С первого дня войны механизированные корпуса оказались вовлеченными в ожесточенные бои с немецкими войсками. Им не пришлось прорывать оборону противника, входить в прорыв и действовать в глубине тыла, как это предусматривалось предвоенными планами. Основным видом их боевой деятельности стало нанесение контрударов по прорвавшимся ударным группировкам противника, что само по себе до войны считалось маловероятным.
В первые дни войны боевая деятельность мехкор-пусов определялась приказом Народного комиссара обороны СССР №3, отданным в 22.07 22 июня 1941 г. Он гласил:
"1. Противник, нанося главные удары из Сувалк-ского выступа на Олита и из района Замостье на фронте Владимир-Волынский, Радзехов, вспомога- " тельные удары в направлениях Тильзит, Шауляй и Седлиц, Волковыск в течение 22 июня, понеся большие потери, достиг небольших успехов на указанных направлениях... 2. Приказываю:
а) Армиям Северного фронта продолжать прочное прикрытие государственной границы, граница слева - прежняя;
б) Армиям Северо-западного фронта, прочно удерживая побережье Балтийского моря, нанести мощный контрудар из района Каунас во фланг и тыл Сувалкской группировки противника, уничтожить ее во взаимодействии с Западным фронтом и к исходу 24 июня овладеть районом Сувалки, граница слева - прежняя;
в) Армиям Западного фронта, сдерживая противника на Варшавском направлении, нанести мощный контрудар силами не менее двух мехкорпусов и фронта во фланг и тыл Сувалкской группировки противника, уничтожить ее совместно с Северо-западным фронтом и к исходу 24 июня овладеть районом Сувалки...
г) Армиям Юго-западного фронта, прочно удерживая государственную границу с Венгрией, концентрическими ударами в общем направлении на Люблин силами 5 и 6 армии, не менее 5 мехкорпусов, и всей авиации фронта окружить и уничтожить группировку противника, наступающую на фронте Владимир-Волынский, Крыстынополь, к исходу 24 июня овладеть районом Люблин, прочно обеспечить себя с Краковского направления;
д) Армиям Южного фронта не допустить вторжения противника на нашу территорию; при попытке противника нанести удар в черновицком направлении или форсировать реки Прут и Дунай мощными фланговыми ударами наземных войск во взаимодействии с авиацией уничтожить его двумя мехкорпусами в ночь на 23 июня сосредоточиться в районе Кишинев и лесов северо-западнее Кишинева".
Эта директива НКО отражала скорее желаемое, чем реальное положение вещей на фронте. Начальник Генштаба Г.К.Жуков, находившийся в это время в штабе ЮЗФ, не принимал участия в ее подготовке и в телефонном разговоре со своим заместителем Ватутиным заметил: "Но мы еще точно не знаем, где и какими силами противник наносит свои удары. Не лучше ли до утра разобраться в том, что происходит на фронте, и уж тогда принять нужное решение". Однако вопрос был уже решен Сталиным и Тимошенко.
Больших успехов в этих боях мехкорпусам добиться не удалось, но замедлить продвижение вражеских войск на направлениях главных ударов они сумели, хотя и ценой огромных потерь. В первые недели войны мехкорпуса потеряли практически все , большинство личного состава - итогом этого стало директивное письмо Ставки ВГК от 15 июля 1941 г., которым предусматривалось упразднение мехкорпусов. Танковые дивизии передавались в подчинение командующих армиями, моторизованные переформировывались в стрелковые.
Танкисты выбирают место для переправы. Командир подразделения плавающих танков КОВО ст. лейтенант Гунников и командир машины Подхальзин.
БТ-7 образца 1937 г. 7-го мк МВО на учениях в октябре 1940 г.
Северо-западный фронт
Всостав войск Прибалтийского военного округа накануне войны входили 3-й и 12-й мехкорпуса. Выдвижение к границе 12-й мехкорпус начал по приказу командующего округом г-п Ф.И.Кузнецова еще 18 июня. После начала боевых действий командиры мехкорпусов получили приказ уже командующего фронтом о нанесении контрудара по прорвавшейся группировке противника: "12-му мехкорпу-су - ликвидировать 23-й тд танки противника в Кретинге, главные силы корпуса развернуть на фронте Тельтяй - Повентис для удара по флангу и тылу противника, прорывающемуся на Тауроген, 3-му мехкорпусу, оставив 5-ю тд в распоряжении командующего 11-й армией, 2-й тд и 84-й мд в ночь на 23 июня выйти заранее в путь движения район Росиены для удара во взаимодействии 12-м мк с 9-й артбригадой ПТО по противнику". 12-й мех-корпус и части 10-го стрелкового корпуса из района Варняй, Ужвентис и 2-я танковая дивизия 3-го мк совместно с 48-й стрелковой дивизией из района Кейданяй, Расейняй ударом по сходящимся направлениям на Скаудвиле должны были разгромить тильзитскую группировку немцев. Но, вследствие плохой организации и обеспечения, контрудар 23-24 июня свелся к поспешным, не согласованным по месту и времени действиям.
Командующий АБТВ СЗФ П.П.Полубояров так описывал эти события:
"Выдвижение войск для контрудара происходило в условиях, когда дивизии первого эшелона 8-й армии отходили под натиском противника... Дивизии 12-го мехкорпуса еще при выдвижении на исходные рубежи подверглись сильному воздействию авиации врага. В районе Жаренай произошло неожиданное столкновение частей 23-й танковой дивизии с противником. Врагу удалось отрезать от боевых подразделений тылы её 46-го танкового полка. И тем не менее полки этой дивизии все же смогли вовремя сосредоточиться для контрудара в районе Лаукува. Что же касается 28-й танковой дивизии, то её части вышли в намеченные районы с опозданием на три часа. Часть её сил оказалась связанной отражением танковых атак врага в районе Кельме. Здесь же ожесточенные бои с противником вела и 202-я мд корпуса. Начало контрудара пришлось сдвинуть натри часа. Действия 12-го мехкорпуса практически вылились во встречное сражение без должной подготовки".
2-я танковая дивизия 3-го мк вместе с частями 48-й и 125-й стрелковых дивизий контратаковала врага с утра 23-го июня, но и её действия территориального успеха не принесли. 24-го июня на направлении контрудара развернулось ожесточенное встречное танковое сражение. На фронте примерно около 60 км и в глубину до 25 км в боях с обеих сторон одновременно участвовало до 1000 танков. К вечеру 2-я танковая дивизия была окружена немецкими войсками и 26 июня разгромлена.
Накануне войны: БТ-7 ЛенВО на первомайском параде 1941 г. Майская метель тогда многими была воспринята как плохая примета...
БТ-5 и БТ-7 на учениях перед войной.
27 июня был разгромлен штаб 12-го мехкорпуса. Комкор Н.М.Шестопалов захвачен в плен (вместо него с 1.07 командиром 12-го корпуса назначен п-к В.Я.Гринберг). 4 июля корпус выведен в резерв фронта.
А вот взгляд с другой стороны - начальника Генштаба вермахта Гальдера:
"Войска группы армий "Север" почти на всем фронте (за исключением 291-й пехотной дивизии, наступающей на Либа-ву, отражали танковые контратаки противника, которые, предположительно, вел 3-й танковый корпус русских при поддержке нескольких мотомеханизированных бригад. Несмотря на это, усиленному правому крылу группы армий удалось продвинуться до Виилькомира (Укмерге). На этом участке фронта русские также сражаются упорно и ожесточенно» (запись от 24 июня). 25 июня Гальдер делает следующую запись: "Ясно лишь, что только 3-й танковый корпус противника, с самого начала находившийся в этом районе, разбит танковым корпусом Рейнгардта и что танковый корпус Манштейна настолько далеко продвинулся на восток, что вынудил русских начать отход за Западную Двину. Противник организованно отходит, прикрывая отход танковыми соединениями". Результаты оказались незначительными, а потери в танках велики. Только 12-й мех-корпус к 29 июня потерял до 80% матчасти. Уже с 25 июня мехкорпуса вели арьергардные бои отдельными частями, прикрывая отход 8-й, 11-й и 27-й армий СЗФ.
В результате прорыва 4-й танковой группы войска СЗФ отходили в расходящихся направлениях - 8-я армия на Ригу, 11-я на Полоцк, а дорога на Даугавпилс и к переправам через Западную Двину оказалась открытой. Уже утром 26 июня 8-я танковая дивизия 56-го мк Манштейна подошла к Дау-гавпилсу. Для ликвидации прорыва из МВО на СЗФ был переброшен 21-й мехкорпус г-м Д.Д.Ле-люшенко, получивший приказ прикрыть даугав-пилсское направление, а частью сил уничтожить войска противника в районе Резекне. С утра 28-го июня соединения 21-го мк, имевшие всего 98 тан-
ков, перешли в наступление. Итогом трехдневных боев стала остановка немецкого наступления до 2-го июля, вплоть до подхода главных сил германской 4-й танковой бригады. Командир 56-го моторизованного корпуса Манштейн в своих мемуарах так описывал эти события: "Как можно было предвидеть, противник подтянул свежие силы и не только от Пскова, но и от Минска и Москвы. Вскоре нам пришлось на северном берегу Двины обороняться от атак противника, поддержанных одной танковой дивизией. На некоторых участках дело принимало серьезный оборот... Наконец, 2 июля мы смогли вновь выступить после того, как в корпус прибыло третье механизированное соединение - дивизия СС "Totenkopf", а слева от нас 41-й танковый корпус перешел Двину у Якобштад-та (Екабпилс)".
Снимки, сделанные немецким военным корреспондентом Артуром Гриммом утром 22 июня у деревни Судень. Бронетранспортеры SdKfz 251/1 и "тройки" из 1 -й тд проходят мимо горящих БТ. SdKfz 251/1 оборудованы креплениями для запуска реактивных снарядов.
В июле для срыва намерений немцев прорваться к Новгороду на СЗФ был отправлен 1-й мехкорпус г-м М.Д.Чернявского, входивший до войны в состав ЛенВО. К этому моменту в нем оставалась одна 3-я танковая дивизия, да и та без одного танкового батальона, мсп и озадн. Еще перед войной, 17 июня, из его состава была изъята 1-я танковая дивизия. 30 июня корпус вошел в состав СЗФ, и на следующий день 163-я мд была передана 27-й армии. 5.07 части 1-го мехкорпуса после тяжелого боя заняли город Остров, но к вечеру были вынуждены оставить его. 14-15 июля корпус нанес удар по 8-й танковой дивизии 56-го мк в районе города Сольцы, отбросив ее на 40 км. Этот контрудар имел следствием приостановку немецкого наступления на Ленинград до выхода на рубеж р.Луга основных сил 18-й армии немцев и полного приведения в порядок 4-й тф. Но и сам 1-й мехкорпус перестал существовать как танковое объединение, потеряв большую часть танков.
К середине июля все четыре мехкорпуса, действовавшие в полосе СЗФ, в результате огромных потерь (с 22 июня по 9 июля - 2523 танка) превратились в ослабленные стрелковые части, прикрывавшие отход войск фронта, а вскоре были расформированы.
Западный фронт
Здесь директива №3 НКО Тимошенко вечером 22 июня поставила перед командирами мехкорпусов задачу - ударами в районе Гродно в направлении Сувалки совместно с войсками СЗФ окружить и к исходу 24 июня уничтожить сувалки некую группировку немцев. Для контрудара привлекались 6-й мехкорпус 10-й армии, 11-й мехкорпус 3-й армии и 6-й кавалерийский корпус. Общее руководство механизированной группой возлагалось на заместителя командующего фронтом генерала И.В.Болдина.
