1950-е годы. Первое мирное десятилетие после Второй мировой войны вошло в историю и как время, когда появилось множество инновационных изобретений, многими из которых люди пользуются и сегодня. В нашем обзоре можно увидеть, как начиналась история СВЧ, кредиток, штрих-кода и многих других полезных вещей.

1. Черный ящик (1953)



Изобретенный в 1953 году черный ящик используется для записи данных и происходящих событий во время полета. Это очень полезно при расследовании авиакатастроф.

2. Цветной телевизор (1953)


Цветной телевизор был одним из самых революционных изобретений, которое впервые появилось на свет в Соединенных Штатах в 1953 году.

3. Замороженные обеды (1953)


Замороженные обеды стали настолько популярными в 1953 году, что было продано около 10 миллионов упаковок в первый год их появления.

4. СВЧ-печь (1954)



Сегодня тяжело представить себе кухню без микроволновки. Микроволновая печь, которая впервые появилась в продаже в середине 1950-х годов, была размером с современный холодильник.

5. Автоматические раздвижные двери (1954)


Долгое время использовались только распашные двери или вращающиеся двери. Так было до тех пор, пока изобретатели Ди Хортон и Лью Хьюитт не решили сделать дверь, которая будет легко открываться даже в самый сильный ветер.

Слова "гамбургер или "картошка-фри" сразу ассоциируются с Макдональдсом. Рестораны компании, основанной еще в 1955 году, до сих пользуются неизменной популярностью во всем мире.

7. Штрих-код (1952)



Набор черных и белых полос был изобретен в 1952 году Бернардом Силвером и Норманом Вудлендом, чтобы следить за ценами на товары.

8. Mr. Potato Head (1952)



"Мистер картофельная голова", любимая игрушка многих маленьких детей, появилась на свет еще в 50-х годах. Неудивительно, что эту знаменитую игрушка с тех пор можно увидеть во многих фильмах.

9. Кредитные карты (1950)



Первая кредитная карта была выпущена в 1950 году компанией Diners Club. Как гласит легенда, ее придумал Фрэнк Макнамара, который не смог расплатиться за ужин в нью-йоркском ресторане, поскольку забыл бумажник в другом пиджаке.

10. Супер клей (1952)


Вещество, с помощью которого можно склеить практически любые материалы, было изобретено в 1942 году химиком, который пытался сделать прозрачный пластик для оптических прицелов. На прилавки супер клей попал в 50-е годы, сразу же став популярным.

11. Диетические безалкогольные напитки (1952)


Малокалорийные безалкогольные напитки, не содержащие сахара, первоначально изобрели в 50-е годы для диабетиков.

12. Кардиостимулятор (1950)


Первый прототип кардиостимулятора был изобретен в 1950 году. С тех пор это устройство спасло не одну тысячу жизней.

13. Шариковый дезодорант


Ранее для нанесения ароматических веществ на кожу использовали ватные тампоны, что, мягко говоря, неудобно. В 1952 году появился на свет первый шариковый дезодорант, решив проблему борьбы с неприятными запахами тела для многих людей.

14. Противозачаточные таблетки (1957)



Противозачаточные таблетки стали широко известны в 60-х годах, несмотря на то, что были изобретены в 1950-х годах. Первоначально их использовали женщины для лечения гинекологических заболеваний, таких как нарушения менструального цикла. В качестве контрацептива эти таблетки начали использовать 10 лет спустя.

Окончание переходного периода от капитализма к социализму в СССР выдвинуло в качестве ключевой проблемы экономичес­кой науки проблему совместимости товарного производства, за­кона стоимости с построенной моделью, основанной на принци­пах планового ведения хозяйства и социалистической (государ­ственной, по сути) форме собственности. Еще в первой половине 30-х годов в целом сохранялся взгляд на товарные отношения при социализме, характерный для предшествующего периода нэпа. Так, они рассматривались не в качестве имманентных социалистичес­кому сектору, а как чуждая форма отношений, существовавшая исключительно из-за наличия несоциалистических укладов. С окон­чанием переходного периода, когда практически были уничтоже­ны элементы несоциалистических укладов, продолжали существо­вать в действительности такие категории, как деньга, стоимость, товар, цена. В связи с этим все более набирал значимость тезис о том, что причина этого коренится в общественной неоднородно­сти труда, которая и не позволяет ввести безденежные, бестовар­ные формы обмена, распределения благ.

Во второй половине 30-х годов появились концепции, защи­щавшие тезис об объективной ценностной основе денег в социали­стической экономике. Так, группа ученых в составе В. Батырева, К. Булаева, Т. Берина, А. Мендельсона, К. Островитянова и других предприняла попытки доказательства неизбежности существова­ния товарного производства в социалистическом секторе эконо­мики, обусловливая это не столько внешними (как это было ра­нее), сколько внутренними условиями. Существовали и иные ва­рианты объяснений сохранения элементов рыночных (капиталис­тических) отношений. Данная проблема требовала решения.

Исследования советских ученых не только носили сугубо те­оретическую направленность, но и преследовали прежде всего идеологические цели. Об этом свидетельствует постановление ЦК ВКП (б) 1936 г. «О перестройке преподавания политической эко­номии», поставившее перед учеными задачу создания учебного курса политической экономии социализма. С этого момента на­чались интенсивные работы по подготовке макета учебника, пер­вый вариант которого был представлен в 1938 г. Макет рассмат­ривался лично И. Сталиным, вернувшим его на доработку. В течение 1939-1940 гг. учеными были предложены последующие варианты.

В начале 1941 г. ведущие экономисты Л. Леонтьев, К. Остро­витянов, И. Трахтенберг, Д. Шепилов, А. Пашков направили в ЦК ВКП(б) очередной макет учебника по политэкономии социализ­ма, который, как и предыдущие, вызвал существенные и много­численные критические замечания, высказанные в ходе встречи авторов макета и членов ЦК в составе И. Сталина, В. Молотова и Н. Вознесенского. В процессе обсуждения макета учебника было утверждено положение, что закон стоимости при социализме про­является в измененной форме, или в «преобразованном виде». Та­кой подход потребовал широкого анализа таких фундаменталь­ных категорий, как товар, стоимость, цена, деньги, заработная плата, прибыль, процент, земельная рента и другие, с новых по­зиций, не отрицающих по сути наличие закона стоимости при социализме. Над этими проблемами и работала группа авторов нового макета учебника под руководством К. Островитянова.



Обновленный макет учебника был представлен в ЦК ВКП(б) весной 1941 г. Однако начавшаяся Великая Отечественная война приостановила дальнейшую работу над его совершенствованием. Тем не менее в 1943 г. в советских вузах был введен курс политичес­кой экономии. Методологической основой его стала статья И. Ста­лина «Об изучении экономии» опубликованная в том же году в жур­нале «Под знаменем марксизма». Статья подводила итоги предвоенного обсуждения в ЦК ВКП (б) макета учебника под редакцией К. Островитянова. В ней подчеркивалась необходимость призна­ния объективно существующих экономических законов социализ­ма, в том числе и закона стоимости, действующего в «преобразо­ванном виде». Закон стоимости имеет ограниченную в сравнении с капитализмом сферу действия, но проявляет себя в условиях реально существующих различий в качественном характере труда граждан социалистического общества. Вследствие этого учет меры труда и меры потребления, резюмировал И.В. Сталин, возможен лишь на основе использования закона стоимости. Данное поло­жение было поддержано большинством советских экономистов, и на его базе стала развиваться концепция о социалистическом то­варном производстве уже в первые послевоенные годы.



