Прологом июльского кризиса стал выход из правительства 2 (15) июля 1917 г. четырех мини­стров-кадетов (А. Шингарева, Д. Шаховского, А. Мануйлова и В. Степанова), покинувших кабинет в знак протеста против, признания автономии Украины, о которой Керен­ский, Церетели и Терещенко договорились с Центральной Ра­дой. Это соглашение, по мнению кадетского ЦК, нарушало волю Учредительного собрания определять политическое бу­дущее страны. Безусловно, министерский демарш являлся мерой давления на социалистов с целью корректировки их по­литики в сторону ее ужесточения, но и был проявлением рас­тущих противоречий внутри коалиции. Неожиданно для всех он вызвал бурную реакцию солдат Петрограда.

Вечером 3 июля в правительство и в Совет поступили пер­вые сообщения о беспорядках в городе. На улицы из казарм вышли солдаты 1-го пулеметного полка, 1-го запасного пехот­ного полка, прибывшие из Кронштадта матросы и другие во­инские части. В ночь с 3 на 4 июля к ним присоединились 30 тыс. рабочих Путиловского завода. Огромная толпа народа бук­вально осадила Таврический дворец, где располагался ВЦИК, и требовала отставки всех министров-капиталистов и переда­чи власти Советам. Митингующие были уверены, что именно буржуазные министры несут главную ответственность за углубляющуюся экономическую разруху и продолжающуюся войну.

Источник происхождения событий 3-5 июля до сих пор не вполне ясен. Определенно можно сказать, что первоначальный порыв выступления был вызван нежеланием революционно на­строенных частей гарнизона покидать столицу и отправлять­ся на фронт для наступления. Отметим также, что стихийный взрыв во многом был подготовлен целенаправленной деятель­ностью большевиков, уделявших огромное внимание работе в армии и на флоте.

Сразу после свержения самодержавия большевистские орга­низации создаются в ряде воинских частей. В конце марта в столичном гарнизоне уже действовали 48 ячеек РСДРП(б). В мае 1917 г. при ЦК РСДРП(б) создается специальная Военная организация (Военка). В ее состав вошли видные большеви­ки: В. Антонов-Овсеенко, В. Невский, Н. Подвойский, М. Лашевич, Н. Крыленко, П. Дыбенко и др. К июлю большевистс­кие военные организации существовали в 43 городах, в том числе в Петрограде (6 тыс. членов РСДРП(б)) и Москве (2 тыс.). Ударным отрядом большевиков на флоте были моряки Балти­ки. В Кронштадте к середине лета в большевистской партии состояло свыше 3 тыс. матросов, в Ревеле около 3 тыс., в Гельсингфорсе - 4 тыс. Большим влиянием на флоте пользовались большевики П. Дыбенко - председатель Центробалта (высше­го выборного органа матросов) и Ф. Раскольников, ставший од­ним из руководителей демонстрации 4 июля в Петрограде.

Между тем планы большевиков вначале не предусматривали активного участия в стихийных выступлениях солдат и рабо­чих. Так, днем 3 июля на заседании ЦК РСДРП(б) с участием членов Петроградского комитета и Военки было даже принято решение о несвоевременности таких акций. Но уже ночью с 3 на 4 июля, учитывая размах движения, большевики заявляют о своем намерении возглавить демонстрацию, чтобы придать ей организованный характер, и твердо высказываются за немед­ленный переход власти к Советам. Срочно вернувшийся рано утром 4 июля из краткосрочного отпуска в Петроград Ленин одобрил действия партийного руководства. Фактически больше­вики попытались провести первую решительную пробу сил. Как вспоминал позднее об этих днях Г. Зиновьев: Ленин смеясь говорил нам: «а не попробовать ли нам сейчас?» Но тут же при­бавлял: «нет, сейчас брать власть нельзя, сейчас не выйдет, потому что фронтовики не все еще наши...»

Так или иначе, но состоявшаяся 4 июля в Петрограде почти полумиллионная манифестация прошла под большевистским лозунгом «Вся власть Советам!». В ходе демонстрации, в ко­торой участвовали и вооруженные винтовками и пулеметами солдаты и матросы, произошли кровавые инциденты. В разных частях Петрограда слышались выстрелы. По городу разъез­жали военные с красными бантами на реквизированных гру­зовиках с установленными на них пулеметами. По сведениям городской милиции, стрельба велась из автомобилей и из до­мов по Троицкой улице. Невскому проспекту, около Экономи­ческого общества, от Садовой до Итальянской улицы, на Мойке. Были обстреляны и демонстранты на Литейном про­спекте, у Сенной площади и в других местах. В ответ часть из них сама применяла силу. Прорвавшись к Таврическому дворцу, где заседал ВЦИК, участники выступлений требовали покончить «сделки с буржуазией» и немедленно взять власть. В их руках оказался лидер эсеров, министр земледелия Временного правительства В. Чернов. Только вмешательство Л. Троцкого и Ф. Раскольникова спасло его от самосуда толпы кронштадцев.

Трудно установить точно, кто первым начал стрельбу, сами демонстранты, среди которых было немало анархистов и про­сто уголовных элементов, их противники или казаки, патру­лировавшие в этот день по городу. Ясно, что само выступление носило далеко не мирный характер и возникшие беспорядки были прямым его следствием.