11-й мехкорпус генерала Д.К.Мостовенко уже 22 июня вступил в бой на правом фланге Западного фронта, связь с ним была потеряна. 6-й мехкорпус генерала М.Г.Хацкилевича 23 июня начал выдвижение из района Белостока в направлении Гродно, понеся потери от ударов немецкой авиации. 4-я и 7-я танковые дивизии вышли на рубеж развертывания к полудню 23 июня, где были встречены сильным противотанковым огнем и подверглись ударам авиации. В результате ожесточенного боя им удалось отбросить прорвавшиеся юго-восточнее Гродно части вермахта и к вечеру выйти в полосу обороны 27-й стрелковой дивизии 3-й армии. На следующий день, после захвата немцами Гродно, 6-й мехкорпус наносил удар в северном направлении. Натолкнувшись на мощную противотанковую оборону, корпус понес большие потери.
Во второй половине дня 24 июня танковые дивизии 6-го мехкорпуса были перенацелены на юго-восток от Гродно, где вечером вступили в бой с соединениями 3-й танковой группы Гота, пытаясь остановить ее продвижение на минском направлении. Введя в сражение 8-й и 20-й армейские корпуса, 25 июня противнику удалось расчленить дивизии 6-го мехкорпуса, которые были вынуждены вести разрозненные, не связанные общим замыслом бои. Генерал Болдин со своим штабом оказался в окружении и потерял связь с командованием 6-го мк. Командующий ЗФ Павлов вечером 25 июня отдал командиру 6-го корпуса приказ: "Немедленно прервите бой и форсированным маршем, следуя ночью и днем, сосредоточьтесь в Слоним" (который еще 24 июня был захвачен 17-й тд генерала фон Арнима). 6-й и 11-й мехкорпуса, действовавшие против двух армейских корпусов 9-й армии немцев, понесли значительные потери и из-за отсутствия должного материально-технического снабжения в разгар боя оказались без горючего и боеприпасов. Под ударами немецких войск они вместе с частями 3-й армии были вынуждены отходить в сторону Налибокской пущи, что привело к образованию большого разрыва между флангами СЗФ и ЗФ. В конце июня дивизии 6-го и 11-го мехкорпусов попали в окружение западнее Минска.
БТ-7 на марше. Танк оснащен парой фар "боевого света" на маске пушки для подсветки цели при ночной стрельбе.
T-26 образца 1939 г. с конической башней и подбашенной коробкой с наклонными бронелис-тами. На танке, принадлежавшем НИИБТ, необычным образом нанесен бортовой номер -не только на башне, но и на переднем листе корпуса.
14-й мехкорпус генерала С.И.Оборина, входивший в состав 4-й армии генерала А.А.Коробкова, вечером 22 июня получил боевой приказ командующего войсками 4-й армии №02, который гласил: "14-му мехкорпусу (22-я и 30-я тд, 205-я мед) с утра 23 июня нанести удар с рубежа Крывляны, Пелища, Хмелево в общем направлении Высоке-Литовски с задачей к исходу дня уничтожить противника восточнее реки Западный Буг". В шесть часов 23 июня части 14-го мехкорпуса, 28-го ск, 75-й сд начали контратаки против 47-го, 24-го мк и 12-го армейского корпуса. К началу атаки 30-я танковая дивизия имела до 130 танков, 22-я тд около 100. В ходе боя дивизии понесли большие потери от огня артиллерии, авиации, танков. Оказавшись под угрозой окружения в результате обхода с севера силами 17-й танковой дивизии немцев, сов. войска вынуждены были отходить. Общие потери 14-го мехкорпуса в танках составили 120 машин. Контрудар успеха не имел, а 4-я армия была расчленена войсками Гудериана и начала отход в направлении Слуцка. 14-й мехкорпус прикрывал ее отход. К 28 июня в нем осталось всего 2 танка Т-26, корпус был выведен в тыл и расформирован. В неудаче обвинили генерала С.И.Оборина (25.06 ранен, а командование 14-м мк принял п-к И.В.Тугаринов), его арестовали, а затем расстреляли.
Т-26 прокладывает себе дорогу через лесную чащу. На надгусеничной полке закреплены запасные опорный и поддерживающий катки.
Т-26 подразделения капитана Хомякова движутся через деревню под Ельней. Западный фронт, июль 1941 г.
Танкисты осматриваются перед выходом на рубеж.
Т-34 под прикрытием противотанковой артиллерии идет в атаку. Западный фронт, июль 1941 г.
13-й, 17-й и 20-й мехкорпуса к началу войны находились еше в процессе формирования, поэтому в боях использовались как стрелковые части, оставшись к июлю без танков.
В начале июля в состав войск Западного фронта вошли 5-й мехкорпус генерала И.П.Алексеенко, ранее предназначавшийся для ЮЗФ, и 7-й мехкорпус генерала В.И.Виноградова из МВО, имевшие в своем составе 924 и 715 танков соответственно. Их включили в состав 20-й армии генерала П.А.Курочкина, который получил приказ командующего ЗФ: "Прочно удерживая рубежи реки Западная Двина, Днепр, с утра 6 июля 1941 г. перейти в решительное наступление для уничтожения лепельской группировки противника". Глубина ударов была определена для 5-го мехкорпуса до 140 км, для 7-го - до 130 км. Утром 6 июля 5, 7-й мехкорпуса вступили в бой. Вначале их действия развивались довольно успешно: оба корпуса, преодолевая сопротивление врага, достигли района севернее и южнее Сенно. Противник выдвинул сюда 17-ю и 18-ю танковые дивизии. В течение двух дней наши корпуса отражали натиск этих соединений, чем задержали продвижение всей 3-й танковой группы противника к Днепру... Однако контрудар механизированных корпусов не получил развития. Гитлеровцы бросили сюда крупные силы авиации, и наши корпуса оказались в тяжелом положении, понеся потери. Они вынуждены были начать отход в тяжелых условиях под ударами танков и авиации противника.
Колонна Т-26 выдвигается на позиции для контратаки.
Увязший в грязи и брошенный БА-20М.
Танковая часть, накрытая на дороге ударом с воздуха. Заметна высокая точность бомбометания немецких пикировщиков: рассеивание бомб не превышает нескольких метров, а большинство БТ-7 и KB уничтожены прямыми попаданиями.
Отступавшая артиллерийская часть после атаки немецких танкистов.
Экранированный КВ-1 "Бей фашистов".
Тягач "Комсомолец", доставшийся немцам с боекомплектом.
Генерал-майор танковых войск А.В.Борзиков в докладе начальнику ГАБТУ РККА так оценивал их действия: "Корпуса (5-й и 7-й) дерутся хорошо, плохо только то, что штабы малооперативны и неповоротливы, и еще плохо, что много машин достается противнику из-за неисправности пустяшной. Организовать ремонт, эвакуацию не умеют ни дивизия, ни мехкорпус, ни армия, ни фронт. Нет запрая должна была с воздуха прикрывать мехкорпуса, из-за огромных потерь выполнить эту задачу не могла. В силу вышеперечисленных причин, мехкорпуса вступали в бой в разное время, по мере подхода к полю боя.
Главной целью контрудара был разгром 1-й танковой группы Э.Клейста, прорвавшейся на стыке 5-й армии генерала М.И.Потапова и 6-й армии генерала И.Н.Музыченко. Встречное танковое сражение развернулось в районе Луцк, Дубно, Ровно с 23 июня.;Со стороны Луцка и Дубно по левому флангу 1-йтр наносили удар 9-й мехкорпус Рокоссовского и 19-й мехкорпус генерала Н.В.Фек-ленко. С юга, из района Броды, на Радехов и Бе-рестечко наступали 15-й мехкорпус генерала И.И.Карпезо и 8-й мехкорпус генерала Д.И.Рябышева. 23 июня немецкие войска продолжали наступление на Луцк, Берестечко, расширяя разрыв между 5-й и 6-й армиями. В этот же день началось проведение контрудара. Утром в районе Радехова на фронте шириной 70 км перешел в наступление 15-й мехкорпус, но, понеся большие потери, был вынужден отойти. 4-й мехкорпус г-м А.А.Власова, вместо участия в ударе по 1-й танковой группе, был направлен для ликвидации прорыва противника на стыке 6-й и 26-й армии в районе Мостиска (кроме 32-й тд, которая действовала совместно с 15-м мк). Перешедший в наступление 24 июня 22-й мехкорпус с рубежа Войница - Богуславская продвинулся на 7-10 км до Локаче. Но, действуя самостоятельно, без авиационной поддержки, корпус потерял более 50% танков и отошел на исходные позиции. 41-я танковая дивизия 22-го мк вообще не участвовала в контрударе.
В "Описании боевых действий 22-го мехкорпуса ЮЗФ за период с 22 по 29.06.1941 г." об этом говорится так:
"24 июня 1941 г. 19-я танковая дивизия в 13.30 контратаковала наступающие части противника в районе высоты 228.6, Александровка, Мар-ковицы. В атаку были выведены танки Т-26, старых - 45 штук, бронемашины БА-10 - 12 штук. Большинство этих танков было уничтожено противником и выведено из строя. По достижении танками района леса южнее высоты 228.6, севернее Каневичи, пехота противника начала отступать, а из леса был открыт сильный артиллерийский и ру-жейно-пулеметный огонь, с последующим выходом средних и тяжелых танков. Завязался сильный танковый бой, длившийся 2,5 часа. Оставшиеся после боя танки стали выходить из боя. Пехота начала беспорядочный отход... 19-я тд отошла на рубеж р.Сержа. В этом бою был убит командир 22-го мк г-м Кондрусев (его сменил начштаба г-м Тамручи)...
С утра 25 июня перешли в наступление с севера 9-й и 19-й мехкорпуса, отбросив части 3-го мк немцев на юго-запад от Ровно. Но развить успех не удалось из-за того, что удар с юга, ввиду неготовности войск, был перенесен на следующий день. 26 июня по войскам 1-й тгр и 6-й армии наносили контрудары 9-й и 19-й мк с севера, 8-й и 15-й мк с юга, вступив во встречное танковое сражение с 9-й, 11-й, 14-й и 16-й тд немцев. 9-й и 19-й мехкорпуса в течение 26-27 июня вели бои с дивизиями 3-го мк, но под ударами авиации вынуждены были отойти в район западнее Ровно. 8-й мехкорпус нанес удар по 16-й тд, продвинувшись на 12 км. В ночь на 27.06 он был выведен из боя и начал сосредоточение за 37-м ск."
Немецкие солдаты проходят мимо танков, подвергшихся бомбардировке. Северозападный фронт, июль 1941 года.
Брошенный на улице литовского города Т-38.
Оперативная сводка штаба ЮЗФ №09 от 26.06.1941 г. сообщала:
"8-й мехкорпус в9.00 26 июня нерешительно атаковал мехчасти противника из района Броды в направлении Берестечко и, не имея достаточной поддержки авиацией и со стороны соседа слева - 15 мк, остановлен противником в исходном для атаки районе. 15-й мехкорпус действует также нерешительно, не выполняя приказа на атаку. К 9.00 26.06 - начало атаки - мк еще не был сосредоточен в исходном для атаки районе." Штаб ЮЗФ, видя низкую результативность контрударов, решил фронтовым резервом (31-й, 36-й, 37-й ск) укрепить оборону на рубеже Луцк, Кременец, а мк вывести из - боя для подготовки нового мощного контрудара. Ставка не утвердила этого решения, приказав с утра 27 июня продолжать атаки. Отходившие дивизии 8-го мк были повернуты назад, но их усилия не были поддержаны другими мк, а сам 8-й мехкорпус попал в окружение. Командир 8-го мк г-м Д.И.Ря-бышев в боевом донесении от 28.06.1941 г. сообщал: "Положение частей тяжелое, прошу поддержать авиацией на 28 июня. Части противника находятся на дороге Верба, Дубно. Танки, вышедшие в район Дубно, отрезаны от 7-й дивизии, какое положение - неизвестно, сильно бомбит авиация. 7-я дивизия понесла большие потери".
