К 21 часу опять собирались и обобщались данные по обстановке, и мы готовились к поездке в Ставку с итоговым докладом за сутки в целом. Вызов туда следовал, как правило, после 23 часов. Когда на фронтах дела шли хорошо, доклад обычно проходил быстрее, но после него Сталин иногда приглашал нас посмотреть кинокартину, преимущественно фронтовую хронику. Нам было не до того. В управлении ожидала работа без конца и края. Но отказываться не осмеливались. Я сидел в кресле, обнимая портфель с оперативными картами. Особенно, долго засиживались, если у Сталина были какие-нибудь иностранные гости. Им-то он обязательно показывал кинокадры о событиях на фронтах, причем и те, которые мы успели просмотреть раньше.

На исходе суток помимо нашего итогового доклада в Ставку представлялись ещё и боевые донесения за каждый фронт в отдельности. Их подписывали военные советы фронтов, а Генштабом они только принимались по телеграфному аппарату Бодо, перепечатывались на машинке и в заверенных копиях рассылались по списку.

Таким образом, в течение суток Ставка получала три боевых донесения, два из которых рождались в Генштабе и одно - непосредственно на фронтах. Кроме того, для Сталина лично мы готовили двухсоттысячные карты по каждому фронту и одну сводную масштаба два с половиной миллиона. Меняли карты по мере необходимости: двухсотки примерно через два-три дня, а сводную - раз в пять-шесть дней. Отвечал за это лично С.П. Платонов.

Так день за днём протекала работа Оперативного управления вплоть до окончания войны. В других управлениях Генштаба порядок был тот же, но содержание работы, конечно, другое. Не могу не вспомнить и о так называемом корпусе офицеров Генерального штаба. Он начал своё существование в 1941 году и первоначально был довольно многочисленным.

В самом начале своей книги я уже рассказывал, что в первые тяжёлые месяцы войны до Генштаба доходили порой самые скудные и противоречивые данные о положении на фронтах. Нередко мы знали о противнике гораздо лучше, чем о своих войсках. И чтобы хоть как-то восполнить этот пробел, операторы сами летали выяснять, где проходит передний край нашей обороны, куда переместились штабы фронтов и армий. При этом одни погибали, другие надолго выходили из строя по ранению, многих командующие фронтами просто не отпускали обратно, а назначали своей властью на различные должности в войска.

Убыль квалифицированных кадров операторов была настолько значительна, что руководству Генштаба пришлось в конце концов принять решение о создании специальной группы командиров для связи с войсками. Сначала она числилась при Оперативном управлении, а потом, по предложению В.М. Шапошникова, её изъяли от нас и сделали самостоятельной. Ставка назвала эту группу корпусом офицеров Генерального штаба. За всю историю Красной Армии слово «офицер» было применено здесь впервые. Тем самым как бы подчёркивался специфический характер работы и подчиненности: в то время как все другие должностные лица кадрового состава наших Вооружённых Сил назывались либо командирами, либо начальниками, люди, представлявшие в войсках Генштаб, именовались офицерами Генерального штаба. Во главе корпуса офицеров Генштаба был поставлен человек исключительной честности и трудолюбия - генерал-майор Н.И. Дубинин. Впоследствии его заменил другой ветеран Оперативного управления генерал-майор Ш.Н. Гениатулин. А заместителем по политической части и у первого и у второго являлся генерал-майор Ф.Т. Перегудов.

Вначале офицеры Генштаба, выполнив задачу в действующей армии, возвращались обратно в Москву. Но некоторое время спустя было признано более рациональным постоянно держать офицеров Генштаба при фронтах и армиях, а на некоторых направлениях - даже при корпусах и дивизиях. Одновременно устанавливалась строгая система руководства и подчинения: старшему офицеру Генштаба, работающему при фронтовом управлении, подчинялись офицеры Генштаба в армиях, а последним - их коллеги в корпусах и дивизиях.

Круг обязанностей офицеров Генштаба был достаточно широк. Они проверяли положение и состояние войск, их обеспеченность всем необходимым для жизни и боя, докладывая результаты прямо в Генштаб.

Особое внимание обращалось на достоверность докладов. Офицер Генштаба имел право докладывать только о том, что видел собственными глазами, а не со слов других лиц или по штабным документам. После того как прошла сумятица первых месяцев войны, текущую обстановку он уже не докладывал.

Многие из офицеров Генерального штаба неоднократно попадали в сложные боевые переделки и проявляли при этом истинный героизм. Хорошо помню случай с капитаном В.А. Блюдовым и подполковником А.Д. Марковым. Находясь при 2-м танковом корпусе 3-й танковой армии, 24 марта 1943 года у села Кицевки, западнее Купянска, они взяли на себя командование попавшими в тяжёлое положение несколькими артиллерийскими подразделениями. Вскоре Блюдов был ранен, но его удалось спасти. Марков же продолжал поорудийно отводить артиллерию из-под вражеских ударов, пока не был убит прямым выстрелом из танка. За свой подвиг он посмертно награждён орденом Отечественной войны I степени».

Штеменко С.М., Генеральный штаб в годы войны, М., «Военное издательство Министерства обороны СССР», с. 134-139.

Подготовка офицеров в Академии Генерального Штаба в России (1856-1914 гг.)

Организация управления армией и внешняя разведка являются важнейшими компонентами сильного государства. Не был исключением в этом и XIX век с его постоянным противостоянием великих держав во всех уголках мира. Одной из таких держав являлась Российская империя, с её огромной территорией и со стремлением иметь своё влияние везде, где это было возможно. Именно в XIX - начале XX вв. в империи происходили постоянные изменения в сторону усовершенствования как подготовки высшего командного состава, так и организации управления армией в мирное и военное время, а так же внешней разведки, которая к началу Первой мировой войны из «зародышевой» формы в начале XIX века превращается в мощную организованную (хотя и не без изъянов) структуру. Наиболее подготовленными к несению службы в разведке и в органах высшего военного управления в России зачастую являлись офицеры, окончившие Академию Генерального штаба (далее – АГШ). ">

">

В научной литературе данная тема не получила достаточной разработки. Из дореволюционных авторов стоит выделить исследование Н. Глиноецкого, в котором дан очерк развития АГШ до начала 80-х гг. XIX в. В советское время спектр исследований расширился. Появились статьи, в которых изучались различные аспекты подготовки офицеров (преподавание истории, топографическое образование и т. п.). Однако в них не всегда давались объективные оценки, принижалась роль тех или иных личностей в истории АГШ. Российские издания 90-х гг. ХХ – начала ХХI вв. также имеют значительный недостаток в виде пафосности изложения материала, и зачастую их авторы некритически относятся к исследуемым документам.

В качестве источников при написании данной статьи были использованы опубликованные документы, воспоминания офицеров, окончивших АГШ, документы Российского государственного военно-исторического архива (далее – РГВИА).

Исторически сложилось так, что в Российской империи, в отличие, например, от Германии, долгое время не было органа, называемого Генеральным штабом (далее – ГШ). Под ГШ подразумевался прежде всего корпус офицеров, специально подготовленных для несения службы по ГШ. Служба требовала от исполнявших её офицеров специальных знаний и умений. Поэтому в 1832 г. по инициативе генерала А.-А. Жомини и с одобрения императора Николая І была основана АГШ, получившая название Императорская военная академия. Её главной задачей было поставлено “образование офицеров к службе ГШ” и распространение военных знаний в армии. Возглавил АГШ генерал-адъютант И.О. Сухозанет, занимавший пост её директора до 1854 г. и сыгравший немалую роль в том, что подведомственное ему заведение не пользовалось большой популярностью в офицерской среде. Первоначально число принимаемых в АГШ офицеров было установлено в 25 человек. ">

">">">

До середины 50-х гг. АГШ находилась в процессе своего становления. Преподававшие в ней профессора самостоятельно разрабатывали читаемые курсы, опробуя их на слушателях; устанавливались формы учебного процесса, причём большое внимание уделялось теории, часто оторванной от практики, что приводило к однобокости подготовки офицерского состава. Не способствовало популярности АГШ и то, что по её окончании офицеры не имели никаких преимуществ в продвижении по службе. Причисление к ГШ осуществлялось лишь на открывавшиеся вакансии квартирмейстеров при штабах корпусов и армий, а попасть на службу в центральные военные учреждения сразу после окончания обучения можно было лишь имея высокопоставленных покровителей. К тому же офицерам ГШ не давали в командование отдельных воинских частей (лишь по производстве в генерал-майоры офицер ГШ мог получить командование бригадой), что делало их зачастую обыкновенными канцеляристами, оторванными от нужд армии. Всё это способствовало снижению количества поступавших в АГШ, а, следовательно, негативно отражалось на комплектовании корпуса офицеров ГШ. Так, за период с 1832 г. по 1850 г. в АГШ поступили 410 человек, а окончили лишь 271. 1851 г. стал ярким показателем кризиса как в подготовке кадров в АГШ, так и в системе подготовки и использования офицеров ГШ в армии в целом. В этом году в АГШ обучались лишь 10 офицеров, а вновь поступивших на 25 вакансий было 7 человек. ">