Несмотря на это, изредка появлялись отдельные вариации те­оретического обоснования социалистического закона стоимости. Так, например, К. Островитянов, видя причины существования товарных отношений во внешних противоречиях социалистичес­кого сектора экономики, в 1948 г. выступил с тезисом, что харак­тер труда при социализме неизбежно ведет к возникновению хо­зяйственного обособления, изоляции государственных предприя­тий. Именно это и является причиной наличия товарно-денеж­ных отношений в государственном секторе советской экономики. Однако после теоретической дискуссии 1951 г. и публикации бро­шюры И. Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР» утвердился иной взгляд, усматривающий неизбежность существо­вания товарного производства в наличии двух форм собственнос­ти - государственной и кооперативной. В этой точке зрения, кста­ти, принятой впоследствии и К. Островитяновым, можно отчет­ливо увидеть связь с высказываниями В.И. Ленина в начальный период нэпа. Однако в подобной трактовке был ряд несоответ­ствий. Например, ее сторонники рассматривали всю продукцию ко­оперативов в качестве товара, в то время как в государственном сек­торе товарами признавались производимые им лишь средства по­требления, а средства производства исключались из этой категории.

Существенный вклад в теоретические разработки первых после­военных лет внес крупный партийно-хозяйственный деятель Н.А. Воз­несенский, в разное время занимавший посты председателя Гос­плана СССР, заместителя, а затем и первого заместителя предсе­дателя Совета Министров СССР. В 1947 г. вышла в свет его книга «Военная экономика СССР в период Отечественной войны», где на­ряду с анализом огромного материала о состоянии и развитии пред­военной и военной экономики был сформулирован ряд теорети­ческих положений, в том числе обосновывающих наличие товар­но-денежных отношений при социализме качественной неодно­родностью труда. НА. Вознесенский обратил внимание на необ­ходимость учета объективных экономических законов при плани­ровании. В частности, на вопрос о том, существуют ли экономи­ческие законы производства и распределения, с которыми долж­но считаться социалистическое планирование, он отвечает поло­жительно. По его мнению, таким «...наиболее элементарным за­коном является преобразованный в советской экономике закон стоимости». Отсюда вытекали и убеждения Н.А. Вознесенского в том, что под товарами следует понимать не только предметы по­требления, но и средства производства, а закон стоимости, таким образом, выполняет регулирующую роль в распределении факто­ров производства во всей системе народного хозяйства страны. Судьба Н.А. Вознесенского трагична: в 1950 г. в качестве главного фигуранта по так называемому «Ленинградскому делу» он был при­говорен к расстрелу.

В 1946 г. был создан новый вариант макета учебника, учиты­вавший положения, высказанные на встрече в ЦК ВКП(б) в 1941 г. Однако и этот вариант вызвал многочисленные замечания специ­алистов и был признан неудовлетворительным. Наконец, к весне 1950 г. появляется переработанный вариант, который и обсуждал­ся в ходе известной дискуссии 1951 г.

Дискуссия 1951 г . Дискуссия явилась крупным, этапным событием в истории советской экономической науки. Она охватила фундаментальные проблемы политической экономии социализма, а ее результаты на длительный период определили основные направления развития советской экономи­ческой мысли. О масштабности дискуссии могут свидетельство­вать сохранившиеся материалы, представленные в 38 томах, из которых 22 тома занимают стенограммы пленарных заседаний, а также длинный перечень ее участников.

Дискуссия выявила наличие различных взглядов на ряд фун­даментальных теоретических проблем экономической науки, та­ких, как:

Характер экономических законов социализма;

Необходимый и прибавочный труд при социализме.

Помимо этого в центре внимания стояли проблемы принци­пов ценообразования в СССР, золотом стандарте советских де­нежных знаков, а также проблемы современного хозяйственного состояния капиталистических стран в условиях «всеобщего кри­зиса капитализма»; возможности возникновения новых империа­листических войн. Не были обойдены и такие традиционные для отечественной науки теоретико-экономические проблемы, как диф­ференциальная рента, формы эксплуатации при феодализме. На­конец, были предложены различные варианты структуры раздела учебника «Социалистический способ производства».

Различия в подходах к проблеме экономических законов при социализме, несмотря на оттенки, обозначились между самой многочисленной группой сторонников объективного характера законов, которые сознательно используются в интересах обще­ства, и их противниками, признававшими субъективный характер законов, которые создаются социалистическим государством. Од­нако спорившие стороны соглашались с реальным наличием закона стоимости при социализме, хотя и не были солидарны в оцен­ке его характера и сфер действия.

Очевидно, что дискуссия отражала не только своеобразие состояния национального хозяйства СССР, сложившиеся реа­лии в мире после разгрома фашизма, уровень экономической науки в стране, но и в значительной мере внутреннюю полити­ко-идеологическую атмосферу периода расцвета режима «куль­та личности».

Сталинская концепция . Материалы дискуссии, в которой И.В. Сталин не принимал непосредственного участия, тем не менее были им внимательно рассмотрены. Об этом свидетельствует уже упоминавшаяся работа «Экономические про­блемы социализма в СССР» (1952). В ней высказано окончатель­ное, непререкаемое мнение, надолго определившее концептуаль­ную направленность отечественной экономической теории. Ста­лин согласился с положением об объективном характере эконо­мических законов социализма, но отметил возможность ограни­чения сферы их деятельности. Вождь дал новое определение основного экономического закона, которое сохранилось с различ­ными модификациями на все время господства советской власти: «обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путем непрерывного роста и совершенствования социалистического про­изводства на базе высшей техники». Таким образом, И. Сталин обо­сновал известную марксистско-ленинскую идею (закон) о преиму­щественном росте производства средств производства, или I подраз­деления, которое производит оборудование для всех остальных сфер хозяйства, без чего «вообще невозможно осуществить рас­ширенное воспроизводство». Очевидно, что данный закон был положен в основу политики форсированного строительства соци­ализма в «переходный период», он же оставался теоретическим базисом хозяйственной политики советского государства на все последующее время его существования.

Большое внимание в работе И. Сталина уделялось товарному производству и товарно-денежным отношениям при социализ­ме. Он признал только одну причину существования товарного производства - наличие двух форм собственности: государствен­ной и колхозной, рассматривая товарное производство и товаро­оборот как необходимость. При этом он отмечал, «что наше то­варное хозяйство представляет собой не обычное товарное про­изводство, а товарное производство особого рода... сфера дей­ствия которого ограничена предметами личного потребления»1, и констатировал, что при социализме рабочая сила не может быть товаром, а средства производства становятся товаром только тог­да, когда выходят на международный рынок. Закон стоимости, пока существует товарное производство, будет действовать, но он не может выполнять при социализме функцию регулятора производства.

Отстаивая положение о том, что рабочая сила не является то­варом при социализме, И. Сталин предложил отказаться от ряда понятий, взятых из «Капитала» К. Маркса, которые, по его мне­нию, искусственно применялись к социалистическим отношени­ям. Такими категориями оказались необходимый и прибавочный труд, необходимый и прибавочный продукт, необходимое и при­бавочное время.

Очевидно, что в работе И. Сталина далеко не второстепенное место заняли проблемы перехода от социализма к коммунизму, перспективы стагнации капитализма, оценки возможности новых империалистических войн и др. Сталинские трактовки перспек­тив коммунистического строительства, взаимоотношений стран с различным социально-экономическим устройством стали методо­логической основой для дальнейших исследований.

Данные концептуальные положения легли и в основу созда­вавшегося учебника политической экономии, который наконец увидел свет уже после смерти Сталина в 1954 г. и выдержал без каких-либо изменений переиздание в 1955 г.

