У немецкой разведки было не так то уж и много ярких личностей в области разведки, одним из них был генерал Оскар Нидермайер
Он известен тем что
--участвовал в секретных экспедициях в Афганистан
--многое открыл в плане отношений Веймарской республики и советской властью
--завербовал всех предателей в СССР начиная от Радека и кончая Тухачевским
--подозревался в предательстве при Гитлере, в работе на запад или СССР или вообще на обе стороны
--воевал в СССР
--был арестован в 1944 голу нацистами за пораженчество
Оскар фон Нидермайер родился в 1885 году в Баварии, в городке Фрайзинг. Отец Оскара был архитектор, но сын выбрал военную карьеру и в 1910 году окончил артиллерийское училище в Мюнхене.
Одновременно Оскар учился в Мюнхенском университете на факультете географии, этнографии и геологии.
А в 1912 году лейтенант артиллерии Нидермайер отправляется в научную экспедицию на Восток, организованную и финансируемую Мюнхенским университетом. В течение двух лет Нидермайер посетил Индию, Аравию, Египет, Палестину, но большую часть времени провел в Персии.
В августе 1914 года лейтенант Нидермайер в составе десятого артполка отправился на Западный фронт, но уже в октябре 1914 года его отозвали в Берлин для выполнения секретной миссии на Востоке.
Военная экспедиция в страны Ближнего Востока была организована по инициативе военного министра Турции Энвер-паши немецким и турецким генштабами.
Сам Нидермайер так об этом говорил:
Начал я свою службу в германской армии с 1905 года, и в первые [годы] службы служил в 10-м артиллерийском полку, который в то время дислоцировался в гор. Эрланген. При полку я проходил начальное военное обучение и в 1906 году по окончании школы получил военное звание лейтенант.
Затем я был из полка откомандирован на учебу в артиллерийскою школу в гор. Мюнхен, которую окончил в 1910 году, а по окончании снова был направлен в 10-й артиллерийский] полк, где непрерывно прослужил до 1912 года.
С 1912 по 1914 год я участвовал в научной военной экспедиции и находился в Персии, Индии, Аравии, Египте, Палестине и Сирии, цель экспедиции — изучение географии и геологии указанных местностей. Была эта экспедиция от Академии наук Мюнхена. В период начала Первой империалистической войны я имел звание обер-лейтенант, находился к тому времени во Франции в командировке.
В конце 1914 года я, по приказу Генерального штаба, получил назначение с полком отправиться в экспедицию [в Персию] и Афганистан для наступления с указанных сторон на английские колонии, в частности, на Индию.
Одновременно я от Генштаба имел задачу: собирать данные об английской армии в указанных местах."
Она была предпринята с целью вовлечения стран Ближнего Востока в войну, в частности, чтобы склонить Афганистан к вступлению в войну на стороне Германии, а также чтобы поднять против англичан повстанческое движение в Персии, Афганистане, Белуджистане и Индии, что должно было отвлечь от основных фронтов большие силы союзников.
Оскар Нидермайер второй справа, Афганистан, 1916 год
В составе экспедиции было около 350 человек, в том числе 40 германских офицеров. Рядовой состав был укомплектован персами, афганцами и индусами, которые, как хорошо знающие местную обстановку, были завербованы из числа военнопленных. Часть рядовых были турецкими солдатами. Руководителем всей экспедиции был назначен 29-летний лейтенант Нидермайер.
Воспользовавшись тем, что в Луристане (область в Средней Персии) не было русских войск, экспедиция беспрепятственно пересекла страну с запада на восток, продвигаясь безлюдными пустынями – тем же путем, которым Нидермайер шел во время научной экспедиции в 1912–1914 годах.
По прибытии в Кабул он много раз вел переговоры с эмиром Хабибуллой-ханом и представителями афганских правительственных кругов. Нидермайер от имени Кайзера пообещал эмиру в случае его вступления в войну на стороне Германии оказать ему помощь в создании так называемого Великого Афганистана, то есть присоединить к нему английский и персидский Белуджистан.
Эмир, с одной стороны, был согласен объявить войну союзникам, но с другой стороны, он боялся, что своими силами не сможет противостоять союзникам.
И Хабибулла-хан выдвинул условие – переправить в Афганистан несколько германских дивизий.
Хабибулла-хан
Однако Германия физически не могла этого сделать и эмир отказался выступать против Антанты, заявив о своем нейтралитете, хотя и выполнял его только формально. Нидермайер провел в Афганистане ряд мероприятий, которые вызвали у англичан большое беспокойство и заставили их держать в Индии на афганской границе группировку войск численностью до 80 тысяч человек.
