (сподвижники пророка, кроме того, Зубейр приходился племянником Хадидже, первой жене Мухаммада), поддерживаемые вдовой пророка Айшей, выступили в качестве соперников Али и предъявили свои права на власть.
Али был фанатично предан делу Мухаммада, однако до своего избрания не занимал никаких постов. Он был уважаем в среде ветеранов ислама, но наместники, назначенные Усманом, чувствовали в нем угрозу своей власти. Му"авийа ибн Суфьян, наместник сирийской провинции, двоюродный брат Усмана, объявил Али участником заговора против погибшего халифа и выступил против него под лозунгом «месть за Усмана».
В декабре 656 под Басрой (Ирак) произошло сражение между войсками, возглавляемыми Талхой и Зубейром, и армией Али. В истории ислама эта битва известна под названием «верблюжья». За нею наблюдала вдова пророка Айша, восседавшая на верблюде в специальном паланкине. Согласно древней аравийской традиции это должно было принести удачу. Однако битву выиграл Али.
В следующем году (657) на правом берегу реки Евфрат у города Сиффин произошла еще одна знаменательная битва. На этот раз Али разбил сирийское войско, однако не сумел воспользоваться победой. Когда стало ясно, что победу одержит Али, сирийцы предложили решить дело третейским судом. В знак примирения они подняли на своих копьях листы (или свитки) Корана. Али остановил битву, согласившись с сирийцами. Идея решить спор о власти с помощью Корана была безупречна с точки зрения благочестия, но невыполнима на практике.
Решение Али вызвало разочарование как у его сторонников, так и у ветеранов ислама, которые хотели раз и навсегда покончить с сепаратизмом провинций. Характерно, что на встречу представителей враждующих сторон прибыло несколько возможных кандидатов на избрание халифом.
Анализ состоявшихся переговоров свидетельствует о том, что в халифате назревали междоусобицы. Часть сторонников Али заявила, что не признает третейского суда, заявив Ла тахким илла лилахи – «судить вправе только Бог» (араб.). Они считали, что Али не имел права соглашаться на третейский суд, тем более что победа была на его стороне, что рассматривалось как благоволение Аллаха. В знак своего несогласия несколько военачальников покинули лагерь Али, уведя с собой 12 тысяч воинов. Их стали называть хариджитами (от араб хараджа – «уходить», «покидать», в данном случае – «вышедшие из повиновения»). Впоследствии движение хариджитов, первоначально политическое, приобрело религиозный характер. Тех, кто остался верен Али, стали называть шиа (араб. «сторонники», «партия») (см . ШИИТЫ). Однако искренних сторонников Али было явно недостаточно для успешной борьбы с Му"авийей. Чувствуя свое превосходство, Му"авийа отправил войска на завоевание Египта.
Сожалея о случившемся, Али призвал своих воинов, в том числе и хариджитов, вернуться на поле боя. Однако те колебались и 17 июля 658 были разгромлены войсками Али.
В это же время начался распад халифата. Вслед за потерей Египта арабы, жившие в Фарсе, отказались платить налоги, а часть арабов, исповедовавших первоначально христианство, вернулось к своей вере. Му"авийа, пристально следивший за ситуацией вокруг Али, стал совершать набеги на пограничные районы Ирака и Аравии. Али пытался ему противостоять, но ему с трудом удавалось собрать добровольцев и средства на содержание армии. В июле 659 Му"авийа, понимая, что Али теряет авторитет среди своих сторонников, объявил себя халифом в Иерусалиме, третьем по значению городе для мусульман. После этого его войска атаковали несколько иракских городов и разграбили их. В ответ на это Али призвал верных ему людей к джихаду против Му"авийи.
Однако истребление хариджитов войсками Али изменило к нему отношение жителей Куфы, где находилась ставка Али. Он был убит хариджитом ибн Мулджем 22 января 661 на пороге мечети в Куфе.
Историки расходятся во мнениях относительно роли Али в становлении мусульманского государства. Очевидно, что у него не было таланта администратора и проницательности политика, необходимых для управления мусульманской империей. Но образ «рыцаря без страха и упрека», который, несмотря на все невзгоды, оставался честным и верным исламу, сохранился в веках. Его трагическая гибель, а также гибель его потомков, создали ему ореол мученика.
Возникшее после его смерти движение шиитов первое время находило опору в иракском патриотизме, а затем распространилось на территории Ирана. Здесь образ Али приобрел черты персидского богатыря, его почитают как святого мученика. Если у суннитов Али остается образцом набожности и благородства, то в среде шиитов существует культ Али. Его фигура порой заслоняет образ пророка Мухаммада, так как крайние шииты считают, что именно Али является носителем божьей благодати (араб. барака ), – абсолютным и непогрешимым авторитетом в делах ислама, обладателем всех достоинств, которым Аллах может наделить человека. Сторонники Али называют его «вали Алла » (араб. «друг Аллаха»).
Стараниями шиитов созданы сборники изречений Али, а также его «жития» – ахбар Али.