Поражение в Восточной войне 1853-1856 гг. во многом явилось следствием слабой подготовленности корпуса офицеров ГШ к исполнению своих функций. Низкая практическая подготовка и недостаточное знание военных реалий многими офицерами ГШ и, наконец, недокомплект штабов специально подготовленными кадрами негативно отразились на действиях российской армии. После окончания войны, с 1856 г., начинается серия преобразований, направленных на качественное улучшение подготовки офицеров ГШ и на увеличение их количества. Первым шагом явилась реформа высшего военного образования в целом. Ещё в 1855 г. АГШ была переименована в Николаевскую академию Генерального штаба и вошла (наряду с Артиллерийской и Инженерной академиями) в состав созданной Императорской военной академии, и подчинена начальнику Главного штаба военно-учебных заведений. В 1856 г., для привлечения офицерских кадров в ГШ, были учреждены должности начальников дивизионных штабов и их помощников, комплектовавшиеся штаб- и обер-офицерами ГШ. Штабы дивизий и корпусов было решено комплектовать исключительно офицерами, прошедшими курс АГШ. Все эти меры расширяли возможности применения выпускников АГШ по службе ГШ и призваны были популяризовать службу ГШ в среде офицерского корпуса с целью поднять образовательный уровень последнего. Важным решением стала отмена ограничений на поступление в АГШ. Уже в 1856 г. к приёму явилось 74 офицера – “цифра неслыханная с основания Академии”. ">

Однако во второй половине 50-х гг. преподавание в АГШ, по-прежнему, оставалось недостаточно качественным. От офицеров требовалось заучивание догматических положений, схем, их не приучали к творческому мышлению при решении задач, связанных с реальной боевой обстановкой. По словам учившегося в АГШ в 1854-1856 гг. М.И. Венюкова, под названием “топография”, например, офицеры изучали “только искусство употреблять съёмочные инструменты в поле, но не искусство характеризовать рельеф местности”. Зато большое внимание уделялось внешнему лоску офицеров (форме, выправке, знанию парадного прохождения войск и т. п.). В самой АГШ царила нездоровая моральная атмосфера, во многом являвшаяся наследием как “николаевской эпохи” в целом, так и управления И.О. Сухозанета, в частности. Главное внимание при последнем обращалось на дисциплину, а не на науку. По его словам, “сама наука в военном деле не более, как пуговица к мундиру; мундир без пуговицы нельзя надеть, но пуговица не составляет всего мундира”. В своей деятельности директор следовал именно этому принципу, обращая главное внимание на дисциплину и деспотически устанавливая курсы, подавляя при этом инициативу Совета (органа, заведовавшего общим направлением хода обучения) и Конференции АГШ (в неё входили профессора и штаб-офицеры, заведовавшие обучающимися). “Служба (в АГШ – О.Г.) вообще, – писал в своих воспоминаниях М.И. Венюков, – имела характер хождения на задних лапках, причём те, которые преуспевали в этом искусстве, были […] и прочнее других поставлены”. “Естественно, – продолжал тот же автор, – что мы, ученики, научались чуть ли не прежде всего теории штабных интриг […], причём старший класс, естественно, превосходил младший по бесцеремонности происков, так что одни и те же люди, бывшие в младшем классе порядочными товарищами, в старшем уже становились порядочными подлецами”. Все эти черты в дальнейшем переносились и на служебные отношения. “Это была школа интриганов, тем более вредная, что её воспитанники всегда готовились занимать и часто занимали высокие места на государственной службе […]. Происки, лицемерие и измена были привычки армейской жизни”. К сожалению, все эти недостатки окончательно не были устранены даже к началу ХХ в., что весьма негативно отражалось на корпусе офицеров ГШ в течение всего рассматриваемого периода. ">

Цель АГШ оставалась прежней – образование офицеров ГШ и распространение военных познаний. При этом в задачи её входило: “а) приготовлять офицеров собственно для службы ГШ; б) образовывать способных деятелей и впоследствии руководителей государственных геодезических работ и съёмок; в) преподавать известному числу офицеров Михайловской артиллерийской и Николаевской инженерной академий курс высшей тактики и стратегии […]; г) распространять военные познания […]”.

К поступлению в АГШ допускались, за некотоорым исключением, офицеры не моложе восемнадцати лет, “отличные по способностям, трудолюбию, прилежанию к наукам, нравственности и поведению”. При этом поступавшие должны были прослужить в офицерском чине не менее двух лет. Желавшие обучаться в АГШ сначала сдавали предварительные экзамены при корпусных (с введением в 1864 г. военно-окружной системы – при окружных) штабах, после чего выдержавшие экзаменовку, направлялись в Санкт-Петербург для сдачи вступительных экзаменов в АГШ. Система начисления баллов была громоздкой. Поступали в АГШ лишь те офицеры, которые получали по всем экзаменационным предметам средний балл не ниже восьми (при двенадцатибальной системе). Они считались принятыми в Теоретический класс или допускались (если изъявляли такое желание) к переводному экзамену в Практический класс. ">

">

Занятия в АГШ длились два года. Все преподаваемые дисциплины делились на основные и вспомогательные. К первым относились: тактика начальная и высшая со строевым уставом и практическими занятиями, стратегия и военная история, военная администрация, военная статистика, геодезия и русский язык. Ко вторым: полевая и долговременная фортификация с практическими занятиями, артиллерия, политическая история, законоведение, иностранные языки. Первый год офицеры обучались в Теоретическом классе (отделении), слушая лекции по основным и вспомогательным дисциплинам. В летние месяцы офицеров обучали топографическим съёмкам на местности. Последнее было особенно необходимо, т. к. будущие офицеры ГШ должны были уметь характеризовать рельеф местности даже не имея под рукой специальных инструментов. Здесь всё зависело от преподавателей и от характера местности, где проводились съёмки. К сожалению, большая часть офицеров “так и оставалась недоразвитой в смысле умения характеризовать снимаемую местность в немногих, более выдающихся, чертах, уходя в подробности”. Тот же М.И. Венюков в качестве примера подготовки офицеров в АГШ приводит пример начальника Военно-топографического отдела Туркестанского военного округа С.И. Жилинского, издавшего в 1873 г. карту российского Туркестана, на которой реки поднимались как горы. По окончании съёмок следовали переводные экзамены в Практический класс, причём переводились туда лишь офицеры, сдавшие все экзамены по первому (средний балл по всем главным предметам не менее десяти, а по вспомогательным не менее девяти, причём “ни в одном из главных предметов не менее девяти баллов, и ни в одном из вспомогательных не менее семи”) и второму (средний балл – не менее восьми и шести соответственно; по русскому языку и тактике обязательно не менее восьми баллов) разрядам. Офицеры, имевшие после сдачи экзаменов более низкие баллы, отчислялись от АГШ в свои полки.

В Практическом классе офицеры под руководством профессоров самостоятельно занимались разработкой заданных тем по военным наукам, составляли разного рода военно-статистические описания, упражнялись в практической съёмке. По окончании второго года обучения и сдачи выпускных экзаменов, офицеры разделялись на три разряда. Окончившие по первому разряду (средний балл по главным предметам не менее десяти, а по вспомогательным – не менее девяти, причём по каждому из главных предметов не менее девяти, а по каждому из вспомогательных не менее семи баллов) при выпуске получали следующий чин и зачислялись в ГШ с правом ношения особого аксельбанта. Через год по прикомандированию к ГШ они могли получить следующий чин, если в течении шести месяцев со дня их выпуска из АГШ “сверстники их, служащие в полках, батальонах или батареях, будут произведены на вакансии в тот чин, который каждый из вышеупомянутых офицеров (ГШ – О.Г.) получил за успехи в науках”. Преимущество это предоставлялось лишь тем офицерам, которые оставались после окончания АГШ на службе в ГШ. Офицеры второго разряда (средний балл по главным дисциплинам не менее восьми, а по вспомогательным – не менее шести; при этом по русскому языку и тактике обязательно не менее восьми баллов) зачислялись в ГШ только по собственному желанию. Повышение в чине предусматривалось лишь для офицеров артиллерии и инженерных войск. Офицеры гвардии приобретали старшинство в своём прежнем чине. Наконец, офицеры, окончившие АГШ по третьему разряду (средние баллы ниже восьми и шести соответственно)отчислялись к прежним местам службы и в ГШ зачислены быть не могли. ">

