Германская агрессия против ссср. История России XIX–XX вв. Скуем мечи Победы

При заключении договоров 1939 г. как гитлеровское руководство, так и сталинское окружение понимали, что соглашения носят временный характер и военное столкновение в будущем неизбежно. Вопрос стоял только в сроках.

Уже в первые месяцы Второй мировой войны руководство СССР, опираясь на достигнутые с Германией соглашения, решило реализовать собственные военно-политические замыслы. С одобрения своего германского партнера сталинское руководство заключило договоры о взаимопомощи с прибалтийскими государствами: 28 сентября 1939 г. – с Эстонией, 5 октября – с Латвией, 10 октября – с Литвой. Характерно, что при заключении этих договоров Сталин заявил: «Ни вашу конституцию, ни органы, ни министерства, ни внешнюю и финансовую политику, ни экономическую систему мы затрагивать не станем», что сама целесообразность заключения таких соглашений объясняется лишь «войной Германии с Англией и Францией».

Впоследствии тональность переговоров заметно изменилась: они стали проходить в обстановке диктата со стороны советских участников. В июне 1940 г. по требованию Молотова были смещены некоторые члены кабинета А. Меркиса в Литве. Затем Молотов потребовал немедленного предания суду министра внутренних дел Литвы Скучаса и начальника департамента политической полиции Повилайтиса как «прямых виновников провокационных действий против советского гарнизона в Литве». 14 июня он же адресовал правительству Литвы ультиматум, в котором потребовал формирования нового, просоветского правительства, немедленного пропуска на территорию соседнего суверенного государства советских войск «для размещения их в важнейших центрах Литвы» в количестве, достаточном для предотвращения «провокационных действий» против советского гарнизона в Литве. 16 июня Молотов потребовал от правительства Латвии сформирования просоветского правительства и введения дополнительного количества войск. На обдумывание ультиматума было отведено 9 часов. В тот же день, с интервалом всего в 30 минут, советский нарком предъявил аналогичный ультиматум представителю Эстонии. Требования советского руководства были выполнены. 17 июня Президиум Верховного Совета СССР предоставил специальные полномочия на проведение сталинского курса на территории Прибалтики А.А. Жданову и А.Я. Вышинскому. Ранее такие полномочия были представлены В.Г. Деканозову. Сталинские представители занялись подбором новых составов кабинетов министров, а через Коминтерн и ЦК Компартий Литвы, Латвии и Эстонии – подготовкой общественного мнения к вхождению в состав Союза ССР. 14 июля в прибалтийских государствах прошли выборы в высшие экономические органы. А 21 июля в Литве и Латвии были приняты декларации о государственной власти (в которых принималась советская система ее организации) и декларации о вхождении в состав СССР. В тот же день Государственная Дума Эстонии приняла аналогичный документ о государственной власти, а днем позже – декларацию о вступлении Эстонии в состав СССР. Аналогичным образом руководство СССР решило вопрос о судьбе Бессарабии, оккупированной Румынией в 1918 г. 27 июня 1940 г. СССР предъявил ультиматум правительству Румынии, в котором предлагалось в течение 4 дней освобождение румынскими войсками и занятие советскими вооруженными силами территории Бессарабии и Северной Буковины. Обращение Румынии за помощью к Англии и Германии не дало положительных результатов. Вечером 27 июня предложения СССР были приняты Коронным советом Румынии. А 28 июня Красная Армия начала занимать эти территории.

Особым образом складывались отношения СССР и Финляндии. Еще весной 1939 г. Советское правительство «в интересах обеспечения безопасности Ленинграда и Мурманска» предложило Финляндии рассмотреть вопрос о передаче в аренду СССР некоторых островов в Финском заливе для обороны морских подступов к Ленинграду. Тогда же было предложено договориться о частичном изменении границы на Карельском перешейке с компенсацией за счет значительно большей территории в Карелии. Эти предложения финская сторона отвергла. Одновременно в Финляндии были приняты меры по обеспечению безопасности страны. В армию были мобилизованы резервисты, усилились прямые контакты финского командования с высшими военными чинами Германии, Англии и Швеции.

Новые переговоры, начатые в середине октября 1939 г. по инициативе СССР, о заключении оборонительного совместного договора со взаимными территориальными уступками также зашли в тупик.

В последние дни ноября Советский Союз в ультимативной форме предложил Финляндии в одностороннем порядке отвести свои войска в глубь территории на 20–25 км. В ответ прозвучало предложение финнов об отводе советских войск на такое же расстояние, что означало бы увеличение вдвое расстояния между финскими войсками и Ленинградом. Однако официальные советские представители, которых не устраивало такое развитие событий, заявили об «абсурдности» предложений финской стороны, «отражающей глубокую враждебность правительства Финляндии Советскому Союзу». После этого война между двумя странами становилась неизбежной. 30 ноября советские войска начали боевые действия против Финляндии. В развязывании войны решающую роль сыграло не столько стремление обеспечить безопасность северо-западных границ СССР, сколько политические амбиции Сталина и его окружения, их уверенность в военном превосходстве над слабым небольшим государством.

Первоначальный замысел Сталина состоял в создании марионеточного правительства «народной Финляндии» во главе с Куусиненом. Но ход войны сорвал эти планы. Боевые действия развернулись главным образом на Карельском перешейке. Быстрого разгрома финских войск не получилось. Бои приняли затяжной характер. Командный состав действовал робко, пассивно, сказалось ослабление армии в результате массовых репрессий 1937–1938 гг. Все это обусловило большие потери, неудачи, медленное продвижение вперед. Война грозила затянуться. Посредничество в урегулировании конфликта предложила Лига Наций. 11 декабря XX сессия Ассамблеи Лиги Наций образовала специальный комитет по финляндскому вопросу, а на следующий день этот комитет обратился к советскому и финскому руководству с предложением прекратить военные действия и начать мирные переговоры. Правительство Финляндии сразу приняло это предложение. Однако в Москве этот акт восприняли как проявление слабости. Молотов ответил категорическим отказом на призыв Лиги Наций. В ответ на это 14 декабря 1939 г. Совет Лиги принял резолюцию об исключении СССР из Лиги Наций, осудил действия СССР, направленные против Финляндского государства, и призвал страны – члены Лиги оказать поддержку Финляндии. В Англии началось формирование 40-тысячного экспедиционного корпуса. Правительства Франции, США и других стран готовились направить Финляндии военную и продовольственную помощь.

Тем временем советское командование, перегруппировав и значительно усилив войска, 11 февраля 1940 г. началось новое наступление, которое на этот раз завершилось прорывом укрепленных районов линии Маннергейма на Карельском перешейке и отступлением финских войск. Финское правительство согласилось на мирные переговоры. 12 марта было заключено перемирие, и 13 марта военные действия на фронте прекратились. Финляндия приняла предлагаемые ей ранее условия. Безопасность Ленинграда, Мурманска и Мурманской железной дороги была обеспечена. Но престижу Советского Союза был нанесен серьезный ущерб. Советский Союз был исключен из Лиги Наций как агрессор. Упал престиж и Красной Армии. Потери советских войск составили 67 тыс. человек, финских – 23 тыс. человек. На Западе, и прежде всего в Германии, сложилось мнение о внутренней слабости Красной Армии, о возможности достижения легкой победы над ней в короткий срок. Итоги советско-финляндской войны утвердили Гитлера в агрессивных замыслах в отношении СССР.

Нараставшая опасность войны учитывалась руководством СССР в планах развития экономики страны. Шло широкое экономическое освоение восточных районов страны, модернизировались старые и создавались новые промышленные центры в глубоком тылу. Строились предприятия-дублеры на Урале, в республиках Средней Азии, в Казахстане, в Западной и Восточной Сибири, на Дальнем Востоке.

В 1939 г. на базе Наркомата оборонной промышленности были созданы 4 новых Наркомата: авиационной промышленности, судостроительной, боеприпасов, вооружения. Оборонная промышленность развивалась более высокими темпами. За 3 года третьей пятилетки ежегодный прирост промышленной продукции составил 13 %, а оборонной – 33 %. За это время вступило в строй около 3900 крупных предприятий, построенных с таким расчетом, чтобы их в короткий срок можно было перевести на производство боевой техники и оружия. Выполнение планов в области промышленности было сопряжено с большими трудностями. Металлургическая и угольная промышленность не справлялись с плановыми заданиями. Производство стали снизилось, прироста добычи угля практически не было. Это создавало серьезные затруднения в развитии народного хозяйства, что особенно было опасно в условиях нараставшей угрозы военного нападения.

Отставали темпы роста в авиационной промышленности, не был налажен массовый выпуск новых образцов вооружения. Огромный ущерб нанесли репрессии против кадров конструкторов и руководителей оборонных отраслей промышленности. Кроме того, из-за экономической изоляции нельзя было приобрести за границей необходимый станочный парк, передовую технологию. Некоторые проблемы с новой техникой удалось решить после заключения экономического соглашения с Германией в 1939 г., но выполнение этого соглашения, особенно в 1940 г., Германия постоянно срывала.

Правительством принимались чрезвычайные меры, направленные на укрепление трудовой дисциплины, усиление интенсивности труда и подготовку квалифицированных кадров. Осенью 1940 г. было принято решение о создании государственных трудовых резервов – школ фабрично-заводского ученичества (ФЗУ).