5 (18) июля в Петрограде было введено осадное положение. С фронта были вызваны верные правительству войска. ЦК РСДРП(б) вынес решение о прекращении демонстрации. В этот же день разгрому подвергся дворец Кшесинской, где раз­мещался большевистский ЦК. Юнкера учинили погром редак­ции и типографии «Правды». 6 (19) июля Временное прави­тельство издало приказ о задержании и предании суду за <государственную измену» Ленина и других большевистских руководителей. Все воинские части, принимавшие участие в выступлении, подлежали расформированию. Были арестова­ны и заключены в тюрьму «Кресты» активные участники со­бытий Л. Троцкий, Л. Каменев, Ф. Раскольников. Ленин и Зиновьев перешли на нелегальное положение и скрылись в 32 км от города, на станции Разлив в устроенном шалаше.

В печати развернулась громкая антибольшевистская кампа­ния. Поводом для нее стали обвинения лидеров большевиков и прежде всего Ленина в контактах с германским генеральным штабом, предательстве и шпионаже. Воедино были связаны провал наступления и июльские события в Петрограде, кото­рые были представлены правительственной пропагандой как большевистская попытка прорвать внутренний фронт.

Вопрос «о немецком золоте большевиков» давно дискутиру­ется в науке. Можно считать установленным, что большеви­ки, впрочем, так же, как и другие социалистические партии, во время войны получали деньги от разных источников, вклю­чая и германские военные круги, заинтересованные в подрыв­ной деятельности российских революционеров против своего государства. Вероятно, о тайных каналах финансирования сво­ей партии Ленину было известно. Однако утверждать о том, что июльские выступления были инспирированы Лениным вместе с немцами явно беспочвенно. Ленин являлся крупней­шей политической фигурой своего времени и самостоятельность и самобытность его линии не вызывает сомнений. В ко­нечном итоге, отнюдь не денежные субсидии большевикам ре­шили судьбу страны и революции.

Показательно, что ряд противников большевиков из числа социалистических деятелей (Ю. Мартов, И. Астров, левые эсе­ры) выступили резко против развязанной правительством трав­ли РСДРП(б) и всего левого крыла революционной демократии. Этим обстоятельством во многом объясняется тот факт, что власть не решилась пойти на крупномасштабные репрессии по отношению к большевикам по всей стране. Большевистс­кие организации разных городов России после июльских со­бытий, переживших определенный спад в своей деятельнос­ти, вскоре вновь активизировались. В конце июля - начале августа 1917 г. в Петрограде прошел VI съезд РСДРП(б), пере­смотревший тактику большевиков. На нем было заявлено, что период мирного развития революции в условиях двоевластия завершился и следует принять решение о необходимости под­готовки вооруженного захвата власти пролетариатом.

Июльские события имели существенные последствия как для Временного правительства, так и для Советов. С поста гла­вы кабинета ушел Г. Львов. 8 (21) июля министром-председа­телем стал А. Керенский, оставаясь одновременно военным и морским министром. ВЦИК Советов признал за Временным правительством «неограниченные полномочия» и «неогра­ниченную власть», объявив его правительством «спасения революции». 24 июля (6 августа) был сформирован 2-й коа­лиционный кабинет. В его состав вошли 8 министров-каде­тов или близко к ним стоящих, 3 эсера (А. Керенский, Н. Авк­сентьев, В. Чернов), 2 меньшевика (А. Никитин, М. Скобелев), 2 народных социалиста (А. Пешехонов, А. Зарудный) и один «нефракционный» социал-демократ (С. Прокопович). Несмот­ря на казавшееся равновесие между министрами-капиталис­тами и социалистами внутри правительства в обществе наме­тился явный политический поворот вправо и усилилась тяга к установлению режима личной власти.

Июльское восстание

Олег Назаров
доктор исторических наук

Расстрел июльской демонстрации в Петрограде в 1917 году. Худ. И.И. Бродский. Эскиз. 1923

В начале июля 1917 года в Петрограде произошло массовое выступление солдат, матросов и рабочих. И хотя восстание было быстро подавлено, оно имело весьма серьезные последствия

Эти события часто называют «июльским восстанием большевиков». Такое определение не вполне корректно, поскольку игнорирует важные «нюансы». В движении с требованием передачи всей полноты власти многопартийным Советам приняли участие не только большевики. Да и начали его не они…

БУНТ ПУЛЕМЕТЧИКОВ

Первыми взбунтовались солдаты 1-го пулеметного полка – самого крупного на тот момент подразделения Петроградского гарнизона (свыше 11 тыс. человек). За две недели до этого, 20 июня (3 июля), полк получил приказ выделить около половины личного состава и до 500 пулеметов для отправки на фронт. Поползли слухи, что затем последует расформирование полка.

Среди солдат пошли разговоры о необходимости воспрепятствовать попытке расформирования выходом на улицы с оружием в руках. Утром 3 (16) июля в их рядах начался митинг. Солдаты избрали Временный революционный комитет, в состав которого вошли анархисты и большевики и во главе которого стал большевик прапорщик Адам Семашко . На предприятия и в воинские части были отправлены гонцы с призывом к 17 часам выйти с оружием на улицы.

Когда стало известно об этой инициативе пулеметчиков, ЦК РСДРП(б) в категоричной форме приказал своей Военной организации в акции не участвовать. Это решение понравилось не всем большевикам. В 1932 году в журнале «Каторга и ссылка» бывший член «военки» Владимир Невский поведал: «Некоторые товарищи в настоящее время задаются вопросом о том, кто был инициатором июльских событий – ЦК или Военная организация или движение вспыхнуло стихийно. В некоторых отношениях этот вопрос никчемный и доктринерский. Конечно, движение созревало в глубине самых широких масс, недовольных политикой буржуазного правительства и жаждавших мира. И вот когда Военная организация, узнав о выступлении пулеметного полка, послала меня, как наиболее популярного оратора "военки", уговорить массы не выступать, я уговаривал их, но уговаривал так, что только дурак мог бы сделать вывод из моей речи о том, что выступать не следует».

