Возвращение Парижу статуса модной столицы

В 1960-е годы начинали карьеру многие талантливые . Не только журналисты, но и продавцы модной одежды со всего мира собирались на показ , который дважды в год проходил в Париже, вновь ставшем столицей мировой моды. Становлению экономической модной инфраструктуры во Франции во многом способствовало введение лицензирования авторских прав на griffe или brand label одежды. Так началось повальное увлечение знаменитыми . Также удержать статус помогла урегулированная продажа юридически санкционированных моделей одежды, известных как toile, а также становление могущественной парфюмерной индустрии.

Становление молодежной моды

В 1960-е годы дети, родившиеся в период так называемого «беби-бума», стали подростками, и эпоха массового производства и массового потребления достигла апогея. В 1961 году СССР совершил первый запуск пилотируемого космического корабля, а в 1963 году был убит президент Джон Ф. Кеннеди. В мае 1968 года в Париже вспыхнули студенческие беспорядки, а в 1969 году человек впервые высадился на Луну. На фоне таких разноплановых, но одинаково значимых событий молодое поколение пыталось отыскать присущий только ему способ самовыражения. Вполне очевидным выбором стала новая, набирающая силу американская культура. Голос молодежи отчетливо различим в текстах песен британского ансамбля «Битлз». Смелые настроения теперь царили и в моде. Молодежь обнаружила, что радикальное изменение стиля одежды – наиболее эффективное средство, дающее возможность подчеркнуть свое отличие от старшего поколения.

Концепция «осознания тела»

В 1964 году американский дизайнер Руди Гернрейх представил купальный костюм без верха – , а в 1965-ом – тонкий нейлоновый телесного цвета, который стал известен под названием «без бюстгальтера». Это явление можно назвать демонстрацией новой концепции «осознание тела». , открывающие ноги вплоть до верхней части бедра, получили название «мини» и стали еще одним камнем в фундаменте этой концепции.

Появление мини

Обнаженные ноги появлялись в женской моде и в 1920-е годы, но в 1960-е эта тенденция пережила несколько концептуальных этапов. Маршалл МакЛуэн настаивал на том, что одежда – это продолжение кожи. Лондонский дизайнер Мэри Куант также способствовала тому, что длина была официально допущена в мир моды, став признанным стилем ХХ века. Пропагандировал мини-платья и Андре Курреж.

Женские брюки как повседневная одежда

Публика только привыкла к мини-юбкам, а в мир моды ворвались женщины в . Несмотря на то, что стиль , популярный после Первой мировой войны, представил миру мужеподобную женщину, брюки носили только дома или на пляже. В 1930-е годы в США повседневной одеждой мужчин и женщин стали джинсы. Что касается Европы, то здесь брюки были признаны повседневной женской одеждой лишь после Второй мировой войны.

В 1964 году Курреж представил в Париже женский вечерний брючный ансамбль, и табу на появление дам в таком наряде было окончательно снято. Брючные костюмы оказались на пике популярности. В 1960-е годы появились также платья . В частности, их также предлагал Андре Курреж.

Новые изобретения дизайнеров

Платья, предложенные в это время ведущими , также произвели сенсацию.

Пьер Карден. В своей коллекции 1964 года «Эра космоса» представил модели будущего, оформленные в простых геометрических формах, причем изготовлены они были в основном из неорганических материалов. Имя Кардена впервые прозвучало в мире моды в 1953 году. Этот гениальный дизайнер «похоронил» классическую элегантность 1950-х годов, и его минималистская одежда стала предшественницей грядущей одежды . В 1959 году Карден предложил свою линию готового платья. Так Пьер Карден, находящийся в зените славы, наладил производство готового платья, выпускающегося под патронажем его Дома Высокой моды. Более того, в 1960 году дизайнер стал конструировать мужскую одежду, хотя до тех пор это была совершенно закрытая область, контролируемая модными портными, в системе, остававшейся практически неизменной со времен Французской революции. Тем самым Карден повлиял на рождение стиля « ».

В коллекции весна-лето 1968 Сен-Лоран представил стиль . Кутюрье трансформировал охотничий костюм, превратив его в повседневную одежду для женщин.


Именно фирма Сен-Лорана предложила линию женских брюк, ставших впоследствии модной повседневной одеждой. Также свой вклад в увеличение популярности брючного стиля внесло студенческое восстание во Франции в мае 1968 года. Оно повлияло на изменение общественных ценностей.

Эмилио Пуччи. В 60-е годы также были популярны наряды от – с их яркими и смелыми цветовыми сочетаниями, напоминающими модный в то время психоделический дизайн. Актуальными были и тонкие шелковые ткани, которые использовались при создании такой одежды.

Эпоха искусственных материалов

Новые искусственные материалы открыли широчайшие горизонты для минималистской моды, помогли сформировать синтетический стиль 60-х годов. экспериментировала с искусственными материалами еще в 1930-е, но тогда это выглядело скорее причудами художника. В середине же ХХ века синтетические ткани стали ценить за их отличные функциональные качества и уникальные текстурные свойства. В 60-е пластиком при создании своих нарядов увлекался . Андре Курреж использовал винил.