Некоторые суры Корана шииты толкуют иначе, нежели сунниты. Шииты считают небезупречной последнюю редакцию Корана, так как, по их мнению, Зейд ибн Сабит, по наущению халифа Усмана и его родичей Омейадов, изъял из текста откровений все упоминания об Али.
Али приписывают многочисленные воинские подвиги. Некоторые предания о подвигах и чудесах, совершенных Али, напоминают жития христианских святых. Например, предание о том, что он якобы вживил отрезанную руку рабу, раскаявшемуся в своем поступке. Рассказывают и об особом отношении Аллаха к Али: якобы сам Аллах задержал заход солнца, чтобы Али успел совершить вечернюю молитву…
Ольга Бибикова
Литература:
Массэ А. Ислам
. М., «Наука», 1982
Tabari. La Chronique. Histoire des prophe"tes et des rois
. (volume II). P., «Thesaurus»/«Actes sud»/« Sindbad », 1983
Грюнебаум фон, Г.Э. Классический ислам. 600–1258
. М., «Наука», 1988
Большаков О.Г. История халифата
. т. II (Эпоха великих завоеваний), т. III (Между двух гражданских войн). М., Издательство «Наука», 1993, 1998
Мюллер А. История ислама
. М., «Астрель», 2004
Арабский Халифат в VII-VIII вв.
После смерти пророка в 632 г. встал вопрос о преемнике, которым после острых обсуждений мухаджиров и ансаров был избран старейший сподвижник Мухаммада Абу Бакр. Новый глава общины мусульман (уммат аль-ислам) получил титул халифа (букв. «тот, кто следует после», «преемник»), носителя светской и духовной власти.
Абу Бакр (632-634) стал первым из четырех праведных халифов. При нем продолжились начатые Мухаммадом военные походы. Интенсивными завоевания оставались при халифах ’Умаре ибн ал-Хаттабе (634-644), ’Усмане ибн ’Аффане (644-656) и ’Али ибн Абу Талибе (656-661). Успешными были походы против Византии (в 635 г. был взят Дамаск, в 638 г. — Иерусалим, в 640 г. — Кесария), по итогам которых под властью мусульман оказались Сирия и Палестина. С переменным успехом проходили завоевания в месопотамском регионе, завершившиеся впоследствии победой арабов (в 637 г. пала столица сасанидского Ирана Ктесифон, в 641 г. — Мосул, в 642 г. — Нехавенд), так что к 651 г. территория государства Сасанидов до р. Амударьи была включена в состав Халифата. В 640 г. арабские войска вторглись в Армению и заняли ее столицу Двин; в 654 г. — столицу Восточной Грузии город Тбилиси (Тифлис).
Несмотря на успешную завоевательную политику, деятельность праведных халифов не ограничивалась захватом территорий и разделом военной добычи. При халифе ’Умаре ибн ал-Хаттабе стали проводиться мероприятия по организации управления завоеванными провинциями, социальный и экономический уровень развития которых зачастую был выше, чем у политического центра халифов — Хиджаза. Свою реформаторскую деятельность он начал с разработки системы распределения земель, налогообложения, административного управления.
Важнейшим вкладом халифа ’Усмана ибн ’Аффана стало формирование единой редакции текста Корана. К тому времени каждый административный центр исламского государства имел свою авторитетную редакцию священного текста мусульман. По поручению ’Усмана на основе этих списков был выверен сводный текст, который был разослан в крупнейшие города, а остальные версии подлежали уничтожению.
В период правления четвертого праведного халифа ’Али ибн Абу Талиба в Мекке сформировался центр оппозиции, кроме того, новому халифу отказались присягнуть наместник Сирии и Палестины Му’авийа ибн Абу Суфйан. В 657 г. ’Али перенес свою резиденцию в Куфу для привлечения сторонников (впоследствии они получили наименование «ши’ат ’Али» — «партия ’Али», шииты). Весной того же года у селения Сиффин столкнулись войска Али и Му’авийа. В этой битве ни одна из сторон не добилась решающего успеха, однако позиции Али серьезно пошатнулись. Именно тогда от него отошла группа сторонников, получивших впоследствии наименование хариджиты (букв. «вышедшие», «отошедшие»). После смерти ’Али его сторонники избрали халифом сына Али Хасана, который под давлением Омейядов отказался от власти.