Экономическая наука в период «оттепели» и до начала 1980-х годов . После этапного XX съезда КПСС (1956), осудившего культ личности Сталина, хотя и не столь масштабно, как ранее, были вновь обсуждены фундаментальные про­блемы политэкономии социализма. Так, в 1957 г. в Институте экономики АН СССР было проведено сове­щание по проблеме закона стоимости при социализме, а в 1959 г. на конференции в Ростове-на-Дону эта дискуссия была продол­жена, но практически ни одного принципиально нового положе­ния по проблемам товарного производства и закона стоимости высказано не было. Фактически сложившаяся концепция полити­ческой экономии социализма отражала интересы бюрократичес­кой верхушки партии и правительства, обосновывала сложившу­юся систему экономической политики тоталитарного государ­ства и в силу этого не могла претерпеть кардинальные измене­ния. Отсюда очевидно, что основные положения сталинской кон­цепции учебника «Политическая экономия» сохраняли свою фун­даментальную функцию для последующих учебников вплоть до конца 1980-х годов.

Тем не менее можно отметить некоторую трансформацию взгля­дов советских ученых в послесталинский период. Так, например, со второй половины 1950-х годов все большее число экономистов стало склоняться к точке зрения А.И. Ноткина, который еще в 1952 г. подверг критике концепцию разделения продукции в социалистической экономике на товары и нетовары в зависимости от того, представляет она средства производства или средства по­требления. В результате во второй половине 1950-х годов одно­временно с отходом от деления продукции на товары и «нетова­ры», возобладал взгляд о повсеместном действии закона стоимос­ти. В условиях готовящейся экономической реформы одновременно предметом дискуссии становятся проблемы хозяйственного рас­чета и амортизации. В области теории денег был сформулирован тезис о реальной, стоимостной сущности советских денег и их специфической связи с золотом. В качестве социалистического закона был признан закон распределения по труду, сформулиро­ванный еще классиками марксизма, и расширились работы по исследованию характера труда, а также заложены основы в тео­рию труда при социализме. Хозяйственный расчет был признан не только как пригодный метод счета и стимулирования выполне­ния хозяйственных планов, но и как объективная категория социалистических производственных отношений. Эти положения впос­ледствии было распространены на все связанные с хозрасчетом категории (прибыль, амортизация и др.), что позволило предпринять попытки сформулировать внутренне более прочную, со­гласованную систему основных категорий политической эконо­мии социализма.

Таким образом, смерть Сталина и ослабление режима реп­рессий привели к появлению несколько иных точек зрения не только по отдельным вопросам политэкономии, но и на всю на­уку в целом. Но хотя внешне это выглядело как поиск теорети­ческого объяснения реальных условий производства и образа жизни, на деле речь шла о разработке нормативной, идеальной модели социализма на базе возведенных в догмат марксистско-ленинских положений.

Попытки построить такую модель привели к усилению внима­ния к понятиям экономическая система и система производствен­ных отношений.

Первые учебники по политической экономии создавали тео­рию советского хозяйства, взяв за основу сталинское положение об определяющей роли собственности в формировании системы производственных отношений, и не придерживались методоло­гии «Капитала». В последующие 10 лет доминирующей остава­лась именно эта концепция. В 1963 г. выходит в свет учебник «Курс политической экономии» под редакцией НА. Цаголова, в котором на основе методологии К. Маркса сделана попытка ре­ализовать идею «экономической клеточки». Для социализма та­кой клеточкой стала планомерность. Позднее учеными Централь­ного экономико-математического института АН СССР (ЦЭМИ) была разработана система СОФЭ (система оптимального функ­ционирования экономики) и основанная на ней «конструктив­ная политическая экономия».

Возникновение теории оптимального функционирования эко­номики не только свидетельствовало о весьма высоком уровне со­ветской экономико-математической школы, но и было реальной попыткой применения прогрессивных методов исследований к ре­шению прикладных задач, стоявших перед народным хозяйством в условиях готовившихся реформ. Помимо этого можно говорить о попытке сближения отечественной науки с мировой на основе использования экономико-математических методов, прочно во­шедших в арсенал экономического анализа за рубежом с момента возникновения маржинализма. Становление СОФЭ как теории оп­тимального функционирования экономики произошло в середи­не 1960-х годов в результате исследований талантливой плеяды ученых - А. Вайнштейна, С. Вишнева, Л. Канторовича, А. Лурье, В. Немчинова, В. Новожилова и др. После создания ЦЭМИ в 1963 г. экономико-математические исследования приобрели развернутый характер. Многочисленные работы 1960-х годов позволили при­ступить к созданию самостоятельного направления в теоретичес­ких исследованиях в рамках политической экономии социализма. Несмотря на применение новых методов анализа, признание по­ложения о рациональном поведении субъектов в оптимальном состоянии экономики (рыночном режиме), ученые доказывали не­противоречивость данных постулатов трудовой теории стоимости. В 1970-1980-е годы. СОФЭ оставалось достаточно авторитетным направлением в экономической науке, разрабатывающим пробле­мы оптимального функционирования народного хозяйства, системы планирования и др. В отличие от ортодоксальных концеп­ций «клеточки» в социалистическом хозяйстве, сторонники СОФЭ доказывали, что такой «клеточкой» является непреходящая кате­гория общественной полезности. На этой основе должны стро­иться концепции эффективности народного хозяйства. Очевидно, что во многом новаторские идеи встретили ожесточенную крити­ку противников СОФЭ.

В конце 1970-х годов ИЭ АН СССР выпускает трехтомник «Экономический строй социализма», в котором не содержалось сколько-нибудь новых теоретических положений, а лишь пред­принималась попытка исходя из прежних позиций теоретически объяснить сложившиеся реалии.

Все теоретические работы, издававшиеся в эти годы, пытались обосновать структуру системы производственных отношений со­циализма. Выделялись общие, особенные и специфические отно­шения, определялась воспроизводственная структура (отношения производства, распределения, обмена и потребления), уровневая структура (отношения внутри общественного производства, между предприятиями и обществом, между предприятиями, внутри пред­приятий, между обществом и индивидом, между индивидами).

Так, например, А. К. Покрытаном была предложена модель, включающая технико-экономические, социально-экономические и организационно-экономические отношения. В ходе дискуссии по этому вопросу Л.И. Абалкин доказывал, что технико-экономические отношения существуют в производительных силах, а в си­стеме производственных отношений наличествуют два слоя: орга­низационно-экономические отношения по поводу организации функционирования производительных сил и социально-экономи­ческие (отношения собственности, система интересов, социальная структура), которые придают определенные свойства всей систе­ме. У всех этих концепций были как сторонники, так и оппонен­ты, поэтому дискуссии практически велись постоянно.

В конце 1970-х годов, после принятия новой Конституции, которая узаконивала положение о том, что общественная собствен­ность является основой социализма, с новой силой вспыхнули дискуссии о собственности. Конечно, этой проблемой ученые за­нимались и раньше, поэтому к моменту дискуссии уже четко сфор­мировались три ведущие концепции.

1. Собственность - это самостоятельное производственное от­ношение по поводу присвоения материальных благ, и прежде всего средств производства (ленинградская школа во главе с Н.Д. Коле­совым, Я.А. Кронрод и др.).

2. Собственность не существует как отдельное отношение, она пронизывает всю систему производственных отношений, и познать ее можно, только изучая эту систему (школа МГУ, А.К. Покрытан и др.).

3. Собственность не имеет экономического содержания, это юридическая категория (Шкредов В.П. и др.).

В ходе дискуссии, которая велась на страницах научных изда­ний, на теоретических конференциях и симпозиумах между пред­ставителями различных точек зрения, практически было достиг­нуто относительное единство в том, что основой системы произ­водственных отношений является собственность, что любая соб­ственность должна приносить какую-то пользу своему хозяину, т.е. реализовываться. Социалистическая собственность, как собственность общественная, главной формой реализации имела рост благосостояния трудящихся.