В 1966 году в мире Высокой моды дебютировал . Он окончательно опроверг мнение о том, что одежду можно создавать лишь с помощью ткани и ниток. Одно из его мини-платьев было выполнено из алюминиевых пластин и латунной проволоки. Топ и юбка из коллекции весна-лето 1967 были изготовлены из алюминиевых дисков, соединенных металлической проволокой. Мини-платье из коллекции весна-лето 1969 состояло их хромированных дисков из стали и пластика, соединенных кольцами из нержавеющей стали.

В 60-х годах массовое производство стремительно развивалось. Однако тонкая ручная работа дизайнеров haute couture по-прежнему оставалась вне конкуренции.

В 1960-е годы в моде ощущался отчетливый резонанс оп-арта (оптическое искусство) и поп-арта. Оп-арт вернулся на пик популярности в 1990-е годы. Поп-арт, воспроизводивший традиционными живописными методами вещи общества потребления во всей их банальности, быстро привлек всеобщее внимание. в 1966 году изготавливал banana dress (банановое платье) и fragile dress (хрупкое платье).

В конце 1960-х годов мужчины под влиянием начали отпускать длинные волосы и носить одежду ярких цветов с и оборками. Этот период был метко прозван «павлиньей революцией».

Стиль 60-х годов в XXI веке

Стиль ранних 60-х был актуален в сезоне осень-зима 2010-2011: пышные миди-юбки, широкие пояса. Комплекты в этом стиле появились в коллекциях , L’wren Scott, Dries van Noten.

В сезоне осень-зима 2011-2012 стиль 60-х годов стал одним из главных . В моду вошли мини-юбки, платья с завышенной талией, платья-трапеции, короткие яркие , горох, сумки-портфели, элегантные костюмы. Одежду и в стиле 60-х представили , Giambattista Valli, Jean Paul Gaultier, Prada, .

В весенне-летнем сезоне 2013 года модными стали платья в стиле 60-х годов прямого кроя с геометрическими принтами, а также смокинг. Платья этого стиля представили Louis Vuitton, Prada, Marc by и . Популярной стала обувь в духе десятилетия – остроносые лодочки на тонком не слишком высоком каблуке. Их представили Louis Vuitton и . Трендом сезона также стал макияж в стиле 60-х: черные стрелки в сочетании со светлой кожей и графической формой бровей, металлические тени и глянцевые губы. Пэт МакГрат для Louis Vuitton предложила персиковые оттенки на глазах, розовую помаду и пышные ресницы. Классику той эпохи — «плавающую линию» на подвижной части век яркого синего и зеленого цветов — воссоздал Дик Пейдж для Michael Kors. Вэл Гарланд для Mary Katrantzou сделал дерзкий «кошачий» взгляд со стрелками и губы естественного оттенка. Гвидо Палау создал конский хвост в стиле 60-х для показов и Marc Jacobs, а для – прически в стиле .

В 1960-е – годы во всем мире продолжает бурно развиваться химическая промышленность, поэтому вещи из синтетических тканей пользуются неизменным спросом. В СССР бум 1950-х на капроновые женские блузки, платья и нейлоновые мужские рубашки немного поутих, хотя эти дары науки всё ещё пользуются покупательским спросом. Ультрамодной вещью во второй половине десятилетия становятся нейлоновые косынки, особенно газовые, невесомые, прозрачные, сделанные из тончайшей капроновой ткани. А зимней мечтой советской модницы являлась нейлоновая шубка. Зимнюю одежду из синтетического меха выпускали небольшими партиями, поэтому она была страшным дефицитом.


Очень популярными были платья, костюмы и легкие пальто из рельефной синтетической ткани, сумки и летние шляпы из синтетической соломки. Модели плетёных синтетических сумок и шляпок, модных в этот период во всем мире, отличались разнообразием, в СССР же они в основном были представлены парой моделей двух цветов - черного и белого. Еще одной вещью, демонстрирующей, что ее обладатель – человек, идущий в ногу с модой, стали очки от солнца с очень темными, практически черными стеклами. В конце 1960-х в мировой моде появился кримплен, эта синтетическая ткань пользовалась огромной популярностью, но в СССР «кримпленовый период» случится позже, в 1970-е. А в 1960-е кримпленовое платье или костюм для советской женщины пока ещё - невиданная заграничная роскошь.


В 1960-е годы , когда мир завоевали остроносые лодочки на шпильках, или как их ещё называли у нас в стране - «на гвоздиках», несмотря на дефицит, в гардеробе практически у каждой советской женщины, следящей за модой, появились заветные туфельки. В магазинах периодически «выбрасывали» импортную обувь, по всем параметрам превосходящую отечественную. Купить её можно было, отстояв огромную очередь.

А в обувной промышленности Советского Союза кипела работа! Развивались организации, моделирующие и производящие обувь для населения. Ещё в 1953 году был создан Центральный Дом моделей обуви, сначала он находился на Садово-Триумфальной улице, а затем переехал в Черёмушки. Там же в Черёмушках была создана экспериментальная обувная фабрика, переданная под нужды Дома моделей. В 1958 году появился республиканский Дом моделей обуви в Киеве, затем профилированные обувные дома моделей стали создавать и в других крупных городах СССР. Художники Московского Дома моделей обуви разрабатывали новинки, которые потом рекомендовались для производства всей легкой промышленности Советского Союза. Модельеры и колодочники Дома моделей обуви, чтобы хоть немного постичь секреты иностранных обувщиков, ходили во Всесоюзную торговую палату и рассматривали зарубежные журналы и модели ботинок, привезенные из-за границы.