Некоторые исследователи на основании признания Невского делают вывод, что в июле 1917 года большевики планировали взять власть. При этом позиция ЦК в расчет почему-то не принимается. Стоит согласиться с несколько иным взглядом историка Александра Шубина : «Воспоминания Невского подтверждают только то, о чем давно известно: между "военкой" и ЦК большевиков существовали разногласия. Сдерживая выступление и придавая ему мирный характер, большевистские лидеры во главе с Лениным были вынуждены преодолевать и радикальные настроения части своего актива, в том числе "военки". Понятно, что, когда Невскому пришлось подчиниться решению ЦК, он выполнял его без энтузиазма».

Посланцы пулеметчиков носились по Петрограду и его окрестностям. Они посетили Московский, Гренадерский, 1-й пехотный, 180-й пехотный, Павловский, Измайловский, Финляндский и Петроградский резервные полки, 6-й саперный батальон, броневой автомобильный дивизион и другие воинские части, побывали на Путиловском заводе и предприятиях Выборгского района.

Несмотря на решительный настрой гонцов, их инициатива не везде встретила поддержку. «В некоторых полках призывы пулеметчиков не прошли дальше местных комитетов и были напрочь отвергнуты, – отмечает американский историк Алекс Рабинович . – Это прежде всего Литовский, Волынский и Преображенский полки, которые сыграли решающую роль в Февральской революции. Некоторые части в ответ объявили о своем нейтралитете. Так, например, было в Петроградском полку, где полковой комитет принял решение "не препятствовать манифестации при условии, что она будет иметь мирный характер"».

«Есть такая партия!»

I Всероссийский съезд Советов. Июнь 1917 года. Худ. А.А. Кулаков

Ровно за месяц до восстания – 3 (16) июня 1917 года – в Петрограде начал работу I Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. На нем присутствовало 1090 делегатов (822 с решающим голосом, остальные – с совещательным). 285 мандатов принадлежало эсерам, 248 – меньшевикам, 105 – большевикам.

На второй день работы съезда произошло знаменательное событие, вошедшее во все советские учебники истории. В ходе прений по докладу меньшевика Михаила Либера «Временное правительство и революционная демократия» лидер меньшевиков Ираклий Церетели, занимавший пост министра почт и телеграфов, обосновывая правильность идеи коалиционного правительства, заявил: «В настоящий момент в России нет политической партии, которая говорила бы: дайте в наши руки власть, уйдите, мы займем ваше место». В ответ из зала раздался голос Владимира Ленина: «Есть!» Взяв слово, лидер большевиков объявил, что ни одна партия отказываться от власти не может. «И наша партия от этого не отказывается: каждую минуту она готова взять власть целиком», – заключил он. Эта реплика была встречена аплодисментами и смехом.

Как показали последующие события, смеялись противники большевиков зря. В книге «Воспоминания о Февральской революции», написанной Церетели уже в эмиграции, он признал, что сделанное Лениным заявление свидетельствовало «о необычайной смелости лидера большевиков, который, имея против себя подавляющее большинство народа и организованной демократии, выражал готовность и был действительно готов взять в свои руки всю полноту власти в стране, переживавшей глубокий экономический кризис и очень реальную опасность внешнего разгрома».

Критикуя меньшевиков и эсеров, Ленин призывал их: «Надо быть властью в государстве. Станьте ей, господа теперешние вожди Совета, – мы за это, хотя вы наши противники… Пока у вас нет власти общегосударственной, пока вы терпите над собой власть десяти министров из буржуазии, – вы запутались в своей собственной слабости и нерешительности».

«ДОЛГО ЛИ ТЕРПЕТЬ НАМ ПРЕДАТЕЛЬСТВО?»

И тем не менее предложения пулеметчиков получили значительную поддержку как в частях Петроградского гарнизона, так и на заводах. Рабочие многих предприятий взялись за оружие.

До позднего вечера 3 (16) июля народ шел к Таврическому дворцу. Советский историк Софья Левидова писала: «Около часу ночи по Садовой улице на Невский проспект с развевающимися знаменами и пением революционных песен шли 30 тысяч путиловцев с женами и детьми, рабочие и работницы Петергофского, Московского и Коломенского районов. Путиловцы послали делегатов в ЦИК, а сами расположились вокруг дворца на улице и в саду, заявив, что не уйдут до тех пор, пока Совет [Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов. – О. Н. ] не согласится взять власть в свои руки».

Вскоре группа путиловцев ворвалась в зал заседания ЦИК Советов. Один из рабочих вскочил на трибуну. Дрожа от волнения и потрясая винтовкой, он прокричал: «Товарищи! Долго ли терпеть нам, рабочим, предательство? Вы собрались тут, рассуждаете, заключаете сделки с буржуазией и помещиками. Занимаетесь предательством рабочего класса. Так знайте, рабочий класс не потерпит. Нас тут, путиловцев, 30 тысяч человек, все до одного. Мы добьемся своей воли. Никаких чтоб буржуев! Вся власть Советам! Винтовки у нас крепко в руке. Керенские ваши и Церетели нас не надуют…»

Такой поворот событий не обескуражил председательствовавшего меньшевика Николая Чхеидзе. Он протянул рабочему принятое ВЦИК воззвание о запрете демонстрации и спокойно произнес: «Вот, товарищ, возьмите, пожалуйста, прошу вас, и прочтите. Тут сказано, что вам надо делать и вашим товарищам-путиловцам».