Одновременно с разработкой общетеоретических проблем боль­шое внимание уделялось проблемам, связанным с практикой хо­зяйствования, чему способствовали подготовка и проведение хо­зяйственной реформы (1965). В это время на первое место вышли вопросы товарно-денежных отношений.

Уже в конце 1950-х годов была сделана попытка отойти от сталинской трактовки причин существования товарного производства при социализме, что, в частности, обосновывалось фено­меном общественного разделения труда (Дьяченко В.П.) и нео­днородностью труда в государственном секторе (Я.А. Кронрод).

Споры вокруг хозяйственной реформы . В 1961-1965 гг. обсуждались основные направ­ления хозяйственной реформы. Начало дис­куссий было связано с постановкой проблемы необходимости реформирования действующей системы хозяйствования. В 1962 г. в газете «Правда» была опубли­кована статья проф. Е. Либермана «План, прибыль и премия», где четко ставилась задача создания системы планирования, которая бы заинтересовала предприятия в улучшении работы и ускорении НТП. При этом возникала проблема частичной децентрализации планирования, передача ряда функций по определению номен­клатуры продукции непосредственным производителям.

Схема руководства предприятиями должна была отвечать прин­ципу: что выгодно предприятию - выгодно стране. По методам управления предприятиями и народным хозяйством в целом раз­горелись споры, в которых приняли участие практически все вид­ные экономисты того периода. Ведущей организацией по этим проблемам был Институт экономики АН СССР, который концен­трировал у себя все предложения по совершенствованию методов хозяйствования и готовил материалы для ЦК КПСС. На основе данных материалов и были приняты решения мартовского и сен­тябрьского 1965 г. пленумов ЦК КПСС.

Период «оттепели» сделал возможным публикацию мнений группы молодых, талантливых экономистов (Г. Лисичкин, И. Пет­раков, Б. Ракитский, А. Емельянов и др.), пытавшихся доказать, что если существует товарное производство, то существует и не­обходимость перехода к настоящим рыночным отношениям, к реальному хозрасчету, основанному на полной самостоятельности предприятий. С целью повышения эффективности производства они предлагали обеспечить режим свободного перелива капитала из одной отрасли в другую, дать полную самостоятельность всем предприятиям, создать всем равные условия для работы, создать систему стимулирования на основе согласования экономических интересов субъектов хозяйства. Таким образом, социализм пре­вращался в одну из разновидностей товарного производства.

Против этой точки зрения выступили ученые МГУ во главе с П.А. Цаголовым, а также З.В. Атлас, В.А. Соболь, И. С. Малышева и др. Они отстаивали взгляд на социалистические производственные отношения как на «нетоварные» по своей природе. Реальное существование товарных отношений на первой фазе коммунисти­ческого способа производства объяснялось незрелостью социализ­ма, в процессе развития которого (непосредственно общественно­го производства) товарные отношения отомрут. Точку в этой дис­куссии поставили события в Чехословакии (1968 г.), после кото­рых любая попытка обосновать товарное производство при соци­ализме пресекалась, а сторонники этой концепции объявлялись апологетами теории рыночного социализма. Термин «товарное производство» перестал появляться в печати и был заменен поня­тием «товарно-денежные отношения».

Такой уход от реальности, половинчатость принимаемых ре­шений не могли не сказаться на начавшейся реформе. Сразу ста­ло ясно, что центральная власть не собирается отказываться от системы мелочного контроля за производителями. Руководите­лей производства, которые пытались работать по-новому, стали ставить в невыгодные условия (отказывали в поставках необхо­димого оборудования, сырья, сокращали фонды заработной пла­ты, снижали нормативы отчислений в фонды экономического стимулирования и пр.), а затем и просто освобождать от работы. Уже в первые годы проявились негативные последствия такого подхода к реформе, а в начале 1970-х годов от продолжения ре­формы отказались.

Дискуссии 1970 – 1980 гг . Планирование от достигнутого, которое практиковалось в последующий период, неизбежно вело к увеличению объемов выпускаемой продукции и расширению производства на старой технической базе. Говорить в этих условиях о выпуске принципиально новой продукции, о повышении качества, о расширении ассортимента было очень сложно. Все четче начинает проявляться тенденция к падению темпов роста. Конечно, об этом нельзя было говорить офи­циально, но все, кто как-то был связан с общественным производ­ством, знали об этом. Было выдвинуто положение о необходимости перехода к преимущественно интенсивным факторам развития на основе использования последних достижений науки и техники.

Лозунг о превращении науки в непосредственную производи­тельную силу вызвал дискуссию экономистов и философов по вопросу о том, является ли наука по природе непосредственной производительной силой или она превращается в производитель­ную силу при наличии определенных условий, и что это за условия. Одновременно обсуждалась сущность эффективности обще­ственного производства как экономической категории, делались попытки определить ее критерии и основные показатели. Все это говорит о том, что с начала 1970-х годов внимание экономистов было приковано к проблемам развития производства, повышения его результативности, а чисто теоретические, методологические проблемы как бы отошли на второй план.

Обострение внимания ученых к проблеме эффективности в 1970-1980 гг. потребовало дискуссионного обсуждения вопро­сов о месте эффективности как экономической категории в сис­теме производственных отношений, о содержании и слагаемых эффекта и затрат, о критерии и системе показателей эффектив­ности производства. Отмечалось, что категория эффективности не просто отражает соотношение эффекта и затрат, в ней прояв­ляется социальный результат функционирования экономики, ее цели и характер развития. Эффектом признавался не любой ре­зультат производства, а лишь тот, который был получен на осно­ве овеществления в производстве творческих научных идей. От­сюда делался вывод, что эффект не может иметь затратного со­держания, что это лишь экономия затрат в производстве. Раз­личные аспекты данной концепции разрабатывали Т. С. Хачатуров, B.C. Немчинов, В. К Богачев и др.

При определении критерия эффективности политэкономы исходили из необходимости учета в нем сущности социалистичес­ких производственных отношений, поэтому его часто выводили из требований основного экономического закона социализма, т.е. критерием эффективности считались повышение жизненного уров­ня народа и всестороннее развитие личности. Экономисты-ки­бернетики критерий эффективности отождествляли с оптималь­ным планом или с народно-хозяйственным оптимумом (В. Дадаян), трудовики - с ростом производительности общественного труда (Ю. Сухотин, Б. Егиазарян).

Так как общее мнение было таково, что критерий отражает качественную определенность эффективности, то возникла проб­лема ее показателей. Процесс производства достаточно сложен, поэтому потребовалась сложная и громоздкая система показате­лей эффективности. Это подтолкнуло к поиску единого обобщаю­щего показателя, причем появились обоснования различных по­казателей. В качестве показателей предлагались увеличение массы и доли национального дохода в общественном продукте (Е. Громов), прирост фонда потребления в расчете на одного работающего или на душу населения (Б. Смехов и В. Феодоритов); конструи­ровались сложнейшие формулы расчета такого показателя (Ю. Су­хотин, А. Ноткин, И. Шилин и др.). В итоге оппоненты пришли к мнению, что обобщающий показатель не дает ответа на вопрос, за счет каких факторов изменились результаты производства, и на прак­тике опять стала использоваться система прежних показателей.