Принимались меры по укреплению Советских Вооруженных Сил. На нужды обороны в 1941 г. ассигновалось в 3 раза больше средств, чем в 1939 г. Возросла численность кадровой армии (1937 г. – 1433 тыс., 1941 г. – 4209 тыс.). Усилилось оснащение армии техникой. Накануне войны были созданы и освоены тяжелый танк КВ, средний танк Т-34 (лучший танк в мире в годы войны), а также самолеты-истребители ЯК-1, МИГ-3, ЛА-4, ЛА-7, штурмовик Ил-2, бомбардировщик Пе-2. Однако массовое производство новой техники еще не было налажено. Сталин рассчитывал закончить перевооружение армии в 1942 г., надеясь «перехитрить» Гитлера, точно соблюдая достигнутые договоренности.

В целях усиления боевой мощи Вооруженных Сил был проведен ряд организационных мероприятий.

1 сентября был принят Закон о всеобщей воинской обязанности и переходе Красной Армии к кадровой системе комплектования. Призывной возраст снижался с 21 до 19 лет, увеличивая число призывников. Расширялась сеть высших и средних учебных заведений – было создано 19 военных академий и 203 военных училища. В августе 1940 г. в армии и на флоте было введено полное единоначалие. Одновременно укреплялись армейские парторганизации, принимались меры по улучшению партийно-политической работы. Большое внимание уделялось повышению дисциплины как основы боеспособности войск, активизировалась боевая и оперативная подготовка.

Гитлеровское руководство с середины 1940 г. после победы над Францией, продолжая наращивать военное производство и развертывание армии, приступило к непосредственной подготовке к войне с СССР. На границах с Советским Союзом началось сосредоточение войск под видом отдыха при подготовке к операции «Морской лев». Советскому руководству внушалась мысль о развертывании войск в целях продвижения на Ближний Восток для захвата британских владений.

Гитлер развернул дипломатическую игру со Сталиным, вовлекая его в переговоры о присоединении к «тройственному пакту» (Германия, Италия, Япония) и разделе сфер влияния в мире – «наследства Британской империи». Зондаж этой идеи показал, что Сталин благосклонно отнесся к такой возможности. В ноябре 1940 г. в Берлин на переговоры был послан Молотов.

12 и 13 ноября 1940 г. Гитлер провел с Молотовым две продолжительные беседы, в ходе которых обсуждались в принципиальном плане перспективы присоединения СССР к «пакту трех». В качестве вопросов, в решении которых заинтересован СССР, Молотов назвал «обеспечение интересов СССР в Черном море и проливах», а также в Болгарии, Персии (в направлении к Персидскому заливу) и некоторых других регионах. Гитлер поставил перед советским премьер-министром вопрос об участии СССР в «разделе британского наследства». И здесь он также нашел взаимопонимание, правда, Молотов предложил вначале обсудить другие вопросы, которые представляются ему на данный момент более актуальными. Вполне возможно, что Молотов опасался давать повод Англии для осложнения советско-английских отношений. Но возможно и другое – Молотов хотел подтверждения своих полномочий на ведение переговоров по данным вопросам от Сталина. Так или иначе, заявив Гитлеру, что он «со всем согласен», Молотов отбыл в Москву.

25 ноября в Кремль был приглашен посол Германии в Москве граф Шуленбург для секретной беседы. Молотов ему сообщил, что Советское правительство может при определенных условиях присоединиться к «пакту трех». Условия советской стороны были такими: немедленный вывод германских войск из Финляндии; обеспечение черноморских границ СССР; создание советских баз в районе проливов Босфор и Дарданеллы; признание советских интересов в районах южнее Баку и Батуми в направлении Персидского залива; отказ Японии от прав на угольные и нефтяные концессии на острове Сахалин. Изложив условия, Молотов выразил надежду на скорое получение ответа из Берлина. Но ответа не поступило. 18 декабря 1940 г. был подписан план «Барбаросса», Германия вплотную включилась в подготовку нападения на СССР, а ее дипломатическая служба регулярно заявляла через советского посла в Берлине, что ответ Сталину готовится, согласуется с остальными участниками пакта и вот-вот поступит. Это утверждало Сталина во мнении, что в 1941 г. войны не будет, а все предостережения о готовящемся нападении он расценивал как интриги Англии, видящей свое спасение в конфликте между СССР и Германией.

В марте 1941 г. войска Германии были введены в Болгарию. В апреле – первых числах мая Германия оккупировала Югославию и Грецию. В конце мая – начале июня немецким воздушным десантом был захвачен остров Крит, что обеспечивало господство в воздухе в восточной части Средиземноморья.

Весной 1941 г. становилось все более ясным, что обстановка становится угрожающей. В марте – апреле в советском Генеральном штабе шла усиленная работа по уточнению плана прикрытия западных границ и мобилизационного плана на случай войны с Германией. В конце мая – начале июня по требованию военного руководства было призвано из запаса 500 тыс. резервистов и одновременно еще 300 тыс. приписного состава для укомплектования специалистами укрепленных районов и специальных родов войск. В середине мая было дано указание приграничным округам форсировать строительство укрепленных районов на государственной границе.

Во второй половине мая из внутренних округов по железным дорогам к западным границам началась переброска 28 стрелковых дивизии.

К этому времени на границах с Советским Союзом от Баренцева до Черного моря в соответствии с планом «Барбаросса» завершали развертывание основные силы гитлеровского рейха и его союзников – 154 немецкие дивизии (из них 33 танковые и моторизованные) и 37 дивизий союзников Германии (Финляндия, Румыния, Венгрия).

Сталин получил большое число сообщений по различным каналам о готовящемся нападении Германии, ответа же из Берлина на предложения по новому соглашению не поступало. Для зондажа позиции Германии было сделано заявление ТАСС от 14 июня 1941 г. о том, что СССР и Германия выполняют свои обязательства по договору. Позицию Гитлера это заявление ТАСС не поколебало, о нем даже не было сообщения в германской прессе. Зато советские люди и Вооруженные Силы были введены в заблуждение.

Несмотря на требования военного руководства, Сталин и в этой угрожающей обстановке не разрешил приводить войска приграничных округов в боевую готовность, а органы НКВД по указанию Берии проводили аресты за «паникерские настроения и неверие в политику дружбы с Германией».

В ходе предвоенного кризиса, созданного подготовкой войны с фашистской Германией против Польши, произошла завязка мирового военного конфликта, который не сумели, а некоторые политические круги западных государств и не захотели предотвратить. В свою очередь, и усилия СССР по организации отпора агрессору не были до конца последовательными. Заключение договора о ненападении СССР с Германией вывело Советский Союз из-под угрозы войны на два фронта в 1939 г., оттянуло на два года столкновение с Германией и позволяло укрепить страну в экономическом и военно-стратегическом плане. Но и эти возможности не были использованы в полной мере.

Западные страны стали жертвой политики поощрения агрессии и потерпели крах от ударов гитлеровской военной машины. Однако и поддержка Германии со стороны Советского Союза, осуществлявшаяся по инициативе Сталина, нанесла ущерб антифашистским силам и способствовала укреплению Германии в ходе начального периода мировой войны. Догматическая вера в соблюдение договоров с Гитлером и неспособность Сталина оценить реальную военно-политическую обстановку не позволили использовать полученную отсрочку военного столкновения для полноценной подготовки страны к неминуемой войне.

Планирование германской агрессии против Советского Союза началось задолго до войны. Еще в середине 30-х годов, как можно судить по документам, политическое и военное руководство Германии в решении ряда внутренних вопросов исходило из варианта «А», под которым подразумевалась война против СССР. В то время гитлеровское командование уже накапливало сведения о Советской Армии, изучало основные операционные направления восточной кампании и намечало возможные варианты военных действий.

Начавшаяся война против Польши, а затем кампании в Северной и Западной Европе временно переключили германскую штабную мысль на другие проблемы. Но и в это время подготовка войны против СССР не уходила из поля зрения гитлеровцев. Планирование войны, конкретное и всестороннее, германский генеральный штаб возобновил после разгрома Франции, когда, по мнению фашистского руководства, был обеспечен тыл будущей войны и в распоряжении Германии оказалось достаточно ресурсов для ее ведения.

Уже 25 июня 1940 г., на третий день после подписания перемирия в Компьене, обсуждался вариант «ударная сила на Востоке» {648} . 28 июня рассматривались «новые задачи». 30 июня Гальдер записал в служебном дневнике: «Основное внимание - на Восток» {649} .

21 июля 1940 г. главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал В. Браухич получил приказ - начать разработку детального плана войны на востоке.

Стратегические взгляды на ведение войны против СССР у гитлеровского руководства складывались постепенно и уточнялись во всех подробностях в высших военных инстанциях: в штабе верховного главнокомандования вермахта, в генеральных штабах сухопутных войск, военно-воздушных сил и в штабе военно-морского флота.

22 июля Браухич поручил начальнику генерального штаба сухопутных войск Гальдеру всесторонне продумать различные варианты, «касающиеся операции против России».