Из книги Августа Мюллера " История ислама от основания до новейших времен" СПб. 1895
Трудности установления престолонаследия
Как ни опасна казалась с самого начала последняя болезнь Пророка, конец его, наступивший после видимого улучшения положения больного утром в день смерти, поразил всех своей неожиданной быстротой. Большая часть членов общины мирно разошлась после богослужения. Даже Абу Бекр вернулся в свое жилище в предместие. Фатимы, дочери Пророка, тоже не было у смертного одра отца. Муж ее, Алий, после истории с ожерельем находился в открытой ссоре с Айшой, в доме которой лежал Мухаммед. Поэтому оба, и муж, и жена, ограничивались посещением больного изредка. Один только Омар оставался возле Айши у одра умирающего и присутствовал при последнем вздохе Пророка. Роковое событие не застало врасплох Омара: еще за день пред тем он сумел устранить желание больного, потребовавшего было письменные принадлежности; нельзя поэтому допустить, чтобы ему не приходили на ум те требования, которые с наступлением страшного события по необходимости будут предъявлены всем приближенным Пророка. Что бы, однако, он ни обдумал или успел порешить вместе с Абу Бекром, конец наступил так внезапно, что невозможно было пока ничего предпринять для упрочения общественного порядка и для немедленной передачи власти надлежащему члену общины. А она, увы, не была в состоянии ждать и выносить, хотя бы на момент, отсутствие общего, признаваемого всеми руководителя. <…>
В Коране не находилось ни единого слова, которое указывало бы на порядок преемственности власти. Сам же Мухаммед в течение своей болезни не озаботился сделать прямого распоряжения (…). Поэтому невозможно было теперь иначе поступить, как отыскать решение в старинных обычаях арабского народа, что, однако, было бы напрасным трудом, так как всякое ближайшее обоснование наследственности было до такой степени чуждо вольнолюбивым нравам бедуинов, что даже под давлением византийской и персидской гегемонии с трудом могло пустить корни право наследства в провинциях Гассан и Хира (…). Положим, нередко случалось, что по смерти главы, отличавшегося храбростью и богатством, выбор старейшин племени падал на сына, но это происходило тогда только, когда личное уважение или же интересы племени клонились именно к этому, причем малейшее давление в таком деле ощущалось всеми до болезненности. Но Мухаммед не оставил после себя ни одного сына. Если Фатима, как единственное оставшееся в живых дитя Пророка, пользовалась личным уважением, все же была она только женщина и не могла предъявить серьезных притязаний в пользу своего супруга Алия вне тесного кружка Хашимитов и немногих других личных ее приверженцев.
Кто мог бы успеть в подобных сомнительных обстоятельствах действовать быстрее других, тот имел бы за собой, несомненно, значительное преимущество. Ибо, несмотря на неоднократно засвидетельствованную Мухаммедом равноправность всех правоверных, эта равноправность пока не была практически закреплена на полях сражений в Персии и Сирии; распоряжались всем фактически люди Медины, беглецы, ансары и вообще те, кто в последние времена занял местечко среди окружающих Пророка, остальная же масса арабских племен оставалась по-прежнему инертной. Само собой, лишь мединцы и могли участвовать в избрании нового властелина, не говоря уже о том, что было просто невозможно ждать, когда соберутся уполномоченные от всех частей страны. <…> Следовало предвидеть, что при первом же обнародовании печальной вести тотчас же станут образовываться различные группировки народонаселения. Для Омара поэтому всего важнее было помешать распространению печального известия, пока не соберутся вокруг него, по крайней мере, Абу Бекр и значительное число остальных беглецов. <…>
(…) Омар вышел из дому к остававшейся еще возле мечети толпе правоверных (…)Он объявил народу, что только «лицемерам» могло придти в голову, что посланник Божий скончался. «Это — заведомая ложь, — продолжал он в том же духе, — Пророк, как некогда Моисей, удалился лишь от своего народа на 40 дней; по истечении этого срока он вернется и накажет смертью всех, кто выдумал, что он умер». Пока он так разглагольствовал, подошел и Абу Бекр. Удостоверившись, что неожиданное событие, увы, поистине свершилось, он воскликнул: «О ты, за которого я с радостью пожертвовал бы отцом и матерью, как при жизни ты был для меня дорог, так и ныне ты, мертвый, для меня дорог!» - и облобызал бледное чело того, кого почитал не только «посланником Божиим», но также и неизменным вернейшим своим другом. Затем, побуждаемый настоятельной потребностью позаботиться и прежде всего обеспечить будущность того великого дела, которому всецело посвящена была эта погасшая жизнь, Абу Бекр спешно вышел к все еще выжидавшей толпе, властно приказал Омару замолчать, а сам, припоминая некоторые места из Корана, которые представляли усопшего таким же человеком, как все, сказал: «Кто желает поклоняться Мухаммеду, да знает, что Мухаммед мертв. Поклоняйтесь Господу: Бог жив и не умрет вовеки!»