По утверждению Нидермайера, почти вся персидская жандармерия работала на немцев. Руководили персидской жандармерией шведские офицеры, которые еще до начала войны были завербованы немцами.
В результате немцам удалось создать в Персии, Афганистане и Индии из отдельных племен крупные вооруженные отряды, которые, действуя скрытно, нападали на группы английских солдат. В частности, такие отряды были созданы из бакриаров, кашчай, калхор в Персии, афридов-махмандов, банеров – в Афганистане и Индии.
По согласованию с эмиром Нидермайер и его офицеры занялись реорганизацией афганской армии и Генштаба. Они организовали несколько офицерских школ и даже военную академию.
В качестве преподавателей служили немецкие офицеры, а также значительная часть австрийских офицеров, бежавших в Афганистан из русского плена.
Слева направо: лейтенант Гюнтер Фойгт, обер-лейтенант Оскар Нидермайер, капитан-лейтенант Курт Вагнер
Под руководством немецких офицеров была построена оборонительная линия по защите Кабула, которая демонстративно направлялась против Индии. Под руководством Нидермайера проведены маневры афганских войск, которые также имели "демонстративное направление" против Индии. Кроме того, по инициативе Нидермайера на границе с Индией был устроен артиллерийский полигон, где постоянно велись стрельбы
Но, что любопытно, допрашивавшие даже не пожелали уточнить, о чем идет речь, и быстро перевели разговор на другую тему.
Больше о своем "широком общении" с русскими дипломатами и военными фон Нидермайер разговор не поднимал. Так что мы никогда не узнаем о секретных переговорах русских властей в Персии с германским разведчиком.
Афганистан начала ХХ века - место где стартовала карьера генерала Нидермайера. Ф
Чтобы избавиться от "афганского Лоуренса", британские власти подкупили эмира Хабибуллу, начав выплачивать ему ежегодную субсидию до 2,4 млн. рупий и выплатили еще до 60 млн. рупий после войны. Британское золото заставило Хабибуллу принять решение о высылке Нидермайера.
В мае 1916 года немцы вынуждены были покинуть Афганистан. Небольшой отряд Нидермайера пересек всю Персию, наводненную русскими и персидскими войсками, и добрался до Турции.
В марте 1917 года Нидермайер был принят императором Вильгельмом II, который наградил его орденом за операции в Афганистане и Персии.
Вильгельм второй лично наградил Нидермайера за заслуги
Но вот Первая мировая война закончилась позорным для Германии и России Версальским миром.
Сам он так вспоминал:
"В начале 1917 года я вернулся из экспедиции в Германию, причем прибыл только с некоторыми офицерами, так как весь почти состав полка был выведен из строя в боях с англичанами.
Несмотря на то, что операциями в Персии и Афганистане ничего выиграно не было, однако для германского командования была необходима оттяжка войск, и командование этому придавало большое значение.
За операции в Индии я лично кайзером был назначен на службу в Генеральный штаб, получил звание капитан иот Генштаба был послан в штаб генерала фон Фалькенгейм*, этот генерал был главнокомандующим турецким фронтом в Палестине.
С этим генералом я участвовал в экспедиции против арабов, имел в то время должность начальника штаба, с 1918 и до конца войны я был на французском фронте в качестве офицера генерального штаба.
Когда кончилась империалистическая война, офицерам в Германии было делать нечего, и я поступил учиться в Мюнхенский университет и некоторое время обучался по факультетам философии и географии.
Должен сказать, что долго мне учиться не пришлось, так как по мере возрождения в Германии офицерский состав стал снова использоваться по прямому назначению. Вскоре я из университета был снова взят в армию, и меня назначили адъютантом Военного министерства Германии в Берлине . "
Забегая вперед, отметим то, что на допросе в Москве 28 августа 1945 года Нидермайер заявил о том, что,
"находясь в Иране, я имел широкое общение с представителями русских... дипломатических и военных миссий. В разговорах с ними я выяснил те вопросы, по которым информировал Зандерса" (генерал фон Зандерс – глава германской военной миссии в Турции).
В начале 1919 года Нидермайер вновь поступил на географический факультет Мюнхенского университета. Но учиться пришлось недолго. В начале 1921 года главнокомандующий рейхсвера генерал Ганс Сект берет Нидермайера к себе адъютантом.
В СССР
А в июне 1921 года Нидермайер в качестве сотрудника немецкого посольства "товарища Зильберта" прибывает в Москву. Стоит заметить, что этот камуфляж был не для ОГПУ. Наоборот, именно эта контора обеспечивала "крышу" Оскара. Согласно драконовским статьям Версальского договора, германским военным был запрещен выезд за границу с любыми миссиями.