">

Особая подготовка офицеров производилась на Геодезическом отделении АГШ. Это отделение было открыто в 1854 г., а в 1856 г. было утверждено Положение о нём, согласно которого отделение имело целью “образовать способных деятелей и впоследствии руководителей государственных геодезических работ и съёмок и в то же время приготовить их к службе по ГШ”. Приём офицеров производился через год по двенадцать человек. Однако на первых порах это правило нарушалось. В 1854 г. на Геодезическое отделение поступило три офицера, в 1856 – ещё три сразу на второй курс, таким образом, в 1856 г. окончили двухгодичный курс в АГШ и направлены в Пулковскую обсерваторию шесть офицеров. Офицеры, обучавшиеся на Геодезическом отделении, освобождались от изучения вспомогательных наук и слушали следующие курсы: 1) в Теоретическом классе: а) (вместе с остальными офицерами) тактику, военную администрацию, высшую геодезию, топографию, занимались черчением; б) (в меньшем объёме) военную историю; в) (отдельно от остальных офицеров) курс сферической и практической астрономии; 2) в Практическом классе: а) (вместе с прочими офицерами) историю новейших походов, стратегию, военную статистику; б) (в меньшем объёме) решали задачи по тактике и военной администрации; в) (отдельно) высшую геодезию и занимались геодезическими вычислениями, картографическими работами и черчением. По окончании двухгодичного курса в АГШ все офицеры Геодезического отделения, окончившие по первому и второму разрядам (правила разделения по разрядам были те же, что и у остальных офицеров, с тем лишь отличием, что к числу главных предметов для офицеров Геодезического отделения относилась ещё и астрономия), командировались в Николаевскую главную обсерваторию, сохраняя все права и преимущества, предоставлявшиеся при выпуске офицерам ГШ. При обсерватории офицеры обучались ещё два года, слушая курс высшей геодезии с применением его на практике. По окончании курса при обсерватории вместо экзамена офицеры разрабатывали решение больших геодезической или астрономической задач (письменно и посредством производства наблюдений). Эти задачи с аттестацией профессора и с заключением директора обсерватории затем направлялись к начальнику АГШ для доклада начальнику Главного штаба по военно-учебным заведениям. Окончившие полный курс Геодезического отделения офицеры зачислялись в особый разряд офицеров Корпуса военных топографов (далее – КВТ) – геодезистов. Основными их задачами были производство геодезических и астрономических работ, организация и управление этими работами в КВТ. При этом геодезисты числились и по ГШ. ">

В целом, основные изменения в подготовке офицеров в АГШ до начала 60-х носили экспериментальный характер, однако показали необходимость их дальнейшего проведения с целью подготовки высококачественных кадров штабных работников и военачальников. ">

С вступлением в 1861 г. на должность военного министра Д.А. Милютина в среде военного руководства России возобладала точка зрения, что АГШ должна “сделаться аппликационной школой”, по подобию французской. Предполагалось, что АГШ должна выпускать офицеров, которые не только хорошо знают теорию военного дела, но и умеют практически решать сложные вопросы управления войсками, мыслить соответственно складывающимся обстоятельствам. Поэтому в системе подготовки офицеров ГШ произошли новые изменения. Начало новой эпохи в жизни АГШ ознаменовалось назначением в 1862 г. на пост её начальника генерал-майора А.Н. Леонтьева. В ходе общей реформы ГШ в 1863 г. была ликвидирована Императорская военная академия. АГШ была выделена в самостоятельное военно-учебное заведение и переподчинена генерал-квартирмейстеру Главного штаба Е. И. В. (с ликвидацией последнего в 1865 г. – начальнику Главного штаба (далее – ГлШ)). Её основной задачей стала подготовка офицеров для службы по ГШ. Были повышены требования при приёме в АГШ. В частности, желавшие поступить в академию офицеры должны были иметь стаж службы в войсках не менее четырёх лет, из которых не менее двух – на строевых должностях. Время, проведённое офицерами в отпусках, или при исполнении нестроевых должностей или должностей личных адъютантов, из расчёта исключалось. К тому же начальники частей, где служили желавшие поступить в АГШ офицеры, должны были представлять в АГШ характеристики о нравственности офицеров, их усердии в службе и пр. Военным министром была поставлена задача “дать офицерам ГШ более средств к ближайшему ознакомлению со службою войск, их бытом и потребностями, а с другой стороны, приобрести в них хорошо подготовленных деятелей по всем частям военной администрации”. Таким образом, АГШ должна была превратиться в узкоспециализированное военно-учебное заведение. Этим было вызвано и уменьшение числа принимаемых в неё офицеров.Уставом 1868 г. их количество было ограничено пятьюдесятью. Всего же в АГШ должно было обучаться 100 человек (из них 20 – на Геодезическом отделении). В дальнейшем это число было пересмотрено в большую сторону, прежде всего из-за недостатка офицеров ГШ, т. к. вышедшее в 1865 г. “Положение для ГШ” расширило круг применения последних, дав им право занимать должности не только по штату и по ГШ. Если в период с 1855 г. по 1860 г. АГШ окончили 268 человек (включая и отчисленных по различным причинам), то с 1861 г. по 1865 г. – 240, а с 1866 г. по 1875 г. – лишь 214. Этот недокомплект негативно сказался перед войной 1877-1878 гг. с Турцией, когда АГШ вынуждена была произвести ускоренный выпуск офицеров для замещения вакансий в штабах воинских частей и соединений. ">

Направленность АГШ на подготовку исключительно офицеров ГШ вызвала и пересмотр преподавания основных дисциплин. В 1865 г. тактика, стратегия и военная история были объединены в рамках одной кафедры военного искуства. Было устранено деление тактики на низшую и высшую, увеличено количество часов на её преподавание, значительно большее внимание стало уделяться вопросам воспитания войск. Читавший тактику в 1860-1869 гг. М.И. Драгомиров основной упор делал не на заучивание слушателями правил для действий, а на исследование, развивая у них способность к творческому мышлению. Все изучаемые дисциплины по-прежнему делились на основные и вспомогательные. К первым относились: тактика, стратегия, военная история, военная администрация, военная статистика, геодезия, картография и топография. Ко вторым: сведения из артиллерии, инженерного дела, политическая история и языки. При этом количество профессоров было сокращено с восемнадцати до четырнадцати. Курс Геодезического отделения был усилен физико-математическими дисциплинами. Прием слушателей сюда производился через год, но не по 12, а по 10 человек. В программе появился новый курс – картография, причём при её изучении предпочтение отдавалось практическим занятиям. Офицеры занимались картографическими работами в разных частях империи и вне её (составление карты Средней Азии, Европейской Турции, орографической карты России и др.). В целом, выпускники Геодезического отделения пореформенного периода были подготовлены лучше своих предшественников. Именно в 60-80 е гг. отделение окончили такие в будущем известные исследователи, как А.А. Тилло, К.В. Шарнгорст, И.И. Померанцев, Д.Д. Гедеонов и др. В 1866 г. для офицеров, окончивших АГШ, был введён особый нагрудный знак в виде государственного герба в серебрянном лавровом венке. ">

Усиление практической стороны подготовки офицеров в АГШ выразилось во введении в 1869-1870 учебном году дополнительного полугодичного курса. Окончившие два курса офицеры переводились на третий, где за полгода они должны были сомостоятельно разработать и устно защитить две темы по военной истори и военному искусству, а также письменно – по стратегии, статистике и администрации. Одновременно, в связи с расширением программ по стратегии и тактике, в курс обучения была включена военная игра как метод практического обучения офицеров способам вождения войск в условиях боевых действий. Все вышеизложенные нововведения способствовали улучшению качества подготовки будущих офицеров ГШ. При этом количество слушателей АГШ сохранялось небольшим ввиду жёсткого отсева при вступительных экзаменах и в ходе обучения. Так, в начале 1869-1870 учебного года в АГШ было 70 офицеров, из которых в течение года 4 были отчислены, 27 окончили дополнительный курс, а вновь поступили в 1870 г. 27 человек, и т. о. к началу 1870-1871 учебного года в АГШ состояло по-прежнему 70 офицеров. А в августе 1873 г. на приёмный экзамен явились 43 офицера, из которых 13 не сдали его, таким образом число поступивших ограничилось 30. ">

В начале 70-х гг. был внедрён ещё ряд нововведений, призванных усилить практическую подготовку офицеров к будущей службе по ГШ. С 1873 г. стали практиковаться полевые поездки офицеров ГШ, в которых участвовали и офицеры артиллерийских и инженерных войск. Поскольку в военное время офицер ГШ “должен явиться с возможно большим навыком в рекогносцировках различного рода, в оценке местности, ориентировке на ней, то именно в этом и надо практиковать его в мирное время”, – писал в одной из своих работ известный военный историк Н.П. Глиноецкий. Кроме вышеуказанных целей, полевые поездки предназначались для сбора на месте сведений для составления обзоров российских границ, как наиболее вероятных театров военных действий. Полевые занятия продолжались около трёх недель и являлись хорошим методом обучения молодых офицеров ГШ ориентировке на местности, управлению ходом предполагаемого сражения, взаимодействию отдельных родов войск на поле боя. Первая такая поездка в составе пяти партий (от ГлШ, Варшавского, Виленского, Киевского и Кавказского военных округов) состоялась в 1873 г. Важным нововведением, позволявшим приблизить будущих офицеров ГШ к нуждам армии и дать им возможность развить свои тактические способности, стал приказ по военному ведомству от 14 августа 1872 г. Этим приказом каждый офицер ГШ по окончании АГШ был обязан в течение года командовать ротой или батальоном, либо эскадроном или дивизионом в кавалерии. В дальнейшем, правда, исполнение данного приказа породило сложности. Многие офицеры, не желали командовать ротой (эскадроном), поскольку роль командира здесь требовала активного участия. Поэтому такие офицеры дожидались производства в штаб-офицеры, занимая должности адъютантов, после чего получали в командование сразу батальон (дивизион), где должность командира не требовала больших затрат энергии. Такое положение не могло устраивать военное руководство страны. Приказом №236 по военному ведомству за 1873 г. было установлено, что до зачисления на должности командиров полков и начальников дивизионных штабов офицеры ГШ обязаны командовать ротами, эскадронами или батареями один год. Таким образом, желавшие продолжить офицерскую карьеру вынуждены были предварительно познакомиться со службой обер-офицерских чинов армии, что зачастую в лучшую сторону отражалось на их подготовке к занятию в будущем высоких командных постов. ">