Избрание Абу Бекра
Между тем среди стоявших перед домом Айши беглецов, выжидавших с нетерпением дальнейших распоряжений Абу Бекра и Омара, стала распространяться крайне неприятная весть, что ансары собрались в большом числе и готовятся из среды своей выбрать нового властелина. Ждать долее было невозможно, немедленно же устремились туда оба доверенных лица Пророка, окруженные толпой надежных мекканцев. Подоспели они как раз вовремя: С а"д и б н У б а д а, со смерти Ибн Убайя первый человек между хазраджами, только что произнес коротенькую речь. Он убеждал своих соотечественников, что преемника посланника Божия подобает избрать из тех, которые помогли ему выбраться из беды и затруднений и доставили исламу победу. Послышались отдельные робкие возражения; некоторые находили рискованным и односторонним решать такое важное дело без участия старейших исповедников веры, но большинство мнений склонялось немедленно же признать властелином Са"да. В это-то самое время ворвались густою толпой в заседание беглецы, а во главе их Абу Бекр, Омар и почитаемый всеми за свою набожность и кротость Абу Убейда. Первым заговорил Абу Бекр. Спокойно и дружелюбно отдавал он полную справедливость заслугам мужей Медины, но при этом твердо поставил на вид, что будущего главу общины следует избрать из числа первых сподвижников Пророка. На это возражал ему хазраджит А л ь-М у н з и р, предлагая обеим партиям выбрать каждой отдельного предводителя. Омар, заметив сразу всю опасность требования, выступил со свойственной ему энергией и горячо стал доказывать, что остальные арабы никогда не пожелают повиноваться предводителю, из бранному не из племени Пророка. Спор разгорался. Абу Убейда принялся умолять ансаров и склонять к миролюбию, как вдруг выскакивает вперед, к изумлению своих же единоплеменников, хазраджит Бешир, один из 70 бывших при Акабе, ревностный герой ислама. Громогласно объявляет он, что принимает сторону мекканцев. Абу Бекр пользуется моментом всеобщего смятения: «Глядите! — восклицает он. — Пред вами Омар и Абу Убейда. Кого хотите, тому и присягайте!» Оба поименованные отнекиваются и просят его самого как достойнейшего, на которого Пророк возложил обязанность заместить его в качестве предстоящего на молитве, принять сан властелина. Абу Бекр еще колеблется, но неукротимый Бешир выскакивает снова и ударяет его слегка по правой руке — знак присяги у арабов. Хазраджиты возмущены; ауситы, присматривавшиеся все время с тайным неудовольствием к маневрам старинных своих соперников, снова старавшихся протиснуться на передовое место, недолго думая и храбро, невзирая на свою малочисленность, принимают сторону Абу Бекра. Все стремительно бросаются к своим предводителям. Больного Са"да, принесенного в собрание на постели, чуть не растоптали в поднявшейся давке. Только личное вмешательство Абу Бекра спасло его от дерзких оскорблений страстного Омара. Спор угрожал перейти в открытую свалку. В это время внезапно вторгаются в дом новые толпы правоверных. Это были люди племени а с л а м, кочевавшие в окрестностях Медины. Происходившие от хуза"итов, родственных курейшитам, заботливо оберегаемые в последнее время Пророком, едва они прослышали о происходившем, как поспешили явиться на помощь своим мекканским друзьям. Хазраджи очутились теперь в меньшинстве; более спокойным людям обеих партий удалось развести ссорящихся, и Абу Бекр мог наконец спокойно продолжать принимать присягу остальных.
Духовная и мирская власть халифа
Между тем для каждого правоверного было ясно, что Абу Бекр, как выразился Омар в избирательном собрании, назначен самим Пророком в заместители при общей молитве в мечети: а молитва, как известно, составляла основание всей религии. К этой основной обязанности легче могли примкнуть и остальные дела общины; не требовалось, таким образом, создавать нового авторитета, который не с виду только мог бы опираться на распоряжения самого Пророка. Но ведь нового авторитета, собственно, и не создавалось. Абу Бекр оставался только в несколько расширенном смысле тем, чем уже был за несколько дней тому назад, а именно: заместителем посла Божьего, халифату р а с у л и"л л а х и — ничего более и не значит простой титул халифа. Сказочное представление о неограниченной власти и блеске, которые и поныне по детским воззрениям связывают с именем халифа багдадского как третьего в союзе, рядом с императором и папой, нисколько не изменяет сущности вещей, ибо халиф имел, собственно говоря, право называться только «наместником исламизма». Конечно, с течением времени обстоятельства придали этому сану иное значение. Уже преемник Абу Бекра счел необходимым слегка наметить возрастающий блеск главы общины прибавлением к титулу слов: эмиру"л-М у м и н и н а, то есть «повелитель правоверных», но скромное название халифа в глазах всех властителей ислама имело постоянно возрастающее значение. <…>
На почве мусульманства тот, кто признан наместником посланника Божия, соединяет в себе сан главы светского и духовного. Власть халифа поэтому нельзя приравнивать к светской власти папы, как это было прежде в его Церковной области, или же сравнить с духовным главенством короля саксонского как епископа евангелических подданных всей его страны. Представьте себе могущество высшей иерархии римско-католической в соединении с силой неограниченного правления Людовика XIV, или же государственное устройство, которое осуществлял в Женеве Кальвин, а на короткое время в Англии — Кромвель, или же, наконец, существующее теоретически в России. <…>
(…)Безмятежное выполнение двойного владычества возможно было лишь до тех пор, пока преобладающее большинство мусульман проникнуто было сознанием, что халиф управляет, действительно неуклонно следуя словам Божиим и примеру Пророка. Но и в этом случае власть халифа ограничивалась любовью к свободе могучего народа, чуткую щекотливость которой щадил даже Мухаммед там, где не нарушались интересы веры; а бурные порывы этой любви становились для его преемников тем опаснее, чем более брали верх древние светские привычки, распространяясь на широчайшие круги новых исповедников веры вне полуострова.