Ганс Фон Сект открыл для Германии новую Россию
В СССР Нидермайер прибыл в сопровождении советского поверенного в делах в Германии Витора Коппа. В Москве Нидермайер вел переговоры с наркомом иностранных дел Чичериным и председателем Реввоенсовета Троцким. Предложение Германии об оказании Советскому Союзу помощи в восстановлении военной промышленности на концессионных условиях Троцкий принял.
Он заявил Нидермайеру, что
"СССР заинтересован в первую очередь в развитии тех отраслей военной промышленности, которых в СССР не было, а именно: авиации, автоматического оружия, химии и подводного флота."
В эту поездку Копп познакомил Нидермайера со своим другом Карлом Радеком.
Немецкий разведчик Нидермайер установил самые тесные контакты с Карлом Радеком, который позже занимался вербовкой недовольных властью военных
В начале 1922 года Сект вторично направляет майора Нидермайера в Москву.
Вместе с ним едет Поль – один из директоров фирмы Круппа. Нидермайер и Поль проводят в Советском Союзе четыре недели. Вместе с представителями ВСНХ они осмотрели московский завод "Динамо" и авиационный завод в Филях, ленинградский Путиловский завод и судостроительные верфи, рыбинский моторостроительный завод и т.д.
Сам он вспоминал.
Протокол допроса генерал-майора О. фон Нидермайера. 16 мая 1945 г. [Б/м, Действующая армия]
Нидермайер Оскар, 1885 года рождения,
уроженец гор. Фрайзинг, Бавария. Из служащих.
Отец был архитектором. По национальности немец,
немецко-подданный. Ранее состоял членом
национал-социалистической партии с 1933 по 1935 год.
Образование имеет высшее. Семейный, жена проживала в
Германии в гор. Мюнхен. На военной службе в
германской армии был с 1905 г. Имеет звание генерал-майор.
Вопрос: Какая цель была посещения вами России и как долго вы были в Москве?
Ответ: Должен сказать, что в Россию я прибыл как личный представитель Военного министерства Германии с задачей выявления возможностей развития в России тяжелой индустрии и военной промышленности.
Был я в первый раз в Москве 2-3 недели и по указанным выше [причинам] имел беседы с Троцким, Рыковым и Чичериным. Выявив возможности развития тяжелой и военной промышленности, между мной и представителями разных наркоматов промышленности России было установлено соглашение в том, что Германия окажет в техническом отношении помощь по возрождению тяжелой и военной промышленности России.
Вторично я прибыл в гор. Москву в конце 1921 года вместе с послом от России неким Коп**. Цель вторичного посещения мною России была так[ая] же, за исключением, дополнительно я имел задание от Министерства военной промышленности Германии выявить в России, где наиболее выгодно строить авиационную, танковую и химическую промышленность.
Кроме того, я в России в разное время был в 1922 и 1923 годах, также по вопросам создания в России тяжелой и военной промышленности.
Все это делалось германскими властями для того, чтобы создать в России мощную военную промышленность, так как в самой Германии этого по Версальскому договору делать было нельзя. Германия не имела в виду, что после создания промышленности военной в России [она будет] приобретать военную продукцию для Германии.
Вопрос: Почему вас уполномочивали вести переговоры по вопросам восстановления тяжелой и военной промышленности России?
.............
* Так в документе, речь идет о генерале пехоты Э. фон Фалькенхайне.
** Так в документе, речь идет о советском дипломате В.Л. Коппе.
Ответ: Я являлся членом комиссии Военного министерства и был в секторе по восстановлению промышленности. Я лично первый подал инициативу оказать помощь в восстановлении промышленности России, чтобы потом вывозить необходимую военную продукцию для вооружения германской армии, повторяю, это было все вызвано Версальским договором. Кроме того, я почти в совершенстве к тому времени владел русским языком, потому и меня от Германии посылали в Россию по указанным выше вопросам.
Вопрос: Кроме названных сроков пребывания в гор. Москве, когда-либо вы еще были в СССР?
Ответ: Кроме вышеуказанных сроков пребывания в Советском Союзе и в гор. Москве, я также непрерывно проживал в Советском Союзе с июня м[еся]ца 1924 года по декабрь м[еся]ц 1931 года. В указанный период я также работал от германского министерства по созданию тяжелой и военной промышленности в России, а также работал вообще вместе с советскими специалистами по созданию авиационного завода в Филях, район Москвы, а также занимался вопросами организации школ летчиков и оборудованием авиационных баз.
Вопрос: Находясь в СССР, в какой связи вы были с германским атташатом, находящимся в гор. Москве
Ответ: Должен сказать, что за период моего нахождения в Советском Союзе я никакого отношения к германскому атташе не имел, к тому же его в период, когда я был в России, не было. Это было предусмотрено еще Версальским договором.