«В воззвании было сказано, что все выступавшие на улицу должны отправляться по домам, иначе они будут предателями революции, – свидетельствовал позже Николай Суханов , активный участник российского революционного движения, на тот момент меньшевик-интернационалист. – Растерявшийся санкюлот, не зная, что ему делать дальше, взял воззвание и затем без большого труда был оттеснен с трибуны. Скоро «убедили» оставить залу и его товарищей. Порядок был восстановлен, инцидент ликвидирован, но до сих пор стоит у меня в глазах этот санкюлот на трибуне Белого зала, в самозабвении потрясающий винтовкой перед лицом враждебных «вождей демократии», в муках пытающийся выразить волю, тоску и гнев подлинных пролетарских низов, чующих предательство, но бессильных бороться с ним. Это была одна из самых красивых сцен революции. А в комбинации с жестом Чхеидзе – одна из самых драматических».

Владимир Ленин, будучи не вполне здоровым, с 29 июня (12 июля) 1917 года находился в Финляндии, в деревне Нейвола близ станции Мустамяки, на даче своего старого приятеля – большевика Владимира Бонч-Бруевича . О событиях в Петрограде ранним утром 4 (17) июля ему сообщил приехавший из столицы большевик Макс Савельев . Ленин быстро собрался и выехал в Петроград, куда прибыл в 11 часов утра.

Тем же утром на Английской и Университетской набережных высадилось несколько тысяч моряков из Кронштадта, откликнувшихся на призыв пулеметчиков. На вопрос горожан о цели их прибытия матросы отвечали: «Товарищи вызвали, пришли помочь сделать в Петрограде порядок, так как буржуи здесь слишком разошлись». На балконе особняка Кшесинской, куда отправились кронштадтцы, они увидели Якова Свердлова и Анатолия Луначарского . Последний, по словам одного из очевидцев, «произнес короткую, но горячую речь, в немногих словах охарактеризовав сущность политического момента».

Листовка ЦК РСДРП с протестом против клеветы на Владимира Ленина

Узнав, что в особняке находится Ленин, матросы потребовали встречи с ним. Большевик Федор Раскольников с группой товарищей вошел в особняк. Они стали упрашивать Ленина выйти на балкон и произнести хотя бы несколько слов. «Ильич сперва отнекивался, ссылаясь на нездоровье, но потом, когда наши просьбы были веско подкреплены требованием масс на улице, он уступил, – вспоминал Раскольников. – Появление Ленина на балконе было встречено громом аплодисментов. Овация еще не успела окончательно стихнуть, как Ильич уже начал говорить. Его речь была очень коротка».

Лидер меньшевиков Ираклий Церетели , комментируя впоследствии это выступление, заметил, что матросы хотели «получить ясные указания о задаче вооруженной демонстрации», но Ленин «уклонился от прямого ответа и произнес довольно туманную речь о необходимости продолжать борьбу за установление в России Советской власти с верой, что эта борьба увенчается успехом, и призывал к бдительности и стойкости».

Суханов также признал, что речь была «весьма двусмысленного содержания». «От стоявшей перед ним, казалось бы, внушительной силы Ленин не требовал никаких конкретных действий», – подчеркнул он. Биограф Ленина Роберт Пейн , в свою очередь, отметил, что такими словами «не вдохновляют революционную армию, готовя ее к предстоящему бою».

«Вся власть Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов!» – таким был главный лозунг июльского выступления в Петрограде. 1917 год

Сам Ленин в статье «Ответ», написанной между 22 и 26 июля (4 и 8 августа) 1917 года в связи с начатым прокурором Петроградской судебной палаты расследованием недавних беспорядков в столице, утверждал, что содержание его речи «состояло в следующем: (1) извинение, что по случаю болезни я ограничиваюсь несколькими словами; (2) привет революционным кронштадтцам от имени питерских рабочих; (3) выражение уверенности, что наш лозунг «Вся власть Советам» должен победить и победит, несмотря на все зигзаги исторического пути; (4) призыв к «выдержке, стойкости и бдительности»».

Летнее наступление

После двухдневной артиллерийской подготовки 18 июня (1 июля) 1917 года началось наступление войск Юго-Западного фронта. В общей сложности в операции было задействовано более 1 млн человек.

Союзники России по Антанте оказывали давление на Временное правительство в течение всей весны 1917-го, требуя активизации военных действий. План наступательной операции войск Юго-Западного фронта был разработан к июню. В материальном отношении русская армия, по признанию как союзников, так и врагов, на тот момент была оснащена лучше, чем в 1914–1916 годах. Однако упал моральный дух солдат, резко увеличилось дезертирство.

Весть о начале наступления вызвала взрыв энтузиазма у сторонников продолжения войны до победного конца, но одновременно явилась катализатором протестных настроений. Переход к наступлению требовал переброски на фронт дополнительных сил, что не могло не провоцировать волнения в частях Петроградского гарнизона. Утратив веру во Временное правительство, многие солдаты все настойчивее требовали передачи власти Советам, связывая с этим надежды на заключение мира.

Между тем летнее наступление завершилось крупной неудачей. 6 (19) июля немцы нанесли контрудар, прорвав фронт под Тарнополем (ныне Тернополь) на ширину 20 км. Вскоре противник отбросил русские войска далеко за исходные позиции, захватив всю Галицию. Наибольшие потери понесли самые боеспособные части. Историк Владлен Логинов так описал сложившуюся ситуацию: «В газетах регулярно печатали списки убитых. С фронта шли эшелоны с ранеными. С началом июньского наступления число жертв возросло. Каждый день в городах и селах России какие-то семьи оплакивали потерю кормильцев – отца, брата, сына. А от бесконечных дискуссий о войне, которые велись на различных съездах и конференциях, совещаниях и заседаниях, собраниях и митингах, рождалось ощущение не только заболтанности, но и бесстыдного обмана, ибо для солдат война была проблемой не слов, а жизни и смерти».