Наконец, в 1871-1872 учебном году были окончательно пересмотрены и утверждены все программы академического курса. В число главных предметов вошли: военная история, стратегия, тактика (теоретическая и полевая (занятия военной игрой)), военная статистика, геодезия и картография, черчение и съёмка. К вспомогательным относились: фортификация, артиллерия, политическая история, физическая география, русский язык, иностранные языки (французский, английский, а с нового учебного года – немецкий), верховая езда. Занятия на дополнительном курсе включали в себя устные ответы на две темы (по военному искусству и военной истории) и решение в письменной форме стратегической задачи. ">

Таким образом, преобразования середины 60-х – начала 70-х гг. хотя и привели к сокращению числа выпускавшихся из АГШ офицеров ГШ, но значительно повысили качество их подготовки. В целом, эпоха пребывания Д.А. Милютина на посту военного министра, а А.Н. Леонтьева – на посту начальника АГШ (1862-1878 гг.) по праву считается эпохой наивысшего расцвета АГШ. В это время она стала военно-научным центром империи, поскольку здесь преподавали ведущие профессора и учёные. Так, работа профессора кафедры военной истории и стратегии Н.С. Голицина “Всеобщая военная история” стала первым не только в России, но и в Европе научным трудом подобного рода. Учебники и труды профессоров АГШ Г.А. Леера, М.И. Драгомирова, И.В. Левицкого по стратегии и тактике, Н.Н. Обручева по статистике, А.К. Пузыревского по военной истории, И.М. Зайцева по военной администрации являлись образцовыми для своего времени. Офицеры ГШ, получившие образование в АГШ в 60-е – середине 70-х гг., значительно отличались в лучшую сторону от своих предшественников. Развитое творческое мышление, опыт командования низшими звеньями армии, инициатива – всё это выгодно отличало их. Именно на этих офицерах ГШ лежало дальнейшее совершенстование войск и проповедование новых взглядов на развитие армии и военного дела в печати. “В мирное время, – говорил М.И. Драгомиров, – офицеров надо учить тому только, что нужно для войны”. В 60-х – 70-х гг. АГШ строго придерживалась этого принципа, и лучшим показателем результатов такой подготовки офицеров ГШ стала российско-турецкая война 1877-1878 гг., где корпус офицеров ГШ проявил свои лучшие способности, во многом обеспечив успех российской армии. Однако эта война выявила и недостатки в подготовке офицеров ГШ. В частности, при мобилизации обнаружилась нехватка офицеров на должности по ГШ. Ускоренный выпуск из АГШ позволил ликвидировать недостаток, но уже в конце войны проявилась тенденция к увеличению количества слушателей АГШ и допуска в неё офицеров – участников боевых действий. Этим был вызван циркуляр по ГлШ №42 от 11 февраля 1878 г., в котором рекомендовалось допустить в текущем году к поступлению в АГШ офицеров Действующей армии, прослуживших в офицерских чинах не менее четырёх лет (а год на войне считался за два), а ближайшим начальникам последних содействовать своим подчинённым во всём.

В целом, смена руководства в АГШ и в военном министерстве в конце 70-х – начале 80-х гг. привела и к постепенной смене приоритетов в отношении АГШ. В последующие годы наблюдалось постепенное возвращение к преобладанию принципа, что АГШ должна являться очагом распространения военных знаний в армии. Не удивительно, что в 80-90-е гг. наблюдался рост числа окончивших её (в 1876-1880 – 238 человек, в 1881-1885 – 292, в 1886-1890 – 256). Приём в АГШ был увеличен до 100 офицеров, при сохранении старых преподавательских штатов, что привело к ухудшению качества практических занятий обучающихся. В 1883 г. было принято решение принимать в АГШ офицеров, прослуживших в чине уже не менее трёх лет, из которых два года – обязательно в строю, а с 1884 г. к поступлению в АГШ стали допускаться офицеры в звании до поручика гвардии и штабс-капитана армии включительно. Однако о том, что определённой линии в реформировании преподавания в АГШ и в подготовке офицеров ГШ не было, свидетельствует последовавшее в 1887 г. уменьшение количества принимаемых до 70 человек. При этом популярность АГШ в среде армейского офицерского корпуса оставалась весьма высокой. Прежде всего потому, что служба по ГШ во многом способствовала быстрому продвижению по службе. К началу 90-х гг. число офицеров, выдержавших приемные экзамены в АГШ превышало количество имевшихся вакансий. Так, в 1890-1892 гг. в среднем на 70 мест приходилось 150 офицеров.

1889 год стал переломным в истории АГШ. Место начальника, вместо занимавшего этот пост с 1878 г. М.И. Драгомирова, занял генерал от инфантерии Г.А. Леер – в 60-70-е гг. выдающийся военный учёный в области стратегии и философии войны. Однако, как заметил окончивший АГШ в 1899 г. А.И. Деникин, “старился учитель, – […] старились и приёмы военного искусства, насаждаемые Академией, отставали от жизни”.

Ещё в конце 60-х гг. конференция АГШ, обеспокоенная уменьшением количества абитуриентов, обратилась за разъяснением причин подобного положения к начальникам войсковых частей и соединений. Большинство из них указывало на то, что основной причиной является увеличение срока предварительной службы до четырёх лет, “т. к. четыре года эти служат преимущественно к тому, что офицеры отвыкают от занятий науками”. Тем на менее, изменения срока предварительной службы в чине не последовало. Лишь в 1883 г. срок выслуги в чине был уменьшен до трёх лет. На основе Положения 1893 г. цели АГШ вновь поменяли местами. На первое место было поставлено распространение военного образования среди офицеров армии. Поэтому произошли изменения и в правилах приёма и обучения офицеров. Два класса АГШ были предназначены для распространения высших военных знаний в армии в целом, а дополнительный курс – специально для подготовки офицеров ГШ. Общее число обучающихся офицеров было доведено до 314 человек (включая и 14 человек на Геодезическом отделении (приём по 7 человек через год)). Выпуск из АГШ положено было проводить по окончании двух классов. Окончившие их офицеры получали высшее образование, право на ношение нагрудного знака и право на ускоренное производство в штаб-офицеры. Лучшие выпускники переводились в третий класс а окончив его и пройдя цензовое командование, зачислялись в ГШ.

Сначала желавшие поступить в АГШ сдавали предварительные экзамены при штабе военного округа, в котором они проходили службу. После успешной сдачи следовали вступительные экзамены в самой АГШ. Оценивание производилось по принятой ещё в 50-е гг. двенадцатибальной системе. Отсев был весьма жёстким. По словам А.И. Деникина, он выражался приблизительно следующими цифрами: держало экзамен по округам 1 500 офицеров, на экзамен в АГШ допускались 400-500, поступали 140-150, на третий курс переходили 100, из них причислялось к ГШ 50. Но это не отпугивало поступавших. Окончание АГШ открывало широкую дорогу для службы не только по военному ведомству, но и по ведомству внутренних дел и даже народного просвещения. Академический дух, описываемый в середине 50-х гг. М.И. Венюковым, во многом сохранился и в конце века. “Обширная сеть из протекций, родственных связей, дружеских отношений, знакомств, интриг и прямой подлости была связана с поступлением в академию и обучением в ней”, – писал в своих воспоминаниях учившийся в АГШ в 1895-1898 гг. А.А. Самойло. “Здесь расцветали и разносились по всей армии чувства, ничего общего не имевшие с крепкой товарищеской спайкой, доверием и уважением к ГШ как “мозгу” армии”. Об академической жизни, как о борьбе за существование, говорит в своих воспоминаниях и А.И. Деникин. Возможно, именно поэтому в армии к генштабистам многие относились чуть ли не с презрением или с плохо скрываемой завистью. За ними прочно установилось прозвище “моментов” из-за пристрастия многих из них к выражениям типа “надо поймать момент”, “это момент для атаки” и т. п. Второе их прозвище – “фазаны” – привилось, видимо, из-за яркой парадной формы.

Преподаваемые дисциплины сохраняли прежнее разделение на основные и вспомогательные. В 1898 г. в число первых была введена история военного искусства России. Третий курс включал в себя самостоятельную разработку трёх тем, полученных по жребию: одну – по теоретической разработке какого-нибудь военного вопроса; другую – по самостоятельному изучению какой-либо кампании; третью – по самостоятельной разработке какой-либо стратегической операции на заданном театре военных действий. По каждой теме офицер делал перед комиссией из профессоров АГШ сорокапятиминутный доклад, используя при этом подготовленные им заранее карты, чертежи, таблицы и т. п.