Гальдер энергично взялся за выполнение полученного приказа. Он был убежден, что «наступление, предпринятое из района сосредоточения в Восточной Пруссии и северной части Польши в общем направлении на Москву, будет иметь наибольшие шансы на успех» {650} . Преимущество этого стратегического замысла Гальдер видел в том, что кроме прямой угрозы, создаваемой Москве, наступление с этих направлений ставит в невыгодное положение советские войска на Украине, принуждая их вести оборонительные сражения фронтом, повернутым на север.

Для конкретной разработки плана восточного похода к генеральному штабу сухопутных войск был прикомандирован начальник штаба 18-й армии генерал Э. Маркс, считавшийся знатоком Советского Союза и пользовавшийся особым доверием Гитлера. 29 июля Гальдер подробно проинформировал его о существе намечаемой кампании против России, и генерал незамедлительно приступил к ее планированию.

Эта стадия разработки замысла вторжения в Советский Союз завершилась 31 июля 1940 г. В этот день в Бергхофе состоялось совещание руководящего состава вооруженных сил фашистской Германии, на котором были уточнены цели и замысел войны, намечены ее сроки. Выступая на совещании, Гитлер обосновывал необходимость военного разгрома Советского Союза стремлением завоевать господство в Европе. «В соответствии с этим... - заявил он, - Россия должна быть ликвидирована. Срок - весна 1941 года» {651} .

Фашистское военное руководство рассматривало этот срок нападения на СССР как наиболее благоприятный, рассчитывая, что к весне 1941 г. Советские Вооруженные Силы не успеют закончить реорганизацию и не будут готовы отразить вторжение. Продолжительность войны против СССР определялась в несколько недель. Завершить ее намечалось к осени 1941 года.

Предполагалось нанести по Советскому Союзу два мощных удара: южный - на Киев и в излучину Днепра с глубоким обходом района Одессы и северный - через Прибалтику на Москву. Кроме того, предусматривались проведение на юге самостоятельных операций по захвату Баку, а на севере - удар немецких войск, сконцентрированных в Норвегии, в направлении Мурманска.

Гитлеровское руководство, готовясь к войне с Советским Союзом, придавало огромное значение политической и оперативно-стратегической маскировке агрессии. Предполагалось провести серию крупных мероприятий, которые должны были создать впечатление о приготовлениях вермахта к операциям в Гибралтаре, Северной Африке и Англии. О замысле и плане войны против СССР знал весьма ограниченный круг лиц.

На совещании в Бергхофе 31 июля было принято решение выяснить, будут ли союзниками в войне против СССР Финляндия и Турция. Чтобы втянуть эти страны в войну, намечалось отдать им некоторые территории Советского Союза после успешного завершения кампании. Тут же были рассмотрены соображения об урегулировании венгерско-румынских отношений и гарантиях Румынии {652} .

1 августа Гальдер снова обсуждал с генералом Марксом план войны против СССР и уже 5 августа получил первый вариант этого плана.

По оценке фашистского руководства, Советская Армия к августу 1940 г. располагала 151 стрелковой и 32 кавалерийскими дивизиями, 38 механизированными бригадами, из которых 119 дивизий и 28 бригад находились на западе и были разделены Полесьем примерно на равные части; резервы располагались в районе Москвы. К весне 1941 г. увеличения Советских Вооруженных Сил не ожидалось. Предполагалось, что Советский Союз будет вести оборонительные действия вдоль всей западной границы, за исключением советско-румынского участка, где ожидался переход Советской Армии в наступление с целью захвата румынских нефтепромыслов. Считалось, что советские войска не будут уклоняться от решительных сражений в приграничных районах, не смогут сразу отойти в глубь своей территории и повторить маневр русской армии 1812 г. {653} .

Исходя из этой оценки, гитлеровское командование намечало главный удар сухопутных сил нанести из Северной Польши и Восточной Пруссии в направлении на Москву. Поскольку сосредоточение немецких войск в Румынии в это время было невозможно, южное направление не принималось в расчет. Был исключен и маневр севернее московского направления, который удлинял коммуникации войск и в конечном счете выводил их в труднопроходимую лесистую область северо-западнее Москвы.

Главной группировке ставилась задача уничтожить основные силы Советской Армии на западном направлении, овладеть Москвой и северной частью Советского Союза; в дальнейшем - повернуть фронт на юг, чтобы во взаимодействии с южной группировкой занять Украину. В итоге предполагалось выйти на рубеж Ростов, Горький, Архангельск.

Для нанесения главного удара намечалось создать группу армий «Север» из трех армий (всего 68 дивизий, из них 15 танковых и 2 моторизованные). Северный фланг ударной группировки должен был прикрываться одной из армий, которой на первом этапе предстояло, перейдя в наступление, форсировать Западную Двину в нижнем ее течении и продвигаться в направлении Псков, Ленинград.

Вспомогательный удар мыслилось нанести к югу от Припятских болот группой армий «Юг» в составе двух армий (всего 35 дивизий, в том числе 5 танковых и 6 моторизованных) с целью захвата Киева и переправ, на Днепре в его среднем течении. В резерв главного командования сухопутных войск выделялось 44 дивизии, которым надлежало продвигаться, за группой армий «Север» {654} .

Военно-воздушным силам Германии ставилась задача уничтожить советскую авиацию, завоевать господство в воздухе, нарушить железнодорожные и автодорожные перевозки, воспрепятствовать сосредоточению советских сухопутных войск в лесных районах, поддерживать немецкие подвижные соединения атаками пикирующих бомбардировщиков, готовить и осуществлять воздушно-десантные операции и обеспечить прикрытие с воздуха скоплений немецких войск и транспорта.

Военно-морскому флоту предстояло нейтрализовать советский флот на Балтийском море, охранять транспорты с железной рудой, идущие из Швеции, и обеспечить морские перевозки на Балтике для снабжения действующих немецких соединений.

Наиболее благоприятным временем года для ведения войны против Советского Союза считался период с середины мая до середины октября {655} .

Главная идея плана войны против СССР в этом варианте сводилась к проведению операций на двух стратегических направлениях, врезавшихся в территорию клиньями, которые перерастали затем, после форсирования Днепра, в гигантские клещи для охвата советских войск в центральных районах страны.

В плане выявились серьезные просчеты. Как заключило немецко-фашистское командование, план в этом варианте недооценивал силу сопротивления Советской Армии в приграничной зоне и, кроме того, был трудно осуществим из-за сложности намеченного маневра и его обеспечения. Поэтому гитлеровское руководство сочло необходимым улучшить первый вариант плана войны против СССР. Разработка его была продолжена в генеральном штабе сухопутных войск под руководством генерал-лейтенанта Ф. Паулюса, и параллельно - в штабе оперативного руководства верховного главнокомандования, начальником которого был генерал артиллерии А. Йодль.

К 15 сентября 1940 г. начальник группы штаба ОКВ подполковник Б. Лоссберг представил генералу Йодлю новый вариант плана войны против СССР. Многие идеи Лоссберг заимствовал из плана ОКХ: предлагались те же формы стратегического маневра - нанесение мощных рассекающих ударов с последующим расчленением, окружением и уничтожением в гигантских котлах войск Советской Армии, выход на рубеж нижнее течение Дона и Волги (от Сталинграда до Горького), далее Северная Двина (до Архангельска) {656} .

Новый вариант плана войны против СССР имел особенности. Он допускал возможность организованного отхода советских войск с западных оборонительных рубежей в глубь страны и нанесение контрударов по растянувшимся в ходе наступления немецким группировкам. Считалось, что наиболее благоприятная обстановка для успешного завершения похода против СССР сложится в том случае, если советские войска основными своими силами окажут упорное сопротивление в приграничной зоне. Предполагалось, что при таком развитии событий немецкие объединения за счет своего превосходства в силах, средствах и маневренности легко нанесут поражение войскам Советской Армии в приграничных районах, после которого советское командование не сможет организовать планомерного отступления своих вооруженных сил {657} .

По проекту Лоссберга планировалось вести боевые действия на трех стратегических направлениях: киевском (украинском), московском и ленинградском. На каждом из них намечалось развернуть: от сухопутных войск - группу армий и от военно-воздушных сил - воздушный флот. Предполагалось, что главный удар нанесет южная группа армий (так она «была названа в проекте) из района Варшавы и Юго-Восточной Пруссии в общем направлении Минск, Москва. Ей придавалась основная масса танковых и моторизованных соединений. «Южная группа армий, - говорилось в проекте, - перейдя в наступление, направит главный удар в промежуток между Днепром и Двиной против русских сил в районе Минска, а затем поведет наступление на Москву». Северная группа армий должна была наступать из Восточной Пруссии через нижнее течение Западной Двины в общем направлении на Ленинград. Предполагалось, что в ходе наступления южная группа армий сможет в зависимости от обстановки на какое-то время повернуть часть своих сил с рубежа восточнее Западной Двины на север, чтобы не допустить отступления Советской Армии на восток.

Для ведения операций южнее Припятских болот Лоссберг предлагал сосредоточить третью группу армий, боевой состав которой был бы равен трети немецких войск, предназначенных для действий севернее Полесья. Этой группе ставилась задача в ходе двойного охватывающего удара (из района Люблина и с рубежа севернее устья Дуная) разгромить войска Советской Армии на юге и захватить Украину {658} .