И хотя Тарнопольский прорыв был совершен далеко от Петрограда и уже после подавления июльских волнений в столице, пресса главными виновниками поражения на фронте объявила большевиков.

«ПРИНИМАЙ ВЛАСТЬ, СУКИН СЫН!»

Ленинский призыв к «выдержке и бдительности» кронштадтцев не остановил. Около трех часов дня, когда их колонна приближалась к Таврическому дворцу, раздались выстрелы. Одни матросы легли на дорогу, другие открыли беспорядочную стрельбу, третьи бросились в подъезды ближайших домов. Позже газеты писали, что на верхних этажах соседних зданий якобы были обнаружены пулеметы, а нескольких человек, заподозренных в стрельбе, будто бы расстреляли.

Вскоре движение матросов, прибывших в Петроград, возобновилось. «…Негостеприимно встреченные кронштадтцы тронулись в прерванный путь, – свидетельствовал Раскольников. – Но сколько усилий ни прилагал авангард шествия, чтобы снова построить правильные колонны, это никак не удавалось. Равновесие толпы было нарушено. Всюду казался притаившийся враг». Характеризуя настрой подошедших к Таврическому кронштадтцев, большевик Иван Флеровский заключил, что «они с наслаждением бы свернули шею всем «соглашательским» вождям».

Первым, кого возжелали увидеть разгневанные матросы, был министр юстиции Павел Переверзев , осмелившийся арестовать матроса-анархиста Анатолия Железнякова – того самого «матроса Железняка», который через полгода, в январе 1918-го, фактически распустит Учредительное собрание.

Следом разыгралась одна из самых ярких сцен революции. Лидер кадетской партии Павел Милюков писал: «Вышел Церетели и объявил враждебно настроенной толпе, что Переверзева здесь нет и что он уже подал в отставку и больше не министр. Первое было верно, второе неверно. Лишившись непосредственного предлога, толпа немного смутилась, но затем начались крики, что министры все ответственны друг за друга, и была сделана попытка арестовать Церетели. Он успел скрыться в дверях дворца».


Лидера меньшевиков сменил идеолог эсеров Виктор Чернов , занимавший пост министра земледелия. Он стремился успокоить разгоряченных матросов и рабочих. В своем официальном заявлении следственной комиссии Временного правительства Чернов позже отметил, что, как только он вышел, раздался крик: «Вот один из тех, кто стреляет в народ». Матросы бросились обыскивать «селянского министра», послышались призывы арестовать его. Чернов попытался разъяснить позицию Совета по вопросу о Временном правительстве, чем лишь поднял градус народного негодования. Из толпы выделился рослый рабочий и, поднеся большой кулак к носу министра, громко произнес: «Принимай власть, сукин сын, коли дают!» Матросы затащили члена правительства в автомобиль, намереваясь куда-то везти…

Будущего председателя Учредительного собрания Чернова спас Лев Троцкий , отправленный с заседания ЦИК вызволять руководителя конкурирующей партии. Сопровождавший Троцкого Раскольников увидел Чернова, который «не мог скрыть своего страха перед толпой: у него дрожали руки, смертельная бледность покрывала его перекошенное лицо, седеющие волосы были растрепаны». Другой очевидец события вспоминал: «Троцкого знал и ему, казалось бы, верил весь Кронштадт. Но Троцкий начал речь, а толпа не унималась. Едва-едва Троцкий, взволнованный и не находивший слов в дикой обстановке, заставил слушать себя ближайшие ряды». Заявив, что «красный Кронштадт снова показал себя как передовой боец за дело пролетариата», оратор добился освобождения Чернова и увел его во дворец. Затем пыл окружавшего Таврический люда остудил внезапно начавшийся ливень, заставивший матросов и рабочих искать укрытия.

Стычки и перестрелки происходили, однако, и в других частях города. У Литейного моста завязался бой между 1-м пехотным запасным полком и казаками. Всего в июльские дни было убито и ранено около 700 человек. Свой вклад в эту статистику внесли и уголовники. Впрочем, криминальная ситуация в столице была острой и до июльских событий и оставалась таковой после.

Верные Временному правительству войска у особняка Кшесинской. Июль 1917 года

«ОТ БЕСКОНЕЧНЫХ ДИСКУССИЙ О ВОЙНЕ РОЖДАЛОСЬ ОЩУЩЕНИЕ БЕССТЫДНОГО ОБМАНА, ИБО ДЛЯ СОЛДАТ ВОЙНА БЫЛА ПРОБЛЕМОЙ НЕ СЛОВ, А ЖИЗНИ И СМЕРТИ»

В ночь на 5 (18) июля Временное правительство приступило к подавлению беспорядков. Быстрому успеху способствовали вступление в Петроград верного правительству большого сводного отряда солдат и казаков Северного фронта и известие о том, что Ленин является германским шпионом. «Весть о том, что большевистское восстание служит немецким целям, немедленно стала распространяться по казармам, всюду производя потрясающее впечатление, – вспоминал эсер Н. Арский. – Ранее нейтральные полки постановили выступить для подавления мятежа».

Финал восстания историк Анджей Иконников-Галицкий описал так: «Остатки относительно управляемых анархо-большевистских масс (несколько сотен матросов, пулеметчиков и гренадеров) пытались удержать Троицкий мост и особняк Кшесинской. Несколько тысяч матросов заперлись в Петропавловке. Окруженные преображенцами, семеновцами, волынцами и казаками, к утру 6 июля все они сложили оружие».