В Химках находился Дом моделей обуви бытового обслуживания, принадлежащий Министерству бытового обслуживания, в котором также были свои конструкторские бюро. В подмосковной Кубинке работала обувная экспериментальная фабрика. Но разработки Домов моделей и фабричные эксперименты мало помогали обычным покупателям. Обувь, украшающая прилавки магазинов, мало радовала глаз и не отличалась удобством колодок.

В Советском Союзе обучение мастеров, создающих обувные колодки, находилось на очень низком уровне. После революции в СССР постепенно исчезали хорошие мастера-колодочники, хотя в дореволюционной России существовали целые колодочные династии. На проблему обратили внимание лишь в начале 1950-х годов, после того, как один из членов президиума ЦК КПСС, которому шили обувь на заказ на заводе ортопедической обуви, побеседовал по душам с ведущим специалистом этого завода. В результате в одном из ремесленных училищ Москвы, практически по госзаказу, был создан курс мастеров-колодочников. К концу 1950-х в Союзе насчитывалось не более сотни мастеров, действительно владеющих секретами разработки новых форм колодок.

В 1966 году перед первой международной выставкой обуви, которая должна была состояться в Лужниках, за пол года до её открытия, специалистов со всего Советского Союза - художников, модельеров, колодочников, в срочном порядке отправили на две недели в Италию, чтобы они смогли посмотреть и подучиться, в надежде, что к выставке будут подготовлены достойные образцы, представляющие советскую обувную отрасль. Итальянская обувная школа стала для них потрясением, производители обуви из СССР понимали, что итальянские мастера для них совершенно недосягаемы.

Покупателям, мечущимся по магазинам, в поисках заветной обувной пары, оставалось только одно, успокоится, взять в руки газету или журнал и прочитать очередное официальное заявление подобного толка: «За годы семилетки с 1959 по 1965 гг. обувная промышленность получила значительное развитие. Начиная с 1960 года на обувных предприятиях страны стали широко применять полимеры; появляются капроновые нитки, каблуки, набойки, термопластичные задники и подноски, профилактические подметки из резины, капрона и поливинилхлорида. С 1967 года в отечественной обувной промышленности началось внедрение метода Дуо, созданного в Англии. Особенность этого метода заключается в точной сборке кожаных деталей заготовки верха в специальных пресс-формах склеиванием под действием токов высокой частоты (ТВЧ).

Ну, а после увлекательного чтения отправляться на поиски мечты каждой модницы 1960-х – лодочек на шпильках.


Особо дефицитным сегментом являлась зимняя и осенняя обувь. В стране, открывшей эру космонавтики, в обиходе все еще были валенки и войлочные сапожки, прозванные в народе «прощай молодость», причем увидеть такую обувь можно было и на сельских жителях и на горожанах. Большинство женщин, как и в предыдущие десятилетия, в холодную погоду вынуждено было носить резиновые ботики, туфли на толстой подошве или ботиночки, а чтобы не замерзнуть, надевать поверх чулок плотные шерстяные носки. Высокие кожаные женские сапоги с вшитой молнией на боку, модель которых была специально создана модельером Верой Араловой для показа российской моды в Париже в 1959 году, стали выпускать многие мировые производители. Манекенщица в красных сапожках так впечатлила западную публику, что даже спустя десять лет, в 1969 году французская певица, актриса и модель Франсуаза Арди, являющаяся для Франции знаковой фигурой в области моды и музыки, включила в свой репертуар песню «Красные русские сапоги» (Des bottes rouges de Russie), а знаменитый американский фотограф Билл Рэй, в том же году в Париже, сделал несколько снимков советской манекенщицы Тамары Владимирцевой для журнала «Life», запечатлев её в высоких красных сапогах.

А вот на родине «русских сапожек» массового производства собственного изобретения не наблюдалось, существовали лишь экспериментальные модели, почти не доходившие до прилавков. Поэтому импортные сапоги, которые изредка доходили до прилавков магазинов, вызывали настоящий ажиотаж. Мужская обувь была такой же мало элегантной, как и женская, хорошие кожаные полуботинки с модным удлиненным носком сразу указывали на иностранное происхождение.

Кстати, разрабатывать туфельки с узкими носами и элегантные женские сапожки в СССР начали еще в 1950-е годы, но любые новые модные тенденции долго внедрялись в производство, поэтому новинки доходили до прилавков магазинов с опозданием. Зато в 1960-е лодочки на шпильке, появившиеся в продаже, заменили советским женщинам буквально всё, даже дефицитные сапоги, поэтому на улицах СССР часто можно было увидеть комплект, состоящий из пальто и лёгких туфелек.