К войне против СССР привлекались союзники Германии - Финляндия и Румыния. Финские войска вместе с немецкими, переброшенными из Норвегии, должны были образовать отдельную оперативную группу и наступать частью сил на Мурманск, а основными силами - севернее Ладожского озера - на Ленинград. Румынской армии предстояло прикрывать действовавшие с территории Румынии немецкие войска {659} .

Германские ВВС по проекту Лоссберга обеспечивали подавление та уничтожение советской авиации на аэродромах, поддержку с воздуха наступления немецких войск на избранных стратегических направлениях. В проекте учитывалось, что характер прибрежной полосы Балтийского моря исключает применение крупных немецких надводных сил против советского Балтийского флота. Поэтому германскому военно-морскому флоту ставились ограниченные задачи: обеспечить охрану собственной прибрежной полосы и закрыть выходы советским кораблям в Балтийское море. При этом подчеркивалось, что угроза немецким коммуникациям в Балтийском море со стороны советского надводного и подводного флота «будет устранена только в том случае, если русские военно-морские базы, включая Ленинград, будут захвачены в ходе сухопутных операций. Тогда для снабжения северного крыла можно будет использовать и морской путь. Раньше на надежную связь морем между портами Балтики и Финляндией рассчитывать невозможно» {660} .

Вариант плана войны, предложенный Лоссбергом, неоднократно уточнялся. Возникали и новые разработки, пока в середине ноября 1940 г. ОКХ не представил детального плана войны, первоначально получившего условное наименование «Отто». 19 ноября Гальдер доложил его главнокомандующему сухопутными войсками Браухичу. Тот не внес в него каких-либо существенных изменений. План предусматривал создание трех групп армий - «Север», «Центр» и «Юг», которые должны были наступать на Ленинград, Москву и Киев. Основное внимание уделялось московскому направлению, где сосредоточивались главные силы {661} .

5 декабря план «Отто» был представлен Гитлеру. Фюрер одобрил его, подчеркнув при этом, что важно воспрепятствовать планомерному отходу советских войск и добиться полного уничтожения военного потенциала СССР. Гитлер потребовал так вести войну, чтобы уничтожить максимальное количество сил Советской Армии еще в приграничных районах. Он дал указание предусмотреть окружение советских войск в Прибалтике. Группе армий «Юг», по словам Гитлера, следовало начать наступление несколько позже, чем группам армий «Центр» и «Север». Завершить кампанию намечалось до наступления зимних холодов. «Я не повторю ошибки Наполеона. Когда пойду на Москву, - заявил самоуверенный фюрер, - я выступлю достаточно рано, чтобы достичь ее до зимы».

По плану «Отто» с 29 ноября по 7 декабря под руководством генерала Паулюса была проведена военная игра. 13 и 14 декабря 1940 г. в штабе ОКХ состоялась дискуссия, которая, по словам Гальдера, способствовала выработке единой точки зрения на основные вопросы ведения войны против СССР. Участники дискуссии пришли к выводу, что для разгрома Советского Союза потребуется не более 8 - 10 недель

АГРЕССИЯ ПРОТИВ СССР

ДИРЕКТИВА ВЕРХОВНОГО КОМАНДОВАНИЯ ГЕРМАНСКИХ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ ОТ 18 ДЕКАБРЯ 1940 г. ЗА №21 О НАПАДЕНИИ НА СССР (ПЛАН «БАРБАРОССА»)

[Документ 446-ПС, США-31]

Директива №21 Вариант «Барбаросса»

Немецкие вооруженные силы должны быть готовы к тому, чтобы еще до окончания войны с Англией победить путем быстротечной военной операции Советскую Россию (вариант «Барбаросса»).

Для этого армия должна будет предоставить все состоящие в ее распоряжении соединения с тем лишь ограничением, что оккупированные области должны быть защищены от всяких неожиданностей.

Задача военно-воздушных сил будет заключаться в том, чтобы высвободить для восточного фронта силы, необходимые для поддержки армии с тем, чтобы можно было рассчитывать на быстрое проведение наземной операции, а также на то, чтобы разрушения восточных областей Германии со стороны вражеской авиации были бы наименее значительными.

Основное требование заключается в том, чтобы находящиеся под нашей властью районы боевых действий и боевого обеспечения были полностью защищены от воздушного нападения неприятеля и чтобы наступательные действия против Англии и в особенности против ее путей подвоза отнюдь не ослабевали.

Центр тяжести применения военного флота остается и во время восточного похода направленным преимущественно против Англии.

Приказ о наступлении на Советскую Россию я дам в случае необходимости за восемь недель перед намеченным началом операции.

Приготовления, требующие более значительного времени, должны быть начаты (если они еще не начались) уже сейчас и доведены до конца к 15-5-41.

Особое внимание следует обратить на то, чтобы не было разгадано намерение произвести нападение.

Приготовления Верховного Главнокомандования должны вестись исходя из следующих основных положений:

Общая цель

Находящиеся в западной части России войсковые массы русской армии должны быть уничтожены в смелых операциях с глубоким продвижением танковых частей. Следует воспрепятствовать отступлению боеспособных частей в просторы русской территории.

Затем путем быстрого преследования должна быть достигнута линия, с которой русская авиация уже не будет в состоянии совершать нападения на германские области. Конечной целью операции является отгородиться от азиатской России по общей линии Архангельск - Волга. Таким образом, в случае необходимости остающаяся у России последняя промышленная область на Урале сможет быть парализована с помощью авиации.

В ходе этих операций Балтийский флот русских быстро потеряет свои опорные пункты и таким образом перестанет быть боеспособным.

Уже в начале операции следует путем мощных ударов предотвратить возможность действенного вмешательства со стороны русской авиации.

Предполагаемые союзники и их задачи

1. На флангах нашей операции мы можем рассчитывать на активное участие Румынии и Финляндии в войне против Советской России.

Верховное командование германской армии своевременно согласует и установит, в какой форме вооруженные силы обеих стран будут при их вступлении в войну подчинены германскому командованию.

2. Задача Румынии будет заключаться в том, чтобы совместно с наступающей там группой вооруженных сил сковать находящиеся против нее силы противника, а в остальном - нести вспомогательную службу в тыловом районе.

3. Финляндия должна будет прикрывать наступление немецкой десантной северной группы (части XXI группы), имеющей прибыть из Норвегии, а затем оперировать совместно с нею. Кроме того, на долю Финляндии придется ликвидация (русских сил) в Ханко.

4. Можно рассчитывать на то, что не позже, чем начнется операция, шведские железные дороги и шоссе будут предоставлены для продвижения немецкой северной группы.

Проведение операции

Армия в соответствии с вышеизложенными целями:

В районе военных действий, разделенном болотами р.Припяти на северную и южную половины, центр тяжести операции следует наметить севернее этой области. Здесь следует предусмотреть две армейские группы.

Южной из этих двух групп, образующей центр общего фронта, предстоит задача с помощью особо усиленных танковых и моторизованных частей наступать из района Варшавы и севернее ее и уничтожить русские вооруженные силы в Белоруссии. Таким образом должна быть создана предпосылка для проникновения больших сил подвижных войск на север с тем, чтобы во взаимодействии с северной армейской группой, наступающей из Восточной Пруссии в направлении Ленинграда, уничтожить войска противника, сражающиеся в Прибалтике. Лишь после обеспечения этой неотложной задачи, которая должна завершиться захватом Ленинграда и Кронштадта, следует продолжать наступательные операции по овладению важнейшим центром коммуникаций и оборонной промышленности - Москвой.

Только неожиданно быстрое уничтожение сопротивляемости русской армии могло бы позволить стремиться к одновременному завершению обоих этапов операции.

Основной задачей XXI группы во время восточной операции остается по прежнему оборона Норвегии. Имеющиеся сверх этого силы следует обратить на севере (горный корпус) в первую очередь на обеспечение области Петсамо и его рудных шахт, а также трассы Северного Ледовитого океана, а затем совместно с финскими вооруженными силами продвинуться к Мурманской железной дороге, чтобы прервать снабжение сухим путем Мурманской области.

Сможет ли быть проведена подобная операция с помощью более мощных немецких вооруженных сил (2-3 дивизии) из района Рованиеми и южнее его, - зависит от готовности Швеции предоставить свои железные дороги для этого наступления.

Основным силам финской армии будет поставлена задача, в соответствии с успехами немецкого северного фланга, сковать как можно больше русских сил путем нападения западнее или по обеим сторонам Ладожского озера, а также овладеть Ханко.

Основной задачей армейской группы, расположенной южнее припятских болот, является наступление из района Люблина в общем направлении на Киев, чтобы мощными танковыми силами быстро продвинуться во фланг и в тыл русских сил и затем напасть на них при их отходе к Днепру.

Германо-румынской армейской группе на правом фланге предстоит задача:

а) оборонять румынскую территорию и таким образом южный фланг всей операции;

б) в ходе нападения на северном фланге южной армейской группе сковать находящиеся против нее силы неприятеля, а в случае успешного развития событий путем преследования, во взаимодействии с воздушными силами, препятствовать организованному отходу русских через Днестр.

На севере - быстрое достижение Москвы. Захват этого города означает как с политической, так и с хозяйственной стороны решающий успех, не говоря уже о том, что русские лишаются важнейшего железнодорожного узла.