Вопрос: После 1931 года вы когда-либо в Советском Союзе были?
Ответ: Да, в 1941 году в январе-феврале месяце от Генерального штаба я был послан в командировку в Японию и проездом туда был в Советском Союзе, т.к. мне пришлось ехать через СССР. В Японию я ездил читать лекции о военной политике того времени и об экономике Советского Союза.
Текст указанных лекций у меня хранится и в настоящее время. Должен сказать, что [в] командировке в Японию мне Генштабом было дано задание по пути туда выяснить, какие имеются железные дороги и их пропускная способность в СССР и, главным образом, в Сибири. Но мне ничего по этому вопросу изучить не пришлось.
Записано верно, мне вслух прочитано.
Нидермайер
Полунин
ЦА ФСБ России. Р-47474. Л.13-14об. Подлинник. Рукопись. Автограф. Впервые опубл.: Генералы и офицеры вермахта рассказывают
После третьей поездки в Москву Сект и Нидермайер создают немецкое промышленное общество "ГЕФУ" – "Общество проведения экономических предприятий".
Под вывеской концессии происходила торговля оружием и военными технологиями. Так, в 1924 году рейхсвер через фирму "Метахим" заказал СССР 400 тысяч 76,2-миллиметровых (3-дюймовых) патронов для полевых пушек.
Необходимо указать зачем немцам нужны были русские 76,2-миллиметровые снаряды, когда у них был свой конструктивно иной 75-миллиметровый снаряд для полевых орудий.
Дело в том, что Версальским договором было оставлено небольшое число 75-миллиметровых и 105-миллиметровых полевых орудий для рейхсвера, а остальное союзники потребовали сдать.
Точное число орудий кайзеровской армии было известно, но немцам удалось припрятать несколько сотен русских 76,2-миллиметровых полевых пушек образца 1902 года, которые по различным причинам союзники не учли.
Германские 75-миллиметровые снаряды к ним не подходили, и посему рейхсвер обратился к СССР. Заметим, что не только Советский Союз поставлял военную технику Германии в обход версальских соглашений, но, например, чехи и шведы.
И вот в июне 1924 г. господин Нейман (он же майор Нидермайер) прибывает в шестую командировку в Советскую Россию, которая продлится аж до декабря 1931 года. Версальский договор запретил Германии иметь военных атташе при посольствах.
И тогда фон Сект предложил создать в Москве представительство германского Генштаба, который, кстати, тоже был запрещен и потому именовался "войсковым управлением".
Представительство Генштаба получило название "Ц-МО" – "Центр-Москва".
В Берлине при Генштабе существовал специальный отдел "Ц-Б" (Бюро по руководству работами в России), которому и был подчинен "Ц-МО". Формально "Ц-МО" числился хозяйственной службой посольства Германии и размещался в двух зданиях – на улице Воровского, дом 48, и в Хлебном переулке, дом 28.
Поначалу формальной главой "Ц-МО" был полковник Лит-Томсен, а фактическим главой – его заместитель Нидермайер. В 1927 году Лит-Томсен был отозван – и главой "Ц-МО" стал Нидермайер.
Как позже заявит Нидермайер:
"По прибытии в Москву я в первую очередь занялся организацией школ по обучению немецких офицеров. В Липецке в 1924 году организована школа немецких летчиков. В 1926 году в Казани – школа танкистов, в 1927 году в районе города Вольска – химическая школа. Кроме этого, в 1924 году по договоренности с Барановым при штабе Военно-воздушных сил СССР были созданы специальные команды из немецких летчиков-испытателей для проведения опытных и испытательных работ по заданиям ВВС".
В 1926 году Нидермайер оказался на грани провала.
В 1925 г. он под фамилией Штраус принял участие в маневрах Западного военного округа, где привлек к сотрудничеству командира РККА Готфрида, немца по национальности. Готфрид поставлял Нидермайеру весьма ценную информацию о настроениях, политическом курсе и интригах в руководстве РККА.
В сентябре 1926 г. ОГПУ арестовало Готфрида, а в следующем году он был расстрелян. Нидермайер же отделался выговором от фон Секта, который ему категорически запретил заниматься такой агентурной работой. Ведь для фон Нидермайера (по указанию руководителей ОГПУ, РККА и советской военной разведки) и так были открыты двери почти всех оборонных предприятий Советской России. Он почти ежегодно посещал заводы Горького, Казани, Сталинграда, Ростова и других городов.