Военная политика халифов
Мы уже знаем, что еще Мухаммедом сделаны были предварительные распоряжения к распространению веры за пределами полуострова среди других народов и прежде всего у соседних персов и византийцев. Послание его к шаху персидскому не имело особых результатов; следовали за-тем посольства и рекогносцировки на юг Сирии, поражение при Муте, а позднее присоединение пограничных округов, до Айлы включительно. С тех пор был задуман новый, более серьезный поход в страну на восток от Иордана. Собиралось уже войско, которое ко времени смерти Мухаммеда успели стянуть к Медине. Следуя своему основному правилу — исполнять во всем точно предначертания Пророка, — Абу Бекр направил войска к северу, под предводительством Усамы, невзирая на угрожавшее немедленно отпадение центральных племен Аравии. Вероятно, в этом решении отражалось намерение одновременно дать возможность успокоиться ансарам и поспособствовать им вдали от столицы забыть их неудачу при выборе халифа. Но придать походу большее значение мешало, естественно, опасное положение Медины среди восставших бедуинов; поэтому Усама поторопился вернуться назад через два месяца, успевши совершить лишь демонстрацию к византийской границе. Слишком горячая работа ожидала войска внутри Аравии. Но вот, после непрерывной борьбы в течение трех четвертей года, восстановлен был наконец порядок, ислам воцарился снова на всем полуострове. Предстояло еще, однако, совершить многое в отдельных подробностях, пока не введено было наконец повсюду богослужение и упорядочено взимание налогов; теперь только мало-помалу стали привыкать племена, в особенности отдаленных провинций, выступать по первому зову халифа к военному сбору в Медину. Но можно было опасаться, несмотря на суровое наказание бунтовщиков, что с течением времени поползновение к неповиновению снова зашевелится то там, то здесь в упрямых арабских головах. Абу Бекр предвидел это. Он намеренно отсылал на границы по мере подавления восстания всякую свободную тысячу людей, предполагая весьма основательно, что каждый успех извне, каждое известие об удачном набеге возбудит в вечно волнующихся племенах Средней и Южной Аравии охоту примкнуть к военным предприятиям, подающим столь блестящие надежды. <…> Во всяком случае, эта военная политика послужила необходимым противовесом для всех возможных в будущем восстаний: только на полях сражений в Персии и Сирии недавние победители и побежденные при Бузахе, в «саду смерти» и на полях Йемена, могли сплотиться в те могучие полчища воинов, которые неудержимым напором расшатали вскоре полмира.
Причины побед ислама
Первые набеги начались при Абу Бекре, направляясь на Южную Палестину и низменность Евфрата. <…>. (…) К концу своей жизни Омар повелевал, кроме самой Аравии, северо-восточным прибрежьем Африки, Египтом, Сирией, Месопотамией, Вавилонией и западной половиной Персии, в общем по пространству — над страной величиною с Германию и Австро-Венгрию вместе взятыми <…>.
(…) в 30 г. (651) сфера владычества ислама простиралась от Оксуса вплоть до большого Сырта и равнялась по пространству почти половине Европы.
Если эти завоевания представляют переворот, равного которому по обширности и быстроте свет не видал со времени Александра, то тем навязчивее напрашивается вопрос: какие были причины, давшие возможность совершиться этим необычайным успехам. Александр Великий, как известно, разрывал беспомощные массы персидских полчищ клином железной своей фаланги; неудержимый поток германских переселенцев бесконечным числом могучих своих тел задавил столь искусно вооруженные и предводимые легионы римлян, народа ослабевшего вследствие крайней изнеженности. Здесь же мы наталкиваемся на нечто особенное: и масса, и превосходство вооружения, и военное искусство — все на стороне греков и персов. Конечно, почти неизвестно даже приблизительно число борцов, которых могла выслать мусульманская Аравия против неверных на восток и запад. Хотя цифры первых армий по дошедшим до нас сведениям, как кажется, довольно правдоподобны, но мы решительно ничего не знаем о величине подкреплений, которые, несомненно, необходимо было высылать из Аравии от времени до времени на различные пункты театра войны. Пробелы в рядах арабов получались громадные, отчасти вследствие очень кровавых сражений, а еще более благодаря необходимости оставлять отряды в покоренных местностях для свободного движения все далее вперед. Равным образом мы лишены всякого мало-мальски надежного источника для определенных статистических данных народонаселения. <…>
Сообразуясь со всем, что нам известно, мусульмане в 15 (636 г.) едва ли могли иметь более 80 000 человек в строю вне Аравии. <…>
(…) Короткие известия и предположения сходятся в одном: что именно в первые решительные минуты мусульманам почти всегда приходилось бороться, по меньшей мере, с двойной силой противников. Причину же того, что, несмотря на это, они выходили почти всегда победителями, историки привыкли приписывать религиозному фанатизму, который воодушевлял последователей Пророка. Отдавая полную справедливость несравненной в действительности храбрости арабов и презрению их к смерти, мы должны, однако, сказать, что трудно одним только этим объяснить успех бесконечного ряда побед. При этом не следует забывать, что фанатизм лишь постепенно становился всеобщим: жажда добычи, поло-жим, компенсировала наполовину недостаточность веры в первых сражениях. <…> Поэтому следует искать, по крайней мере отчасти, причины успеха в чем-либо ином. <…> (…) в больших решительных сражениях у персов и византийцев ощущался очевидный недостаток общего руководительства. Так, например, как известно, персидский главнокомандующий сражался при Кадесии не по своему побуждению, а лишь следуя настоятельному приказу царя. В сражении же при Гиеромаксе греческое войско, словно нарочно, разделено было на три лагеря, относящиеся друг к другу со злобой и худо скрытым недоверием. Эти раздоры, вдвойне опасные ввиду несравненной дисциплины мусульман, были симптомами глубоко укоренившихся болезней, пожиравших на корню персидское и византийское государства.