Зенитная САУ Sd Kfz 10/4 с 20-мм автоматической пушкой Flak 30 ведет огонь по советским танкам. Малокалиберные скорострельные зенитки на полугусеничных и автомобильных шасси оказались грозным противником легкобронированных БТ и Т-26.
Танки Pz Kpfw III Ausf E ворвались на советскую артиллерийскую батарею.
Контрудары мехкорпусов ЮЗФ на неделю задержали наступление 1-й танковой группы и сорвали планы противника прорваться к Киеву и окружить 6-ю, 12-ю и 26-ю армии ЮЗФ на Львовском выступе, но добиться перелома в боевых действиях не удалось.
Одной из главных причин неудачных действий советских мехкорпусов в этом сражении было отсутствие связи и взаимодействия между ними. Командир 9-го мехкорпуса К.К. Рокоссовский:
"...с информацией войск о положении на фронте дело обстояло из рук вон плохо. Информацию приходилось добывать самим. И если о событиях на нашем направлении удавалось более-менее узнавать и догадываться, то о происшедшем или происходящем на участке других армий Юго-Западного фронта мы ничего не знали. По-видимому, и штаб 5-й армии тоже ничего не знал, ибо он нас не информировал. Связь корпуса со штабом 5-й армии чаще всего отсутствовала, а с соседями периодически прекращалась".
Сгоревший Т-34 образца 1940 года. Западный фронт, июль 1941г.
Подбитые и сгоревшие грузовики, танки БТ-7 и KB после боя под Великой. KB ранних выпусков с пушкой Ф-32 и экранированной башней. Северо-западный фронт, Псковское направление, август 1941 г.
Т-28, вышедший из строя после взрыва пушки.
Командир разведывательного батальона 43-й танковой дивизии 19-го мк В.С.Архипов:
"...связь была самым слабым нашим звеном. И не только связь между двумя группами мехкорпусов, наносившими удар с юга (8-й и 15-й мк) и с севера (9-й и 19-й мк), но и связь высших штабов с этими группировками - штаба ЮЗФ... и штаба 5-й армии. Слабая, с длительными перерывами радиосвязь была причиной опозданий информации, направляемой с линии фронта в высшие штабы. Поэтому и решения, которые принимались в штабах и, в свою очередь, передавались на фронт, часто не соответствовали изменившейся боевой обстановке. К примеру, вечером 26 июня, когда, смяв правый фланг 11-й немецкой тд и разгромив один из ее танковых полков, наша дивизия вышла к Дубно, никто из нас не знал, что с юга, нанеся огромные потери другим соединениям 48-го немецкого моторизованного корпуса, успешно продвигается нам навстречу 8-й мехкорпус генерала Д.И.Рябышева... подобная ситуация повторилась и на следующий день, когда все три корпуса - 36-й стрелковый, 8-й и 19-й механизированные - опять наступали на дубненском направлении. Опять мы и наши соседи, стрелки 36-го корпуса, вышли на подступы к Дубно, но не знали, что в город уже ворвалась 34-я танковая дивизия п-ка И.В.Васильева из 8-го мехкорпуса. Таким образом, 26 и 27 июня советские танковые клинья дважды и очень глубоко - до 30 км - врезались в оба фланга немецкого 48-го мк. Однако отсутствие связи между этими клиньями и взаимная неосведомленность не позволили довести дело до логического конца - до окружения 48-го мк между Бродами и Дубно".
34-я танковая дивизия, занявшая Дубно, была окружена немецкими войсками и разгромлена - все танки уничтожены, командир п-к И.В.Васильев погиб.
Танк Pz Kpfw II Ausf F, разбитый артиллерийским огнем и полузатонувший в реке.
Красноармейцы у захваченного легкого штабного броневика Sd Kfz 261. Западное направление, август 1941 г.
Вообще, руководство боевыми действиями мехкорпусов оставляло желать лучшего. Приказы командиров разного уровня часто противоречили один другому. Это ярко видно на примере 8-го мехкорпуса. Вот выдержка из краткого обзора действий механизированных соединений фронтов за период с 22.06 по 1.08.1941 г.:
"22 июня 1941 г., не дав корпусу выполнить приказ 26-й армии, командующий фронтом назначает новый район сосредоточения и подчиняет корпус 6-й армии. Командующий 6-й армией, не учитывая, что корпус совершает марш, выполняя приказ командующего ЮЗФ, дает новый район сосредоточения. В силу этого приказа, командир должен был поворачивать совершающие марш части в новом направлении. 24 июня командующий 6-й армией перебрасывает корпус в новый район. 26 июня приказом командующего фронтом №0015 корпус перебрасывается в новый район. Таким образом, не участвуя в боевых действиях, а совершая "сверхфорсированные" марши по замкнутому кругу, выполняя последовательно приказы командующих 26-й, 6-й армиями и фронтом, корпус прошел в среднем 495 км, оставив на дорогах за время маршей 50% имевшейся в наличии боевой материальной части, изнуряя оставшуюся материальную часть и водительский состав. 26 июня, выполняя приказы фронта №0015 и 0016, командир мк, не сосредоточив все части, вводит в бой свой корпус по частям без разведки противника, не выяснив его расположения и силы. В результате этого части нарываются на сильную ПТО и болота и несут немалые потери, не выполнив поставленной задачи. Действия корпуса с воздуха не прикрывались, взаимодействие в масштабе фронта организовано не было. Нервозность высших штабов в управлении и постановке задач, обилие приказов, не связанных один с другим, несоблюдение элементарных уставных норм в организации и проведении маршей явились главной причиной потери боеспособности корпуса и потери материальной части".
Отбитый советскими войсками Pz Kpfwlll Ausf G с 50-мм пушкой Kwk L/42.
Киевляне осматривают трофейное штурмовое орудие StuG III Ausf С, захваченное у села Вита-Почтовая и отбуксированное в город. На самоходке в центре стоит заместитель военкома Киевского Укрепрайона батальонный комиссар М.В.Паньковский. Киев, 10 августа 1941 года.
Не лучше обстояло дело и в 15-м мехкорпусе.
"Частое изменение задач корпусу и доставка приказов из штабов фронта и 6-й армии с большим опозданием вносили неясность, путаницу и излишнюю затрату моторесурсов. Например, 24 июня был получен приказ штаба фронта о выходе 15-го мехкорпуса с рубежа Колесники-Холоюв в район юго-западнее Броды для нанесения совместного удара с 8 мк в направлении Берестечко, Дубно. Части корпуса приступили к выполнению этого приказа и находились в пути следования, а некоторые уже достигли района своего сосредоточения. 25 июня последовал приказ на обратное возвращение частей корпуса на ранее занимаемый рубеж с целью подготовки наступления в направлении Радзехов, Со-коль совместно с 4-м мк. В 23.00 26 июня получен новый приказ штаба фронта: разгромить мехгруппу противника, действующую на Дубно, нанося удар в направлении Лопатынь, Берестечко, Дубно. 27 июня был получен опять новый приказ, в корне меняющий задачу корпуса: отойти в район Злочувских высот. Корпус приступил к выполнению приказа, но последовал новый приказ фронта: "Невзирая ни на какие трудности и техсостояние матчасти, 28 июня наступать в направлении Берестечка."
Комментарии здесь излишни.
Подбитый Pz Kpfw И Ausf С. Июль 1941 г.
Подбитый артиллеристами Pz Kpfw 38(t), известный у нас как "Прага". Июль 1941 г.
Начав контрудар, 8-й мехкорпус глубоко вклинился в рубежи немцев, выйдя в тыл их 11-Й танковой дивизии и угрожая складам противника, развернутым в Дубно. Наступление немцев было задержано на несколько дней, однако уже к 1 июля основные силы корпуса оказались в окружении, оставшись без горючего и боеприпасов. О продолжении контрудара уже не было речи. Танкисты перешли к обороне, отбиваясь из окопанных танков, Судьба корпуса была плачевной, как отметил через пару дней Гальдер, "в ходе продолжительных упорных боев силы противника оказались перемолотыми и большая часть его соединений разбита". 30 июня войска фронта получили приказ отойти на линию укрепрайонов вдоль старой государственной границы.
В начале июля войска группы армий "Юг" сумели прорвать советскую оборону. 7 июля 11-я танковая дивизия немцев достигла Бердичева, а 3-й моторизованный корпус 1-й танковой группы и 6-я армия вышли к Житомиру. В результате этого прорыва возникла угроза захвата Киева и окружения частей 6-й и 12-й армий ЮЗФ юго-западнее Киева. Гитлер требовал уничтожить возможно более крупные силы противника западнее Днепра, чтобы отнять у него возможность ведения организованных операций крупными массами войск восточнее Днепра.
Командование ЮЗФ было вынуждено предпринимать срочные меры для противодействия немецким войскам. В районе Бердичева контратаки вели сводные отряды дивизий 4-го и 15-го мехкорпусов. Сюда же был направлен 16-й мехкорпус, переброшенный на Западный фронт с Южного. Его дивизии вступали в бой прямо из эшелонов. Из частей 4-го, 15-го, 16-го мк была сформирована Бердичев-ская группа под командованием комдива А.Д.Соколова. В результате контратак удалось заставить немцев перейти к обороне, остановив их продвижение на Белую Церковь. При этом только 11-я тд немцев, по германским данным, потеряла в боях более 2000 человек. Ценой кровопролитного сражения удалось задержать наступление группы армий "Центр" на юг на целую неделю (18.07.1941 г. Гальдер фиксировал проблему фланга 1-й танковой группы: "Он все еще топчется в районе Бердичева и Белой Церкви."). В боях у Бердичева особенно отличились 8-я и 10-я танковые дивизии, на неделю сковав главные силы танковой группы Клейста. В это время тяжелые бои шли в районе Новоград-Волынского, где войска 5-й армии ЮЗФ наносили контрудары по северному флангу немецкой группировки, вышедшей к Киеву. Главной ударной силой 5-й армии были три мехкорпуса: 9-й г-м А.Г.Маслова (19.07 сменил К.К.Рокоссовского), 19-й г-м Н.В.Фекленко и 22-й г-м В.С.Тамручи, имевшие всего по 30-35 танков (в 19-м мк - 75 танков).
Однако силы мехкорпусов были исчерпаны контратаками, и группа под Коростенем была вынуждена перейти к обороне (как отмечали немцы, "танков больше не наблюдается").
К этому времени от мехкорпусов осталась лишь тень былой мощи. По данным справок штаба Главного командования Юго-Западного направления о состоянии стрелковых и танковых дивизий фронтов от 22 июля 1941 г., "танковые дивизии насчитывали: меньше 1 тыс. человек - около 20% всех дивизий, по 1-2 тыс. человек - около 30%, по 3-5 тысяч человек - около 40%, по 10-16 тысяч человек - 10% всех дивизий. Из 12 танковых дивизий только две имеет по 118 и 87 танков. Большинство остальных имеет всего по несколько танков". Во второй половине августа соединения 5-й армии, в том числе и мехкорпуса, отошли за Днепр.
Атака кавалеристов при поддержке Т-26.
В целом, действия мехкорпусов в первую неделю войны против ударных группировок противника с целью изменения хода событий не увенчались успехом ни на одном из стратегических направлений. Немецкое командование, оценивая действия советских войск при нанесении контрударов, отмечало:
"Перед группой армий "Юг" противник оказался на высоте в вопросах общего руководства и ведения наступательных действий оперативного масштаба. Перед группами армий "Центр" и "Север" в этом отношении противник показал себя с плохой стороны. Управление войсками в тактическом уровне и уровень боевой подготовки войск - посредственные".