Период перестройки и реформ 1990-х годов . Данный период представляет современную ис­торию отечественной науки. Его можно услов­но разделить на два этапа - «перестройку» (1985-1990 гг.) и «переходный» (с 1991 г. по на­стоящее время). Обострение в 1980-е годы экономической и политической си­туации в стране требовало радикальных изменений в руководстве экономикой, в поддержании темпов экономического роста. В се­редине 1980-х годов появляются первые статьи и книги с резкой критикой существующего положения (А. Анчишкин, Л. Абалкин, О. Лацис, Н. Шмелев, Г. Попов, А. Аганбегян, С. Шаталин и др.). С приходом к власти М. Горбачева провозглашается политика на ускорение социально-экономического развития страны. Первона­чально в 1985-1987 гг., в так называемый розовый период ре­форм, была разработана стратегия ускорения. Ее авторы исходили из того, что исчерпанные возможности экстенсивного развития в условиях неблагоприятной для СССР конъюнктуры на внешнем рынке позволяют обеспечить оптимальные темпы экономическо­го роста, дальнейшего развития национального хозяйства на ос­нове не количественных, а преимущественно качественных пара­метров. В центре внимания государства должен находиться науч­но-технический прогресс, который является базой преобразова­ния структуры народного хозяйства на основе изменения его инвестиционной и структурной политики. Одновременно автора­ми стратегии ускорения предусматривалась существенная (в рам­ках существовавших отношений) активизация элементов товар­но-денежных отношений, что должно было способствовать преодолению наиболее вопиющих недостатков, стимулировать раз­витие субъектов хозяйства. Однако развитие рыночного механиз­ма рассматривалось высшим руководством в качестве второсте­пенного, вспомогательного направления в стратегии «ускорения». Об этом свидетельствует следующее высказывание М. Горбачева: «Не рынок, не стихийные силы, а прежде всего план должен определять основные стороны развития народного хозяйства». В ос­нову стратегии ускорения ее авторы заложили два императива: 1) догнать Запад и 2) сделать это, опираясь на преимущества об­новленной социалистической системы. Данная стратегия не мо­жет не вызывать реминисценцию об известном в 1950-1960 гг. лозунге партии «догнать и перегнать» и уходит идейными корня­ми в политику ускоренной индустриализации 1930-х годов, в мар­ксистско-ленинскую трактовку социально-экономического про­гресса в государстве победившего пролетариата. Неудивительно, что уже к началу 1987 г. стало очевидным, что политика ускоре­ния требовала непомерных средств, которыми не располагало го­сударство. Помимо этого эффективное использование имеющихся средств было невозможно в условиях сохранявшейся системы хо­зяйственных отношений, а точнее, ее предельной бюрократизации.

Результатом проводимой политики ускорения стал рост дефи­цита бюджета, дальнейшая деформация на рынке потребитель­ских товаров, снижение уровня управляемости хозяйством. Поло­жение усугублялось ухудшением мировой конъюнктуры на сырье­вых рынках (главным образом нефтяном), чрезвычайными расхо­дами государства, связанными с ликвидацией последствий Черно­быльской катастрофы, параноидальной антиалкогольной кампа­нией и пр. В этих условиях обозначилось некоторое смещение акцентов в стратегии реформ. К лету 1987 г. на первый план вы­ходит более объемное направление, сконцентрированное в поня­тии перестройка, в то время как ускорение рассматривается лишь в качестве его составляющей.

В середине 1987 г. предпринимаются активные попытки сде­лать упор на развитие элементов рыночных отношений путем пре­имущественного расширения самостоятельности хозяйственных субъектов. Предприятия получили возможность распоряжаться большей частью полученной прибыли. Однако и это не обеспечи­ло притока инвестиций, столь необходимых для модернизации ба­зовых отраслей хозяйства, структурной его перестройки. Значительную часть высвободившихся средств предприятия направля­ют в фонд заработной платы, что было вполне оправданно в усло­виях постоянного падения жизненного уровня граждан. Одним из результатов этого стало дальнейшее углубление диспропорций, что выразилось в тотальном дефиците на рынке потребительских товаров при одновременном росте «денежного навеса». В результате к 1988 г. в реформационном процессе усиливается политическая доминанта. 1989-1991 гг. характеризуются тенденцией к дальней­шей потере управляемости экономикой и попытками консерва­тивной стабилизации (политика кабинета В.Павлова), что в свою очередь еще более усугубляет экономическое, внутреннее соци­ально-политическое положение.

В условиях перестройки происходит трансформация взглядов отечественных ученых-экономистов. Если в начале реформ глав­ный акцент приходился на проблему совершенствования социа­листических отношений, то по мере развития процесса реформи­рования он смещается в сторону необходимости кардинального преобразования государственной модели социализма в рыночную.

Реформы 1990-х годов. В новой политической ситуации, после августа 1991 г. и распада СССР, в центре внимания оказалась проб­лема вариантов перехода к рыночной экономике. При этом, впро­чем, как и в настоящее время, существовали разнообразные оттенки спектра - от радикальных рыночно-капиталистических до ортодок­сальных социалистических. В действительности в начале 1990-х го­дов в основу преобразований были положены теоретические конст­рукции сторонников радикального, рыночно-капиталистического варианта. Избранная модель была подчинена императиву: «делать, как на Западе - жить, как на Западе». Ее чертами являются опора на частную собственность, максимально сво

Критика сталинизма, "хрущевская оттепель" привели в движение общественные науки . Они стали постепенно выходить из прежнего замороженного состояния. Росло и новое поколение, не знавшее сталинского террора, имевшее большие возможности для получения хорошего образования, знакомства с западной социологической литературой. Появились первые социологические исследования. В Институте философии АН СССР был создан социологический сектор, правда, сперва под кодовым названием: "Сектор новых форм труда и быта". Затем были легализованы сами термины "социология ", "социальная психология". Их перестали однозначно связывать лишь с "буржуазной общественной наукой". Сфера допустимого в рамках официальной идеологии значительно расширилась, но тяжелая доля по-прежнему доставалась тем, кто позволял себе выходить за эти рамки. Еретиков не лишали жизни , как при Сталине, но ломали ее основательно. За "идеологической чистотой" следили не только те, кому это было положено по должности, но и бдительные "борцы" за марксизм из среды преподавателей и научных сотрудников, которые "ставили в известность" руководство о допущенных кем-то "отклонениях" и требовали принятия к виновникам строгих мер. Этот слой людей был социальной опорой догматизма и застоя.
Социологию в стране возрождали ученые, пришедшие в нее из различных областей знания, - историки, экономисты, философы, правоведы, математики, инженеры. Социологии повезло в том отношении, что интерес к ней привлек талантливых людей, ставших лидерами формировавшегося социологического научного сообщества. При этом им пришлось преодолевать сопротивление догматически настроенных руководителей, стоявших у руля общественных наук и стремившихся подчинить себе также и нарождающуюся область знания. Однако "процесс пошел", и остановить его было уже невозможно.
С развитием социологии пробуждался интерес к социальным исследованиям науки , анализу взаимоотношений науки и общества, науки и производства.
Науковедение. Принципиальное значение в информационном обеспечении этих исследований (как и общественных наук в целом) имело появление Института научной информации по общественным наукам. Выпускаемые им реферативные сборники, переводы, аналитические материалы знакомили специалистов и научную общественность с мировым потоком литературы в данной области знания. В 60-е гг. на Западе социология науки еще не была достаточно развита. В фундаментальной работе Г.Беккера и А.Боскова "Современная социологическая теория" (1961) социология науки лишь упоминается, а в сборнике "Социология сегодня" (1965) хотя и есть специальная глава о социологии науки , но ее автор (Ю.Барбер) пишет, что это направление находится в состоянии застоя . Можно сослаться также на авторитетное высказывание Н. Каплана, что на Западе еще "не существует разработанной и приемлемой концепции, которая определила бы границы социологии науки и главные объекты ее изучения" . Но все-таки пользовавшиеся научным авторитетом на Западе исследования по социологии науки в рамках структурно-функциональной социологии (имеются в виду Р.Мертон и его школа) показывали, что данное понимание социологии науки завоевывает себе место под солнцем. В СССР это направление считалось главным образом материалом для критики, хотя, конечно, литература школы Мертона изучалась и определенное влияние оказывала.
На этом фоне отчетливо выделились те импульсы к развитию исследования науки в СССР , которые исходили от Д.Бернала и Д.Прайса. Д.Бернал в 1939 г. издал книгу "Социальная функция науки ", фактически положившую начало формированию на Западе направления, названного "наука о науке". В 1966 г. появился русский перевод сборника "Наука о науке", посвященного 25-летнему юбилею этой книги, включавшего статьи ряда видных ученых, в том числе самого Д.Бернала, П.Л.Капицы, Дж.Нидама, Д.Прайса и др. . Этот сборник сыграл значительную роль в стимулировании социальных исследований науки вообще и в СССР , в частности. Он показал советским читателям, какое важное значение выдающиеся ученые нашего времени придают такого рода исследованиям. Привлекла внимание также идея Прайса о развитии науки как естественном процессе, который подчиняется количественным закономерностям и может изучаться методами естествознания.