<…> (…) Более же всего поражала неприятелей образцовая дисциплина последователей ислама, которой охотно подчинялись, сверх всяких ожиданий, впервые выступающие теперь арабы центра и юга. С другой стороны, те самые люди, которые лет 10 тому назад почитали простой ров за неприступную твердыню, а четыре года спустя не знали, что предпринять, очутившись перед нехитро сложенными стенами маленькой крепости Центральной Аравии, Таифа, берут теперь безостановочно одну византийскую крепость за другой, а позднее сами строят укрепленные лагеря в Персии, словно делают привычное издавна им дело. Между тем они же мудро воздерживаются от подражания порядкам сомнительного достоинства, как, например, эскадронов слонов, которых персы, по национальному упрямству, все еще придерживались, несмотря на то что 1000 лет почти тому назад в битвах с Александром была доказана полная непригодность их к войне.
Таким образом, представляется историку, с одной стороны, духовная и телесная подвижность, непочатое воодушевление в соединении со строгой дисциплиной, воинское дарование, не стесняемое выработанной и застывшей рутиной, хотя и не особенно многочисленного войска, а с другой — неповоротливость, разлад, рядом с храбростью известного сорта духовная немощность, богатые внешние средства и большой перевес в численности.
Взятие Хиры
Первые набеги начались при Абу Бекре, направляясь на Южную Палестину и низменность Евфрата. В 12 г. (633) уже занято было временно королевство Хира.<…>
(…) К концу 11 (началу 633 г.) арабы достигли границ собственно Персии. Внутри полуострова не предстояло никакого более дела воинственным и хищным бедуинам. Тогда они стали припоминать о том, какую знатную добычу добывали некогда в странах по ту сторону границ, а раз даже, после падения Лахмидов, лет 25 тому назад нанесли поражение самому персидскому наместнику Хиры. Дети пустыни, быть может, прослышали также и про то, что там, в Персии, опять идет безурядица: новый царь Иездегерд, севший на престол в конце 632 г., никак не может управиться с приверженцами несовершеннолетнего своего конкурента, Хормизда V, и другими внутренними врагами. Арабы и воспользовались этим удобным моментом, чтобы порыскать в чужой стране, по примеру отцов своих. До ушей халифа скоро дошли слухи об удачных хищнических набегах Мусанны к устью Евфрата. Ему было предложено официально из Медины собрать как можно более охотников в своем племени и стать под начальство Халида, войска которого, между тем, очутились свободными после полного успокоения Средней Аравии. К полчищам правоверных, расположенным у Акрабы, примкнули еще многие из племен вновь обращенных, образуя почтенную армию силою до 10 000 человек; к ней присоединился и Мусанна со своими 8000 бекритов. Тогда Халид двинулся в конце 11 (в начале 633) к устью Евфрата, в персидские владения. Большую долину Евфрата и Тигра, то есть Вавилонию и Халдею, низменную часть Месопотамии и местность между обеими реками, страны, граничащие с одной стороны с Сирийской пустыней, а с другой — доходящие до Мидийских гор, арабы привыкли исстари называть Севад, или Ирак.