Южный фронт
В полосе ЮФ советские мехкорпуса имели огромное превосходство над противником - 769 танкам 2-го и 18-го мехкорпусов противостояли 60 румынских. Соотношение было 12,8:1. Но командующий фронтом Тюленев полагал, что его войскам противостоят 13 танковых и моторизованных дивизий немцев, хотя на самом деле их не было. Здесь в июне-июле наиболее активно действовал 2-й мехкорпус генерала Ю.В.Новосельского. Совместно с 48-м стрелковым корпусом генерала Р.Я.Малиновского он наносил контрудары по немецким и румынским войскам на рубеже реки Прут. 8 июля ударом в стык между 4-й румынской и 11-й немецкой армиями 2-й мехкорпус остановил наступление противника. 22 июля 2-й мехкорпус нанес контрудар из района Христиановки на Умань по 11-й и 16-й танковым дивизиям немцев, отбросив их на 40 км, ликвидировав угрозу окружения 18-й армии.
18-й мехкорпус 30 июня из Аккермана был выведен в район Вопнярки для укомплектования и 4 июля передан в состав ЮЗФ. 19 июля он вошел в состав 18-й армии и нанес контрудар по правому флангу 52-го армейского корпуса 17-й армии южнее Винницы, имея 387 танков. 25 июля дивизии 17-й армии прорвали оборону в полосе 18-го мк и 17- го ск в районе Гайсин - Тростянец. До 30 июля 18- й мехкорпус занимал оборону у Гайворона, а в августе был переброшен в Павлоград.
В конце июля дивизии 2-го мехкорпуса пытались помочь полуокруженным в районе Умани 6-й и 12-й армиям ЮФ, но прорвать фронт немецких войск не смогли. К тому же танковые части ЮФ к этому времени понесли ощутимые потери, хотя боевой потенциал их еще был довольно велик. Согласно донесению помощника командующего войсками ЮФ по АБТВ г-м Штевнева от 31 июля 1941 г., в мехкор-пусах ЮФ имелось:
во 2-м мк боеспособных: 1 KB, 18 Т-34, 68 БТ, 26 Т-26, 7 огнеметных, 27 Т-37, 90 БА-10, 64 БА-20 (всего танков - 147, на 22.06. - 489);
18 мк: 15 БТ и Т-26, 5 Т-28, 2 огнеметных, 1 БА-10, 4 БА-20 (всего танков - 22, на 22.06. - 280);
16 мк: 5 Т-28, 11 БА-10, 1 БА-20 (на 22.06. - 608 танков);
24 мк: 10 БТ, 64 Т-26, 2 огнеметных, 10 БА-10, 5 БА-20 (всего танков - 76, на 22.06. - 222).
Там же говорилось:
"В результате израсходования материальных ресурсов, аварий, поломок требует среднего капремонта: по 2-му мк - до 200 ед., в 18-м мк - до 200 ед."
"16-й мехкорпус с минимальными остатками: 240-й мд, 15-й и 44-й тд, из которых сформирован отряд пехоты силою до батальона, мцп, силою до батальона. 16-й мехкорпус совершенно не представляет из себя сколько-нибудь реальной силы".
Ремонт Т-26 силами экипажа и бригады рабочих.В дни отступления вывести поврежденную машину удавалось, лишь если она сохраняла ход -буксировать вышедшие из строя танки было нечем и некогда.
Одесские танки-тракторы на базе СТЗ-5 с бронировкой из корабельной стали. Передний бронетрактор вооружен пехотными пулеметами ДП. Обратите внимание на фигуру моряка -флот активно участвовал в изготовлении этих машин, и их часто водили -в бой матросские экипажи.
Ремонт БТ-2 в цеху одного из заводов Ленинграда.
КВ-1 со сварной башней и пушкой Ф-32.
Экипаж маскирует свой Т-34 в укрытии.
Мехкорпуса, дислоцированные во внутренних округах, после начала войны были расформированы, и на их основе созданы десять танковых дивизий новой организации. Основной же причиной переформирования принявших немецкий удар мехкорпусов становилось "полное исчерпание материальной части".
При рассмотрении событий первых недель войны возникает вопрос, почему, обладая огромным количественным превосходством в танках (в полосе ЗФ соотношение было 2,7:1, ЮЗФ - 5,6:1, ЮФ - 12,8:1), имея танки не уступающие, а то и превосходящие по своим боевым качествам немецкие, советские бронетанковые войска потерпели столь сокрушительное поражение? Объяснить его превосходством противника в боевой технике и внезапностью нападения, как это делалось раньше, будет очень неубедительно. Поэтому приведем здесь соображения командиров танковых войск, непосредственных участников описываемых событий.
П. П. Полубоя ров, командующий АБТВ СЗФ:
"В большинстве своем контрудары наносились нашими войсками фронтально, зачастую разрозненно, не сосредотачивая основных усилий на решающих направлениях, по нерасстроенным и сильным группировкам противника. У врага хорошо действовала воздушная разведка. Гитлеровские летчики быстро вскрывали перегруппировки и сосредоточения наших войск, особенно они следили за перемещениями танковых соединений".
К.К.Рокоссовский, в июне 1941 г. командир 9-го мехкорпуса ЮЗФ:
"Войска этого округа (КОВО) с первого же дня войны оказались совершенно неподготовленными к встрече врага. Их дислокация не соответствовала создавшемуся у нашей границы положению явной угрозы возможного нападения. Многие соединения не имели положенного комплекта боеприпасов и артиллерии, последнюю вывезли на полигоны, расположенные у самой границы, да там и оставили. То, что произошло 22 июня, не предусматривалось никакими планами, поэтому войска были захвачены врасплох в полном смысле этого слова. Потеря связи штаба округа с войсками усугубила тяжелое положение. Погибали в неравном бою хорошие танкистские кадры, самоотверженно исполняя в боях роль пехоты. Даже тогда, когда совершенно ясно были установлены направления главных ударов, наносимых германскими войсками, а также их группировка и силы, командование округа оказалось неспособным взять на себя ответственность и принять кардинальное решение для спасения положения, сохранить от полного разгрома большую часть войск, оттянув их в старый укрепленный район".
Танковый батальон майора Баранова выходит на позиции в районе Крымского вала. Открытый лючок в верхнем башенном люке предназначен для флажковой связи и пуска сигнальных ракет. Октябрь 1941 года.
Не будем мы касаться причин поражений, носящих стратегический характер, - им посвящено много литературы, особенно в последние годы. Причины же неудач оперативно-тактического уровня были оценены еще в 1941 г. В документах, не предназначенных для широкого пользования, они были изложены с исчерпывающей полнотой. В качестве примера приведем доклад помощника командующего войсками г-м танковых войск Вольского заместителю НКО СССР г-л Федоренко от 5 августа 1941 г. В нем идет речь о действиях мехкорпусов ЮЗФ, но выводы его распространимы на корпуса других фронтов. В этом документе основными причинами быстрого выхода танковых частей из строя названы:
"1. С первого же дня войны мехкорпуса были неправильно использованы, ибо все были приданы армиям...
2. Все боевые действия мехкорпусов происходили без тщательной разведки, некоторые части совершенно не знали, что происходит в непосредственной близости. Авиационной разведки в интересах мк совершенно не велось. Управление мех-корпусами со стороны общевойсковых командиров было поставлено плохо, соединения были разбросаны (8 мк) и к моменту наступления оторваны друг от друга. Штабы армий совершенно не были подготовлены к управлению такими крупными механизированными соединениями, как мехкорпус...
3. Штабы армий совершенно забыли, что материальная часть имеет определенные моточасы, что она требует просмотра, мелкого ремонта, дополнительного пополнения горючим и боеприпасами, а технический состав и начальники АБТО армий не подсказали им этого, и вместо того, чтобы после выполнения задачи отвести мехкорпуса, предоставив им время, необходимое для этой цели, общевойсковые командиры требовали только давай и больше ничего. Мехкорпуса совершенно не имели прикрытия как на марше, так и на поле боя.
4. Информация сверху вниз, а также с соседями была поставлена из рук вон плохо. Война с первого дня приняла маневренный характер, противник оказался подвижнее...
Это все, что касается общевойсковых командиров. Но много было недочетов, допущенных непосредственно и командирами механизированных частей и соединений. К ним относятся:
1. Штабы мк, тд и тп еще не овладели должным оперативно-тактическим кругозором. Они не смогли делать правильные выводы и полностью не понимали замысла командования армии и фронта.
2. Не было маневренности - была вялость, медлительность в решении задач.
3. Действия, как правило, носили характер лобовых ударов, что приводило к ненужной потере материальной части и личного состава...
4. Неумение организовать боевые порядки корпуса по направлениям, прикрывать пути движения противника, а последний, главным образом, двигался по дорогам.
5. Не было стремления лишить противника возможности подвоза горючего, боеприпасов. Засады на главных направлениях его действий не практиковались.
6. Не использовались крупные населенные пункты для уничтожения противника и неумение действовать в них.
7. Управление, начиная от командира взвода до больших командиров, было плохое, радио использовалось плохо, скрытое управление войсками поставлено плохо...
8. Исключительно плохо поставлена подготовка экипажей в вопросах сохранения материальной части. Имели место случаи, когда экипажи оставляли машины, имеющие боеприпасы, были отдельные случаи, когда экипажи оставляли машины и сами уходили.
9. Во всех частях и соединениях отсутствовали эвакуационные средства, а имеющиеся в наличии могли бы обеспечить мк и тд только в наступательных операциях.
10. Личный состав новой техники не освоил, особенно KB и Т-34, и совершенно не научен производству ремонта в полевых условиях.
К этим выводам трудно что-либо добавить, можно лишь подтверждать конкретными фактами. Вот только несколько:
В 8-й тд 4-го мк ЮЗФ экипажами было уничтожено 107 танков, в том числе 25 KB, 31 Т-34. 18 Т-34 вообще пропало по неизвестной причине.
В 10-й тд 15-го мк ЮЗФ было брошено при отходе 140 танков, из них 34 KB и 9 Т-34. 6 машин пропало без вести.
7-я тд 6-го мк ЗФ только 22 июня от ударов авиации потеряла 63 танка.
13-я тд 5-го мк ЗФ в разгар контрудара встала из-за отсутствия горючего. В таком же положении оказались тд 6-го, 11-го, 12-го и других мк.
5-й и 7-й мк ЗФ в июле наносили контрудар на местности, совершенно не приспособленной для действий танков, что привело к большим потерям.
22- я тд 14-го мк ЗФ, дислоцировавшаяся в Бресте, уже утром 22 июня в результате артобстрела потеряла большую часть танков и артиллерии. Были уничтожены склады ГСМ и боеприпасов.
23- я и 28-я тд 12-го мк СЗФ, участвуя в контрударе по тильзитской группировке, вступали в бой в разное время, координация действий отсутствовала. 28-я танковая дивизия к тому же оказалась без ГСМ и вынуждена была полдня бездействовать.
KB, уничтоженный взрывом боеприпасов.
Т-34 после боя с немецкими танками. В борту - множество пробоин, видны следы пожара. Вырван опорный каток, и взрывом боекомплекта снесены башенный люк и вентилятор.
Продолжение следует...
Ctrl Enter
Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
12 февраля 1941 г. был представлен в Политбюро ЦК ВКП(б) и СНК СССР новый мобилизационный план «Мобплан-23» или иначе называемый «МП-41».
Согласно этому плану, предполагалось наличие в армии мирного времени 2 мотострелковых, 60 танковых и 30 моторизованных дивизий. Это фактически означало создание еще 20 новых механизированных корпусов, которое и началось в феврале - марте 1941 г.
Согласно «МП-41», в числе имеющихся и формируемых 30 мехкорпусов в феврале 1941 года были определены 19 мехкорпусов «первой очереди» и 11 мехкорпусов «второй очереди» («сокращенного состава»).
Из 11-ти мехкорпусов «второй очереди» четыре мехкорпуса представляли собой оперативные соединения из наличного танкового парка военных округов:
23-й мк (ОрВО, 161 танк),
25-й мк (ХВО, 163 танка),
26-й мк (СКВО, 125 танков),
27-й мк (САВО, 308 танков).