Доставание хорошей одежды стало национальной идеей. Постоянный дефицит, затоваривание одинаковой, плохо сшитой, а зачастую и бракованной продукцией, приводили к тому, что люди часами готовы были стоять в очередях, из маленьких населенных пунктов они ехали в большие города и штурмовали крупные универмаги, в которых чаще всего в продаже появлялись достойные вещи. В магазины Москвы и Ленинграда съезжался народ со всех уголков СССР. Очереди, номера, отмечание, переклички – все это стало неотъемлемой частью жизни советских людей. В стране сформировалась целая армия перекупщиков, постоянно шастающих по магазинам и скупающих там ходовые вещи, которые можно было быстро и выгодно перепродать. Процветал черный рынок. «Деловые люди» шныряли вокруг комиссионных магазинов или попросту «комиссионок». Работники магазинов и товароведы комиссионных магазинов часто припрятывали дефицитные товары и продавали их «своим», как говорилось, «из-под полы» или «из-под прилавка». Иметь знакомых в сфере торговли было очень престижно. Торговые работники, начиная с рядовых продавцов и заканчивая заведующими и директорами, становились в советском обществе «большими людьми». А знаменитое «торговое» хамство, постоянно обрушивающееся на покупателей, было беспрецедентным. Про прекрасное обслуживание и улучшающийся ассортимент можно было почитать в каком-нибудь журнале, а затем, спустившись с небес на землю, включаться в непростой и изнурительный процесс приобретательства. В мировой торговле практиковался известный приём - демонстрировать на витрине лучший товар, который естественно можно было тут же купить, а в СССР витрины были островками нереального мира, зазеркальем, с бутафорскими вещами, которых в свободной продаже чаще всего не наблюдалось.

Самыми вожделенными товарами для советских людей были, конечно же, импортные. Чаще всего импортные вещи поступали в продажу из социалистических стран, так называемых стран-членов СЭВ (Совет экономической взаимопомощи - межправительственная экономическая организация, действовавшая с 1949 по 1991 годы, созданная по решению экономического совещания представителей ряда стран социалистического лагеря). Особенно престижными у советских покупателей считались вещи из ГДР, Польши, Югославии, но и все остальные социалистические производители пользовались неизменной популярностью. Например, несмотря на то, что румынская и венгерская обувь всегда отличалась плохой колодкой, а, соответственно, была крайне неудобной, покупательский спрос на нее оставался высоким. Покупать приходилось по принципу - «на безрыбье и рак рыба» .


В 1960-е годы в Москве начали открывать магазины, в которых продавались товары из социалистических стран, членов СЭВ. Первыми из «иностранцев» были польская «Ванда», немецкий (ГДР) «Лейпциг» и чехословацкая «Власта». До конца 1980-х был открыт целый ряд подобных магазинов: болгарские «Варна» и «София», венгерские «Балатон» и «Будапешт», югославские «Ядран» и «Белград», румынский «Бухарест», чехословацкая «Прага», а также «Польская мода». Среди них особенно популярными были магазины торгующие одеждой и косметикой. Социалистические товары вызывали настоящий ажиотаж, заграничный дефицит моментально сметался с прилавков. И ничего, что потом пол Москвы ходило в одинаковых вещах, людей объединяло главное – мы это достали!

Но самой заветной мечтой советского человека были валютные магазины, недоступные для простых граждан. В Москве такими магазинами являлись знаменитые «Березки». Иностранные товары там можно было купить за особые денежные знаки – сертификаты, заменяющие иностранную валюту.

Продажа товаров за иностранную валюту в СССР стала практиковаться с конца 1950-х годов. Но в открывающихся «Берёзках» имели право отовариваться только иностранцы, работающие в Советском Союзе. А дипломатические работники и специалисты, работающие за границей, и получающие зарплату в иностранной валюте, вернувшись на родину, могли оплачивать в валюте покупки дефицитных товаров, заказывая их по каталогам советских внешторговских объединений, ждать несколько месяцев, и лишь затем получать их в магазинах на территории СССР.

В Москве товары, купленные за валюту (кроме автомобилей), выдавались в ГУМе. Оплачивались покупки по безналичному расчёту – переводом части зарплаты на счет внешнеторгового объединения. В 1961 году в составе Министерства внешней торговли была создана специальная организация, отвечавшая за торговлю на иностранную валюту в СССР – Внешпосылторг. А с 1965 года для валютных расчетов советских граждан за покупки были введены специальные платежные документы – сертификаты Внешпосылторга, которыми можно было расплачиваться в «Берёзках». Заработанные за границей деньги, на родине обменивались на эти самые сертификаты, у которых было три категории: с отличительной полосой синего цвета (для загранработников, работавших в странах СЭВ), желтого (для загранработников, работавших в странах третьего мира с неконвертируемой валютой, например, Индии, Африки и т. д), а также без полосы (для загранработников, работавших в капстранах). Система обмена иностранной валюты на сертификаты была сложной и многоуровневой. Коэффициент для каждой валюты определялся Министерством внешней торговли. Самый выгодный курс обмена был для работников капстран, кроме того, за бесполосые сертификаты в валютных магазинах можно было покупать любые имеющиеся в продаже товары, а у обладателей сертификатов с синей и желтой полосой был ряд ограничений. Цены в валютных магазинах выставлялись для каждой группы сертификатов. Например, один и тот же товар мог стоить в «бесполосых» сертификатах 100 рублей, в «желтополосых» – 120, а в «синеполосых» – 150 руб.


В СССР было открыто более ста магазинов Внешпосылторга. С середины 1960-х годов торговля на сертификаты, заменяющие валюту, шла в 33 городах. В советских республиках магазины получали другие названия: например, на Украине - «Каштан» в Латвии - «Дзинтарс», в Азербайджане – «Чинар» и т.д. А для моряков, ходивших в загранплавания, была открыта сеть магазинов «Альбатрос».

Витрины валютных магазинов оформлялись очень сдержанно, чтобы не привлекать излишнее внимание простых граждан. Все изобилие находилось внутри. Случайные люди, попавшие в подобные магазины, испытывали шок, товары, которые там продавались, были сказкой, сном, роскошью. Вполне естественно, что привилегии в стране, «где все равны, но некоторые равнее других» вызывали у людей раздражение, порождали злобу и зависть.