Нидермайер регулярно встречался с Тухачевским, Уборевичем, Якиром, Корком, Блюхером, Радеком, Рыковым, Караханом, Крестинским и руководством ВВС – Барановым и Алкснисом, начальником военно-химического управления Фишманом, начальником танковых сил Халепским.
По одной из версий, с 1924 года Оскар фон Нидермайер снабжал руководителя 4-го (разведывательного) управления штаба РККА Яна Карловича Берзина стратегической информацией о военно-экономическом потенциале, политических планах Великобритании, Франции и других стран, направленных против СССР, в том числе об их антисоветской деятельности на Ближнем Востоке.
Необходимо особо отметить, что все без исключения вышеперечисленные советские деятели были расстреляны в 1937–1938 годах. Связано ли это с их активными контактами с фон Нидермайером? Может быть их ликвидировали еще и потому, что они слишком много знали? Как говорится, "нет человека - нет проблем". Прояснить эту загадку - дело независимых исследователей.
Сам разведчик вспоминал:
Протокол допроса генерал-майора О. фон Нидермайера. 17 мая 1945 г. [Б/м, Действующая армия]
Нидермайер Оскар, 1885 года рождения
Вопрос. Работая в Советском Союзе по восстановлению промышленности, от какой организации Германии вы действовали?
Ответ: По восстановлению промышленности в России я работал непосредственно от германского Генерального штаба, всегда был непосредственно связан лично по этому делу с начальником Генерального штаба генералом Хассе.
Вопрос: А в Советском Союзе с кем вы были связаны непосредственно по вопросам восстановления военной промышленности в СССР?
Ответ: По вопросам восстановления военной промышленности в СССР я непосредственно был связан с Генеральным штабом Красной Армии. Лично имел дело по указанным выше вопросам с начальником воздушных сил Барановым, начальником бронетанковых сил, фамилии теперь его не помню *, и с начальником Химического управления Фишманом. Отдельные вопросы мне приходилось решать с Шапошниковым и Ворошиловым.
Вопрос: Каким образом вы осуществляли практическую помощь Советскому Союзу по восстановлению промышленности?
Ответ: Через меня шла вся договоренность о вопросах оказания помощи военной промышленности России путем предоставления технических кадров в Россию; кроме того, через меня шло обеспечение вновь строящихся предприятий чертежами, проектами, планами.
Я также ведал доставкой в Россию новых видов вооружения армии, как из Германии, также и из других стран, что Советскому Союзу нужно было для образцов. Также я ведал договорами по снабжению разного рода военными материалами, которых к тому времени еще в России не было.
Вопрос: Находясь в Советском Союзе, вам германский Генеральный штаб давал задания параллельно с основным делом заниматься выявлением военных и экономических данных о Советском Союзе?
Ответ: Нет, такого рода задания от своего Генерального штаба я не получал. Наоборот, направляя в Россию для вышеуказанных целей, меня мой Генштаб строго предупредил, чтобы я, дабы себя не скомпрометировать, ни в коем случае не занимался сбором каких бы то ни было сведений о Советском Союзе, как военного, так и политического характера. Должен сказать, что за всю свою жизнь я никогда не занимался какого-либо рода шпионской работой ни в каких странах.
* Речь идет о комкоре И.А. Халепском.
Вопрос: Находясь в Советском Союзе, кого вы знали из лиц, которым германскими властями было поручено заниматься разведывательной работой в СССР?
Ответ: Находясь еще в Генштабе в Германии, я знал, что при штабе по вопросам разведывательного характера также было Восточное отделение «Аб-вера» . Я лично никого не знаю из работников этого отделения, так как я с ним связан не был, тем более никто не известен из лиц, работавших [по] вопросам разведки в России, в то время, когда я сам жил в СССР.
Мне, например, известно, что в те годы, когда я был в России, Восточное отделение почти не действовало, так как в это время разрушенная Россия не представляла интереса для Германии.
Кроме того, все необходимые данные о Советском Союзе обычно мы запрашивали официальным путем, на базе которого разрабатывали необходимые планы по восстановлению промышленности России. Записано верно, мне вслух прочитано.
Нидермайер
Допросил: зам[еститель] нач[альника]
4 отд[ела] ОКР «Смерш» 13 а[рмии] капитан
Полунин"
Начальник АБТУ комкор А. Халепский состоял в близких контактах с немецким разведчиком Нидермайером
В декабре 1931 года Нидермайера отзывают в Берлин. Возможно, это было связано с тем, что Германия отправила в СССР военного атташе генерала Холма, и функции "Ц-МО" начали сокращаться.
Согласно ряду германских источников, в конце 1934 года Гитлер рассматривал две кандидатуры на должность руководителя Абвера (военной разведки) – Вильгельма Канариса и Оскара Нидермайера. Как известно, выбор был сделан в пользу первого.