Остальные семь развертывались в тыловых районах приграничных военных округов (два в КОВО — 19-й и 24-й, три в ЗапВО — 13-й, 17-й, 20-й, один в ОдВО — 18-й, один в МВО — 21-й).
Подача дополнительной танковой техники на 1941 год предусматривалась только для 13-го, 17-го, 19-го, 24-го мехкорпусов (в сумме около 500 машин, в том числе 13-му мк ЗапВО 324 танка).
Причина довольно проста — для всех 30-ти мехкорпусов нужного количества танков просто не было. В том же «Мобплане № 23» отмечалось, что для развертывания новых мехкорпусов требовалось 13012 машин, но в течении 1941 года могло быть подано только около 3650 танков.
Потому вполне логично, что основной задачей формирования мехкорпусов «второй очереди, сокращенного состава» было создание соединений «хотя и не полностью обеспеченных материальной частью, но позволяющих готовить кадры … и сколачивать их как боевые организмы». То есть это были учебные подразделения, которые в нужный момент предполагалось оснастить танками и техникой. Но как показала история, отпущенных им судьбою 4 месяцев было совершенно недостаточно для «сколачивания их как боевых организмов» - необходимый опыт им довелось приобретать непосредственно в жестоких и кровопролитных боях.
8 марта 1941 г. Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило назначения командиров во вновь формируемые мехкорпуса, танковые и моторизованные дивизии.
Командиром 26-го мехкорпуса был назначен генерал-майор Николай Яковлевич Кириченко (до этого момента - командир 10-й кавалерийской дивизии).
Командиром 52-й танковой дивизии был назначен Герой Советского Союза полковник Григорий Михайлович Михайлов, только что завершивший обучение в Военной академии механизации и моторизации РККА имени И. В. Сталина.
26-й механизированный корпус (в/ч 7476) начал формироваться с 18 марта 1941 г. в Северо-Кавказском военном округе с дислокацией управления корпусом в г. Армавире.
Формирование мехкорпусов регламентировало Постановление СНК СССР от 6 июля 1940 г. № 1193-464сс, в котором говорилось:
«СНК СССР постановляет:
1. Утвердить организацию механизированного корпуса в составе двух танковых дивизий, моторизованной дивизии, мотоциклетного полка, одной авиаэскадрильи, дорожного батальона и батальона связи корпуса.
Механизированному корпусу придать одну авиабригаду в составе 2-х ближнебомбардировочных и одного истребительного авиаполков.
2. Утвердить организацию танковой дивизии механизированного корпуса и отдельной танковой дивизии в составе:
а) 2-х танковых полков по одному батальону тяжелых танков (в каждом), 2-х батальонов средних танков и батальону огнеметных танков в каждом полку;
б) одного моторизованного полка в составе 3-х стрелковых батальонов и одной 6-орудийной батареи полковой артиллерии;
в) одного артиллерийского полка в составе 2-х дивизионов: одного дивизиона 122-мм гаубиц и одного дивизиона 152-мм гаубиц;
г) зенитного дивизиона, разведывательного батальона, мостового батальона и тыловых частей обслуживания...
4. Утвердить штатную численность:
а) управления механизированного корпуса с мотоциклетным полком на мирное время - 2 662 человек, и на военное время - 2 862 человек;
б) танковой дивизии на мирное время - 10 943 человек, и на военное время - 11 343 человек…»
В состав 26-го мехкорпуса вошли три дивизии:
52-я танковая,
56-я танковая,
103-я моторизованная,
а также 28-й мотоциклетный полк, 548-й отдельный батальон связи, 88-й отдельный мотоинженерный батальон и 126-я отдельная корпусная авиаэскадрилья.
Действия 12-го механизированного корпуса
12-й механизированный корпус начал формироваться в феврале 1941 г. на базе отдельной танковой бригады Прибалтийского ВО. Любопытно, что в состав дивизий 12-го мехкорпуса были включены и все танки армий бывших прибалтийских республик (за исключением танков МК-В и MK-V времён Первой мировой войны).
К началу войны корпус не закончил полностью укомплектование и обучение. В корпусе числилось 30 436 человек личного состава, причём если укомплектованность рядовым составом была близка к штатной, то командных кадров низшего и среднего звена явно не хватало. Например, в 23-м отдельном батальоне связи не было ни одного командира взводов радистов, а 23-й отдельный разведывательный батальон вообще не имел штаба батальона. В управлении корпуса с корпусными батальоном связи и инженерным батальоном из 182 сержантов, положенных по штатной численности на 1 июня 1941 г., имелось 68, а в 581-м батальоне связи 202-й мотодивизии из 54 сержантов было всего 19.
28-й отдельный батальон связи и 28-й понтонно-мостовой батальон имели до 70% рядового состава первого года службы, который прибыл из других частей и не владел подготовкой по специальности. На 22 июня 1941 г. в 12-м мехкорпусе состояло:
Таблица 3
БТ-7 Т-26 Виккерс Фиат 3000 Рено FT-17 Танкетки Управление 6 - - - - - 23-я танковая дивизия - 350 17 - - 2 28-я танковая дивизия 236 68 9 - - - 202-я моторизованная дивизия - 65 16 6 6 11 Всего: 242 483 42 6 6 13 XT Тягач Т-26 Всего танков Бронеавтомобилей БА-10 БА-20 Всего БА Управление - - 6 18 - 18 23-я танковая дивизия 9 3 381 10 5 15 28-я танковая дивизия 1 - 314 10 15 25 202-я моторизованная дивизия - 1 105 12 3 15 Всего: 10 4 806 50 23 73 В состав корпуса входили 23-я и 28-я танковые дивизии и 202-я мотострелковая дивизия.
Укомплектование 12-го мехкорпуса новыми танками Т-34 и КВ планировалось начать с июля 1941 года, с вооружения ими одного из танковых полков 28-й танковой дивизии. Для усиления брони лёгких танков в корпусе с помощью окружных рембаз производилось экранирование брони.
Слабой была обеспеченность корпуса и средствами радиосвязи. Штаб корпуса имел единственную радиостанцию 5АК, а в 202-й дивизии из положенных 113 радиостанций числилось только 60.
Корпус к 22 июня 1941 г. имел: 288 орудий и миномётов, 68 бронемашин, 199 тракторов, 2945 автомашин.
Следует заметить, что кроме мехкорпусов в составе разведывательных батальонов стрелковых дивизий имелось 146 плавающих танков: 61 танк И-37 и 85 танков Т-38. Большей частью эти машины были сильно изношены и имели небольшой запас моторесурса. Кроме того, в стрелковых полках числилось 86 танкеток Т-27, которые предназначались для подвоза боеприпасов или использовались как тягачи 45-мм противотанковых орудий.
До 18 июня 1941 г. управление корпуса находилось в Митаве (Елгаве), 23-я танковая дивизия - в Либаве (Лиепае), 28-я танковая дивизия - в Риге, 202-я моторизованная дивизия - в Радвилишкисе.
16 июня 1941 г. в 23 ч 00 мин командование 12-го механизированного корпуса получило директиву штаба округа о скрытной передислокации соединения в новые районы. 17 июня комкор Шестопалов проверял мобилизационную готовность 202-й дивизии, по возвращении из которой 18 июня в 13 ч 00 мин отдал распоряжение о приведении дивизий корпуса в боевую готовность: «Привести в боевую готовность все части в соответствии с планами поднятия по боевой тревоге, но самой тревоги не объявлять. Всю работу проводить быстро, но без шума, без паники и болтливости, иметь положенные нормы запасов, необходимых для жизни и боя» .
Войска в ночь на 19 июня выступили в поход. Тут точнее сказать: что могло двигаться, то и выступило в поход. В 23-й танковой дивизии не сумели завести и оставили на зимних квартирах двадцать Т-26, два «химических» Т-26, двенадцать «прибалтийских танков Виккерса» (британский вариант Т-26), две танкетки ТКС (польского образца) и один бронеавтомобиль БА-10. Итого 37 единиц бронетехники.
В 28-й танковой дивизии не сумели завести и, соответственно, бросили: 26 танков БТ-17, 13 танков Т-26, 7 «Виккерсов», два бронеавтомобиля БА-10 и два БА-20. Итого 50 единиц бронетехники.
В 202-й моторизованной дивизии не сумели завести и бросили: 6 танков Т-26, 8 танкеток Т-27, 10 танков «Виккерс», 6 танков «Фиат-3000», 6 танков «Рено FT-12», две танкетки ТКС и одну танкетку «Карден-Ллойд». Итого 39 единиц. А завести в 202-й моторизованной дивизии удалось 69 единиц, то есть 36% техники осталось на зимних квартирах.
После двух ночных переходов, к 10 часам утра 20 июня, корпус сосредоточился в трёх отдельных районах, на удалении 70–120 км от границы. 23-я танковая дивизия заняла район севернее Тяльшая, 28-я танковая дивизия сосредоточилась в лесах в 20 км севернее Шауляя (без 28-го мотострелкового полка, который остался гарнизоном в Риге в распоряжении штаба округа до подхода в город 183-й стрелковой дивизии и 5-го мотострелкового полка НКВД), а 202-я моторизованная дивизия к утру 22 июня вышла в район Кельме. Расстояние между дивизиями достигало 60 км.
Скрытное сосредоточение корпуса к началу военных действий позволило ему избежать потерь от авиации противника в первое время. Налёты люфтваффе на места прежней дислокации войск 12-го мехкорпуса приходились по пустым военным городкам.
Уже в 9 ч 45 мин 22 июня командующий фронтом принял решение на использование мехкорпусов для разгрома прорвавшегося противника. 12-й корпус в соответствии с этим приказом должен был наступать в расходящихся направлениях: 23-я танковая дивизия должна была ликвидировать противника в районе Кретинги, а остальные силы корпуса с рубежа Тяльшай - Повентис наступать «по флангу и в тыл противника, прорывающемуся на Таураге», то есть на германскую территорию. Корпус подчинялся управлению 8-й армии.
Командующий 8-й армии получил эту директиву общего, неконкретного содержания только в полдень 22 июня, на основании чего принял решение нанести удар по противнику всеми имеющимися в его распоряжении силами.
23-я танковая дивизия должна была немедленно по получении приказа наступать в направлении Плунге, Куляй с целью восстановления положения 204-го стрелкового полка 10-й стрелковой дивизии. После атаки дивизии надлежало собраться в районе Тверай, Упинас. На время удара дивизия подчинялась командиру 10-го стрелкового корпуса генерал-майору Николаеву.
Главные силы корпуса командарм намеревался направить с 4 часов утра 23 июня с рубежа Варняй, Ужвентис на Таураге. Однако этим же распоряжением 202-я моторизованная дивизия передавалась в состав второго эшелона 11-го стрелкового корпуса генерал-майора Шумилова, с задачей развернуться на рубеже Кельме, Кряжай. Таким образом, к середине 22 июня в 12-м механизированном корпусе фактически осталась одна неполная 28-я танковая дивизия.
Командир 10-го стрелкового корпуса в 17 часов 22 июня поставил 23-й танковой дивизии задачу восстановить оборону 10-й стрелковой дивизии по линии государственной границы и деблокировать окружённый в районе Кулей 204-й стрелковый полк. 23-я танковая дивизия приступила к выполнению приказа. Из района Тиркшияй, Седа части дивизии направились к Плунге, где к вечеру 22 июня авангардом вступили в бой. Полностью, однако, дивизия в бой не вводилась. К тому времени 204-й стрелковый полк, сохранив артиллерию и личный состав, самостоятельно вышел из окружения и занял оборону. Необходимость срочного использования дивизии на этом направлении отпала, тем не менее её появление в районе Плунге способствовало некоторой стабилизации здесь фронта.