С 1957 года Министерством легкой промышленности выпускался ежемесячный информационный бюллетень «Новые товары». Журнал «Новые товары» проводил обзоры различных потребительских товаров - продуктов питания, бытовой тех­ники, мебели, посуды и пр. Кроме того, в журнале можно было познакомиться с новыми моделями одежды и обуви, узнать о новинках парфюмерии. В этом издании имелись рубрики, посвященные советской и иностранной одежде. Люди могли посмотреть на качественные модели советского легпрома и на западные модели одежды, почитать подробные описания тканей и деталей, но вот где эти модели можно было приобрести, журнал умалчивал.


Вещи из далёких и неправильно живущих капиталистических стран, очень редко попадающие на прилавки советских магазинов, были пределом бытовых мечтаний.Настоящие западные обновки можно было приобрести у фарцовщиков, если таковые имелись среди собственных знакомых или были знакомыми знакомых, наткнуться в комиссионном магазине, привезти из-за границы, если посчастливилось там работать, либо съездить в туристическую поездку, что было крайне сложно и очень дорого.

Заграничные вещи привозили дипломаты, летчики гражданской авиации, моряки, артисты, выезжающие в зарубежные гастрольные туры и на международные мероприятия, номенклатурные работники (номенклатура - прослойка населения СССР, занимающая различные ключевые административные посты во всех сферах деятельности: в правительстве, промышленности, сельском хозяйстве, образовании, культуре и т. д.). Настоящими форпостами для желающих модно одеться и для фарцовщиков были приморские города, где было много моряков дальнего плавания и куда приходили иностранные суда.

Привозные иностранные вещи всегда так сильно выделялись на фоне привычной советской одежды и так привлекали к себе внимание окружающих, что иногда в них становилось не очень уютно. Например, в конце 1960-х , когда в мировую моду вошли брючные костюмы, а у нас в стране их и в помине не было, женщина, одетая в такой костюм могла услышать вслед что угодно, от полного восторга до откровенного оскорбления. Да что там брючный костюм, если в принципе, появление в публичном месте дамы в брюках расценивалось как вызов общественному вкусу. Про удобство и актуальность женских брюк можно было прочитать на страницах журналов, в новых отечественных кинофильмах мелькали героини в модных брючках. А в жизни женщинам следовало надевать спортивные штаны для катания на лыжах и конька, в поход, облачаться в рабочий комбинезон на стройке, но выбрать брюки для прогулки по городской улице, для выхода в кино, в театр, в ресторан и, конечно же, для работы – ни в коем случае. Несмотря на все запреты и критику, находились модницы, которые осмеливались надевать стильные узкие брючки с объемными свитерами и даже пресловутые брючные костюмы, но это было все-таки исключением из правил советской общепринятой моды .


Такое же неприятие вызывала и культовая вещь 1960-х – мини-юбка, официально продемонстрированная в СССР Общесоюзным Домом моделей в 1966 году, но начавшая проникать в гардеробы советских девушек только в самом конце десятилетия, когда в моду повсеместно стала входить длина макси.

В 1969 году Ив Сен-Лоран представил свою новую коллекцию с одеждой макси, но мода дошла до Советского Союза как всегда с опозданием, поэтому пальто, юбки и платья макси в начале нового десятилетия вызывали такое же негодование, как и мини. Что уж говорить про какую-нибудь заграничную диковинку типа пончо! Надев на себя такую невидаль, можно было услышать проклятие от какой-нибудь доброй бабулечки, или насмешку типа «ты чё это скатерть на себя надела?».

Мини осмеливались надеть на себя только самые отчаянные модницы. Платья и юбки, открывающие колени изредка можно было увидеть на актрисах, певицах, на зарубежных звездах посетивших СССР, но не в обычной повседневной жизни. Тему мини в отечественной моде старались обходить, хотя советские модельеры создавали модели с юбками модной длины.


О главной тенденции десятилетия едва ли можно было прочитать в женских изданиях и журналах мод, скорее в «Крокодиле» или любом другом СМИ на странице с карикатурами и фельетонами. Но высмеивание и порицание тоже являлось информацией. То над чем иронизировали, объявляли буржуазным дурновкусием, порицали и запрещали, только разжигало интерес. Кроме того, в Советский Союз в рамках различных культурных мероприятий всё чаще приезжали зарубежные гости, одетые в ту самую запретную одежду. Конечно, увидеть их вживую или на хороших качественных снимках было почти невозможно, но даже плохенькие журнальные фотографии и редкие репортажи, освещающие культурные события, давали возможность по крупицам собрать информацию о том, как одеваются «там». В последние годы десятилетия в некоторых советских журналах мод стали появляться модели одежды с длиной мини. Кроме того, такие модели можно было увидеть в журналах мод социалистических стран, где запретов и ограничений было все-таки поменьше.