Нибелунг?
Известно, что в 1936 году советская военная разведка дала задание советнику посольства СССР в Германии Александру Гиршфельду вновь установить контакты с фон Нидермайером, прерванные после прихода нацистов к власти в 1933 г.
Вербовка прошла на удивление гладко. Нидермайер согласился информировать Москву и даже презрительно отказался от предложенных ему 20 тысяч марок.
Он получил псевдоним "Нибелунг" и впоследствии, как член "Черной капеллы", исправно снабжал советскую разведку стратегическими сведениями о планах Гитлера в отношении СССР и настроениях в германских верхах.
Вот одно свидетельство из архивов НКВД, приведенное Сергеем Кондрашиным в материале "Привет маршалу Ворошилову":
"Нидермайер рассказал, что недавно он имел продолжительную беседу с Гитлером о Советском Союзе. Однако он не смог с ним сговориться, так как Гитлер проявил упорное непонимание… Что касается позиции по отношению к Советскому Союзу рейхсверминистерства, то Нидермайер заявил, что "мы тверды". Нидермайер намерен также позаботиться о том, чтобы не произошло никаких глупостей".
В 1936 г. советская разведка узнала, что Нидермайера обвиняют в государственной измене. Но в его поддержку выступили известные "восточники" - сторонники союза Германии с СССР - фельдмаршал Бломберг и генерал фон Сект.
Оскар Нидермайер с 1936 года тесно сотрудничал с советскими агентами, получив кодовое имя "Нибелунг "
И на этом чуть не погорел в 1936 году, его обвинили в работе на большевистского противника
Обвинения в государственной измене с фон Нидермайера так и не сняли, однако присвоили звание полковника и отправили в отставку. Что примечательно, после этих скандальных событий фон Сект вдруг неожиданно умер 27 декабря 1936 года в Берлине. По одной из версий был ликвидирован (отравлен) по приказу Гитлера.
3 ноября 1939 г. в германский генштаб от Нидермайера поступила докладная записка "Политика и ведение войны на Ближнем Востоке". По замыслу автора, в 1941 г. Германия и СССР должны вместе "организовать атаку на Британскую империю через Кавказ".
С тыла в Афганистане их должны поддержать восстанием "разбойные пуштунские племена", в целях сковывания английских войск в Индии и недопущения их переброски в метрополию. Из рассекреченных документов советской внешней разведки известно, что план Нидермайера получил название "Аманулла".
Операция "Аманулла" предусматривала три этапа. Первый этап плана был реализован осенью 1939 года, когда в Тибет через Афганистан была заброшена группа офицеров Абвера с крупной суммой денег для ведения подрывной работы.
Второй этап планировалось осуществить весной 1941 г.
Немцы при содействии Москвы должны были организовать "научную экспедицию" на Тибет из 200 офицеров Абвера и СС, которые имели бы "базу в одной из советских среднеазиатских республик". Эта экспедиция должна была доставить племенам Тибета и жителям районов так называемой "независимой полосы" Британской Индии крупную партию оружия.
Третий этап предусматривал восстановление на престоле Амануллы-хана. Для полной гарантии успеха Берлин готовился задействовать в операции "Аманулла" горную дивизию вермахта, которая могла бы поддержать наступление отряда Сиддик-хана с территории Советского Туркестана.
В первой половине декабря 1940 г. детали операции "Аманулла" обсуждались в Москве с прибывшим немецким специалистом по Востоку П. Клейстом. Он, как выясняется, работал на советскую разведку.
21 марта 1941 г. германской разведке удалось установить, что о готовящейся операции "Аманулла" стало известно в Лондоне. Об этом было сообщено в Москву, после чего обе стороны стали активно вычислять источники утечки информации. Причем английские источники находились в окружении Гитлера и Сталина.
Сам он так говорил об этом:
Протокол допроса генерал-майора О. фон Нидермайера. 26 мая 1945 г. [Б/м, Действующая армия]
"ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
Я,ст[арший] следователь Следотдела УКР «Смерш» 1 Украинского] фронта ст[арший] л[ейтенан]т Панов через переводчика мл[адшего] л[ейтенан]та Петропавловского, допросил задержанного
Нидермайер Оскар (установочные данные в деле имеются)
Допрос начат в 21 ч. 45 м.
Допрос окончен в 01 ч. 40 м.
Переводчик мл[адший] л[ейтенан]т Петропавловский об ответственности за ложный перевод предупрежден по ст. 95 УК РСФСР.
[Петропавловский]
Вопрос: Чем вы занимались в период войны Германии против Советского Союза?