«НЕМЕЦКИЕ ДЕНЬГИ»

Июльское выступление дало повод для организации преследования лидеров большевистской партии. Подготовка же «шпионского дела» Ленина началась задолго до этих событий в столице. «Доказательства строились на показаниях некоего прапорщика 16-го Сибирского стрелкового полка Д.С. Ермоленко, бежавшего из немецкого плена, – пишет историк Олег Айрапетов. – Явившись в России в органы контрразведки, он заявил о том, что был завербован немцами и направлен в русский тыл для того, чтобы готовить там взрывы, восстания и отделение Украины. В качестве связника ему был дан… Ленин. Смехотворность подобного рода «улик» была очевидной даже для руководителей контрразведки, которые после июльских событий весьма серьезно были настроены разобраться с большевиками».

Тем не менее делу дали ход, не дожидаясь результатов начатого расследования. По инициативе министра юстиции Переверзева еще днем 4 (17) июля, когда власть Временного правительства находилась под угрозой, в столичные газеты было отослано изготовленное с помощью сотрудников контрразведки сообщение о том, что Ленин – германский шпион.


Глава Временного правительства Александр Керенский (в центре) на Невском проспекте в Петрограде. 4 июля 1917 года

Весьма показательно, что распространять порочащую Ленина информацию не захотели даже меньшевики, которым в те дни большевики доставили массу волнений. Чхеидзе после обращения к нему Иосифа Сталина обзвонил редакции газет с просьбой не публиковать присланные Переверзевым «материалы». 5 (18) июля почти все газеты воздержались от обнародования этих «сведений».

Исключением стало «Живое слово», написавшее о шпионских связях Ленина. Эта публикация имела эффект разорвавшейся бомбы. В следующие дни статьи о «шпионстве» Ленина появились во многих газетах. Кадетская «Речь» пришла к выводу, что «большевизм оказался блефом, раздуваемым немецкими деньгами».

Однако радость противников Ленина была недолгой, а одержанная ими победа – пирровой. Подводя итог июльским событиям, Милюков заключил, что для большевиков они оказались «чрезвычайно поощрительны», ибо продемонстрировали, «как в сущности легко овладеть властью».

Если вас смущает дата, я напомню: 5 января 1918 года. День первого расстрела демонстрации рабочих Петрограда новым революционным правительством.

5 января 1918 года - по приказу большевиков расстреляна мирная демонстрация в защиту Учредительного Собрания, прошедшая в Петрограде. По разным источникам число жертв от 7 до 100.

Вместе с тыловыми частями латышских стрелков и Литовского лейб-гвардии полка большевики окружили подступы к Таврическому дворцу. Сторонники Собрания ответили демонстрациями поддержки; по разным данным, в манифестациях участвовало от 10 до 100 тысяч человек. Сторонники Собрания не решились применить оружие в защиту своих интересов; по ехидному выражению Троцкого, они пришли в Таврический дворец со свечами на случай, если большевики отключат свет, и с бутербродами на случай, если лишат продовольствия, но винтовок с собой они не взяли.

5 января 1918 г. в составе колонн демонстрантов рабочие, служащие, интеллигенция двинулись к Таврическому и были расстреляны из пулеметов. Из показаний рабочего Обуховского завода Д. Н. Богданова от 29 января 1918 г., участника манифестации в поддержку Учредительного собрания:

«Я, как участник шествия еще 9 января 1905 г., должен констатировать факт, что такой жестокой расправы я там не видел, что творили наши „товарищи“ , которые осмеливаются еще называть себя таковыми, и в заключении должен сказать, что я после того расстрела и той дикости, которые творили красногвардейцы и матросы с нашими товарищами, а тем более после того, когда они начали вырывать знамена и ломать древки, а потом жечь на костре, не мог понять, в какой я стране нахожусь: или в стране социалистической, или в стране дикарей, которые способны делать все то, что не могли сделать николаевские сатрапы, теперь сделали ленинские молодцы. » ... ГА РФ. Ф.1810. Оп.1. Д.514. Л.79-80

По официальным данным (Известия ВЦИК, 6 января 1918 г.) убит 21 человек, раненных сотни. Среди погибших были эсеры Е. С. Горбачевская, Г. И. Логвинов и А. Ефимов. Через несколько дней жертвы были похоронены на Преображенском кладбище.

М.Горький в «Несвоевременных мыслях» по этому поводу писал:

... «Правда» лжет,- она прекрасно знает, что «буржуям» нечему радоваться по поводу открытия Учредительного Собрания, им нечего делать в среде 246 социалистов одной партии и 140 - большевиков.

«Правда» знает, что в манифестации принимали участие рабочие Обуховского, Патронного и других заводов, что под красными знаменами Российской с.-д. партии к Таврическому дворцу шли рабочие Василеостровского, Выборгского и других районов. Именно этих рабочих и расстреливали, и сколько бы ни лгала «Правда», она не скроет позорного факта.

«Буржуи», может быть, радовались, когда они видели, как солдаты и красная гвардия вырывают революционные знамена из рук рабочих, топчут их ногами и жгут на кострах. Но, возможно, что и это приятное зрелище уже не радовало всех «буржуев», ибо ведь и среди них есть честные люди, искренно любящие свой народ, свою страну.

Одним из таких был Андрей Иванович Шингарев, подло убитый какими-то зверями.

Итак, 5 января расстреливали рабочих Петрограда, безоружных. Расстреливали без предупреждения о том, что будут стрелять, расстреливали из засад, сквозь щели заборов, трусливо, как настоящие убийцы. ...