Нижнее бельё, всегда являвшееся слабым звеном советского легпрома, в 1960-е годы стало чуть разнообразнее. Наряду с поражающими воображение трусами, хлопчатобумажными и атласными бюстгальтерами дивных расцветок, сшитыми таким образом, что дамам с небольшим размером груди, лучше было вовсе ничего на себя не надевать, чем облачаться в безобразие, напоминающее капюшон, стали появляться очень приличные вискозные комбинации и нижние юбки, пояса для чулок. Выбор капроновых чулок стал весьма ощутимым, особенно ценились у советских женщин капроновые чулки из крученой сеточки, они были более прочными и когда рвались, просто образовывалась дырочка, от которой вниз через весь чулок уже не бежала коварная «дорожка». Колготки в этот период пока еще были редкостью, их производство и импорт были налажены только в начале 1970-х годов.

По-прежнему оставалось сложно купить эстетичную ночную рубашку, симпатичный домашний халатик, красивые женские трусики. Теплое бельё, так необходимое женщинам, живущим в стране с холодным климатом, было представлено карикатурными трикотажными панталонами и грубыми шерстяными рейтузами булыжного цвета. Ну а про легендарные мужские сатиновые трусы и белые майки-алкоголички можно было сказать только словами поэта: «Чистейшей прелести чистейший образец». Поэтому импортное социалистическое бельё, которое стало появляться на прилавках магазинов, пользовалось огромным спросом. Особенно популярными были товары из ГДР – дедероновые чулки, дедероновые и вискозные комбинации, эластичные пояса для чулок, бюстгальтеры, отделанные кружевами и т.д.



Купальники отечественных производителей, изредка радовали покупательский глаз, в продаже иногда появлялись модели из эластичного материала, но чаще это были изделия из «весёленького» ситчика или сатинчика. За приличным купальником можно было отправиться в одну из республик советской Прибалтики – Латвию, Литву или Эстонию. Эти «самые иностранные» советские республики вообще считались наиболее продвинутыми в области моды и в плане производства товаров легкой промышленности. В Прибалтике можно было купить красивую трикотажную кофточку, модную юбку, отрез необычной ткани и прочие нестандартные, а потому дефицитные, по меркам советского человека, товары. В Латвии производили очень модные в тот период жатые купальники.



Как и в предыдущие десятилетия многие, желающие модно одеваться, шили вещи самостоятельно. Тканей в магазинах было немало. Расцветки и узоры оставляли желать лучшего, но постаравшись, купить подходящий отрез было можно. Кроме того, одеться модно и индивидуально удавалось благодаря вязанию. С хорошей пряжей для вязания в стране было хуже, чем с тканями, поэтому дефицит и мода на вязаные вещи сделали продажу пряжи для граждан, выезжающих за рубеж, выгодным делом. Это был любимый бизнес артистов и спортсменов. Мотки весили немного и утрамбовывались в чемоданы в большом количестве. Покупали импортную пряжу охотно, так как связанную вещь можно было перевязывать много раз. Для того, чтобы во время досмотра не объясняться по поводу странного содержимого чемодана, предприимчивые советские женщины, ночью в гостиничных номерах вязали огромные пледы, которые, прибыв на родину, распускали и скручивали обратно в мотки.

Ателье в СССР по качеству пошива становились всё хуже и хуже. Хорошая знакомая портниха ценилась на вес золота. Шить умели многие, но по-настоящему хорошо – лишь единицы. Зато тема обслуживания населения была просто неиссякаемой для журналистов, в журналах и газетах всегда можно было узнать о том, как замечательно обстоят дела в этой сфере. Из-за дефицита одежды большой популярностью пользовались статьи о том, как сделать наряд своими руками, переделать имеющуюся вещь, дополнив её новыми деталями. Тех, кто умел шить выручали журналы с выкройками.


Все то, чего не было в реальной жизни, можно было увидеть на страницах журналов мод, которых, вопреки распространенному мнению, было немало.

Недостаток в хорошо иллюстрированных изданиях ощущался, но модного вакуума, тем не менее, не было. Журналы мод, издавались на протяжении всей советской истории, их количество постоянно менялось. Когда закрывались одни, появлялись другие. Помимо журналов всесоюзного уровня, таких как «Журнал мод», «Мода стран социализма», «Модели сезона», выпускалось множество журналов и альбомов мод различных периферийных моделирующих организаций.


Ленинградский дом моделей выпускал «Альбом мод», Таллинский – журнал «Силуэт», Рижский - «Рижские моды», издавали модные журналы и многие другие дома моделей - Киевский, Минский и пр.). Выпускался журнал мод Московского дома моделей трикотажных изделий, затем ставшего Всесоюзным домом моделей трикотажных изделий, альбом мод – «Модели ГУМа», иллюстрированное обозрение «Моды», журнал «Новые модели», журнал «Модели для полных», журнал «Блузки и юбки», «Альбом моделей одежды с чертежами кроя» и др.



Иностранные модные журналы, которые можно было купить в СССР, были исключительно из социалистических стран – чехословацкий «Одивани» (Odivani ), польские «Odzież», «Swiat Mody», «Pzejatulka Kobieta I zyce», немецкие (ГДР) «Mode und Schnitt», «Fur Dich», «Modenschau», болгарские «Бужур» и «Лада» и пр.


Болгарский журнал «Лада», по тем временам, был довольно смелым. В нём проскальзывала бесценная для советских женщин информация о мировой моде, о модельерах, творящих эту самую моду, имена которых в СССР произносились крайне редко. Например, советские женщины могли прочитать в «Ладе» про стиль Шанель, о котором краем уха что-то слышали, но толком не могли себе представить, о чем идет речь. Кроме того, в журнале «Лада» имелась постоянная рубрика, посвященная моде капиталистических стран, где на фотографиях можно было увидеть модели одежды буржуазного мира.