202-я моторизованная дивизия, уже втянувшаяся в бои с немецкими танками у Кряжай, занимала оборону на прежнем рубеже. В первый же день войны это наспех развёрнутое в обороне соединение успешно отразило несколько атак противника с большими для него потерями (подбито 20–30 танков) и сумело отстоять свой рубеж обороны. Особенно тяжёлые бои проходили вдоль шоссе на Шяуляй, где держал оборону 2-й мотострелковой бригады 645-й мотострелковый полк, при поддержке танков 1-го танкового батальона 125-го танкового полка. 189-й отдельный противотанковый дивизион под командованием капитана Г.Ф. Журавлёва выдвинул свои орудия для стрельбы прямой наводкой. Соединение испытывало большие затруднения со снабжением.
Машины с боеприпасами из Радвилишкиса не пришли, пришлось формировать новую автоколонну для подвоза с армейских и окружных складов. Весь день в дивизии не было организовано питания личного состава.
В 23 ч 40 мин 22 июня командир 12-го мехкорпуса на основании приказа командующего армией принял решение и поставил боевые задачи соединениям корпуса. Возвращённая в корпус 23-я и 28-я танковые дивизии должны были в 4 часа утра 23 июня нанести удар по прорвавшемуся противнику в общем направлении на Скаудвиле.
Дивизии приступили к выполнению приказа. 28-я танковая дивизия, выдвигаясь из района севернее Шяуляй, опоздала на рубеж развёртывания на 6 часов и подошла туда только к 10 часам 23 июня, совершенно не имея горючего. 23-я танковая дивизия, также значительно удалённая от рубежа начала атаки, по-видимому, испытала определённые затруднения при выводе частей из боя в районе Плунге. Так или иначе, дивизия начала движение на Тверай только во второй половине 23 июня.
Танковые соединения, избежавшие потерь от авиации противника в первый день войны, затем подвергались непрерывному и безнаказанному воздействию с воздуха. При их выдвижении в исходные для атаки районы 23-я дивизия потеряла от авианалётов противника 17 танков, а 28-я - 27 танков.
Командующий фронтом, не имея устойчивой связи с 8-й армией, направил в 3-й и 12-й мехкорпуса для оказания помощи в организации ударов начальника Автобронетанкового управления фронта полковника П.П. Полубоярова. Посетив оба корпуса, Полубояров пришёл к выводу, что переход в наступление в 4 часа утра является невозможным. Он самостоятельно принял решение о переносе времени начала атаки для 12-го механизированного корпуса на 11 часов 23 июня, о чём он в 6 часов утра донёс командующему фронтом. Время до начала атаки намечалось использовать для ведения разведки сильными танковыми отрядами.
Однако и новое время наступления оказалось нереальным. 28-я танковая дивизия стояла без горючего. Для заправки танков дивизии требовалось не менее 60–70 тонн бензина, а его на месте не было. Дивизионные склады всё ещё оставались в районе постоянной дислокации, в Риге, в 190 км от расположения дивизии. Начальник тыла корпуса полковник В.Я. Гринберг и начальник снабжения 28-й танковой дивизии интендант 1-го ранга Д.И. Дергачев делали всё, чтобы своевременно обеспечить танковые части горючим. Однако авиация противника непрерывно преследовала высланные в Ригу колонны автоцистерн, и в результате часть необходимого дивизии горючего была доставлена только в 15 часов.
После заправки горючим дивизия перешла к активным действиям. Командир 28-й танковой дивизии в 18 часов при обнаружении немецких танков развернул головной 55-й танковый полк в боевой порядок, двумя танковыми батальонами фронтом к противнику, один танковый батальон получил задачу ударить во фланг немецкой танковой части. Этот манёвр возглавил заместитель командира танкового полка майор Б.П. Попов. К 22 часам 23 июня завязался первый бой советской дивизии с 1-й танковой дивизией вермахта.
Группа Попова в составе 17 танков отбросила противника на 5 км к югу. Вторая группа (23 танка), атаковав противника, смогла овладеть дорогой Калтиненай, Расейняй. В этом бою 28-я танковая дивизия уничтожила 14 немецких танков, 20 орудий и до батальона пехоты. Соответственные потери понесла и 28-я танковая дивизия. В бою погиб майор Б.П. Попов, которого впоследствии представили к званию Героя Советского Союза (посмертно), погибли два командира танковых батальонов, подбито 13 советских танков.
С наступлением темноты дивизия отошла на север и укрылась в лесу.
23-я танковая дивизия, выдвигавшаяся с 13 часов из Плунге на Тверай, в районе Жаренай подверглась обстрелу и нападению частей 61-й пехотной дивизии вермахта. Колонна советской дивизии, растянувшаяся на многие километры, была прервана. Тылы 46-го танкового полка попали в полуокружение. Командиру дивизии пришлось срочно разворачивать танковые части 46-го полка назад и выручать попавших в беду дивизионных мотострелков и тыловиков. Прорыв немецкой пехоты в итоге удалось ликвидировать, однако это сильно задержало дивизию. Только к исходу 23 июня главным силам 23-й танковой дивизии удалось сосредоточиться в лесу севернее Лаукува. Передовой 45-й танковый полк в 22 часа вступил в бой с немецкими танками и обратил их в бегство. После преследования на 5 км полк был отведён к основным силам, из-за наступившей темноты и отсутствия поддержки других частей. В результате вечерних действий полк потерял 13 танков.
202-я моторизованная дивизия при поддержке 9-й противотанковой артиллерийской бригады 23 июня продолжала удерживать рубеж Кряжай, Кельме, отбивая многочисленные атаки противника, одновременно собирая отходившие разрозненные остатки 90-й и 125-й стрелковых дивизий 8-й армии.
Командование фронтом осталось недовольным действиями 12-го механизированного корпуса. В своём распоряжении вечером 23 июня командующий повторил прежнюю задачу корпуса в качестве руководства к действию на 24 июня.
Примерно в 13 ч 30 мин 24 июня Военный совет 8-й армии отдал новое боевое распоряжение генералам Куркину и Шестопалову: «В Ляоляй сто танков противника стоят, по-видимому, без горючего. На фронте Кряжяй, Кельме - наступление пехоты, конницы, танков. Частью сил ликвидируйте» .
Комдив Шестопалов направил в указанный район один танковый полк. Танкисты совершили 10-километровый марш, но вместо противника встретили там свои войска.
В официальной историографии утверждается, что 24 июня 12-й механизированный корпус продолжил активные действия в районе Калтиненай.
Однако нет ни одного описания боевых действий корпуса в этот день. Известно лишь, что с 7 ч 45 мин 23-я танковая дивизия перешла к активным действиям в направлении на Лаукува, Упинас, а 28-я танковая - в направлении на Скаудвиле.
Напротив, в донесении командующего войсками Северо-Западного фронта от 24 июня 1941 г. наркому обороны об обстановке на фронте к 22 ч 45 мин того же дня сказано: «12-й механизированный корпус в районе Калтиненай медлит атаковать 120–200 танков и до пехотной дивизии противника в районе Кельме. Виновен Шестопалов» . Более того, по схеме, приведённой в статье «О некоторых причинах неудачных действий мехкорпусов», опубликованной в «Военно-историческом журнале» № 3/1979 г., видно, что 23-я танковая дивизия за день 24 июня отошла от района Лаукувы в район севернее Варняй, то есть на 20 км, а 28-я танковая дивизия к началу 25 июня оказалась в 35 км севернее от Калтиненай.
Так или иначе, к вечеру 24 июня командованию фронта стало ясно, что разгромить 4-ю танковую группу имевшимися силами невозможно. Предпринятый контрудар к желаемым результатам не привёл. Ввиду этого было принято решение отвести войска 8-й армии на рубеж реки Вента в течение двух дней под прикрытием танковых дивизий 12-го механизированного корпуса.
Командир 12-го мехкорпуса комдив Шестопалов из-за отсутствия связи с вышестоящими штабами не получил приказа на отход. Поэтому около трёх часов утра 25 июня он приказал командирам 23-й и 28-й танковых дивизий продолжать наступательные действия юго-западнее Шяуляя. По замыслу командира корпуса, танковые дивизии, наступая по сходящимся направлениям, должны были отсечь часть сил прорывающейся к Шауляю группировки противника и уничтожить её. Начало наступления устанавливалось для 28-й дивизии - в 4 часа, для 23-й дивизии - в 6 часов. Но командир 23-й танковой дивизии, которая находилась в полосе 10-го стрелкового корпуса, на час раньше получил через командира 10-й стрелковой дивизии (приходилось из-за отсутствия связи таким образом управлять войсками) приказ командира 10-го стрелкового корпуса генерала Николаева на отход. Части дивизии начали было отступать, но вдруг новый приказ: наступать. В результате этого действия соединений 12-го мехкорпуса были разрозненные как по времени, так и по месту атаки.
28-я танковая дивизия, имея около 130 танков, перешла в атаку у местечка Пошили в направлении Карленай, Полугуе, Ужвентис. Танки сразу были встречены сильным огнём противотанковой артиллерии противника. Неся большие потери, отдельные подразделения 55-го и 56-го танковых полков смогли прорваться в глубину расположения противника и разгромить колонну моторизованного полка, выдвигавшегося по шоссе на Шяуляй.
Ожесточённый бой продолжался 4 часа. Были уничтожены 3 тяжёлых и 14 противотанковых орудий, до двух батальонов пехоты, было захвачено 6 тяжёлых и 24 противотанковых орудий, несколько танков, большое количество пленных, нарушено организованное движение немцев по шоссе. В ходе утренней атаки дивизия также понесла тяжёлые потери. 48 танков остались подбитыми на поле боя. Погибли командир 55-го танкового полка майор С.Ф. Онищук, командиры танковых батальонов майор Ф.Г. Александров и капитан И.В. Иволгин, помощник командира дивизии по технической части подполковник Соболев.
Всего в тот день (к 15 часам) дивизия лишилась 84 танков.
К 15 часам остатки дивизии (в составе 40 танков, штаб дивизии, разведывательный батальон, остатки 55-го и 56-го танковых полков) сосредоточились в районе сбора в лесу северо-восточнее Пашили.
23-я танковая дивизия также участвовала в контрударе и понесла тяжёлые потери. Известно, что только 144-й танковый (46-й) полк оставил на поле боя около 60 процентов боевых машин.
Пока шло ожесточённое танковое сражение под Шяуляем, стрелковые и артиллерийские части 8-й армии с 25 июня начали организованный отход за реку Вента по линии Мажейкяй - Радвилишкис. Отход 11-го стрелкового корпуса прикрывала 202-я моторизованная дивизия. В это же время 23-я танковая дивизия прикрывала отход соединений 10-го стрелкового корпуса. После занятия армией этого рубежа части 12-го мехкорпуса собирались за боевыми порядками пехоты в районе Мяжкуйчай. Восточнее сосредотачивалась 28-я танковая дивизия. Но корпус недолго находился в этом районе. Противник легко обошёл открытый правый фланг армии и устремился на Ригу. 27 июня командир 23-й танковой дивизии получил приказ о немедленном отводе частей через Елгаву на Ригу. 28-я танковая дивизия получила приказ прикрыть отход основных сил армии.
В течение 27 июня 28-я танковая дивизия занимала оборону по берегу реки Муша на участке Вайды - Памуша. К вечеру противник обошёл правый фланг дивизии, одновременно усилил обстрел с фронта артиллерией. В ходе боя танкисты дивизии подбили 6 танков и уничтожили два орудия противника. Потери дивизии составили 8 танков. Погибли батальонный комиссар Шалаев и командир 28-го разведывательного батальона майор Швейкин. Пропал без вести начальник штаба соединения подполковник Маркелов.