Воздушные вооруженные силы:

Их задача будет заключаться в том, чтобы по возможности парализовать и ликвидировать воздействие русской авиации, а также в том, чтобы поддерживать операции армии на ее решающих направлениях, а именно: центральной армейской группы и - на решающем фланговом направлении - южной армейской группы. Русские железные дороги должны быть перерезаны в зависимости от их значения для операции преимущественно на их важнейших ближайших объектах (мостах через реки) путем их захвата смелой высадкой парашютных и авиадесантных частей.

В целях сосредоточения всех сил для борьбы против неприятельской авиации и непосредственной поддержки армии не следует во время главных операций совершать нападения на оборонную промышленность. Только по окончании операции против средств сообщения такие нападения станут в порядок дня и в первую очередь на Уральскую область.

Военно-морской флот:

Военно-морскому флоту в войне против Советской России предстоит задача, защищая собственное побережье, воспрепятствовать выходу неприятельских военно-морских сил из Балтийского моря. Ввиду того, что по достижении Ленинграда русский Балтийский флот потеряет свой последний опорный пункт и окажется в безвыходном положении, следует избегать перед этим более значительных морских операций.

После ликвидации русского флота задача будет состоять в том, чтобы полностью обеспечить снабжение северного фланга армии морским путем (очистка от мин!).

Все распоряжения, которые будут отданы главнокомандующими на основании настоящего указания, должны совершенно определенно исходить из того, что речь идет о мерах предосторожности на тот случай, если Россия изменит свое отношение к нам, которого она придерживалась до сих пор.

Число офицеров, привлекаемых для предварительной подготовки, должно быть как можно более ограниченным, дальнейшие сотрудники должны привлекаться как можно позже и посвящены лишь в объеме, необходимом для непосредственной деятельности каждого отдельного лица. Иначе возникает опасность, что из-за огласки наших приготовлений, реализация которых пока вовсе еще не решена, могут возникнуть тяжелейшие политические и военные последствия.

Ожидаю от главнокомандующих докладов о их дальнейших намерениях, основанных на настоящем указании.

О намеченных приготовлениях и их ходе во всех войсковых частях доносить мне через Верховное главнокомандование (ОКВ).

Завизировали: Иодль , Кейтель .

Подписано: Гитлер .

Разослано:

Верховному главнокомандованию сухопутными силами армии (опер. отд.)

-"- флотом (СКл)

экз. №1 -"- №2 -"- №3

-"- №4 -"- №5-9

-"- военно-воздушными силами окв:

Шт. рук. вооруженными силами Отдел Л

ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИКА ГЕРМАНСКОЙ АРМИИ ВАЛЬТЕРА ВАРЛИМОНТА

[Документ СССР-263]

В этот день генерал-полковник Иодль прибыл в специальном поезде на станцию Райхенгалле, где находился отдел «Л» штаба оперативного руководства... Это сразу же бросилось в глаза потому, что до этого генерал Иодль к нам, пожалуй, не приезжал.

Кроме меня, он приказал явиться также трем другим старшим офицерам... Я не могу дословно повторить его выражений, но смысл был следующий: Иодль заявил, что фюрер решил подготовить войну против России. Фюрер обосновал это тем, что война должна произойти так или иначе, так лучше будет, если эту войну провести в связи с уже происходящей войной и, во всяком случае, начать необходимые приготовления к ней... При этом, или несколько позднее, Иодль заявил, что Гитлер намеревался начать войну против Советского Союза уже осенью 1940 года. Однако он отказался затем от этого плана. Причиной этому явилось то, что стратегическое сосредоточение армии к этому времени не могло быть выполнено. Для этого отсутствовали необходимые предпосылки в Польше: железные дороги, помещения для войска, мосты не были подготовлены..., средства связи, аэродромы - все еще не были организованы... Поэтому был издан приказ, который должен был обеспечить все предпосылки для того, чтобы такой поход подготовить и чтобы он состоялся...

ЗАЯВЛЕНИЕ ПАУЛЮСА СОВЕТСКОМУ ПРАВИТЕЛЬСТВУ

[Документ СССР-156]

ПРАВИТЕЛЬСТВУ СССР

Москва

8 августа 1944 г. я обратился к немецкому народу с призывом свергнуть Гитлера и прекратить ставшую бессмысленной войну.

Сегодня, когда преступления Гитлера и его пособников поставлены на суд народов, я считаю своим долгом предоставить Советскому Правительству все известное мне из моей деятельности, что может послужить в Нюрнбергском процессе материалом, доказывающим виновность преступников войны.

С 3 сентября 1940 г. до 18 января 1942 г. я занимал должность оберквартирмейстера в генеральном штабе сухопутных сил. В мои задачи входило замещать начальника генерального штаба и выполнять его особые задания. Лишь осенью 1941 года я стал руководить отделами генерального штаба. Из них мне были подчинены отдел обучения и организационный отдел.

В указанный период времени начальником генерального штаба сухопутных сил был генерал-полковник Гальдер.

При моем поступлении на службу в ОКХ 3 сентября 1940 г. я, среди прочих планировок, застал там еще незаконченный предварительный оперативный план нападения на Советский Союз, известный под условным обозначением «Барбаросса». Разработкой плана занимался генерал-майор Маркс. Маркс состоял начальником штаба 18-й армии (фельдмаршала фон Кюхлера) и был временно командирован в ОКХ для разработки этого плана.

Этот план, разработка которого производилась по приказу ОКВ, генерал-полковник Гальдер передал мне с заданием проанализировать возможности наступательных операций с учетом условий местности, использования сил, потребной силы и т.д. при наличии 130-140 дивизий.

По замыслу ОКВ оперативной задачей было: сначала - захват Москвы, Ленинграда и Украины, в дальнейшем - Северного Кавказа с его нефтяными источниками. Конечной целью предусматривалось достижение приблизительно линии Астрахань - Архангельск.

Поставленная цель уже сама по себе характеризует этот план как подготовку чистейшей агрессии; это явствует также из того, что оборонительные мероприятия планом не предусматривались вовсе...

Этим самым развенчиваются лживые утверждения о превентивной войне против угрожающей опасности, которые аналогично оголтелой геббельсовской пропаганде распространялись ОКВ.

Заблаговременно начинается также подготовка у будущего партнера по агрессии - Румынии, которая в предварительном плане «Барбаросса» с самого начала была предусмотрена как плацдарм наступления.

В сентябре 1940 года по приказу ОКВ были направлены в Румынию военная миссия и 13-я танковая дивизия как образцовая часть.

Во главе военной миссии был поставлен генерал от кавалерии Ганзен. Начальником его штаба был назначен генерал-майор Гауффе, обер-квартирмейстером - майор Мерк, 13-й танковой дивизией командовал генерал-майор фон Роткирх.

Задачей военной миссии было реорганизовать румынскую армию и подготовить ее к нападению на Советский Союз в духе плана «Барбаросса». Предварительную ориентировку в этой задаче генерал Ганзен и его начальник штаба получили у меня, задание - от главнокомандующего сухопутными силами фельдмаршала Браухича.

Директивы генерал Ганзен получал из двух мест: по линии военной миссии - от ОКВ, по вопросам сухопутных сил - от ОКХ, директивы военно-политического характера только от ОКВ. Связь между немецким генеральным штабом и румынским генеральным штабом осуществлялась через военную миссию.

В то время как с Румынией существовал тайный союз уже в сентябре 1940 года, связи с другими двумя сателлитами в этот период подготовки агрессии против Советского Союза были слабее, вернее, осторожнее.

Так, например, установление связи с финским генеральным штабом для выяснения наступательных возможностей в мурманском направлении было разрешено начальнику штаба армейской группировки (Норвегия) полковнику Бушенгагену лишь в конце февраля 1941 года.

Вопрос о сотрудничестве с Венгрией по плану «Барбаросса» оставался в течение месяцев невыясненным. Впрочем, Финляндия постоянно оставалась непосредственно подчиненным ОКВ театром военных действий. Знаменательным было все же то, что начальник финского генерального штаба генерал-лейтенант Гейнрихс в середине декабря 1940 года приезжал в ОКВ и ОКХ. Воспользовавшись этим случаем, он выступил с докладом перед офицерами - генштабистами из ОКХ о советско-финской войне 1939-1940 гг. и о полученном им опыте войны. В докладе была ярко выражена общая заинтересованность в военном столкновении с Красной Армией. Гейнрихс оценивал Красную Армию как серьезного противника.

Визит во второй половине декабря 1940 года начальника оперативной группы венгерского генерального штаба полковника Ласло ограничился чисто организационными вопросами.

Между тем подготовительные мероприятия по плану «Барбаросса» к концу 1940 года продвинулись значительно вперед.

Начатая в августе 1940 года разработка предварительного плана «Барбаросса» закончилась проведением двух военных игр под моим руководством в главной квартире ОКХ в Цоссене.

На играх присутствовали генерал-полковник Гальдер, начальник оперативного отдела генерального штаба полковник Хойзингер и старшие специально приглашенные штабные офицеры из ОКХ.