В те времена и еще несколько столетий спустя страна эта, орошенная по всем направлениям древней, весьма разветвленной системой каналов, была одной из плодоноснейших, можно даже сказать, из самых плодородных во всем свете. Для того именно, чтобы оградить ее от разбойничьих нападений хищников пустыни, персы и организовали пограничное государство Хиру. Надо было поэтому прежде взять этот главный центр христианско-персидско-арабских племен и затем уже переправиться через Евфрат. Но Абу Бекр решил иначе. Он приказал Халиду прямо вторгнуться в южную оконечность Севада; меж тем одновременно другой отряд, под предводительством И я д а, направлен был дальше на восток, через степи, на Хиру, дабы отвлечь возможный удар неприятеля во фланг Халиду. <…> До нас не дошло даже хотя бы несколько ясной картины о расположении обоих войск и тактических передвижений во время борьбы. Так или иначе, персы были побиты (Мухаррем 12 = март 633 г.), несмотря на то что они, по весьма, положим, сомнительному показанию арабских историков, были частью связаны между собой цепью; поэтому и называется эта первая стычка «цепным боем». Пал сам Хормизд, как говорят, от руки Халида; победителям досталась богатая добыча. В первый раз тут удалось кочевникам увидеть одну из тех драгоценных диадем, какие обыкновенно носили персидские вельможи, украшенную рядами благородных камней. Доселе как редкость, в виде обломков неопределенной стоимости, попадали они иногда вовнутрь Аравии, теперь же предназначалась она целиком в государственную казну. Так же точно послан был в Медину захваченный в бою слон, в высшей степени возбудивший изумление жителей Медины, никогда не видавших подобного животного. При виде его некоторые из наиболее наивных женщин серьезно сомневались — было ли это творение Божие или искусственное подражание природе. Но бедуинам в набегах приходилось видеть многое еще более изумительное. После «цепного боя» отважно переправилось все войско через Евфрат и бросилось грабить южную часть Междуречья, умерщвляя всюду взрослых и уводя за собой жен и детей — очень понятно, это делалось только в поместьях персидских крупных владельцев, должностных лиц и полицейских чинов. Мирных крестьян, по большей части арамейцев, то есть семитского происхождения, оставляли в покое. Настолько мудрости хватило и у Халида, чтобы не зарезать курицу, несущую золотые яйца. А чтобы она не очень раздобрела, об этом, как мы увидим впоследствии, позаботились с большим искусством. Так арабы продолжали и дальше проникать в страну (…).
<…> Сборная армия расположилась (Сафар 12 = май 633) на правом берегу Евфрата, почти в тылу Халида, продолжавшего грабить тем временем на левом. Но при первом же известии арабский военачальник понял всю громадность угрожавшей опасности: быстро повернул Халид назад, переправился через Евфрат и смело напал на неприятелей, продолжавших еще стоять у Уллейса. Бой был тяжелый, исход его долго оставался сомнительным. Свирепый араб в душе дал обет своему Богу, если только Он дарует ему победу, что река вместо воды потечет кровью. Сражение было действительно выиграно. И вот военачальник отдает приказание хватать всюду беглецов, отвести воду речонки и тут же на месте убивать пленных сотнями. Потекла, понятно, кровь ручьями. Пустили снова воду, и, в некотором роде, обет был исполнен. Отныне ручей стали называть «кровавой речкой».
Путь в Хиру оказывался теперь свободным. Вначале сушею, после на ладьях, по каналам, подошло войско к самому городу, старой резиденции Лахмидов. Арабы разбили лагерь у самого замка Хаварнак. Город был укреплен, и гарнизон мог бы некоторое время продержаться, но персидский наместник внезапно исчез куда-то, а большинство жителей, арамейские христиане, предпочли после короткого сопротивления сдаться на капитуляцию. Отказаться от своей веры они ни за что, впрочем, не хотели; на них наложена была дань, которую «обладатели Писания» должны были выплачивать как цену за терпимость.
Сражение при Бувейбе; основание Басры
Соперничавшие вельможи Ктезифона, по-видимому, на некоторое время помирились, и один из потомков М и х р а н а, одного из семи знаменитейших персидских дворянских родов, переправился через Евфрат с 12 000 человек. Мусанна выжидал терпеливо неприятеля за одним из западных каналов Евфрата у Бувейба, вблизи Хиры, предоставив на этот раз действовать самим персам. Михран, как кажется, не знал о числе мусульман и рассчитывал встретить слабые их остатки после сражения у моста. Он совершил ту же самую ошибку, как и Абу Убейд: переправился через канал в виду неприятельского войска и напал на ожидавших его по ту сторону арабов. Персы сражались на этот раз особенно храбро, и, несмотря на это, победа склонилась на сторону правоверных благодаря преимущественно храброй сдержанности намиритов. Желая довершить поражение врага, приказал Мусанна одному летучему отряду разрушить мост в тылу. Этот маневр чуть не стал гибельным: лишенные отступления, бросились персы с отвагой отчаяния на наступающих, и снова закипел бой. Сам Мусанна упрекал себя потом, что подверг мусульман новым, совершенно излишним потерям, но сражение все-таки кончилось полным истреблением неприятельского войска: почти никто из персов не спасся. Такое значительное поражение раскрыло глаза персам. Они увидели, что полумерами нельзя сломить необычайного упорства, с которым дерзкие аравитяне, и прежде довольно часто предпринимавшие свои набеги, решились ныне продолжать их, по-видимому, непрерывно. Поэтому Рустем решился собрать предварительно серьезные военные силы, чтобы неотразимым натиском и одним ударом положить конец утомительной пограничной войне. Мы уже не раз указывали, что внутреннее положение персидского государства представляло великие препятствия для подобного рода предприятия. Поэтому понадобилось более года, прежде чем новое ополчение, собранное частью в отдаленных провинциях, могло достигнуть столицы. Этим моментом относительного покоя арабы воспользовались как нельзя лучше. По всему Междуречью и дельте Евфрата и Тигра, на пространстве около 80 миль, считая от оконечности Пер-сидского залива вверх, шныряли по всем направлениям и грабили конные отряды, занимая один город за другим, до самого Тигра выше Ктезифона. В то же самое время положили они начало твердой оседлости в покоренной стране, заложив у нынешнего Шат-аль-Араба, главного рукава со-единенных Евфрата и Тигра, крепость Басру. Широкое русло становится здесь доступно для морских судов; вот почему место это стало впоследствии средоточием всей морской торговли исламского государства, с основанием же Багдада при Аббасидах — естественной гаванью рези-денции халифов.