Ответ: О готовящейся войне Германии против Советского Союза [я узнал] от германского посла в Москве графа Шуленбурга, когда остановился у него проездом из Японии в Германию. По приезде в Берлин я встретился с рядом знакомых мне офицеров Генерального штаба и из бесед с ними ясно понял, что война против Советского Союза должна начаться в скором времени.
После начала войны Германии против Советского Союза мне было неоднократно предложено взять на себя командование той или иной дивизией. Я отказывался.
В начале 1942 года отделом кадров штаба сухопутных сил мне было предложено взять на себя руководство обучением «добровольческих сил». Я отклонил это. Спустя три месяца я получил приказ — принять командование 162-й пехотной дивизией 177. Когда я узнал, что в этой дивизии будут обучаться «добровольцы», я просил отменить приказ.
Моя просьба была отклонена, и мне в Берлине сказали, что это является категорическим приказом Кейтеля и что я должен принять на себя руководство обучением «добровольцев», т.к. владею восточными языками, а «добровольцы» состоят из азербайджанцев и туркестанцев. Я вынужден был подчиниться этому приказу."
Протокол мне прочитан и переведен на немецкий язык. Показания с моих слов записаны правильно.
Нидермайер
Допросил: ст[арший] следователь Следотдела УКР
«Смерш» 1 Украинского] фр[онта] ст[арший] л[ейтенан]т
Панов
Переводчик: [младший лейтенант]
Петропавловский
В СССР Нидермайер вернулся лишь в начале 1941 года. По Транссибу он отправился в Японию, где пробыл две недели. Официальная цель поездки – проведение лекций для японских военных.
В Токио Нидермайер встречался с Рихардом Зорге, которому сообщил о готовящемся Гитлером нападении на СССР и направление возможных ударов Вермахта, а также передал ему добытые конспекты части плана "Барбаросса". Зорге поспешил передать информацию в Москву.
Рихард Зорге лично встречался с Нидермайером и как считается сообщил ему важные сведения
На обратном пути Нидермайер провел несколько дней в германском посольстве в Москве, якобы для бесед с послом фон Шуленбургом.
С начала 1990-х годов в наших СМИ появился ряд статей, где утверждается, что Нидермайер еще в 1920-х годах был завербован советской разведкой. Любопытно, что авторы статей – бывшие сотрудники КГБ, ссылающиеся на документы, недоступные независимым исследователям.
Утверждается, что в НКВД Нидермайеру присвоили псевдоним "Нибелунг". В любом случае Нидермайер предоставил советской разведке большой объем информации о состоянии вооруженных сил Англии, Франции и других государств, а также раскрыл множество их политических секретов.
Так, по словам Нидермайера, он лично передал представителям РККА план укреплений Босфора и Дарданелл, составленный германскими инженерами, строившими там береговые батареи в 1914–1917 годах. Между прочим, и сейчас этот план имеет огромную историческую ценность. С его помощью можно ответить на вопрос, смог бы русский флот овладеть Босфором в 1917 году.
Все эти материалы есть в наших архивах но под грифом "совершенно секретно".
В 1935 г. Нидермайер вступил в Вермахт, а с октября 1939 г. - он полковник в штабе ОКВ. Начавшаяся война с СССР сделала Нидермайера еще более странной фигурой. Вот что написано в книге А.И. Колпакиди "Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи":
"Для начала ему предложили принять дивизию. Он отказался. В 1942 году последовало новое предложение - заняться обучением "добровольцев" из числа русских военнопленных, в основном уроженцев Кавказа и Средней Азии. Снова отказ. Потом ему предложили еще один пост, который при ближайшем рассмотрении оказался аналогичным – все те же "добровольцы". На этот раз полковник согласился".
В декабре 1941 года под Ржевом была уничтожена германская 162-я пехотная дивизия. И вот в начале 1942 года на базе управления дивизии начинается создание Мусульманской (тюркской) дивизии Вермахта, формирующейся из числа военнопленных и добровольцев - бывших граждан СССР - уроженцев Кавказа и Средней Азии. Официально она именуется 162-й пехотной дивизией.
В мае 1943 года в командование тюркской дивизией вступает генерал-майор Оскар фон Нидермайер - специалист по Ближнему востоку, кадровый разведчик, член антигитлеровской организации "Черная капелла", поддерживающий тайные контакты с советской разведкой.
Сам он вспоминал:
" С осени 1942 по январь 1943 г. я на Украине организовал учебную дивизию из туркестанцев и кавказцев. Штаб мой был в городе Миргороде. Дивизия делилась на отдельные легионы.
Весь командный состав был немецкий. Успехи в моей работе были настолько незначительными, что я дважды летал в Главную квартиру*, где просил использовать меня на другой работе.