Результат игр, принятый за основу при разработке директив по стратегическому развертыванию сил «Барбаросса», показал, что предусмотренная диспозиция на линии Астрахань - Архангельск - дальняя цель ОКВ - должна была бы привести к полному поражению Советского государства, чего, собственно, в своей агрессии добивалось ОКВ и что, наконец, являлось целью этой войны: превратить Россию в колониальную страну.

Во время игр оценку по Советскому Союзу давал начальник отдела иностранных армий «Восток» полковник Кинцель.

Выводы докладчика были построены на предпосылках, что Красная Армия - заслуживающий внимания противник, что сведений об особых военных приготовлениях не было и что военная промышленность, включая вновь созданную восточнее Волги, была высокоразвитой.

Решающим в дальнейших подготовительных работах по плану «Барбаросса» было то, что ОКВ директивой от 18 декабря 1940 г. установило начало наступления приблизительно на середину мая 1941 года. Назначенный срок объяснялся русскими климатическими условиями.

Одновременно с этим был расширен круг сотрудников с привлечением командующих трех намеченных армейских группировок, которые на совещании в ОКХ в Цоссене были посвящены во все детали этого замысла.

Этими командующими были: генерал пехоты фон Зоденштерн для будущей армейской группировки «Зюд»; генерал пехоты фон Зальмут для группировки «Центр»; генерал-лейтенант Бреннеке для группировки «Норд».

В то же время Гитлер, в присутствии Кейтеля и Иодля, утвердил доложенные ему Браухичем и Гальдером намечаемые ОКХ операции и отдал приказ о разработке окончательных директив по стратегическому развертыванию сил.

Этим самым военное командование окончательно решилось на нарушение договора, на нападение и на захватническую войну против Советского Союза.

Дальнейшую разработку плана принял на себя начальник оперативного отдела полковник Хойзингер, который непосредственно подчинялся начальнику генерального штаба.

3 февраля 1941 г. в Берхтесгадене по докладу Браухича Гитлер, в присутствии Кейтеля и Иодля, утвердил первую директиву по стратегическому развертыванию сил «Барбаросса».

Тут же присутствовали сопровождавшие Браухича начальник оперативного отдела полковник Хойзингер, генерал-квартирмейстер Вагнер, начальник транспорта генерал Герке и я, как заместитель находившегося в отпуске начальника генерального штаба.

Гитлер дал разрешение ОКВ, расценивая это как важное политическое решение, на ведение переговоров с румынским и финским генеральными штабами. Переговоры с Венгрией он запретил до особого распоряжения.

Вообще же Гитлер в военных вопросах занимался мелочами, как, например, введением в действие отдельных дальнобойных орудий.

В вопросах, касающихся Советского Союза, он не высказывал своей позиции ни в политическом, ни в военном отношении.

В дни упомянутого совещания у Гитлера подполковник фон Лоссберг из ОКВ рассказал мне о следующем выражении Иодля:

«Через три недели после нашего наступления этот карточный домик развалится».

Это столь же самонадеянное, как и легкомысленное заявление характеризует всю духовную низость нацистского руководства и его авторитетных советников Кейтеля и Иодля.

Это замечание свидетельствует также об отсутствии всякого стеснения в отношении планированной захватнической войны и выдает их истинное мнение, прикрытое сознательной ложью, об угрозе со стороны России как причине планированного нападения.

На пути к нападению на Советский Союз эти опасные нарушители мира должны были устранить еще одно препятствие - угрозу флангу со стороны Югославии.

С этой целью в апреле 1941 года производится нападение и на эту страну.

27 марта 1941 г. я встретил в имперской канцелярии всех троих - Гитлера, Кейтеля и Иодля, собравшихся как раз непосредственно после принятия этого решения и распределения Браухичем и Гальдером заданий для его осуществления.

В силу этого замысла ОКВ вынуждено было отдать приказ о перенесении срока для осуществления плана «Барбаросса» на вторую половину июня.

Вследствие тесной связи югославского вопроса с наступлением на Россию я был 30 марта 1941 г. командирован Гальдером в Будапешт- к начальнику венгерского генерального штаба генералу пехоты Верту для того, чтобы сговориться с венграми, которые тоже хотели оторвать себе кусок этой добычи, относительно осуществления югославской операции как в отношении участия самих венгров, так и по вопросу о развертывании немецких войск на венгерской территории.

Наступление на Югославию обусловило изменение директивы о стратегическом развертывании сил по плану «Барбаросса», так как для наступления из Румынии не хватало войск, которые были связаны на Балканах.

Все главнокомандующие войск, флота и авиации докладывают Гитлеру, Кейтелю и Иодлю о предстоящих им задачах при осуществлении немецкого вторжения в Советскую Россию.

В Сталинграде на Волге этот курс достиг своего апогея концентрацией всех явлений, сопутствовавших нацистской захватнической войне.

Ввиду веского факта, что 6-я армия пришла в Сталинград в результате нацистского нападения на Советский Союз, все жертвы и горести, которые понес советский народ в своей справедливой борьбе, получают возвышенное значение в свете вины и ответственности.

1. Военные преступники Кейтель и Иодль виновны в том, что из-за отказа в моих неоднократных настоятельных требованиях прорыва из замкнутого кольца -телеграммы от 22, 23, 25 ноября 1942 года и далее, почти ежедневно в период от 8 декабря до конца декабря, - Сталинград превратился в зону истребления для находящегося там русского гражданского населения.

2. Они несут, кроме того, ответственность за принципиальный запрет капитуляции находящихся в безнадежном положении войск и особенно за отказ в моем настоятельном ходатайстве от 20.01.43 г. о разрешении капитулировать.

Последствием отказа были гибель и тяжелые страдания русских военнопленных и местного населения.

3. Военные преступники Кейтель, Иодль и Геринг виновны в том, что не выполнили своих торжественных обещаний доставить воздушным путем снабжение окруженной в Сталинграде 6-й армии.

Обвиняемый Геринг несет еще особую вину за то, что он не только не выполнил обещания доставить воздушным путем недостающие продукты питания, медикаменты и перевязочный материал, но даже за его легкомысленное обещание принять на себя снабжение по воздуху, что побудило Гитлера и Кейтеля предоставить 6-ю армию своей судьбе.

Последствиями были: голод и смерть от изнеможения многих русских военнопленных и русского гражданского населения.

4. Обвиняемые Кейтель, Иодль и Геринг несут значительную вину в том, что из сталинградской катастрофы не сделали необходимых выводов политического и военного значения.

Поэтому так же, как и за дальнейшее ведение войны, они в особенной степени виновны за все потери, главным образом за потери советского народа.

Я сам несу тяжелую ответственность за то, что я тогда, под Сталинградом, вполне добросовестно выполнял приказы военных руководителей, действовавших сознательно преступно.

Я несу также ответственность за то, что не контролировал выполнение моего приказа от 14.01.1943 г. о передаче всех военнопленных русской стороне, что повлекло смертные случаи среди них, и за то, что не заботился больше о них.

Как оставшийся в живых под Сталинградом, я считаю себя обязанным дать удовлетворение русскому народу.

Паулюс , генерал-фельдмаршал.

Лагерь военнопленных 9.1.1946 г.

ИЗ ПОКАЗАНИЙ БЫВШЕГО ГЕНЕРАЛ-ФЕЛЬДМАРШАЛА ГЕРМАНСКОЙ АРМИИ ФРИДРИХА ПАУЛЮСА В СУДЕБНОМ ЗАСЕДАНИИ МЕЖДУНАРОДНОГО ВОЕННОГО ТРИБУНАЛА 11 ФЕВРАЛЯ 1946 г.

З сентября 1940 г. я начал работать в верховном командовании сухопутных войск в качестве оберквартирмейстера в генеральном штабе. В качестве такового я должен был замещать начальника генерального штаба, а в остальном должен был выполнять отдельные оперативные задания, которые им мне поручались. Во время моего назначения я нашел в той области, в которой я должен был работать, также еще не готовый оперативный план, который касался нападения на Советский Союз. Этот оперативный план был выработан тогда генерал-майором Марксом, начальником штаба 18 армии, который для этой цели временно находился в распоряжении высшего командования сухопутных сил. Начальник генерального штаба сухопутных сил генерал-полковник Гальдер поручил мне дальнейшую разработку этого плана, начатую на основании директивы ОКВ, и, в частности, я должен был это производить на следующей основе. Нужно было произвести анализ возможностей наступления против Советской России. Эту проверку нужно было произвести в отношении анализа рельефа местности, в отношении использования сил, возможностей и потребностей в силах и т.д., при этом указывалось, что я должен исходить из 130 до 140 дивизий, которые будут находиться в распоряжении для выполнения данной операции.

Далее, с самого начала нужно было уже учитывать использование румынской территории в качестве плацдарма для южной группировки германских войск. На северном фланге предусматривалось участие Финляндии в войне, но во время разработки предварительных оперативных планов этот момент не учитывался.

В качестве основы для предпринимаемых мероприятий учитывались цели операции: во-первых, намерение ОКВ уничтожить находящиеся в Западной России русские войска и пресечь возможность отступления войсковых частей в глубь России; во-вторых, достичь линии, которая сделала бы невозможными эффективные налеты русских военно-воздушных сил на территории Германской империи. Конечной целью являлось достижение линии Волга-Архангельск.