Главными недостаткам АГШ к началу ХХ в. были академичность большинства основных курсов, оторванность их от практики, а также сложная система оценивания знаний, в которой учитывались при начислении среднего балла даже десятые и сотые доли баллов, что давало возможность отдельным преподавателям, искусственно занизив оценку по своему предмету, разрушить судьбу чем-то не угодившего им офицера даже на последнем году обучения. Отсталость курсов проявлялась, например, в том, что изучая военную историю России, слушатели не имели представления о последней российско-турецкой войне 1877-1878 гг., поскольку она в плане не предусматривалась. Ещё одной “особенностью” академического образования была “страсть к красивой отделке чертежей и схем, нередко без учёта их внутреннего смысла”. ">

">">">">">">

К концу 90-х гг. назрела необходимость преобразования академических курсов и преподавания в АГШ в целом. Этим было вызвано создание Комиссии для определения статуса АГШ. В результате работы Комиссия пришла к выводу, что необходимо увеличить специальную подготовку с целью превращения АГШ в школу офицеров ГШ с ограничением количества слушателей. АГШ должна была подготавливать то количество офицеров, которое было необходимо на данный момент. ">

В начале ХХ в. в АГШ на всех курсах (включая и Геодезическое отделение) обучались в среднем по 330-340 офицеров, имелась обширная библиотека. Для АГШ был построен комплекс зданий на Преображенском плацу в Санкт-Петербурге. Однако колебания в среде военного руководства империи при определении статуса АГШ, частые смены начальников, исповедовавших порой совершенно противоположные взгляды, отрицательно сказались на качестве подготовки офицеров ГШ. К тому же атмосфера АГШ оказывала негативное влияние на моральный облик оканчивавших её офицеров, для которых “были весьма характерны разъедавшие эту среду интриги и высокомерие”. Плохое влияние на воспитание офицеров оказывало и то, что выходцы из знатных родов пользовались (вне зависимости от их профессиональных качеств) поблажками как при обучении, так и при зачислении на командные посты. В 1898 г. на пост начальника АГШ был назначен генерал-лейтенант Н.Н. Сухотин. Он попытался разрушить систему преподавания военной науки, которая долгое время воспитывала генштабистов-теоретиков, терявшихся при первом же соприкосновении с практикой. Он увеличил число и значение полевых поездок летом и тактических задач зимой. Однако здесь он натолкнулся на скрытое сопротивление старой профессуры. В 1901 г. Н.Н. Сухотина сменил генерал от инфантерии В.Г. Глазов, который, выполняя указания военного министра об уменьшении нагрузки на обучаемых офицеров, по существу свёл на нет все положительные начинания своего предшественника, предельно сократив объём практического курса на втором году обучения. Вновь произошла переориентация АГШ на подготовку офицеров преимущественно к службе по ГШ, при этом сохранялся академизм большинства курсов. Вот как оценивал академическое образование окончивший АГШ еще при Н.Н. Сухотине А.А. Игнатьев: “При всех её недостатках, академия всё же готовила бесспорно квалифицированные кадры знающих и натренированных в умственной работе офицеров. Бесспорно, деятельность Сухотина сказалась, и наш выпуск был, во всяком случае, более подготовлен к боевой работе, чем предыдущие. Мы были невеждами в социальных вопросах. В военном отношении наше сознание было отравлено позиционными, пассивно-оборонительными тенденциями. Мы не вполне были ориентированы в современных технических средствах войны”. Эта неподготовленность в дальнейшем не замедлила проявить себя в период российско-японской войны 1904-1905 гг. ">

Война 1904-1905 гг. стала “моментом истины” для АГШ. Поражение России в ней было во многом обусловлено недостатками в подготовке офицеров ГШ. Особенно много нареканий вызывали составленные перед войной топографические карты театра боевых действий, а неудовлетворительная организация военной разведки (как до войны, так и во время её) привела к тому, что армия и военное руководство имело мало достоверных сведений о противнике. После войны были созданы две комиссии (при АГШ и ГШ) с целью выяснить причины недостатков и определить формы и методы подготовки офицеров. Несмотря на то, что было признано, что подготовка преподавания страдает излишней теоретичностью, а курсы стратегии и тактики явно устарели, меры к исправлению сложившейся ситуации приняты не были. Единственным изменением стало введение в 1907 г. письменных экзаменов для поступления в АГШ при окружных штабах. Причиной инертности, видимо, была очередная смена руководства АГШ. В январе 1907 г. генерала от инфантерии Н.П. Михневича, активно пытавшегося разобраться в причинах кризиса подведомственного ему заведения, сменил на посту начальника генерал-лейтенант Д.Г. Щербачёв. К тому же неустойчивым было положение ещё одного сторонника реформ – начальника Главного управления ГШ генерал-лейтенанта Ф.Ф. Палицина. Постоянные перестановки и борьба за власть в среде высшего военного руководства сыграли плохую роль в деле реформирования подготовки офицеров ГШ. ">

В конце 1908 – начале 1909 гг. произошла очередная серия изменений в высшем военном руководстве страны. Новым военным министром стал генерал В.А. Сухомлинов. Человек, не лишённый способностей, он отличался властолюбием и вместе с тем поразительным легкомыслием, однако своей бодростью и неизменным оптимизмом нравился императору Николаю ІІ. Бывшее с 1905 г. независимым от Военного министерства, Главное управление ГШ (в ведении которого находилась и АГШ) с 1908 г. вновь было включено в состав последнего, а начальник ГШ подчинён военному министру. Всё это сказалось и на АГШ. В конце июля 1909 г. было высочайше утверждено новое положение об АГШ. Она переименовывалась в Императорскую николаевскую военную академию. Само название позволяет судить о главном назначении данного высшего военного учебного заведения – давать офицерам российской армии высшее военное образование. Помимо этого, АГШ должна была комплектоваться офицерами, окончившими её по первому разряду. Корпус офицеров ГШ должен был развивать трудами профессоров военную науку, а также распространять литературно-учёными работами военные знания в армии (приказ по военному ведомству № 344 от 31 июля 1909 г.). АГШ подчинялась начальнику ГШ. Штат обучающихся был определён в 314 человек, причём ежегодно должно было приниматься число офицеров, недостающее до комплекта. Приём в Геодезическое отделение осуществлялся через год, не более семи офицеров. Обучение длилось два года и девять месяцев: младший и старший годичный классы и дополнительный девятимесячный курс. На Геодезическом отделении обучение продолжалось четыре года: по году в младшем и старшем классах и два года практического обучения при Николаевской главной обсерватории в Пулкове. Окончившие его прикомандировывались к Топографическому управлению Главного управления ГШ. Такое положение сохранялось до 1912 г., когда последовало изменение статуса окончивших Геодезическое отделение офицеров. Приказом № 497 от 10 сентября, по окончании полного четырёхгодичного курса по первому разряду они зачислялись в Корпус военных топографов, в разряд геодезистов. Окончившие по второму разряду отчислялись в свои части. При этом все они пользовались правом на ношение шитья ГШ на мундирах и ускоренным чинопроизводством. Эта мера должна была усилить Корпус военных топографов офицерами с высшим военным образованием. ">

Был расширен академический курс АГШ. Он включал в себя преподавание следующих предметов: стратегия, тактика, служба ГШ, военная история, общая история военного искусства и в России, общая военная администрация, военная статистика, сведения по артиллерийской и инженерной части, военно-морское дело, геодезия и картография, съёмки с черчением, политическая история и иностранные языки. Кроме того, офицеры обучались верховой езде, а в летние месяцы занимались полевыми съёмкой и тактическими занятиями. На Геодезическом отделении к основным предметам добавлялись астрономия (теоретическая и практическая), геодезия (высшая и низшая) и физическая география. В АГШ могли читаться и необязательные курсы. Права офицеров при выпуске определялись разрядами: первый – для получивших в общей сложности от десяти баллов и выше; второй – менее десяти баллов. Лучшие из окончивших курс, награждались медалями: золотой, большой и малой серебрянными, и их имена заносились на почётные доски. Окончившие полный курс АГШ приобретали права: на ношение знака, на получение годового оклада жалования, на четырёхмесячный отпуск с сохранением содержания (кроме офицеров гвардии), право на перевод в другие части и роды войск и на очередные ордена (окончившие АГШ по второму разряду не могли быть награждаемы орденами). Окончившие по первому разряду офицеры должны были отбывать лагерный сбор в условиях службы ГШ, после чего отчислялись в свои части. Окончившие по второму - отчислялись в части сразу по окончании АГШ. За каждый год обучения в АГШ офицеры должны были прослужить в армии полтора года. Напраленность обучения, определение объёма преподавания тех или иных предметов и т. п. были возложены на Конференцию АГШ, в состав которой входили все преподаватели АГШ, её начальник и начальник ГШ, имевший право решающего голоса. При АГШ имелись канцелярия, хозяйственный комитет, манеж для обучения верховой езде, библиотека, Суворовские церковь и музей. Помимо этого, при АГШ имелись интендантский курс (в 1912 г. преобразован а Интендантскую академию) и курс восточных языков (открыт в 1883 г. при курсе восточных языков Министерства иностранных дел, первый выпуск в 1886 г.). За период с 1900 по 1914 гг. количество слушателей АГШ колебалось от 283 (в 1905 г.) до 355 (в 1910 г.) человек. ">Несмотря на все недостатки, АГШ давала оканчивавшим её офицерам широкое военное образование и весьма солидную базу для дальнейшего совершенствования полученных знаний. Популярность АГШ в армии оставалась в начале ХХ в. высокой, а расширение приёма офицеров в АГШ позволяло снабжать вооружённые силы России высококвалифицированными офицерами. Так, в 1908 г. среди командующих военными округами окончившие АГШ составляли 70 %, среди командующих армейскими корпусами – 53 %, начальников пехотных дивизий – 51,7 %, кавалерийских дивизий – 36,4 %, командиров отдельных бригад – 33,7 %, линейных бригад – 21,7 %, командиров пехотных полков – 27,2 %, командиров кавалерийских полков – 13,7 %, командиров казачьих полков – 3,5 %. К началу Первой мировой войны из 36 командиров корпусов АГШ окончили 29; из 51 начальника дивизий с высшим военным образованием 46 окончили АГШ; из числа командиров полков с высшим военным образованием 59 человек (или 39 %) получили его в АГШ. Таким образом, с одной из задач – распространение высшего военного образования среди офицеров армии – АГШ справлялась успешно. ">