9 (22) января произошел расстрел демонстрации в поддержку Учредительного собрания в Москве. По официальным данным (Известия ВЦИК. 1918. 11 янв.) число убитых более 50, раненых - более 200

Разумеется, всем известна дата 9 (22) января 1905 года - так называемого кровавого воскресенья. Мало кому известно, что есть ещё и кровавая пятница 5 (18) января 1918 года . Много ли о ней можно найти информации? К сожалению, не так много, но всё же информация кое-какая есть. Вряд ли мы узнаем, сколько погибло в этот день, но он положил пролог к гражданской войне, которая унесла миллионы жизней.

“Прошедшая в Петрограде 5 января 1918 г. мирная демонстрация в поддержку Учредительного собрания оказалась расстрелянной Красной гвардией. Расстрел произошел на углу Невского и Литейного проспектов и в районе Кирочной улицы. Была рассеяна главная колонна численностью до 60 тыс. чел., однако другие колонны демонстрантов достигли Таврического дворца и были рассеяны только после подхода дополнительных войск. Разгоном демонстрации руководил специальный штаб во главе с В.И. Лениным , Я.М. Свердловым , Н.И. Подвойским , М.С. Урицким , В.Д. Бонч-Бруевичем . По различным оценкам, число погибших составляло от 7 до 100 чел. Демонстранты в основном состояли из представителей интеллигенции, служащих и учащихся вузов. В то же время в демонстрации принимало участие значительное число рабочих. Демонстрацию сопровождали эсеровские дружинники, не оказавшие серьезного сопротивления красногвардейцам. По свидетельству бывшего эсера В.К. Дзеруля, “все демонстранты, в том числе и ПК, шли без оружия, и от ПК было даже распоряжение по районам, чтобы никто не брал с собой оружия”.

Судебный процесс над социалистами-революционерами (июнь-август 1922). Подготовка. Проведение. Итоги. Сборник документов/ Сост. С.А.Красильников., К.Н.Морозов, И.В.Чубыкин. -М.: РОССПЭН, 2002.

“С 12 по 14 ноября 1917 г. происходили выборы в Учредительное Собрание. Они закончились крупной победой эсеров, завоевавших более половины мандатов, тогда как большевикам досталось лишь 25 о/o избирательских голосов (Из 703 мандатов П.С.-Р. получила 299, Украинская П.С.-Р. - 81, а другие национальные группы с.-р - 19;большевикам досталось 168, левым эсерам - 39, меньшевикам - 18, кадетам - 15 и народным социалистам - 4. См.: О.Н. Radkey, “The elections to the Russian Constituent Assembly of 1917”, Cambridge, Маза., 1950, р.16-17, 21). По решению ЦК П.С.-Р. от 17 ноября, вопрос о созыве Учредительного Собрания занял центральное место в деятельности партии. Для защиты Учредительного Собрания ЦК признал необходимым организацию “всех живых сил страны, вооруженных и невооруженных”. Четвертый сьезд П.С.-Р., проходивший с 26 ноября по 5 декабря в Петрограде, указал на необходимость сосредоточить вокруг охраны Учредительного Собрания “достаточные организованные силы”, чтобы, в случае надобности, “принять бой с преступным посягательством на верховную волю народа. Тот же четвертый съезд подавляющим большинством голосов восстановил лево-центровое руководство партии и “осудил затягивание Ц.К-том политики коалиции и его терпимость к "персональной" политике некоторых правых лидеров”.

Заседание Учредительного Собрания было поначалу назначено на 28 ноября. В этот день около 40 делегатам не без труда удалось пробраться через выставленную большевиками охрану в Таврический Дворец, где они приняли решение отложить официальное открытие Собрания до прибытия достаточного числа депутатов, и до того приходить каждый день в Таврический Дворец. В тот же вечер большевики приступили к арестам делегатов. Сначала это были кадеты, но уже вскоре настала очередь и с.-р.: был арестован В.Н. Филипповский . Согласно ЦК П.С.-Р., большевистский главнокомандующий В.Н. Крыленко в своем приказе по армии заявил: “Пусть не дрог- нет ваша рука, если придется поднять ее на депутатов”.

В начале декабря по приказу Совета Народных Комиссаров Таврический Дворец был очищен и временно опечатан. В ответ на это эсеры призвали население поддерживать Учредительное Собрание. 109 депутатов с.-р. писали в письме, опубликованном 9 декабря в партийной газете “Дело Народа ”: “Мы призываем народ всеми мерами и способами поддерживать своих избранников. Мы зовем всех к борьбе с новыми насильниками над народной волей. /.../ Будьте готовы все по зову Учредительного Собрания дружно стать на его защиту”. И тогда же, в декабре, ЦК П.С.-Р. призывал рабочих, крестьян и солдат: “Готовьтесь немедленно стать на защиту его [Учр.Собр.]. Но 12 декабря ЦК принял решение отказаться от террора в борьбе с большевиками, созыв Учредительного Собрания не форсировать и дождаться благоприятного момента. Учредительное Собрание все же открылось 5 января 1918 г. Оно мало походило на парламент, как так галереи были заняты вооруженными красногвардейцами и матросами, державшими делегатов под прицелом. “Мы, депутаты, были окружены разъяренной толпой, готовой каждую мину- ту броситься на нас и нас растерзать” - вспоминал депутат от П.С.-Р. В.М. Зензинов . Чернов, избранный председателем, был взят матросами на прицел, то же случилось и с другими, например, сО.С. Минором . После того, как большинство Учредительного Собрания отказалось при- знать руководящую роль советской власти, большевики и левые эсеры по- кинули зал. После одного дня заседаний, на котором был также принят закон о земле, советское правительство разогнало Учредительное Собрание".