Термоядерные электростанции, автоматизированный труд, получение редких металлов с помощью радиации, нефтяные скважины глубиной до 20 км, интернет, многолетняя пшеница. Так себе представляли в 1957 году будущее страны через 50 лет, в 2007 году, советские учёные.

Книга с прогнозами советских учёных «Репортаж из XXI века» вышла в самый разгар оттепели, в 1957 году. В 1962 году появилось дополненное издание. В нём советские учёные представляли, как станет выглядеть в 2007 году та отрасль, в которой они были заняты. Мы публикуем эти прогнозы (в сокращении):

Вице-президент Академии наук СССР Александр Васильевич Топчиев:

Термоядерная электростанция станет былью до 2000-го. 20–40 лет усилий - это не такая уж большая цена за океан энергии, который мы получим.

И я думаю: каких же умопомрачительных успехов добьётся радиоэлектроника к XXI веку! Сейчас один за другим запускаем мы 50 новых автоматизированных заводов. Это пока эксперимент. Но пройдёт 10–20 лет, и будут работать сотни и тысячи заводов-автоматов. Путь автоматики только начинается.

Нефть и её попутные газы к XXI столетию будут использоваться исключительно как концентрированное химическое сырьё. По мере уменьшения мировых запасов нефти и появления новых источников энергии сжигание её будет сокращаться. Всё полнее будут использовать тяжелые фракции нефти.

Академик Анатолий Аркадьевич Благонравов:

Плазменный поток из реактивного сопла, позволяющий осуществить прямое превращение тепловой энергии в электрическую, видимо, заменит в ближайшие десятилетия тяжёлые паровые и газовые турбины.

У техники будущего ещё одна черта: это всё большее и большее внедрение автоматики.

Нет сомнения, что уже в ближайшие два десятилетия подавляющее большинство промышленных предприятий у нас будут автоматическими и автоматизированными. В первую очередь автоматическими станут те производства, где требуется массовая продукция или где труд людей чрезвычайно тяжёл.

Мне представляется, что появятся типовые заводы-автоматы, выпускающие хлеб, конфеты, ткани, обувь, одежду, из промышленных изделий - подшипники, шестерни, целые коробки перемены передач и т.д. Безусловно, будет полностью автоматизирован подземный труд шахтёров. Человек только изредка будет спускаться в забой, чтобы отремонтировать механизмы.

Автоматы - в том числе и кибернетические автоматы - войдут в быт людей. «Домашний» автомат, сначала специализированный, а потом всё более универсальный, которому вы, уходя на работу, отдаёте распоряжения вытереть пыль в квартире, протереть стекла, приготовить обед. Вечером такой автомат будет читать вам вслух газету или книгу, а, может быть, и подбирать литературу по интересующему вас вопросу. Думаю, первые такие автоматы появятся даже не в XXI, а в нашем веке.

В дальнейшей разведке космоса первыми будут автоматы. Они раньше человека «высадятся» на Луне, на Марсе, на Венере. Они первыми преодолеют пояс астероидов и прорвутся к большим планетам нашей солнечной системы. Они так близко подлетят к Солнцу, как никогда не сможет приблизиться человек.

Есть планеты - такие, как например Юпитер или Сатурн, на которые, может быть, и совсем не ступит нога человека в прямом, а не в фигуральном значении слова. Их исследование смогут осуществить только автоматы. Работающие от ядерной энергии, чрезвычайно надёжные автоматические маяки-исследователи в течение столетий и тысячелетий будут передавать по радио сведения о происходящем на зыбком дне метановых атмосфер этих планет. Но вслед за автоматами всюду, куда можно, придёт человек.

Академик Иван Павлович Бардин:

Домна завтрашнего дня станет полностью автоматической. Управлять её работой будет счётно-электронная машина, получившая соответствующую «программу действия» на все возможные случаи отклонения процесса от расчётного.

В ближайшие годы процесс получения металла станет непрерывным. Из домны непрерывно будет поступать чугун. Сквозь горячую струю только что выплавленного чугуна будет продуваться кислород - жаркое пламя встанет над ванной, в которой пойдёт этот процесс. Пламя унесёт с собой излишний углерод, серу, фосфор - все те примеси, которые ухудшают качество металла. Уже не струя чугуна, а сталь польется в кокили разливочной машины непрерывного действия. А выйдя из кокилей, стальные слитки сразу же будут поступать к валкам прокатных станов и превращаться в изделия. Такой непрерывный технологический процесс автоматизировать проще, чем сегодняшний, прерывистый.

Человек станет «конструировать» с помощью радиоактивного воздействия легированные стали требующегося состава, не вводя в них редких и дорогих легирующих добавок, а создавая их прямо в ковше расплавленной стали из атомов железа, углерода, может быть, серы и фосфора, может быть, из атомов распространенного элемента, специально для этой цели добавленного в расплав.

Это можно представить себе так. Движется наполненный до краёв ковш с плещущей сталью. На несколько десятков секунд он останавливается около машины, похожей на те, что применяются в медицине для лечения злокачественных опухолей рентгеновскими лучами. Свинцовая груша со скрытым в ней источником радиоактивного излучения требующегося состава склоняется над ковшом, и в недрах расплава под влиянием потока лучей совершаются сложнейшие ядерные превращения.

Через несколько минут сталь разливают по изложницам, но её состав уже не тот, что был совсем недавно. И еще несколько дней - уже в затвердевшей стали - будет меняться этот состав, будет происходить под влиянием вызванной облучением собственной радиоактивности изменение химического состава металла. Вероятно, этим же способом - изменением структуры атомных ядер, искусственным превращением элементов - можно будет получать руды редких и рассеянных элементов. Возможно, появится целая отрасль промышленности - радиационная металлургия, которая будет заниматься изготовлением редких химических элементов из более распространённых.

Директор научно-исследовательского института «Подземгаз» Иван Семенович Гаркуша и его заместитель по научной части Николай Ананьевич Федоров:

В шахтах из угля мы будем получать только газ подземной газификации. Особенное распространение получат энерготехнологические комбинаты подземной газификации, в которых осуществляется наиболее экономичное комплексное использование газа.

Академик Степан Ильич Миронов и член-корреспондент Академии наук СССР Матвей Алкунович Капелюшников:

Уже сейчас есть скважина глубиной до 6-7 тысяч метров. Эти скважины дают нефть - значит, она может быть и на большей глубине. В поисках нефти ли, в погоне ли за другими ископаемыми богатствами, но можно уверенно сказать, что в XXI веке глубина скважин достигнет 20 километров. По всей вероятности, проходить скважины такой глубины смогут или турбо- и электробуры или буры, работающие на совершенно новых принципах - с помощью тока высокой частоты, ультразвука, направленных взрывов.