В целом, можно сказать, что АГШ с 1856 г. по 1914 г. прережила несколько этапов своего существования. При этом менялся взгляд на профиль АГШ. Вначале это была высшая школа для подготовки офицерских кадров и кадров для ГШ. В 60-70-е гг. АГШ стала рассматриваться исключительно как источник пополнения корпуса офицеров ГШ, что вызвало уменьшение количества принимавшихся в неё офицеров, но повысило качество выпускников. В конце 80-х-90-е гг. АГШ вновь приобретает статус высшего военного учебного заведения предназначенного прежде всего для распространения высшего военного образования в армии. Однако академичность и теоретичность читаемых в ней курсов, отсталость их от новых веяний в военном искусстве, а также борьба и интриги в среде военного руководства страны в конце 90-х гг. ХІХ в. – в первые гг. ХХ в. привели к тому, что выпускники АГШ (особенно призванные нести службу по ГШ) часто мало соответствовали возлагаемым на них обязательствам. Российско-японская война стала толчком для новых реформ, непосредственно затронувших АГШ. Были окончательно определны её приоритеты – распространение высших военных знаний в армии и подготовка офицеров ГШ. К началу Первой мировой войны АГШ являлась центром военно-научной жизни России со стройной системой подготовки кадров. Многие из её выпускников проявили себя как талантливые военачальники и государственные деятели. В заключение уместно привести здесь слова одного из таких выпускников АГШ – А.И. Деникина: “Загромождая нередко курсы несущественным и ненужным, отставая подчас от жизни в прикладном искусстве, она (АГШ – О.Г.) всё же расширяла неизмеримо кругозор наш, давала метод, критерий к познанию военного дела, вооружала весьма серьёзно тех, кто хотел продолжить работать и учиться в жизни. Ибо главный учитель всё-таки жизнь”. "> ">

Canadian American Slavic Studies. – 2005. – Vol. 39. – № 2-3. – Р. 137-157

Примечания

"> Глиноецкий Н. Исторический очерк Николаевской академии Генерального штаба, (СПб., 1882). "> Зайончковский П.А., “Офицерский корпус русской армии перед первой мировой войной” Вопросы истории, № 4 (1981); Шибанов Ф.А., “Подготовка топографических кадров в России в ХІХ и начале ХХ вв.” Учёные записки Ленинградского государственного университета, № 226, серия географических наук (1958), вып. 12. "> Кириллин А.В., “Возрождение традиций офицеров Генерального штаба”, Военно-исторический журнал, № 4 (1994); Тетерин Г.Н., “Геодезическое образование в России до 1917 г. (Краткий очерк)” Геодезия и картография, № 4 (1996); Чечеватов В.С., “Военная академия Генерального штаба: прошлое и современность”, Военно-исторический журнал, № 11 (2002); Барынькин В.М., “Школа полководческого искусства. Совершенствование учебного процесса в академии в первые 70 лет её существования”, Военно-исторический журнал, № 11 (2002); Захаров А.Н., “Основной центр военно-научной мысли России”, Военно-исторический журнал, № 11 (2002); Академия Генерального штаба: История Военной Ордена Ленина Краснознамённой Ордена Суворова І степени Академии Генерального штаба Вооружённых сил Российской федерации. 170 лет, под ред. В.С. Чечеватова, (М.: Защитники Отечества, 2002). "> Бескровный Л.Г., Русская армия и флот в ХІХ веке: Военно-экономический потенциал России, (М.: Наука, 1973), с. 135.

(то есть имевшие право со временем получить должность по Генеральному Штабу).

Однако это не означало, вопреки распространённому заблуждению, что все они служили в самом Генеральном Штабе (Главном управлении Генерального Штаба , ГУГШ) - службу они проходили непосредственно в тех формированиях , куда были откомандированы после окончания Академии, в основном в штабах частей и соединений . При этом они числились в списках чинов как по Генеральному Штабу, так и по тому роду войск , где служили непосредственно.

К наименованию чина офицеров после причисления к Генеральному Штабу добавлялось наименование последнего, например: «Генерального Штаба капитан », которое сохранялось и при повышении в чинах, на всё время состояния в списках Генерального Штаба.

В штабах (от военно-окружных - с г. до дивизионных), а также управлениях отдельных бригад , крепостей имелись специальные должности, которые должны были замещаться только чинами Генерального штаба.

См. также

Литература

  • Сборник законоположений о Генеральном Штабе, исправленный и дополненный по 1-е января 1899 года / Сост. капитан Крылов - С.-Петербург: Военная типография (в здании Главного Штаба), 1899. - 145 с.
  • Ганин А. В. О роли офицеров Генерального штаба в гражданской войне . Архивировано из первоисточника 25 августа 2011. Проверено 16 марта 2011.

Wikimedia Foundation . 2010 .

  • Адъютант
  • Мелитена

Смотреть что такое "Офицеры Генерального Штаба" в других словарях:

    Офицеры Генерального штаба - Офицеры Генерального Штаба категория офицеров вооруженных сил причисленных к Генеральному штабу. История В Русской Императорской армии в последней трети XIX века начале XX века таковыми считались офицеры, окончившие полный курс… … Википедия

    Академия Генерального штаба - Академия Генерального штаба, создана в 1832 как Императорская Военная академия, с 1855 Николаевская Академия Генерального штаба (в память императора Николая I), с 1909 Императорская Николаевская Военная академия. Готовила офицеров с высшим… … Энциклопедический справочник «Санкт-Петербург»

    Академия генерального штаба - создана в 1832 как Императорская Военная академия, с 1855 Николаевская А. Г. ш. (в память императора Николая I), с 1909 Императорская Николаевская Военная академия. Готовила офицеров с высшим военным образованием и офицеров геодезистов. В… … Санкт-Петербург (энциклопедия)

    Здание Генерального штаба - Здание Главного штаба. Август 2006 года. Здание Главного Штаба историческое здание, располагающееся на Дворцовой площади в Санкт Петербурге. Строительство здания продолжалось с 1819 по 1829 год. Архитектор: К. И. Росси. Скульпторы: С. С. Пименов … Википедия

    Академия Генерального штаба (Российская империя) - У этого термина существуют и другие значения, см. Академия Генерального штаба. Императорская Николаевская военная академия (с 1909 года), Николаевская академия Генерального штаба (1855 г.), Императорская военная академия … Википедия

    Николаевская академия Генерального штаба - Академия Генерального штаба высшее военное учебное заведение в Российской империи. Здание академии Суворовский пр., д. 32. Арх. Александр Иванович фон Гоген. Официальное название при создании Императорская военная академия, с 1855 года носила… … Википедия

    Военная академия Генерального штаба Вооружённых Сил СССР имени Маршала Советского Союза К. Е. Ворошилова

    Военная академия Генерального штаба Вооружённых сил СССР им. К. Е. Ворошилова - Военная академия Генерального штаба Вооружённых Сил Российской Федерации Год основания 1918 Расположение Москва Юридический адрес 119571, г. Москва, проспект Вернадского, 100 Военная академия Генерального штаба Вооружённых Сил Российской… … Википедия

    Военная академия Генерального штаба - Вооружённых Сил Российской Федерации Год основания 1918 Расположение Москва Юридический адрес 119571, г. Москва, проспект Вернадского, 100 Военная академия Генерального штаба Вооружённых Сил Российской Федерации высшее военно учебное заведение … Википедия

    Военная академия Генерального штаба ВС РФ - Военная академия Генерального штаба Вооружённых Сил Российской Федерации Год основания 1918 Расположение Москва Юридический адрес 119571, г. Москва, проспект Вернадского, 100 Военная академия Генерального штаба Вооружённых Сил Российской… … Википедия

Книги

  • Финансы России XIX столетия. Том I , Иван Станиславович Блиох , И. С. Блиох – выходец из семьи польских евреев, крупнейший российский банкир, совладелец железных дорог, один из основателей движения борьбы за мир в Европе, поддерживал развитие сионизма.… Серия: Издатель: Книга по Требованию , Купить за 1691 руб
  • Финансы России XIX столетия. Том III , Иван Станиславович Блиох , И. С. Блиох – выходец из семьи польских евреев, крупнейший российский банкир, совладелец железных дорог, один из основателей движения борьбы за мир в Европе, поддерживал развитие сионизма.… Серия:

25 января исполнилось 251 год со дня создания Генерального штаба Вооруженных сил России. Накануне этой даты начальник Генштаба ВС РФ генерал армии Валерий ГЕРАСИМОВ дал эксклюзивное интервью ответственному редактору «Независимого военного обозрения» Виктору ЛИТОВКИНУ.