Разработка, которую я сейчас обрисовал, была закончена в начале ноября и завершалась двумя военными играми, которыми я руководил по поручению генерального штаба сухопутных войск. В этом принимали участие старшие офицеры генерального штаба. В качестве основы для этих военных игр предусматривалось использование сил таким образом: в южном районе армейская группировка из области юга Польши и Румынии, которая должна была достигнуть Днепра и Киева. С северного направления - армейская группировка в районе Припяти, самая сильная, должна была наступать из района Варшавы и севернее, в направлении главного удара на Минск и Смоленск, с окончательным намерением впоследствии ударить по Москве, затем еще группа из восточно-прусского пространства, которая шла через Балтику на Ленинград.

Результаты, полученные от этих игр, сводились к тому, чтобы достигнуть линии Днепр-Минск-Ленинград. Дальнейшие операции должны были развиваться в связи с положением, которое установится в результате этих действий. По окончании этих игр состоялось совещание у начальника генерального штаба сухопутных войск, которое использовало теоретические результаты этих военных игр с привлечением руководителей отдельных штабов армейских группировок, которые были ответственны за операции на Востоке. В конце этого совещания состоялся доклад начальника отдела армий Востока, который сделал сообщение об экономике и географической характеристике Советского Союза, а также в отношении характеристики войск Советского Союза. Примечательным является то, что тогда ничего не было известно о каких-либо приготовлениях со стороны России. Эти военные игры и совещания, о которых я сейчас говорил, представляли собой, так сказать, теоретическую часть и планирование будущей агрессивной войны, являлись, так сказать, завершением этого планирования.

Непосредственно после этого, 18 декабря 1940 г., верховное командование вооруженных сил издало указание №21 (эта директива являлась основной для всех военных и экономических приготовлений к войне). На основании этой директивы необходимо было осуществлять все действия, связанные с войной. В отношении верховного командования сухопутных сил это выражалось в том, что необходимо было позаботиться о разработке стратегического развертывания сил. Эти первые директивы, касающиеся развертывания сил, 3 февраля 1941 г., после доклада в Оберзальцберге, были одобрены Гитлером. Они затем были спущены войскам. Впоследствии были составлены различные дополнения к ним. Начало войны было приурочено к тому времени, которое являлось бы наиболее целесообразным для продвижения больших войсковых частей на территории России. Возможности подобного продвижения ожидались в середине мая месяца. И соответственно этому были предприняты все приготовления. Этот план, однако, был изменен, так как Гитлер в конце марта решился на основании положения в Югославии напасть на Югославию.

В результате своего решения напасть на Югославию Гитлер изменил сроки наступления. Наступление должно было быть отсрочено, примерно, на пять недель, т.е. наступление назначалось на вторую половину июня. И, действительно, это наступление состоялось во второй половине, а именно - 22 июня 1941 г.

В заключение я хочу установить, что все приготовления для совершения этого нападения на СССР, которое имело место 22 июня, велись уже осенью 1940 года...

Примерно в сентябре 1940 года, как раз тогда, когда я был занят оперативной разработкой нападения на Советский Союз, уже тогда предусматривалось использование румынской территории в качестве плацдарма для наступлений правой, т.е. южной группировки германских войск. Была послана военная миссия под руководством генерала от кавалерии Ганзена в Румынию. Далее, была послана танковая дивизия в качестве образцовой дивизии в Румынию. Для всех тех, кто был посвящен в эти планы, было ясно, что это мероприятие могло служить только для того, чтобы привести в состояние готовности будущих военных партнеров. Далее, в отношении Венгрии. В декабре 1940 года в главное командование сухопутных войск в Цоссене прибыл начальник оперативной группы венгерского генерального штаба полковник Ласло и попросил консультации по организационным вопросам. Венгерские войска занимались как раз в то время вопросами реорганизации бригад и дивизий и расстановкой моторизованных и танковых частей. Начальник организационного отдела генерального штаба генерал-майор Буле и я дали ряд советов полковнику Ласло по этому вопросу. Одновременно с этим ряд венгерских военных миссий был направлен в Берлин, в том числе военный министр Венгрии, которые вступили в переговоры с соответствующими военными инстанциями в Германии относительно поставок вооружения для войны.

Всем нам, посвященным в эти планы, было ясно, что все эти мероприятия, касающиеся передачи вооружения другим армиям, были мыслимы лишь в том случае и явно сводились к тому, что в будущем предстояли военные операции и что это оружие будет использовано в этих будущих военных действиях в интересах Германии.

В отношении Венгрии можно было бы сказать еще следующее. Вследствие развития событий в Югославии Гитлер в конце марта 1940 года решил напасть на Югославию. 27 или 28 марта я был призван в имперскую канцелярию в Берлине, где в это время состоялось совещание между Гитлером, Кейтелем и Иодлем. В этом совещании также принимали участие командующий сухопутными войсками и начальник генерального штаба сухопутных сил. По моем прибытии генерал Гальдер - начальник генерального штаба сухопутных сил - сообщил мне, что Гитлер решил напасть на Югославию и тем самым устранить угрозу с фланга для будущих операций в области Греции, и для того, чтобы захватить железнодорожную магистраль с Белграда на Ниш, и для того, чтобы в дальнейшем обеспечить проведение в жизнь плана «Барбаросса» в том смысле, чтобы освободить свой правый фланг. Мне было поручено привлечь ряд соответствующих офицеров генерального штаба сухопутных сил и поехать с ними в Вену для того, чтобы разъяснить и передать соответствующие приказы немецким командующим, которые принимали участие в этих операциях. Затем я должен был поехать в Будапешт, в генеральный штаб Венгрии для того, чтобы обсудить там и прийти к соглашению по вопросу использования Австрии в качестве плацдарма для германских войск, а также договориться в отношении участия венгерских войск в нападении на Югославию.

30 марта рано утром я прибыл в Будапешт и повел переговоры с начальником генерального штаба Венгрии, пехотным генералом Вертером, затем с начальником оперативной группы генерального штаба Венгрии - полковником Ласло. Совещание протекало без каких-либо трений и привело к желательному результату. Этот результат был зафиксирован на карте. На карте, которая была передана мне венгерским генеральным штабом, были нанесены не только действия наступающих против Югославии групп, но также расстановка всех сил, которые были расположены на границе Закарпатской Украины. Эта расстановка предусматривалась в качестве прикрытия со стороны Советского Союза.

Тот факт, что такая группировка существовала, является доказательством того, что со стороны Венгрии также существовало убеждение, что нападение Германии на Югославию будет рассматриваться Советским Союзом как акт агрессии. Что касается принципиальной установки в отношении позиции Венгрии в смысле участия в таких приготовлениях, то мне было известно мнение Гитлера, что Венгрия стремится с помощью Германии вернуть и расширить территории, которые были утрачены Венгрией в 1918 году. Кроме того, Венгрия опасается усиления другого союзника Германии - Румынии.

Под таким углом зрения Гитлер и рассматривал участие Венгрии в его политическом курсе. Гитлер, насколько я это мог видеть по ряду других примеров, относился к Венгрии очень сдержанно. Во-первых, он стремился скрывать от Венгрии будущие планы в отношении наступления, так как он опасался ее связей с враждебными Германии государствами. Во-вторых, Гитлер не стремился давать Венгрии преждевременных обещаний в смысле территориальных приобретений.

Я могу привести пример в отношении района нефтяных источников - Дрогобыча. Впоследствии, когда началось наступление против Советского Союза, немецкая 17-я армия, которая боролась в этом районе, получила строгое указание при всех условиях занять нефтяной район Дрогобыча до приближения венгерских войск.

В отношении этого будущего военного партнера, по моим наблюдениям, Гитлер вел себя так, как если бы он, с одной стороны, определенно рассчитывал на участие Венгрии и поэтому снабжал Венгрию вооружением и помогал ей в обучении войск, но все-таки еще не определил срока, когда он сообщит этому партнеру о своих окончательных планах.

Далее, вопрос, касающийся Финляндии. В декабре 1940 года состоялся первый визит генерал-лейтенанта Гейнрихса - начальника генерального штаба Финляндии - в главную ставку верховного командования сухопутных сил в Цоссене. Генерал-лейтенант Гейнрихс совещался с начальником генерального штаба сухопутных сил. Содержание этой беседы я уже не помню, но он сделал там доклад, касающийся русско-финской войны 1939-1940 гг. Этот доклад был сделан для офицеров-генштабистов ОКХ. Этот доклад был адресован также тем руководителям штабов армейских группировок, которые участвовали в военных играх. Этот доклад для офицеров-генштабистов имел очень большое значение в то время, так как он был сделан тогда, когда была спущена директива №21 от 18 декабря. Этот доклад имел очень большое значение потому, что он представлял собой обмен опытом войны с Советским Союзом.

Второй визит начальника генерального штаба Финляндии в Цоссене состоялся, примерно, во второй половине марта 1941 года. Финский начальник генерального штаба приехал тогда из Зальцбурга, где он имел совещание с главным командованием германских вооруженных сил. Предметом обсуждения в Цоссене была координация действий финской южной группировки для операции «Барбаросса», координация действий этой группы с немецкой армейской группировкой «Север», которая из Восточной Пруссии должна была продвигаться в направлении Ленинграда. Тогда согласились о том, что выступление финской южной группировки должно было быть согласовано с выступлением германской северной группировки. Были обусловлены координированные действия против Ленинграда этих группировок, причем действия финской группировки должны были зависеть от действия германской и должны были развиваться в зависимости от обстановки...