Буровые вышки будут полностью автоматизированы. Десятками их, вставших над месторождением нефти, сможет управлять один дежурный оператор. Перед ним на чётких схемах появится не только горизонтальный план промысла, но и вертикальный разрез земных пластов, Оператор будет видеть, какую глубину и через какие пласты проходит долото бура в каждой скважине. В случае необходимости он отдаст команду, и перед ним на схеме прямая как стрела скважина начнёт искривляться, устремляясь к самому сердцу подземной сокровищницы.

Но вот пласт вскрыт. Нет, не полыхают под ветром гигантские факелы сжигаемого нефтяного газа - драгоценнейшего сырья и топлива. Его до последней капли улавливают специальные устройства. Часть газа сжигается для получения сажи - продукта, чрезвычайно важного для целого ряда отраслей промышленности. Тепло, выделяющееся при сгорании, также не пропадает: с помощью полупроводниковых термоэлементов оно превращается в электрический ток, используемый для внутренних нужд нефтепромысла.

Член-корреспондент Академии наук СССР Валерий Иванович Попков:

К началу XXI века мы будем вырабатывать уже около 20 тысяч миллиардов киловатт-часов в год.

В общем энергетическом балансе доля тепловых электростанций снизится с 85% в наше время примерно до 50%. Теснить теплоэнергетику будут не только гидроэлектростанции - по моему мнению, они вместе с новыми возможностями «вечных» или возобновляемых источников энергии не смогут давать больше 10–15% от выработки энергии в стране. Значительно более серьёзными конкурентами станут атомные станции. К 2007 году на них будет вырабатываться не менее 40% всей электроэнергии.

Академик Николай Васильевич Цицин:

Появятся новые гибриды пшеницы, которые навсегда решат продовольственную проблему.

При скрещивании пшеницы и пырея нам надо было сохранить зерно с полезными вкусовыми качествами пшеницы, воспитанной в течение тысячелетий бесчисленными поколениями земледельцев. А от пырея следовало взять способность к многолетнему образу жизни и плодоношению.

Когда была впервые провозглашена эта идея, многие ученые отнеслись к ней очень недоверчиво. Но были и такие люди, которые поддерживали меня.

Сегодня мы уже имеем десятки многолетних пшенично-пырейных гибридов, дающих урожаи хорошего, доброго, качественного зерна.

Вот, - сказал академик, показывая нам колосья. - Это не пшеница и не пырей. Это совершенно новые виды культурного растения. Оно - вы видите - ничем не похоже на тощий мелкозернистый пырей. Вместе с тем это не плотная пшеница: зерно у него лучше, чем у пшеницы. Посмотрите сами.

Пшеница созревает снизу вверх. Сначала начинает желтеть стебель, затем созревает и колос. Многолетняя же пшеница созревает сверху вниз. Сначала созревает колос, в то время как стебель и листья остаются ещё зелёными.

Представьте себе, что миллионы гектаров у нас засеяны такой пшеницей. Осенью комбайны снимут сухой вызревший колос и затем отдельно уберут остальную массу, ещё зелёную. Здесь уже получится не солома, а значительно более ценное как кормовой продукт для скота - сено.

Пшеница очень восприимчива к многим болезням. Многолетняя пшеница почти ничем не болеет. В зерне обыкновенной пшеницы содержится белка 14–15%, а у многолетней пшеницы - 20–25%.

Сегодня у нас есть гибриды от скрещивания элимуса (ещё одного дикого злака из зоны полупустынь) с рожью, с ячменём, с пшеницей. Сейчас мы поставили задачу получить новые сорта культурных растений - ржи, пшеницы, ячменя, в колосе которых было бы не по 20–30 зерен, как сейчас, а по крайней мере по 200–300 зерен и более. А потом, я убежден, будут получены сорта с еще большим содержанием зерен в колосе – до 700-800.

Академик Сергей Алексеевич Лебедев:

Будет придумана библиотрансляция - передача любых литературных, исторических, научных справок - ведется по индивидуальным заказам с помощью телевизионных устройств. Человек сможет не обременять свою память массой ненужных технических сведений. Ему поможет «память» так называемых информационных электронных машин. По первому требованию машина отыщет нужную клетку и приведёт в движение магнитофонную ленту, на которой записан не только звук, но и изображение.

Огромное количество сведений будет храниться в архивах - фильмотеках библиоцентра, и о каждом кусочке из миллионов магнитных лент, о каждом микрофильме «помнят» электронные машины.

Ещё в Блоге Толкователя о советских прогнозах.

Научно-технический прогресс оказал значительноевлияние на развитие советской науки. Особое внимание в области научных исследований в этот период уделялось теоретической физике. Достижения советских ученых-физиков получили широкое признание во всём мире. Крупнейшим советским физикам в эти годы были присуждены Нобелевские премии: П.А. Черенкову, И.Е. Тамму, И.М. Франку – за открытие и объяснение эффекта люминесцентного излучения Вавилова – Черенкова (1958год); Л.Д. Ландау за разработку теории жидкого геля (1962 год); Н.Г. Басову и А.М. Прохорову – за исследования в области квантовой электроники (создание лазера и мазера) (1964 год). Следует особо отметить, что с 1957 года были восстановлены Ленинские премии, присуждавшиеся ученым за выдающиеся достижения в области науки и техники.

В 1957 году в СССР впервые был запущен самый мощный ускоритель элементарных частиц синхрофазотрон. Это практическое открытие позволило развивать новое направление науки – физику высоких и сверхвысоких энергий, что, в свою очередь, привело к созданию и развитию совершенно новых отраслей народного хозяйства – атомной промышленности и энергетики. В СССР в 1954 году впервые в мире была построена и запущена атомная электростанция в подмосковном научном городе Обнинске. Вслед за этой атомной электростанцией началось строительство более крупных: Воронежской, Белоярской и Сибирской АЭС. 1957 год ознаменовался спуском на воду первого в мире атомохода – ледохода «Ленин».

Значительными открытиями были отмечены работы советских ученых в области автоматики и телемеханики, квантовой электроники, вычислительной техники и кибернетики, радиоэлектроники, физики полупроводников.

На рубеже 1950 – 1960-х годов методы математического моделирования, разработанные В.С. Кулебякиным, Н.М. Крыловым, Н.Н. Боголюбовым, стали проникать в биологию, языкознание и даже историческую науку.

Нобелевской премией в 1956 году были отмечены труды академика Н.Н. Семенова в области теории цепных реакций. Достижения в области теоретической химии позволили создать новые сверхпрочные материалы – полимеры.



Наряду с физикой, химией и математикой развивалась также биология. Однако личная поддержка Н.С. Хрущевым академика Т.Д. Лысенко сдерживала развитие в СССР молекулярной биологии, генетики и генной инженерии.

Эпоха «оттепели» вошла в историю мирового технического прогрессакак эра покорения космоса. Благодаря крупнейшим достижениям в области ракетно-космической техники СССР стал на многие годы признанным лидером в исследовании околоземного пространства. В СССР 4 сентября 1957 года на основе созданных советскими учеными конструкторами под руководством С.П. Королёва баллистических многоступенчатых ракет был произведён запуск первого в мире искусственного спутника Земли. Прошло всего несколько лет, и 12 апреля 1961 года впервые в истории человечества на космическом корабле «Восток» летчик-космонавт Юрий Алексеевич Гагарин совершил пилотируемый полёт по околоземной орбите, который продолжался 108 минут (1 час 48 минут). Вслед за полётом Ю.А. Гагарина за период с 1961 по 1963 год по программе «Восток» на кораблях этой серии было совершено еще шесть полётов. В 1965 году космонавт А.А.Леонов впервые осуществил выход в открытый космос.

Помимо космической техники в СССР значительные успехи были достигнуты в области авиастроения. В 1956 году в небо поднялся первый турбореактивный пассажирский лайнер Ту-104, созданный в ОКБ под руководством А.Н. Туполева. В 1957 году коллективом инженеров и конструкторов во главе с С.В. Ильюшиным был создан четырёхмоторный турбовинтовой пассажирский самолёт Ил-18, ставший одним из наиболее надёжных самолётов отечественной гражданской авиации.