– Перед началом нашей беседы, Валерий Васильевич, не могу не упомянуть о празднике – Дне Генерального штаба Вооруженных сил Российской Федерации. В этом году нашему без преувеличения ведущему органу военного управления, по определению Маршала Советского Союза Бориса Шапошникова «мозгу армии», исполняется 251 год.

Да. С зарождением в Российской империи службы Генерального штаба этот важнейший элемент военной организации государства сразу начал играть заметную, а со временем и важнейшую роль в жизни армии. Генштабисты всегда были вместе с войсками в дни поражений и побед, закладывая и укрепляя традиции, которые позволяют нынешнему поколению наших офицеров достойно выполнять все поставленные задачи по обеспечению военной безопасности нашей страны.

– А что представляет собой Генеральный штаб сегодня? Каковы его основные функции?

Генеральный штаб Вооруженных сил Российской Федерации является центральным органом военного управления Минобороны России и основным органом оперативного управления Вооруженными силами Российской Федерации. В соответствии с новым Положением о Генеральном штабе, которое утверждено президентом Российской Федерации в июле 2013 года, полномочия Генерального штаба не ограничиваются только рамками стоящих перед Вооруженными силами задач, но и охватывают вопросы обеспечения военной безопасности и обороны государства в целом.

Сегодня наряду с управлением повседневной деятельностью Вооруженных сил, ежедневным решением вопросов военного строительства, в число основных функций Генерального штаба также входят :
— организация планирования обороны Российской Федерации;
— разработка планов стратегических операций;
— руководство деятельностью военных разведывательных органов;
— организация планирования мобилизационной подготовки и мобилизации в Российской Федерации в пределах полномочий Минобороны России;
— координация деятельности других войск, воинских формирований и органов в области обороны.

Кроме того, Генеральный штаб организует разработку предложений по формированию и проведению государственной политики в области обороны и принимает участие в ее проведении. Как сказал Верховный главнокомандующий Вооруженными силами Российской Федерации на расширенном заседании коллегии Министерства обороны, состоявшемся в декабре 2013 года:

«…понимая все сложности и перспективы развития новых видов вооружений и способов ведения вооруженной борьбы, каждый на своем месте должен не просто исполнять свою работу, а творчески к ней подходить, всегда думать о том, как сделать следующий шаг к совершенствованию нашей большой военной машины. Большое значение при выполнении данной задачи имеют штабы различного уровня, и прежде всего Генеральный штаб. Это не просто люди, которые бумажки считают, перекладывают и подшивают в дела, но прежде всего аналитический центр. Сегодня это важно как никогда …»

Очевидно, лучшего ответа на вопрос, какого результата ожидает от нас руководство страны, не придумать.

– А как отбираются военные специалисты для службы в Генеральном штабе, где проходят подготовку? Какими качествами должны они обладать?

Быть офицером Генерального штаба – это не только почетно для любого офицера Российской армии, это прежде всего сложная и ответственная работа.

Для службы в Генеральном штабе отбираются наиболее подготовленные офицеры из главных штабов видов и штабов родов войск Вооруженных сил, а также лучшие представители штабов военных округов. На высшие воинские должности проводится отбор офицеров и генералов, добившихся высокого уровня слаженности подчиненных им органов управления и войск, а также обладающих необходимыми индивидуальными качествами. Последнее условие можно считать главным.

Аналитическое мышление, широкий кругозор, внутренняя потребность и привычка к совершенствованию своего профессионального уровня – это только некоторые черты, которыми должен обладать кандидат на службу в Генеральном штабе.

Все офицеры при отборе проходят собеседование и проверку уровня профессиональной подготовленности непосредственно в структурных подразделениях Генерального штаба. Прежде всего оценивается способность офицеров творчески и нестандартно подходить к решению любой поставленной задачи. Ценится гибкость мышления по широкому спектру вопросов обеспечения военной безопасности государства.

Офицер Генерального штаба, на примере истории России, должен иметь представление о месте и роли армии в государстве и обществе, о роли России в прошлом, настоящем и будущем мире, владеть вопросами геополитики, геоэкономики, процессов глобализации общества.

Эффективным инструментом качественного комплектования воинских должностей в Генеральном штабе является федеральный и ведомственный кадровый резерв Вооруженных сил. В 2013 году на заседаниях Центральной аттестационной комиссии Министерства обороны внедрен метод рассмотрения кандидатов на воинские должности на альтернативной основе – на одну вакантную воинскую должность представляется не менее трех кандидатов.

Основным и базовым вузом для подготовки офицеров Генерального штаба является Военная академия Генерального штаба, которая на протяжении более 180 лет готовит военные кадры для стратегического звена управления. Она правопреемница Императорской военной академии, основанной в 1832 году по инициативе императора России Николая I. 8 декабря 2013 года Академия отметила свою 181-ю годовщину.

На базе Военной академии Генерального штаба осуществляется подготовка офицеров по двухлетней программе высшего военного образования, а также профессиональная переподготовка и повышение квалификации по программам дополнительного профессионального образования. По профильным специальностям и направлениям деятельности офицеры проходят подготовку в военных академиях видов и родов войск Вооруженных сил.

Военная мысль не стоит на месте. Совершенствуется вооружение, меняются формы и способы ведения военных действий. Все это нужно знать и ежедневно учитывать в ходе выполнения задач и принятия управленческих решений. Широкий кругозор офицера Генерального штаба должен охватывать сферу политических и экономических отношений как внутри страны, так и за ее пределами. Необходимо ежедневно владеть полной информацией обо всем происходящем в России и за рубежом в области военного строительства и развития вооруженных сил, военного и государственного управления, в сфере подготовки и применения войск и сил.

Но, конечно, программами обучения военных академий охватить все спектры деятельность Вооруженных сил не представляется возможным. Поэтому профессиональная подготовка любого офицера в Вооруженных силах – это процесс повседневный и непрерывный. Генералы и офицеры Генерального штаба не исключение. Кроме всего сказанного, офицер Генерального штаба должен быть безусловным патриотом России, духовно-нравственным и во всех отношениях здоровым гражданином Отечества.

– Создается Национальный центр управления обороной государства. Какие функции он будет выполнять, в том числе и в отношении Вооруженных сил? Какова роль здесь будет Генерального штаба? Что изменится?

По предложению министра обороны С.К. Шойгу Верховным главнокомандующим Вооруженными силами Российской Федерации принято решение о создании в структуре Минобороны Национального центра управления обороной Российской Федерации. 20 января 2014 года, как вы знаете, заложен первый камень в здание Центра на Фрунзенской набережной.

Создаваемый Национальный центр охватит все звенья руководства Вооруженными силами, а также позволит скоординировать усилия 49 министерств и ведомств, участвующих в реализации Плана обороны страны. Впервые в Минобороны России будет создана вертикально интегрированная многоуровневая система автоматизированного управления и сформировано единое информационно-управляющее пространство, обеспечивающее совместные действия разнородных сил и средств. Кроме того, Национальный центр станет основным инструментом управления мобилизацией страны.

При реализации данного проекта будут использованы только прорывные технологии, самые современные решения в программном обеспечении. Оснащение ими позволит оперативно отображать обстановку из любого региона, а также района действий войск (сил), в том числе находящихся на значительных расстояниях от пунктов постоянной дислокации.

Строительство Вооруженных сил Российской Федерации осуществляется Министерством обороны в соответствии с Планом строительства и развития Вооруженных сил. План разрабатывается на пять лет и утверждается президентом Российской Федерации. При необходимости по решению президента Российской Федерации мероприятия строительства и развития Вооруженных сил могут уточняться.

В Плане строительства и развития Вооруженных сил находят отражение вопросы комплектования входящих в их состав видов и родов войск личным составом, вооружением военной и специальной техникой, модернизации ее существующих образцов и разработки перспективных, развития военной инфраструктуры, всех видов обеспечения. Кроме того, для реализации задач, поставленных президентом, синхронизации всех мероприятий, программ и планов строительства Вооруженных сил разработан детальный План деятельности Министерства обороны на период до 2020 года.

Он охватывает все направления деятельности Вооруженных сил – от поддержания боеспособности войск до повышения привлекательности военной службы. Все мероприятия помесячно детализированы в планах и графиках, которые разработаны от заместителя министра обороны до соединения и воинской части включительно. Организована жесткая система контроля реализации плана.

Он состоит из закрытой и открытой частей. С открытой частью плана можно ознакомиться на официальном сайте Министерства обороны. А изменения и дополнения в него вносятся только по решению коллегии Министерства обороны Российской Федерации. Это позволяет Минобороны в тесном взаимодействии с другими федеральными органами исполнительной власти осуществлять стабильную и целенаправленную работу по строительству, развитию и применению Вооруженных сил.

– Знаю, Генеральный штаб активно занимается и международным военным сотрудничеством. Какие задачи здесь стоят перед ним?