Помимо периодики, ежегодно выходили книги, посвященные моде – «Конструирование и моделирование женского платья», «Искусство красивой одежды», «100 фасонов женского платья», «50 моделей женского платья», «Я шью сама», «Одежда для молодежи», «Комплекты женской одежды» и пр. Модели модной одежды можно было увидеть и отрывных календарях. Книги и журналы о моде всегда пользовались огромным спросом.

Проблемы советской моды были не в отсутствии информации, а в отсутствии того, о чем информировали.

Прекрасные образцы модной одежды из журналов мод оставались исключительно иллюстративным материалом, по большей части не имевшим отношения к реальности.


В 60-е годы в западном мире бушует культурная революция. Америка уже несколько лет сходит с ума от Пресли, а в Европе начинается битломания. Вся прекрасная половина человечества оголяет до неприличия изящные ножки, мужчины начинают отращивать волосы, одежда пестрит необычно яркими красками и приобретает вызывающие формы. Взрыв культурной революции на Западе настолько сильный, что его отголосок проникает даже за железный занавес.
К этому времени лишь небольшая часть населения нашей страны имела реальное представление о том, что происходило в мире моды там - за рубежом. Для большей части страны само понятие мода вообще не существовало. Конечно же, прошедшие в Москве Международный фестиваль молодежи и студентов в 1957 году и первый показ Дома Мод Кристиана Диора в 1959-м внесли свежую струю в жизнь советских людей, но, к сожалению, “в живую” принять участие в этих событиях довелось лишь немногим гражданам СССР, остальным же пришлось знакомиться с ними через страницы газет и радиопередачи, которые в то время были насквозь идеологически политизированы. Но даже небольшой горстки очевидцев и стоявшей на улице хрущевской оттепели уже было достаточно для того, чтобы в нашей стране стали говорить о том, что было забыто на несколько лет. В нашей стране снова стали говорить о моде. Желание красиво выглядеть существовало в человеке всегда, особенно это имеет отношение к женщинам. Несмотря на то время, в котором они живут, несмотря на социальный строй, статус и прочие факторы, женщины всегда мечтали быть обворожительными. К сожалению, в начале 60-х годов у рядовой советской женщины не было и десятой доли тех возможностей преобразиться, которые были у западных красавиц. Легкая промышленность СССР словно продолжала штамповать одежду для воинов Красной Армии руководствуясь лишь Госпланом: много, одинаково и безвкусно. Естественно, что взяться хорошей одежде на прилавках советской торговли было нереально. К тому же, сама мода и культура хорошо одеваться не приветствовалась официальной идеологией, а наиболее активные модники - стиляги преследовались уголовно по статье 58 УК за антисоветскую деятельность.

Все модные вещицы и журналы могли попадать в нашу страну только незаконно из-за границы и лишь благодаря немногочисленным загранкомандировкам дипломатов, летчикам дальней авиации и морякам. Очень редко в магазинах “выбрасывали” продукцию дружественных социалистических стран Восточной Европы, за которой моментально выстраивались многометровые очереди. Такую одежду продавали чуть ли не штучно - “отпускали по одному изделию в руки” и называли страшным словом “дефицит”. Дефицитом в Советском государстве была не столько модная одежда, сколько красивая и беззаботная жизнь в целом.
В те годы нашей стране было свойственно экспортировать на Запад не только природные ресурсы, но и образ счастливого человека, живущего в социалистической стране. Для большего правдоподобия советские чиновники организовывало открытые выставки достижений народного хозяйства, в том числе, и показы моды. На Кузнецком мосту существовал мифический экспериментальный цех, где создавались пусть не громкие, но шедевры моды, которым рукоплескали в 1962 году Париж, а год спустя и Рио де Жанейро. Проводились и полузакрытые показы мод, по подиуму которых дефилировали манекенщицы того времени такие как Янина Черепкова, Мила Романовская, Лилиана Баскакова, Регина Збарская, Галина Миловская .

Неизвестно точно благодаря или вопреки кому, но мировые тенденции моды в начале 60-х начинают проникать тонкими ручейками и в нашу страну. В 61-м году советские женщины впервые “знакомятся” со шпильками. Такое название получила элегантная женская обувь на высоком тонком каблуке, достигавшим в основании мизерные 6×6 или 5×5 миллиметров.

Ходить на шпильках было неудобно, они оставляли глубокие следы в свежем асфальте, из-за попадания модных каблуков в прорезь между ступеньками останавливались экскалаторы метро, но женщины упорно продолжали обувать именно остроконечные шпильки.

Наверное, не было более сексуальной униформы для женщины в 60-е годы, чем черный обтягивающий свитер, узкая юбка и обязательно шпилька. Даже зимой, даже на работу и обязательно на свидание девушки бегали на шпильках, чтобы быть блистательными и модными. Это была одна из первых жертв красоте, на которую добровольно согласились женщины 60-х годов. Кстати, некогда ультрасовременная шпилька со временем не только не вышла из моды, но и превратилась в классику.

60-е годы запомнились всему миру моды и социалистическим модницам , в том числе, умопомешательством на почве всего искусственного. Новые ткани и новые названия: нейлон, лайкра, кримплен, винил, дралон и прочие “-лоны”, “-ланы”,”-лены”. Одежда из новых видов ткани считалась удобной и практичной. Она не мялась, легко чистилась и стиралась. И самое главное - она была дешевой.