Развитие космической и авиационной техники в СССР стало основой для расширения исследований астрономов и астрофизиков. С помощью искусственных спутников Земли советским ученым удалось исследовать внешний радиационный пояс и магнитное поле нашей планеты, осуществить фотографирование обратной стороны Луны, открыть новые астрофизические объекты.

В период с середины 1950-х до начала 1960-х годов было опубликовано большое количество документальных сборников и мемуарной литературы, раскрывающих проблемы истории советского общества, ранее совершенно закрытые для исследователей. Наметились определённые позитивные изменения как в фундаментальных, так и в прикладных отраслях общественных наук. Отрадным явлением стало создание новых научных журналов: «Мировая экономика и международные отношения, «Вопросы истории КПСС», «История СССР», «Новая и новейшая история», «Вопросы языкознания».

На страницах научной периодики в этот период разворачиваются дискуссии по актуальным проблемам теории и методологии советского обществоведения, идёт поиск новых подходов к решению базисных научных задач (например, обсуждение вопросов периодизации отечественной истории). В это время из небытия возвращаются имена незаконно репрессированных в годы сталинщины деятелей советского государства, партийных руководителей и военачальников Однако следует отметить, что внутренние противоречия, присущие периоду «оттепели» в сфере идеологии, не позволили советским обществоведам преодолеть концептуальный консерватизм и критически переосмыслить опыт социалистического строительства в СССР, выявить объективные причины зарождения и развития авторитаризма в нашей стране, поскольку некоторые попытки анализа всей системы социализма встречали решительный отпор.

Литература в эпоху «оттепели» в 1953-1964 годы

В период «оттепели» существенным, хотя и временным было ослабление тоталитарногоконтроля государства, когда общая демократизация способов управления культурой значительно оживила творческий процесс. На происходящие процессы и на изменение ситуации в стране более всего отреагировала литература. Важнейшее значение для дальнейшего развития литературного творчества имела реабилитация некоторых репрессированных при Сталине деятелей культуры. Появились новые литературные произведения, ставившие острые проблемы: «Не хлебом единым» М. Дудинцева, «Районные будни» В. Овечкина. Большой резонанс у читателей вызвала поэма А. Твардовского «За далью даль», в которой впервые было сказано о культе личности И. Сталина.

Советский читатель заново открыл для себя многих авторов, имена которых замалчивались в 1930–1940-х годах, а теперь заново вошли в литературу: С. Есенин, М. Цветаева, А. Ахматова. В мире литературы и искусства был реабилитирован ряд имен: Ю. Тынянов, М. Булгаков, И. Бабель.

Характерной чертой эпохи стал массовый интерес к поэзии. Поэзия вошла в моду – стихи читали в концертных залах, на стадионах. Вошло в практику собираться по субботам на площади Маяковского, вокруг памятника поэту, где выступали молодые поэты, писатели, философы. В это время появляется целая плеяда замечательных молодых авторов, чье творчество составило эпоху в русской культуре: поэты-«шестидесятники» Е. А. Евтушенко, А. А. Вознесенский, Б. А. Ахмадулина, Р. И. Рождественский. Огромную аудиторию собирали поэтические вечера, происходившие в аудитории Политехнического музея. Широкую популярность обрел жанр авторской песни, в которой автором текста, музыки и исполнителем являлся, как правило, один человек. Официальная культура относилась к самодеятельной песне настороженно, издание пластинки или выступление по радио или на телевидении было редкостью. Широкую доступность произведения бардов достигли благодаря магнитофонным записям, которые тысячами расходились по стране. Настоящими властителями дум молодежи 60–70-х годов стали Б. Ш. Окуждава, А. Галич, В. С. Высоцкий.

В прозе однообразная парадность сталинского соцреализма сменилась обилием новых тем и стремлением изображать жизнь во всей присущей ей полноте и сложности. Особым духом творческих исканий проникнута литература писателей-«шестидесятников»: Д. А. Гранина (Германа) («Иду на грозу» 1962 год), Ю. Н. Нагибина («Далекое и близкое» 1965 год), Ю. П. Германа («Дорогой мой человек» 1961 год), В. П. Аксенова («Звездный билет» 1961 год). Много интересного было создано в жанре фантастической литературы. Философской глубиной, необычайно широким культурным диапазоном отличаются произведения писателя и ученого И. А. Ефремова («Туманность Андромеды» 1957 год, «Лезвие бритвы» 1963 год) и братьев А. Н. и Б. Н. Стругацких («Понедельник начинается в субботу» 1965 год, «Трудно быть богом» 1966 год, «Пикник на обочине» 1972 год).

В произведениях, посвященных Великой Отечественной войне, героически возвышенные образы сменяются изображением тяжести военных будней. Писателей интересует обыкновенный человек в условиях фронта: на смену несгибаемому Мересьеву приходит герой, которому знаком и страх, и боль, и душевное смятение. Новую правду о войне раскрыли в своих произведениях Ю. В. Бондарев (роман «Батальоны просят огня» 1957 год), К. М. Симонов (роман-трилогия «Живые и мертвые» 1959 – 1971 годы).

Важную роль в литературной жизни 60-х годов играли литературные (толстые) журналы. В 1955 г. вышел первый номер журнала «Юность». Среди журналов выделяется «Новый мир», который с приходом туда в качестве главного редактора А. Т. Твардовского обрел особую популярность среди читателей. Именно в «Новом мире» в 1962 году с личного разрешения Н. С. Хрущева была опубликована повесть А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича», где литература впервые коснулась темы сталинского ГУЛАГа.

Однако до полной свободы творчества в годы «оттепели» было далеко. Факты сталинских методов обращения с деятелями культуры случались периодически. В критике по-прежнему время от времени слышались обвинения в «формализме», «чуждости» в адрес многих известных писателей: А. А. Вознесенского, Д. А. Гранина, В. Д. Дудинцева. Жестокой травле подвергся Борис Леонидович Пастернак. В 1955 году Б.Л. Пастернак закончил главный труд своей жизни – роман «Доктор Живаго», над которым писатель работал в течение 10 лет. Сюжетную канву романа составила жизнь главного героя – Юрия Живаго, показанная на фоне событий российской истории за более чем сорокапятилетний срок. Журналы отказались принять рукопись, но затем в дальнейшем роман был опубликован. В 1958 году Б.Л. Пастернаку была присуждена Нобелевская премия по литературе. Советские власти немедленно потребовали, чтобы Л. Б. Пастернак отказался от нее. В прессе развернулась очередная «проработочная кампания». Б.Л. Пастернака обвиняли в антинародности, презрении к «простому человеку». В довершение всего он был исключен из Союза писателей СССР. В сложившейся обстановке Б. Л. Пастернаку не оставалось ничего, кроме как отказаться от награды. Конфликт губительным образом сказался на здоровье писателя: 30 мая 1960 года Бориса Леонидовича Пастернака не стало.

Следует отметить, что в 50-е годы в СССР возник «самиздат» – так назывались машинописные журналы (например, журнал «Синтаксис»), в которых свои произведения печатали молодые писатели и поэты, не имевшие надежды на публикацию в официальных изданиях. Основателем «Синтаксиса» был молодой поэт А. Гинзбург. В журнале печатались произведения Б. Ахмадулиной, Б. Окуджавы, Е. Гинзбург, В. Шаламова. За «антисоветскую агитацию» А. Гинзбург был приговорен к двум годам лагерей. Появление «самиздата» стало одним из проявлений зарождавшегося в кругах интеллигенции оппозиционного советскому государству - движения диссидентов.