Генеральный штаб принимает активное участие в подготовке и проведении мероприятий международного военного сотрудничества на двусторонней и многосторонней основе. Задач много. Приоритетными направлениями международного военного сотрудничества для нас являются :
— развитие военной составляющей ОДКБ;
— укрепление военной организации Союзного государства с Республикой Беларусь;
— обеспечение избирательного военного присутствия Российской Федерации в различных регионах Содружества и в мире для укрепления региональной и глобальной безопасности;
— укрепление системы безопасности в Центрально-Азиатском регионе с учетом вывода из него международных сил содействия безопасности;
— предотвращение появления новых ракетно-ядерных угроз по периметру российских границ;
— продолжение взаимодействия в военной области с США и НАТО по проблемам контроля над вооружениями, нераспространения оружия массового уничтожения, обеспечения региональной и глобальной безопасности;
— реализация решений политического руководства государства по продвижению российских подходов в области ПРО, выполнение требований Договора о стратегических наступательных вооружениях;
— выполнение российских обязательств в сфере военно-технического сотрудничества по поставкам вооружения и военной техники из наличия Минобороны России.

В настоящее время международное военное сотрудничество носит разносторонний, динамичный характер и ориентировано на решение задач, поставленных руководством страны перед Минобороны России. Поскольку вопросы международного военного сотрудничества напрямую связаны с вопросами обеспечения военной безопасности государства, они являются предметом постоянной заботы Генерального штаба.

  • Дата формирования:
  • Дислокация:
  • Входил в:

История

Корпусом офицеров генерального штаба управляет канцелярия генерал-квартирмейстера, которая в 1832 году была переименована в "департамент генерального штаба", как один из департаментов военного министерства. Тогда же на департамент генерального штаба кроме административных функций по руководству корпусом офицеров генерального штаба были возложены обязанности по учету общего расположения, расквартирования, действий сухопутных войск, руководство Императорской военной академией, геодезическими съемками и всей картографией.

По штату 1832 года в составе корпуса офицеров генерального штаба числилось:

Генералов гвардейского генерального штаба и генерального штаба -17, полковников гвардейского генерального штаба -2, полковников генерального штаба -30, подполковников генерального штаба -48, капитанов гвардейского генерального штаба -4, капитанов генерального штаба -54, штабс-капитанов генерального штаба -60, поручиков гвардейского генерального штаба -6, поручиков генерального штаба -68, подпоручиков гвардейского генерального штаба -4. офицеры гвардейского генерального штаба это просто либо гвардейские офицеры, которых перевели на штабную службу, либо офицеры генерального штаба, которым за их боевые отличия были даны гвардейские права.

Никакого отдельного гвардейского генерального штаба не существовало.

Корпус офицеров Генерального штаба как особая замкнутая корпорация внутри русского офицерского корпуса окончательно оформился в 90‑х гг. XIX в. К началу ХХ в. престиж офицера Генерального штаба значительно возрос. Офицеры Генштаба, представляя элиту русской армии, были кандидатами на высшие командные и штабные должности. Поэтому строевые офицеры к генштабистам относились плохо и, завидуя их быстрому карьерному росту, придумали для них презрительную кличку – «момент». Генштабисты платили строевикам той же монетой и сами свысока смотрели на тех, кто не учился в , считая их неудачниками и людьми, несведущими в военной науке.

Годы учебы в Николаевской академии Генерального штаба были серьезным испытанием для слушателей, учебный курс был достаточно труден, а программа, по мнению многих выпускников, перегружена. В чем‑то такой подход являлся оправданным, ведь от полученных слушателями навыков зависели жизни людей и исход боевых действий. Основной курс обучения в академии был разделен на два годичных класса (младший и старший) и состоял как из теоретических, так и из практических занятий. Главными предметами являлись тактика, стратегия, военная администрация, военная история, военная статистика, геодезия, вспомогательными – русский язык, сведения по части артиллерийской и инженерной, политическая история, международное право, иностранные языки. Что касается иностранных языков, то изучение как минимум одного из них являлось обязательным, два других языка можно было изучать по желанию. Между слушателями академии существовала острая конкуренция, связанная с рейтинговой системой оценок при выпуске.

Отбор кандидатов в Генеральный штаб был многоступенчатым и практически исключал доступ туда случайных людей. Достаточно отметить, что в процессе обучения от академии в начале ХХ в. отчислялось не менее 40 % зачисленных в младший класс офицеров. В то же время успех или неудача в академии много значили в карьере и жизни офицера, предопределяли всю дальнейшую службу офицера, круто меняли характер человека и его жизненные установки.

Обучение в академии одного офицера обходилось государству в 40 000 руб. Оценки за сдачу предметов выставлялись по двенадцатибалльной шкале: «отлично» – 12 баллов, «весьма хорошо» – 10–12 баллов, «хорошо» – 8–9 баллов, «удовлетворительно» – 6–7 баллов, «посредственно» – 4–5 баллов, «слабо» – 1–3 балла. Летом слушатели участвовали в съемках и практических занятиях по тактике. Офицеры, получившие по окончании старшего класса в среднем не менее 10 баллов и не имевшие неудовлетворительных оценок, считались окончившими курс по первому разряду и зачислялись на дополнительный курс. Те, кто получил менее 10 баллов, считались окончившими академию по второму разряду и отчислялись в свои части. Такие офицеры, «не попавшие в Генеральный штаб, быть может, благодаря только нехватке какой‑нибудь маленькой дроби в выпускном балле, возвращались в строй с подавленной психикой, с печатью неудачника в глазах строевых офицеров и с совершенно туманными перспективами будущего»

Должности, которые должны были комплектоваться генералами генерального штаба:

  • военный министр,
  • генерал-квартирмейстер Главного Штаба,
  • директор военно-топографического бюро Главного Штаба,
  • начальник отделения ученого комитета Главного Штаба,
  • пять генералов для особенных поручений при Главном Штабе,
  • два генерала при государственных съемках,
  • обер-квартирмейстер гв.корпуса (к этому времени все гв. полки сведены в гв.дивизии, а те в гв.корпус),
  • генерал-квартирмейстер при главной квартире армии,
  • обер-квартирмейстер Кавказского армейского корпуса,
  • обер-квартирмейстер отдельного корпуса внутренней стражи,
  • обер-квартирмейстер при военных поселениях.

Кроме того, на время пребывания в должности причислялись к генеральному штабу:

  • директор академии,
  • начальники главных штабов армий,
  • начальники штабов корпусов.

Офицеры генерального штаба и гвардейского генерального штаба назначались на различные должности в штабах армий, корпусов и дивизий. Перечень таких должностей весьма велик и в рамках данной статьи привести его невозможно. Эти должности должны были укомплектовываться выпускниками академии. Поэтому Главный штаб каждый год устанавливал количество слушателей, принимаемых на первый курс академии, исходя из того, сколько может понадобиться офицеров генерального штаба через три года (срок обучения в академии), с учетом потенциальных войн.

В военное время должности, которые должны были быть занимаемы генералами и офицерами генерального штаба: В штабе армии:

  • генерал-квартирмейстер,
  • три старших адъютанта
  • четыре штаб-офицера для поручений,
  • четыре обер-офицера для поручений.

В штабе пехотного корпуса:

  • обер-квартирмейстер,
  • два старших адъютанта,
  • один штаб-офицер для поручений,
  • два обер-офицера для поручений.

В штабе резервного корпуса:

  • обер-квартирмейстер,
  • обер-офицер для поручений.

В штабе пехотной и ли кавалерийской дивизии:

  • дивизионный квартирмейстер,
  • обер-офицер для поручений.

К наименованию чина офицеров после причисления к Генеральному штабу добавлялось наименование последнего, например: «Генерального Штаба капитан», которое сохранялось и при повышении в чинах, на всё время состояния в списках Генерального штаба.

Командиры

Офицеры причисленные к Корпусу офицеров генерального штаба

Источники

Ф.Макшеевъ. Русскiй Генеральный штабъ. Составъ и служба его.С-Петербургъ. 1894г. М.Газенкампфъ. Устройство и служба Русскаго Генеральнаго штаба.С-Петербургъ. 1888г. Хозяйство въ ротъ, эскадронъ и сотнъ. Издатель В.Березовский. С.-Петербургъ. 1891г. Быт Русской Армии XVIII-начала XX века. Военное издетельство. Москва. 1999г. А.А. Игнатьев. Пятьдесят лет в строю. Военное издательство. Москва. 1986г. Список Генерального штаба на... год. Спб.-Пг., 1816-1917. Загл.: на 1816-1833 гг. - Список генералитета, штаб- и обер-офицеров Гвардейского Генерального штаба. Изд. 2 раза в год, с 1843 г.-3 раза в год. с 1892 г. - ежемесячно.

Даты поступления на службу, место службы и старшинство; с 1883 по 1914 г. - год рождения, вероисповедание, образование, награды, занимаемые должности, семейное положение. Списки составлены по чинам. Указ.: имен (с 1871 г.).

Пруссак В. К. К материалам по истории русского Генерального штаба. Боевые награды чинам свиты е. и. в. по квартирмейстерской части и чинам Генерального штаба по высочайшим приказам 1796-1901 гг. Спб., 1902. 110 с.

Список лиц, окончивших в 1834-1896 гг. курс Имп. военной академии и Николаевской академии Генерального штаба, награжденных орденом Георгия и золотым оружием.