Начиная с 62-го года советские граждане впервые знакомятся с темно-синими итальянскими плащами Болонья. У итальянцев этот материал использовался для рабочей одежды .

Нас же он покорил своей новизной и тем, что в сложенном виде одежда из такого материала почти не занимала место.

В массовом сознании советских людей складывалось убеждение, что каждый уважающий себя человек должен иметь плащ Болонью. В Советском Союзе болоньевый психоз продлился целое десятилетие и породил такое немыслимое понятие во всем мире как летнее пальто. Со временем производство дождевиков, протекающих по швам и одновременно служащих парником в любую погоду, освоила и отечественная легкая промышленность.

Сейчас в это поверить трудно, но в 60-е годы настал период, когда натуральный мех, для большинства населения недоступный и недосягаемый, стал казаться скучным, недемократичным и “замшелым”. Мода на искусственные шубы и мехазахватила абсолютно всех, даже людей имеющих возможность покупать вещи из натурального меха. Буквально на несколько лет все советские модницы облачились в шубы из искусственной норки, а мужчины стали носить шапки из искусственного каракуля. Мода на искусственный мех закончилась также внезапно, как и началась, а очередные трофеи моды пополнили ряды вечно растущих гардеробных.

В 64-м году в СССР получают распространение нейлоновые рубашки. В отличие от устаревшего хлопка, крепкий и модный нейлон казался абсолютным материалом. Рубашки из нейлона не мялись, легко стирались и, вообще, казались вечными. Самыми шикарными считалась белые нейлоновые рубашки. Типичный портрет модного молодого человека 60-х - темные брюки-дудочки, белая нейлоновая рубашка и зализанные к верху волосы.

В 67-м году увидела свет одежда из нового синтетического материала - кримплена. Одежда из кримплена не мнется, ее не нужно гладить, достаточно выстирать, высушить, аккуратно развесив, и можно вещь носить снова. Существенный недостаток - электростатичность. Кримплен может искрить, трещать и липнуть к телу. С электростатичностью боролись освоив производство жидкостей-антистатиков.

Со временем под кримплен с тиснением начинали выпускать толстые шерстяные пальтовые ткани.

Появившись в конце 60-х, мини мгновенно завоевало титул самой модной женской одежды на целое десятилетие. Там где это было возможно (в школах и техникумах) блюстители морали и председатели комсомольских ячеек по утрам измеряли длину юбок и расстояние от коленок до юбок линейками и при несоответствии отправляли учениц домой переодеваться. Короткая длина юбки порицалась, высмеивалась, запрещалась, но все было бесполезно. Буквально за пару лет, под натиском красоты оголившихся женских ножек пали запреты на длину юбок и женщины более старшего возраста могли позволить себе одеть мини. Мода на короткие юбченки, так быстро покорившая столицу и большие города, в отдаленные уголочки нашей страны доходила иногда с многолетним опозданием. Бывало, что молодая студентка, возвращающаяся на каникулы домой в сельскую местность могла быть не только высмеяна своими односельчанами, но и получить взбучку от строгих родителей.

В конце 60-х появилось еще одно бедствие на голову консерваторов моды. Абсолютно модным и относительно неприличным явлением становится женский брючный костюм.

Крой первых костюмов, как правило, не сложный - жакет прямой или слегка приталенный, брюки прямые или слегка расклешенные, большие металлические пуговицы, воротник “Собачьи уши”. Вместе с костюмом носили тупоносые туфли с толстыми и не очень высокими каблуками. Во всем этом наряде женщина выглядела этаким “матросиком”.

Женский брючный костюм в СССР - это начало эмансипации. Носить брюки, не смотря на моду, осуждалось обществом как публичное женское курение. И ношение этого костюма было как вызов, как дерзость. Исполкомы запрещали появление в брюках, например, в клубах. Женщину в брюках могли не пустить в ресторан, как до этого не пускали в мини юбке. Исключением были прибалтийские республики, славившиеся своей лояльностью к прозападным тенденциям в моде и к женским брюкам в частности.

Поскольку в конце 60-х промышленный трикотаж безнадежно отставал от возросших запросов советских граждан, то наиболее умелая половина женского населения обратилась к науке “две изнаноночные - две лицевых”:

“Вяжем сами” становится чуть ли не самым популярным разделом в разных изданиях. Курсы кройки и шитьяпосещают и девочки и бабушки, иногда там можно увидеть и мужчин.


В 1965-м году произошло событие, о котором просто нельзя не упомянуть. Во Всесоюзный дом моделей пришел работать Вячеслав Зайцев.

Художник-модельер Вячеслав Михайлович Зайцев и знаменитая манекенщица Регина Збарская. 1963 год


Художник-модельер Вячеслав Зайцев и манекенщица Регина Збарская обсуждают новые модели. 1966 год

Это был первый мужчина в только зарождающемся советском модном бизнесе. Талантливый художник, нестандартный дизайнер, интересующийся современными западными модными тенденциями. Ему удалось воплотить прогрессивные идеи западной моды в оригинальном стиле, адаптированном под существующую действительность. Зайцев стал первым и главным модельером в СССР. У него стали одеваться наши звезды. Многие образы, созданные им в конце 60-х пережили не одно десятилетие.