6-й мехкорпус РККА начал формирование 15 июля 1940 года. Управление корпуса создано на базе управления 3-го кавалерийского корпуса. Численность танков колеблется по разным источникам от 1021 до 1131, в том числе более 450 новейших Т-34 и КВ. На 1 июня 1941 имелось: 242 бронеавтомобиля, 4779 автомобилей, 294 трактора, 1042 мотоцикла.
Согласно планам прикрытия Западного Особого военного округа 6-й мехкорпус включался в район прикрытия № 2 - Белостокского. Задача корпусу по плану:
«В случае прорыва крупных мотомехсил противника с фронта Остроленка, Малкиня-Гурна на Белосток 6-й кав корпус с 7 птбр выбрасывается на р. Нарев, на фронт Тыкоцин, Сураж, ст. Страбля и при поддержке 43 сад и 12 бад уничтожает танки и пехоту противника, не допуская их распространения восточнее указанного рубежа.11-й мехкорпус под прикрытием 2 сд и 7 птбр сосредоточивается в районе Стренькова Гура, Тыкоцин, Кнышин и во взаимодействии с 6-м кавкорпусом и 11 сад атакует мотомехчасти противника в общем направлении на Замбрув, уничтожая их и отбрасывая остатки под удар 6-го мехкорпуса. 6-й мехкорпус под прикрытием 7 птбр сосредоточивается в районе ст. Страбля, Райск, Рыболы и, атакуя противника в общем направлении на Высоке-Мазовецк, Замбрув или Соколы, Стренькова Гура, во взаимодействии с 9, 43 сад и 12 бад уничтожает его мехкорпуса». В случае прорыва крупных мотомехчастей противника с фронта Соколув, Седлец в направлении на Бельск, Хайнувка, Волковыск 100-я СД совместно с 7 птбр, 43 сад и 12 бад, прочно заняв тыловой рубеж на фронте Грулек, Хайнувка, Войнувка, уничтожает наступающие танки и мотопехоту противника, не допуская их распространения восточнее этого рубежа. 6-й мехкорпус из района Белосток наносит удар в общем направлении на Браньск, Цехановец и во взаимодействии с 9 сад и 12 бад уничтожает противника». Как ясно из текста, Генштаб предполагал мощный прорыв немцев в районе Сувалки - Гродно, и собирался использовать 6-й мехкорпус для подрезания основания немецкого танкового тарана.
Командир корпуса - генерал-майор М. Г. Хацкилевич, начальник штаба - полковник Е. С. Коваль. Состав: 4-я танковая дивизия (генерал-майор танковых войск А. Г. Потатурчев), 7-я танковая дивизия (генерал-майор танковых войск С. В. Борзилов), 29-я моторизованная дивизия им. Финляндского пролетариата (генерал-майор И. П. Бикжанов), 4 мотоциклетный полк (полковник М. Ф. Собакин), 185-й отдельный батальон связи, 41-й отдельный мотоинженерный батальон.
Незадолго до начала войны командиром корпуса генерал-майором Хацкилевичем было проведено совещание с командирами дивизий, на котором была поставлена задача повышения боеготовности войск корпуса. В соответствии с этим в танки были загружены снаряды, усилена охрана парков и складов. Было приказано "все делать без шумихи, никому об этом не говорить, учебу продолжать по плану."
После объявления тревоги в 2.20 22 июня дивизионы ПВО 6-го мехкорпуса, находившиеся в 120 км восточнее Минска, по пути в 6-й мехкорпус были отняты и использованы как противотанковые соединения
22 июня.
В первый день войны мехкорпус не вступал в бой. Согласно оперативной сводке №1 штаба Западного фронта "6-й МК в течение дня вел разведку, до 17 часов 40 минут в боях не участвовал и занимал район Хорощ, Бацюты, Сураж. Штаб корпуса - Белосток был бомбардирован, имеются убитые и раненые". (ЦАМО, ф.208, оп.10169сс, д.7, лл.1-4) К исходу первого дня войны соединения 6-го механизированного корпуса занимали район западнее и юго-западнее Белостока. К вечеру 22 июня во исполнение Директивы № 3 Народного комиссара обороны Тимошенко корпус получил приказ совместно с 11-м механизированным и 6-м кавалерийским корпусами к исходу 24 июня уничтожить сувалкинскую группировку немцев. Командовал конно-механизированной группой генерал-лейтенант И. В. Болдин, 23 июня в Белостокский выступ прибыл маршал Г. И. Кулик.
23 июня
Связь с 11-м мехкорпусом установить не удалось. Сосредотачивающимся войскам 6-го МК мешали потоки отступающих тылов, кроме того, немецкая авиация разбила тылы 7-й танковой дивизии. Болдин 23 июня отправил Д. Павлову телеграмму о том, что в корпусе имеется только четверть запасов горючего. Штаб фронта направил 300 тонн горючего для мехкорпуса, но дальше Барановичей продвинуться не удалось из-за разрушения ж/д полотна.
С утра 23.06 соединения 6-го мехкорпуса, получив еще ночью приказ на передислокацию в район Грудек, начали переход в новый район. Так, 7-я танковая дивизия должна была сосредоточиться в восточнее Белостока с последующей задачей уничтожить танковую дивизию немцев, якобы прорвавшуюся в район Белостока. Туда же, в район Грудек, была переброшена и 4-я тд. 29-я мотодивизия заняла рубеж для обороны по р. Лососна на фронте Кузница, Сокулка. Дивизии столкнулись с созданными на всех дорогах пробками из-за беспорядочного отступления тылов армии из Белостока. Во время марша и нахождения в районе сосредоточения дивизии понесли большие потери от авиации противника. Согласно докладу генерал-майора Борзилова, командира 7-й тд, только в его дивизии было подбито 63 танка и разбиты тылы полков. Тяжелые потери понесла и 36-я кавалерийская дивизия, которая должна была поддерживать правый фланг корпуса. Сосредоточение 6-го механизированного корпуса в лесном районе Супрасль, Валилы было в основном закончено к 14 часам 23 июня 1941. Противника в данном районе обнаружено не было.
В этот же день, почти одновременно с завершением сосредоточения в районе Валилы, корпус получил новую задачу: двигаться на Гродно. 4-я танковая дивизия направлялась в направлении Индура - Гродно, а 7-я танковая дивизия по линии Сокулка - Кузница - Гродно. 29-я моторизованная дивизия должна была прикрыть удар корпуса с левого фланга на линии Сокулка - Кузница. Дивизии немедленно принялись выполнять и этот приказ. Беспрерывные марши (до 90 километров), проведенные корпусом 23 июня 1941 под авиаударами противника значительно подорвали боеспособность частей и соединений. Начали сказываться усталость личного состава, особенно механиков-водителей, но самое главное - корпус начал испытывать затруднения в снабжении горюче-смазочными материалами и другими видами снабжения необходимыми для боя.
24 июня
В соответствии с приказом командующего фронтом с 10.00 24 июня группа генерала Болдина должна была атаковать в направлении Гродно, Меркине с задачей к исходу дня овладеть Меркине. 6-й мехкорпус должен атаковать в направлении Гродно, Друскининкай, Меркине.
Таким образом, задача группы увеличивалась: требовалось не только стабилизировать положение в районе Гродно, Липск, а продолжать наступление в полосу Северо-Западного фронта в район переправ через Неман у Друскининкая и Меркине. Удар группы Болдина планировался как составная часть попытки добиться перелома на северном фланге Западного фронта. 11-й механизированный корпус так и не вошел в состав группы Болдина, и действовал в подчинении 3-й армии. Для артиллерийского обеспечения наступления, в группу Болдина был включен 124-й гаубичный артиллерийский полк РГК (майор Дивизенко) в составе 48 орудий. 23 июня этот полк снялся с огневых позиций в районе Замбрува и перешел в район северо-восточнее Белостока. Движение большой массы танков было немедленно обнаружено авиацией противника, которая начала наносить бомбовые удары по боевым порядкам частей. Наземные силы немцев находились в 20-30 километрах от исходного рубежа атаки корпуса и, конечно, получили некоторое время для перехода к обороне и подтягивания на направления движения советских танков своей противотанковой артиллерии. Населенные пункты по линии Кузница - Подлипки - Старое Дубовое были спешно превращены в опорные узлы обороны. Для торможения движения 6-го мехкорпуса противник привлек 8-й авиакорпус. Пикирующие бомбардировщики Ю-87 массово атаковали советские танки, причем кроме бомб применялась специальная зажигательная смесь. 4-я танковая дивизия в 18.00 24.6.41 г. сосредоточилась в районе Лебежаны, Новая Мышь, имея потери до 20-26%, главным образом за счет легких танков; как докладывал комдив в штаб фронта - танки КВ не всегда несли потери даже от прямых попаданий бомб. 7-я танковая дивизия к исходу дня вышла в район Кузница - Старое Дубовое, где завязала бои с немецкой пехотой. 29-я моторизованная дивизия развернулась на фронте Кузница - Сокулка прикрывая левый фланг корпуса.
25 июня
Танковые дивизии 3-й ТГ Гота, которым 6-й МК должен был противостоять по плану, в это время совершали глубокий обход Гродно с севера и стремительно двигались к Минску, сшибая по пути советские части. На пути частей 6-го МК, устремившихся на Гродно, оказалась практически одна 256-я пехотная дивизия 20-го армейского корпуса 9-й немецкой армии. Именно 256-я пд, организовав мощную противотанковую оборону, остановила продвижение 6-го механизированного корпуса. В журналах боевых действий немецких частей, действовавших в данном районе, отмечаются многочисленные массированные атаки советских танков (до 200 единиц в одной атаке), и успехи немецких артиллеристов в их уничтожении. Весь день шли ожесточенные бои. Советские танкисты отчаянно штурмовали немецкие позиции, насыщенные противотанковыми пушками и орудиями ПВО, одновременно подвергаясь ударам авиации. Из-за отставания артиллерии, артиллерийская подготовка перед атакой и сопровождение огнем наступающих танков не производились. Небольшие тактические вклинения в оборону противника заканчивались налетом авиации противника и отводом танков из-под удара с воздуха. 29-я моторизованная дивизия своим правофланговым 128-м полком в районе Кузница вступила в бой с подошедшей 162-й пехотной дивизией противника. Не выдержав немецкой пехотной атаки с артиллерией полк попятился на линию Номики, Заспиче. В тыловой район этой дивизии отходили части 27-й стрелковой дивизии, которые спешно приводились в порядок. За левым флангом 29-й дивизии в лесу западнее Богуше сосредотачивалась 6-я кавалерийская дивизия 6-го кавалерийского корпуса. Дивизия с утра 25 июня в исходном районе для наступления (Маковляны, кол. Степановка) подверглась сильной бомбардировке с воздуха, продолжавшаяся до 12 часов дня. Кавалеристы были рассеяны и в беспорядке начали отходить в леса юго-западнее Нова Воля. Правее моторизованной дивизии вел бой 13-й танковый полк 7-й тд. 4-я танковая дивизия вышла к населенному пункту Индура и в 13 часов, развернувшись на запад, нанесла удар в направлении Кузница, во фланг оборонявшемуся перед главными силами корпуса противнику. Дивизии удалось несколько потеснить немцев и выйти к Старому Дубовому, прежде несколько раз атакованному 14-м танковым полком. Однако дальнейшее продвижение советских танкистов было остановлено.
Оставшись почти без горючего соединение к исходу дня перешло к обороне на линии Скоблянки, Быловины. Командир 7-й ТД Борзилов впоследствии писал: "В частях дивизии ГСМ были на исходе, заправку производить не представлялось никакой возможности из-за отсутствия тары и головных складов, правда, удалось заполучить одну заправку из сгоревших складов Кузница и м.Кринки (вообще ГСМ добывали как кто сумел)".