Нападение на Советский Союз состоялось, как я уже говорил, после длительных приготовлений и по строго обдуманному плану. Войска, которые должны были осуществить нападение, сначала были расставлены на соответствующем плацдарме. Только по особому распоряжению они были частично выведены на исходные позиции и затем одновременно выступили по всей линии фронта - от Румынии до Восточной Пруссии. Из этого следует исключить финский театр военных действий. Так же, как продуман и проанализирован был оперативный план, так же тщательно был произведен анализ наступления в штабах армейских групп, корпусов и дивизий в целом ряде военных игр. Результаты этого анализа были еще задолго до начала войны зафиксированы в соответствующих приказах, которые касались всех мелочей наступления. Был организован очень сложный обманный ход, который был осуществлен из Норвегии и также с французского побережья. Эти операции должны были создать видимость операций, намеченных против Англии, и должны были тем самым отвлечь внимание России. Однако не только оперативные неожиданности были предусмотрены. Были также предусмотрены все тактические возможности ввести в заблуждение противника. Это означало, что шли на то, что, запрещая производить явную разведку на границе, тем самым допускали возможные потери во имя достижения внезапности нападения. Но это означало также и то, что не существовало опасений, что противник внезапно попытается перейти границу...

Конечная цель нападения, заключавшаяся в наступлении до Волги, превышала силы и способности германской армии. И эта цель характеризует не знавшую пределов захватническую политику Гитлера и нацистского государства.

Со стратегической точки зрения достижение этой цели означало бы уничтожение вооруженных сил Советского Союза. Захват этой линии означал бы захват и покорение главных областей Советской России, в том числе столицы Москвы, и тем самым политических и экономических центров Советской России.

Экономический захват этой линии Волга-Архангельск означал бы обладание важнейшими источниками питания, важнейшими полезными ископаемыми, включая сюда нефтяные источники Кавказа, а также важнейшими промышленными центрами России и далее центральной транспортной сетью Европейской части России. Насколько это соответствовало стремлениям Гитлера, соответствовало его экономической заинтересованности в этой войне, об этом можно судить по тому примеру, который я лично знаю. 1 июня 1942 г. на совещании командующих армейской группировкой юга в районе Полтавы Гитлер заявил, что если он не получит нефть Майкопа и Грозного, то он должен будет покончить с этой войной. Для эксплуатации захваченных территорий и администрирования ими все экономические и административные организации и учреждения были созданы еще до начала войны. В заключение я хотел бы сказать: указанные цели означали завоевание с целью колонизации русских территорий, эксплуатация которых и ресурсы которых должны были дать возможность завершить войну на Западе с той целью, чтобы окончательно установить господство Германии в Европе...

ИЗ ПИСЬМЕННЫХ ПОКАЗАНИЙ БЫВШЕГО НАЧАЛЬНИКА ПЕРВОГО ОТДЕЛА ГЕРМАНСКОЙ ВОЕННОЙ РАЗВЕДКИ И КОНТРРАЗВЕДКИ ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТА ГАНСА ПИККЕНБРОКА ОТ 12 ДЕКАБРЯ 1945 г.

[Документ СССР-228]

Впервые о готовившейся войне Германии против Советского Союза я узнал при следующих обстоятельствах.

В конце декабря 1940 года или в начале января 1941 года, точно не помню, я вместе с адмиралом Канарисом был на очередном докладе у фельдмаршала Кейтеля в Берхтесгадене. При этом докладе присутствовал также генерал Иодль. Когда мы закончили доклад, генерал Иодль пригласил Канариса и меня к себе в кабинет, сказав, что он нам должен кое-что сообщить. Беседа длилась всего несколько минут. Иодль нам сказал, что мы в своей работе должны рассчитывать на то, что летом 1941 года Германия будет воевать с Советским Союзом.

Говоря о предстоящей войне с Россией как об окончательно решенном вопросе, Иодль заявил, что отдельные сведения о Красной Армии немецкий генеральный штаб теперь уже не интересуют и, в связи с этим, он ставит только одну задачу - следить за тем, что происходит у русских на советско-германской границе. Иодль нам также сообщил, что Гитлер придерживается того мнения, что после первых удачных боев с частями Красной Армии на границе Советский Союз лопнет, как мыльный пузырь, и победа над Россией будет обеспечена. На этом беседа Иодля с нами была закончена.

До сообщения Иодля нам никто не говорил о подготовке войны против России.

Однако я должен сказать, что уже с августа - сентября 1940 года со стороны отдела иностранных армий генштаба стали значительно увеличиваться разведывательные задания абверу по СССР. Эти задания, безусловно, были связаны с подготовкой войны против России.

О более точных сроках нападения Германии на Советский Союз мне стало известно в январе 1941 года от Канариса. Какими источниками пользовался Канарис, я не знаю, однако он сообщил мне, что нападение на Советский Союз назначено на 15 мая.

Тогда же Канарис рассказал мне, что все мероприятия по подготовке этого нападения условно будут называться «план Барбаросса».

В марте 1941 года я был свидетелем разговора Канариса с начальником отдела диверсий и саботажа абвер-2 полковником Лахузеном о мероприятиях по «плану Барбаросса», при этом они все время ссылались на имеющийся у Лахузена по этому поводу письменный приказ.

Я лично, как начальник абвер-1, начиная с февраля 1941 г. и вплоть до 22 июня 1941 г. неоднократно вел деловые переговоры с оберквартирмейстером IV генерал-лейтенантом Типпельскирхом и начальником отдела «Иностранные армии - Восток» полковником Кинцелем. Эти разговоры касались уточнения различных заданий абверу по Советскому Союзу и, а частности, о перепроверке старых разведывательных данных о Красной Армии, а также по уточнению дислокации советских войск в период подготовки нападения на Советский Союз.

Для выполнения этих заданий мною было направлено значительное количество агентов в районы демаркационной линии между советскими и германскими войсками. В разведывательных целях мы также использовали часть германских подданных, ездивших по различным вопросам в СССР, а также опрашивали лиц, ранее бывавших в СССР.

Кроме этого, всем периферийным отделам разведки абвер-штелле, которые вели работу против России, было дано задание усилить засылку агентов в СССР. Такое же задание - усиление агентурной работы против СССР, было дано всем разведывательным органам, которые имелись в армиях и группах армий. Для более успешного руководства всеми этими органами абвера в мае 1941 года был создан специальный разведывательный штаб, носивший условное название «Валли-1». Этот штаб дислоцировался близ Варшавы в местечке Сулиевек.

Руководителем «Валли-1» был назначен как лучший специалист по работе против России майор Баун. Позднее, когда по нашему примеру абвер-2 и абвер-1 также создали штабы «Валли-2» и «Валли-3», орган в целом именовался штаб «Валли» и руководил всей разведывательной, контрразведывательной и диверсионной работой против СССР. Во главе штаба «Валли» стоял подполковник Шмальшлегер.

Из неоднократных докладов полковника Лахузена Канарису, на которых я также присутствовал, мне известно, что по линии этого отдела проводилась большая подготовительная работа к войне с Советским Союзом период февраль - май 1941 года происходили неоднократные совещания руководящих работников абвер-2 у заместителя Иодля генерала Варлимонта. Эти совещания проводились в кавалерийской школе в местечке Крампниц. В частности, на этих совещаниях в соответствии с требованями войны с Россией был решен вопрос об увеличении частей особого назначения «Бранденбург-800» и о распределении контингента этих частей им отдельным войсковым соединениям.

Показания мною записаны собственноручно Пиккенброк

ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА БЫВШЕГО НАЧАЛЬНИКА III ОТДЕЛА ГЕРМАНСКОЙ ВОЕННОЙ РАЗВЕДКИ И КОНТРРАЗВЕДКИ ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТА ФРАНЦА ФОН БЕНТИВЕНЬИ ОТ 28 ДЕКАБРЯ 1945 г.

[Документ СССР-230]

О подготовке Германией военного нападения на Советский Союз впервые я узнал в августе 1940 года от руководителя германской разведки и контрразведки адмирала Канариса. В неофициальной беседе, происходившей в служебном кабинете Канариса, он сообщил мне, что Гитлер Приступил к проведению мероприятий для осуществления похода на Восток, о котором он объявил еще в 1938 году в своем выступлении на Берлинском совещании гаулейтеров.

Далее Канарис сказал мне, что теперь эти замыслы Гитлера начали Принимать реальные формы. Видно это хотя бы из того, что дивизии германской армии в большом количестве перебрасываются с запада к восточным границам и, согласно специальному приказу Гитлера, размещаются на исходных позициях предстоящего вторжения в Россию.

В конце нашей беседы Канарис предупредил меня о чрезвычайной секретности его сообщения о планах подготовки нападения на Советский Союз.

Далее, примерно в октябре 1940 года, Канарис также в одной из неофициальных бесед рассказал мне, что фельдмаршал Браухич и генерал Гальдер по приказу Гитлера разработали общий план подготовки войны против Советского Союза.