Битва при Кадесии
Жалобы жителей Междуречья на хищнические набеги, совершаемые беспрепятственно бедуинами по всем направлениям, сделались до такой степени частыми, что царь Иездегерд и его приближенные вельможи потеряли всякое терпение. Переносить такой позор действительно было тяжело, и армия тронулась в поход по прямому царскому повелению. И теперь, вероятно, Рустем поджидал прибытия некоторых ополчений из отдаленнейших провинций; этим только и можно объяснить более или менее правдоподобно непонятную остановку движения против армии Са"да. Подобно тому как вначале персам повредило то обстоятельство, что они слишком долго при-нимали вторжение Халида за один из тех простых арабских набегов, ради добычи повторявшихся периодически с незапамятных времен, и думали с ним справиться относительно легко, так и в настоящее время стремление персов преодолеть всякое сопротивление нагромождением подавляющего числа войск послужило им же на погибель. Нерешительность действий вообще, как прямое следствие вмешательства двора в образ ведения войны Рустемом, усугублялась еще бездеятельностью самого вождя, которая придавала все более уверенности ежедневно увеличивавшимся по числу арабам. А тут еще, как на беду, в момент, решающий судьбу сражения, появились свежие сирийские войска. Наступило нечто роковое, перед чем слепо, без со-противления, склоняются и люди, и государства.
Лучшие силы обеих великих наций стояли здесь, при Кадесии, друг против друга, в 16 г. (637). Вокруг знаменитого старинного сассанидского знамени из леопардовой кожи сплотился цвет персидского рыцарства в густых эскадронах, закованных в броню. Впереди их выстроились 30 боевых слонов, а далее, кругом, волновалось бесконечное, так,по крайней мере, казалось арабам, войско. В самой середине, на драгоценном престоле, восседал Эранспахпат (государственный полководец) Рустем, дабы взирать на дела своих героев, подобно Ксерксу на берегу Аттики, напротив Саламина. С другой стороны виднелось целое полчище старейших и ближайших сподвижников Пророка; меж ними выдавались 99 участников при Бедре, 310 клявшихся в верности при Худейбие и 300 присутствовавших при занятии Мекки. В особенности достойно внимания то, как Са"д расположил свое войско. В основу он положил, конечно, подразделение по племенам, ибо усердное соревнование между ними и составляло всегда главную побудительную причину их храбрости. Среди племен же, для облегчения тактической их подвижности, поставлен был над каждыми 10 человеками отдельный предводитель. Сам главнокомандующий, по печальной случайности, не мог принимать участия в сражении; тяжкая болезнь приковала его к валам К уд е и с а, маленькой крепости, построенной на одном из каналов Евфрата. Оттуда вынужден он был распоряжаться боем. Арабам было это, конечно, не по нутру; они привыкли видеть своего полководца в самом разгаре битвы, ждали этого особенно от Са"да, такого «неустрашимого под свистом стрел». Весьма, однако, возможно, что так именно было лучше. Он мог теперь обратить все свое внимание на общий ход сражения, а при столкновении таких внушительных количеств войск не так-то легко было отдать себе отчет в происходившем. О ходе сражения до нас также, к сожалению, дошли крайне скудные известия. Из множества разных преданий можно, конечно, понабрать достаточно отдельных данных, и вот из этих-то кусочков приходится восстановить так или иначе общую картину. При этом нельзя не заметить, что остается под большим сомнением, продолжалось ли сражение 3 или 4 дня. О начале его по древнейшим источникам рассказывается также различно и совершенно противоречиво. Наконец, во всех разнообразных известиях ощущается ясное стремление приписать главную заслугу решительного удара то тому, то другому герою; приходится поэтому старательно исключать все подобные односторонние сказания. Вообще можно положительно сказать одно только, что вначале ярко выступи