И. Болдин вспоминал:
«Позвонил Хацкилевич, находившийся в частях. - Товарищ генерал, - донесся его взволнованный голос, - кончаются горючее и боеприпасы. Танкисты дерутся отважно. Но без снарядов и горючего наши машины становятся беспомощными. Дайте только все необходимое, и мы расправимся с фашистами».
26 июня
Генерал-майор Хацкилевич в этот день погиб в боевых порядках своих войск. После его гибели управление частями и соединениями корпуса нарушилось. С этого момента дивизии вели бои не связанные единым замыслом, без связи с вышестоящими штабами и соседями по фронту. Неудивительно, что в таких условиях корпус начал разваливаться. Штаб КМГ не смог взять управление в свои руки. 4-я танковая дивизия отошла, бросая танки и автомобили, оставшиеся без горючего и снарядов. Её командир взят в плен. 7-я танковая дивизия 26 июня поддерживала боеспособность и удерживала от бегства 128-й мотострелковый полк 29-й дивизии и остатки 36-й кавалерийской дивизии. В течение дня дивизия пятилась на юг. К 21 часу оборона населенного пункта Крынка будет свернута и дивизия переправится через р. Свислочь. Это стало началом беспорядочного отступления.
27 июня
Павлов издает распоряжение командующему войсками 10-й армии: "...Командиру 6-го мк. 6-му мк, пополнившись боеприпасами и горючим, форсированным маршем к исходу 28.6.41 г. в полном составе сосредоточиться в районе Пуховичи, имея задачей через Осиповичи атаковать на Бобруйск и уничтожить бобруйск-слуцкую группировку противника. После этого сосредоточиться в районе Бобруйск и в Червень". (ЦАМО, ф.208, оп.10169сс, д.17, л.62) Генерал И.В. Болдин написал в своих воспоминаниях: "Много лет спустя, уже после войны, мне стало известно, что Павлов давал моей несуществующей ударной группе одно боевое распоряжение за другим, совершенно не интересуясь, доходят ли они до меня, не подумав о том - реальны ли они в той обстановке, какая сложилась на Западном фронте. Ни одного из этих распоряжений я не получил, и остались они в военных архивах как тяжкое напоминание о трагедии первых дней войны..."
Ветераны Западного фронта называют дорогу Волковыск - Слоним "дорогой смерти". В конце июня 1941 район этого шоссе был завален брошенными танками, сгоревшими автомашинами, разбитыми пушками. В некоторых местах скопление техники было столь велико, что прямое и объездное движение на транспорте было невозможно. Но самое главное - на этой дороге полегла огромная масса солдат и офицеров пытавшихся пробить кольцо окружения. Здесь завершил свой боевой путь 6-й механизированный корпус. Многие бойцы 6-го мехкорпуса погибли у Клепачей и Озерницы. Немногим танковым экипажам удалось вырваться из "мешка", но в Слониме, куда они стремились, уже давно находились немцы. Часть танков, оставшихся без горючего, была затоплена в Щаре и лесных озерах. Вечером 1 июля в Слоним со стороны леса вошли три советских танка - КВ и два Т-34. В городе они подбили немецкий танк, обстреляли штаб части и фельджандармерию. В центре города была подожжена первая "тридцатьчетверка". Вторую немецкие расстреляли артиллеристы при выезде на ружанское шоссе. Танк КВ, переезжая по мосту через Щару, проломив мост, упал в реку. Предположительно, все танкисты были из разных рот 13-го танкового полка.
Резюме.
В целом корпус сражался отважно и сделал все, что было в его силах. Упрекнуть командиров частей в чем-то сложно, ведь они четко выполняли приказы вышестоящего командования. Начальник германского Генерального штаба Ф. Гальдер в своём военном дневнике привёл впечатления немецкого генерал-инспектора пехоты Отта о боях в районе Гродно: "Упорное сопротивление русских заставляет нас вести бой по всем правилам наших боевых уставов. В Польше и на Западе мы могли позволить себе известные вольности и отступления от уставных принципов; теперь это недопустимо." Отсутствие успеха действий 6-го мехкорпуса объясняется неспособностью вышестоящего командования обеспечить воздушное прикрытие и поддержку, организовать надлежащим образом связь и своевременное снабжение. Удар корпуса сдержала 256-я немецкая пд, потом подошли 162-я и 87-я пд. 8-й авиакорпус пикирующих бомбардировщиков уничтожал советские танки, оставшиеся без прикрытия с воздуха и средств ПВО. Немецких танков в данном районе практически не было. Один из самых боеспособных и мощных советских мехкорпусов оказался полностью разгромлен буквально за считаные дни. 28-го июня, когда 6-й МК добивала немецкая пехота, танки 3-й ТГ Гота со стороны Гродно вошли в Минск. Практически одновременно с ними со стороны Бреста подошли танки 2-й ТГ Гудериана, таким образом захлопнув в огромной мышеловке крупнейшую группировку советских войск: более 300 тыс л/с, тысячи танков, множество другой техники и снаряжения. Военные историки называют этот "котел" Белостокско-Минским.
28 июня И. В. Сталин сказал членам Политбюро: «Ленин оставил нам великое наследие, а мы, его наследники, всё это просрали…» После недолгого следствия командующий фронтом генерал армии Д. Г. Павлов, начштаба фронта генерал-майор В. Е. Климовских, начальник связи фронта генерал-майор А. Т. Григорьев, командир 14-го мехкорпуса генерал-майор С. И. Оборин, начальник артиллерии фронта генерал-лейтенант Н. А. Клич, командующий 4-й армией генерал-майор А. А. Коробков, генерал-майор авиации С. А. Черных были приговорены к расстрелу. Сегодня совершенно очевидно, что пострадали "стрелочники", хотя их вина тоже имеется. Именно высшие военные чины, наркомат обороны и Генштаб виновны в том, что сотни советских самолетов сгрудились фактически у границы на немногочисленных аэродромах, мехкорпуса не были обеспечены по штату транспортными и ремонтными средствами, штабы всех уровней не умели организовать устойчивую связь и разведку, в целом войска не получили своевременно четкого приказа на приведение в полную боевую готовность. В Прибалтике немцы продвигались еще быстрее, чем в Белоруссии, 9 июля они уже взяли Псков, однако на данном направлении никто из советских командующих не был осужден.
Судьба командиров частей 6-го МК:
Командир корпуса генерал-майор М. Г. Хацкилевич погиб в бою в июне 1941г.; начальник штаба полковник Е. С. Коваль пропал вез вести в июне 1941г.; командир 4-й ТД генерал-майор А. Г. Потатурчев взят в плен в июне 1941г., после освобождения осужден советским судом, умер в заключении в 1947г.; командир 7-й ТД генерал-майор С. В. Борзилов вышел из окружения летом 1941г., погиб в бою осенью 1941г. под Перекопом; командир 29-я моторизованной дивизии генерал-майор И. П. Бикжанов взят в плен в июне 1941г., после освобождения и проверки продолжал службу в армии, умер в Алма-Ате в 1988г.
22.06.1941 - 25.08.1941
Формирование корпуса начато в Прибалтийском Особом военном округе в феврале 1941 года на базе 4-й, 10-й, 13-й, 22-й, 27-й танковых бригад и 2-й, 5-й, 8-й моторизованных пулемётно-артиллерийских бригад.
К началу войны корпус не закончил полностью укомплектование и обучение, насчитывал в своём составе 30436 человек личного состава. Укомплектованность рядовым составом была близка к штатной, в командном составе низшего и среднего звена ощущалась нехватка.
В ночь на 19 июня части корпуса выступили в места сосредоточения: управление корпуса, 10-й мотоциклетный полк, 47-й отдельный моторизованный инженерный батальон и 380-й отдельный батальон связи из Митавы (Елгава) ; 23-я танковая дивизия из Либавы (Лиепая) ; 28-я танковая дивизия из Риги ; 202-я моторизованная дивизия из Радвилишкиса.
На 22 июня 1941 года части корпуса дислоцировались: 23-я танковая дивизия севернее Тельшяя ; 28-я танковая дивизия севернее Шяуляя (без 28-го мотострелкового полка); 202-я моторизованная дивизия в районе Кельме .
Корпус по плану прикрытия государственной границы, должен был быть использован для нанесения контрудара по наступающим войскам противника, и уже 9 часов 45 минут 22 июня корпусу был отдан приказ на контрудар, который, однако, командование 8-й армии получило только к полудню.
12-й механизированный корпус приказом командующего 8-й армией был разбросан на широком фронте (по фронту 90 км, по глубине 50 км). Таким образом, с утра 23 июня корпус, выполняя приказ командующего 8-й армией, не мог нанести одновременного массированного удара своими танковыми дивизиями, к тому же 23-я танковая дивизия на время атаки входила в подчинение командира 10-го стрелкового корпуса.
В 23:40 22 июня был отдан приказ на контрудар силами танковых дивизий в 04:00 23 июня по войскам противника, прорвавшимся в район Скаудвиле . Однако отданный приказ не учитывал реалий: 28-я танковая дивизия опоздала на 6 часов и прибыла из района сосредоточения у Шяуляя без горючего. 23-я танковая дивизия только начала движение из-под Плунге в 13:00 23 июня. Наступление было перенесено на 11:00, однако и тут оно не получилось: 28-я танковая дивизия оставалась без топлива, а 23-я танковая дивизия ещё не подошла. 28-я танковая дивизия атаковала 1-ю танковую дивизию только к 22:00 23 июня. 23-я же дивизия на марше попала под удар 61-й пехотной дивизии и вынуждена была задержаться. Только к 22:00 передовые части дивизии вступили в бои в районе Лаукувы . Первый день боёв принёс корпусу некоторые частные успехи.
202-я моторизованная дивизия 23 июня вела бои на подступах к Шяуляю , прикрывая правый фланг 9-й противотанковой артиллерийской бригады.
В 07:45 24 июня части корпуса вновь перешли в наступление на Лаукуву, Упинас, Скаудвиле . К вечеру 24 июня стало ясно, что прорыв немецких войск гораздо более обширен, нежели предполагалось, и было принято решение об отводе частей 8-й армии за реку Вента . Однако, командир корпуса не смог получить приказ на отход и утром 25 июня приказал атаковать противника юго-западнее Шяуляя . Но при этом, 23-я танковая дивизия смогла получить приказ на отход, к чему и приступила, но через час получила приказ о наступлении и оказалась дезорганизованной и дезориентированной. 28-я танковая дивизия перешла в атаку у местечка Пошили в направлении Карленай, Полугуе, Ужвентис , в течение 4-х часового боя достигла некоторых успехов, но и сама понесла большие потери. 23-я танковая дивизия также была возвращена и участвовала в контрударе и также понесла большие потери.
К 26 июня корпус, вместе с частями армии, отошёл за реку Вента : при этом 202-я моторизованная дивизия прикрывала отход 11-го стрелкового корпуса, 23-я танковая — 10-го стрелкового корпуса, 28-я танковая дивизия отступала восточнее за рубеж обороны. В связи с прорывом вражеских войск на открытом правом фланге армии, с 27 июня 23-я танковая дивизия получила приказ на отход через Митаву на Ригу , 28-я танковая дивизия должна была прикрывать отход основных сил армии. Командование корпуса не знало обстановки и штаб корпуса 28 июня был уничтожен севернее Шяуляя .
Соединения корпуса отходили на Ригу . 28-й мотострелковый полк ещё ранее был направлен из Риги в Либаву с целью деблокады окружённых войск 67-й стрелковой дивизии , и также, после выполнения задачи, отходил к Риге . После переправы и боёв в Риге , остатки корпуса собрались в районе станции Кегумс . К тому времени потери корпуса (по крайней мере в материальной его части) составили около 80 %.
29 июня корпус получил задачу оборонять полосу по реке Западная Двина шириной около 40 километров , имея при этом около 9 тысяч человек личного состава, 50 танков и 47 орудий.