В Петрограде по приказу большевиков была расстреляна мирная демонстрация в защиту Учредительного Собрания. Были убитые и раненые. Одни утверждали, что погибло 7-10 человек, 23 было ранено; другие - что 21 человек погиб, а были и третьи, утверждавшие, что было около 100 жертв". Среди погибших оказались и эсеры Е.С. Горбачевская, Г.И. Логвинов и А. Ефимов. В Москве демонстрация в защиту Учредительного Собрания была также расстреляна; среди погибших находился А.М. Ратнер, брат члена ЦК П.С.-Р. Е.М. Ратнер”.

Партия социалистов - революционеров после Октябрьского переворота 1917 года. Документы из Архива ПСР. Собрал и снабдил примечаниями и очерком истории партии в пореволюционный период Маrk Jansen. Amsterdam. 1989. С.16-17.

“Прошедшая в Петрограде 5 января 1918 г. мирная демонстрация в поддержку Учредительного собрания оказалась расстрелянной Красной гвардией. Расстрел произошел на углу Невского и Литейного проспектов и в районе Кирочной улицы. Была рассеяна главная колонна численностью до 60 тыс. чел., однако другие колонны демонстрантов достигли Таврического дворца и были рассеяны только после подхода дополнительных войск.



Разгоном демонстрации руководил специальный штаб во главе с В.И. Лениным, Я.М. Свердловым, Н.И. Подвойским, М.С. Урицким, В.Д. Бонч-Бруевичем. По различным оценкам, число погибших составляло от 7 до 100 чел. Демонстранты в основном состояли из представителей интеллигенции, служащих и учащихся вузов. В то же время в демонстрации принимало участие значительное число рабочих. Демонстрацию сопровождали эсеровские дружинники, не оказавшие серьезного сопротивления красногвардейцам. По свидетельству бывшего эсера В.К. Дзеруля, “все демонстранты, в том числе и ПК, шли без оружия, и от ПК было даже распоряжение по районам, чтобы никто не брал с собой оружия”.


Телеграмма, П.Дыбенко - Центробалт, 3 января 1918 г.: "Срочно, не позже 4 января, прислать на двое или трое суток 1000 матросов для охраны и борьбы против контрреволюции в день 5 января. Отряд выслать с винтовками и патронами, - если нет, то оружие будет выдано на месте. Командующими отрядом назначаются товарищи Ховрин и Железняков”.

П.Е.Дыбенко: " Накануне открытия учредилки прибывает в Петроград отряд моряков, спаянный и дисциплинированный.

Как и в Октябрьские дни, флот пришел защитить Советскую власть. Защитить от кого? - От демонстрантов-обывателей и мягкотелой интеллигенции.

Старый порядок был заклеймен пятнами государственной измены, и те, кто, любя политическую свободу, прежде всего и превыше всего любили Россию, верили, что революция исцелит государство от этой язвы. Увы! Случилось иначе. Революция сама оказалась глубоко пронизанной элементами государственной измены, тлетворная зараза которой разлилась по всему народному организму.

Началась оргия национально-государственного отступничества, проповедуемого под гордым наименованием революции, но на самом деле являющаяся злейшим врагом того, что есть в совершившемся государственном перевороте подлинно революционного. Одна революция - это та борьба, которая во имя национальных задач и государственного величия России велась против власти царя и безответственной бюрократии как врагов и тормозов национально-государственного развития великой страны. Другая революция - это та, которая во славу объединенной вокруг кайзера Германии парализует Россию как нацию, раздробляет ее на враждебные классы в условиях, в которых классовым чувствам не должно быть места, в момент величайшей внешней опасности провозглашает изменническое расчленение государства, наконец, ведет преступную агитацию против союзников и гражданского мира их стран.

Между этими двумя революциями не может быть никакого соглашения, ибо они прямо исключают одна другую. Одна революция - космополитическая в теории, на практике - предательская по отношению к союзникам, классовая и изменническая внутри; другая - патриотически-национальная, верная союзникам, гордо блюдущая честь и доброе имя нации.

Духовное бессилие Временного правительства, и в особенности левого крыла его, сказалось в том, что оно сразу не поняло глубокой розни этих двух движений, которые оба присваивают себе наименование революции, но между которыми, по существу, не может быть никакого примирения. Между тем теперь опыт революции с непререкаемой ясностью раскрыл именно это. Например, как мы сейчас далеки от того момента, когда Керенскийпремьер-министр и ТерещенкоПредприниматель, банкир, с марта 1917 - министр финансов под давлением антипатриотических настроений, прикрывавшихся формой социализма, вытесняли из министерства ГучковаЛиберал-консерватор, оппозиционер, член IV Государственной думы, с 15 марта 1917 года - военный и морской министр и Милюковалидер партии кадетов ?

Что дала эта смена лиц?

С патриотической точки зрения она оказалась практически безвредной лишь постольку, поскольку Керенский и Терещенко не только не ослабили основных тенденций политики своих предшественников, но, наоборот, под давлением обстоятельств, усилили эти тенденции, вопреки той борьбе, которую они в угоду антипатриотическим элементам сами вели с Гучковым и Милюковым.

Но этой ведомственной безвредностью происшедшей смены нисколько не устраняется непримиримая основная рознь между патриотической и антипатриотической стихиями революции.

Эта рознь, наоборот, все время возрастает, ибо все те «отсрочки», которые до сих пор война давала революции, приближаются к концу, и, как неумолимый кредитор, она все векселя представит к взысканию. Трагедия всех левых деятелей нашей революции (и в том числе самого крупного из них, Керенского) заключается в том, что, будучи выдвинуты на первое место антипатриотической стихией революции, они не могут оставаться в ее власти, не совершая национального предательства, и в то же время не в силах вступить с нею в смертный бой. Лично я вижу в этом раздвоении подлинную и притом объективную трагедию, т.е. противоречие для деятелей этого типа по существу неразрешимое…