Я говорил на главной квартире, что настроение у «добровольцев» плохое в связи с военной обстановкой на фронте и с деятельностью немецких гражданских властей на Украине.
Эти мои заявления привели к тому, что было приказано передислоцировать дивизию из Украины в Силезию, в г. Нойхаммер. После долгих разговоров в Генштабе дивизия была превращена из учебной в полевую.
Должен сказать, что вместе с полковником Штауфенбергом, генералами Штиф и Вагнер**, был набросан секретный план о подготовке дивизии к использованию ее на случай вооруженного восстания против Гитлера на помощь восставшим 20 июля 1943 г.*** Штауфенберг был расстрелян, Штиф повешен как зачинщики восстания против Гитлера. Вагнер покончил жизнь самоубийством.
В 1943 г. дивизия передислоцирована в Нойхаммер и получила пополнение из немцев, а больший процент ее были добровольцы. Так как в конце 1943 г. военная обстановка становилась все более угрожаемой для Германии, дивизия была переброшена, несмотря на мою просьбу не делать этого, в восточную Италию, в район Удине-Триест.
В этом районе дивизия находилась с ноября 1943 г. по март 1944 г., не ведя значительных операций.
В апреле 1944 г. дивизия была передислоцирована на побережье Средиземного моря в Ливорно для оборонительных работ, а я был освобожден от своих обязанностей.
Меня назначили советником при Верховном главнокомандующем Западным фронтом — маршале Рундштедте по делам «добровольческих» соединений. Положение на Западном фронте в связи с англо-американским наступлением я нашел полностью безнадежным, о чем откровенно рассказал своему предшественнику.
Я ему высказал также свое недовольство приказом командования «добровольческими» соединениями и восточной политикой Гитлера. 14 октября 1944 г. в связи с этим я был арестован германскими властями и передан военно-полевому суду в г. Торгау.
В Торгау (в тюрьме города) я находился до момента эвакуации города, а при взятии города частями русской, американской и английской армиями я попал к русским."
Всего в дивизии было 17 тысяч человек. Из них - 8 тысяч немцев и 9 тысяч мусульман из числа бывших советских граждан. С ноября 1943 года 162-я тюркская дивизия дислоцировалась в Италии в районе Удине-Триест. Затем несла береговую оборону на участке Фиуме-Пола-Триест-Герц-Цдине, занималась строительством береговых укреплений на восточном побережье Средиземного моря.
В 1944 году 162-я дивизия вела бои против англо-американских войск в районе Римини, а в 1945 году - бои в районе Болоньи и Падуи. В мае 1945 года - после капитуляции Германии - дивизия сдалась британским войскам.
При содействии из "Черной капеллы", Оскар фон Нидермайер 21 мая 1944 г. получил должность советника по Восточным легионам при командующем войсками на Западе и отбыл во Францию.
Собственно, Восточных легионов на Западе не было, а имелось свыше 60-ти батальонов, укомплектованных бывшими советскими военнопленными из числа добровольцев.
Большая часть из них была задействована в системе обороны Атлантического вала. То есть фактически фон Нидермайер ("Нибелунг") стал куратором всех Восточных ("власовских") батальонов, которые были переброшены с Восточного фронта во Францию оборонять Атлантический вал, включая побережье Ла-Манша, от возможной высадки англо-американцев.
Это назначение было не случайным.
Оскар фон Нидермайер, Клаус фон Штауффенберг, Хеннинг фон Тресков, барон Владимир фон Каульбарс – одни из главных ключевых фигур среди участников антигитлеровского заговора и подпольной организации "Черная капелла".
Оскар фон Нидермайер установил прямые контакты с лидером РОА генералом А.А. Власовым – советским агентом стратегического влияния в III Рейхе, а также составил подробный план использования Восточных батальонов в акции по свержению нацистского режима в Германии и оккупированных странах.
Андрей Власов был довольно близок к Нидермайеру, косвенные факты говорят что Власов мог руководить разведывательной сетью советских агентов
О подрывной деятельности Власова против lll Рейха и его идеологических диверсиях читать в книге "Генерал Власов агент разведки Кремля", написанной при участии группы ветеранов советских спецслужб - интернет-ССЫЛКА.
В случае успеха операции "Валькирия" (покушение на Гитлера) фон Нидермайер планировал лично возглавить Восточные батальоны во Франции для нейтрализации частей "СС", верных нацистскому режиму.
У "Черной капеллы" было два крыла. Первое - "западники", ориентировавшиеся на союз с англо-американцами против СССР.
Второе - "восточники", делавшие ставку на заключение континентального союза Германии с СССР против англо-американских "Атлантистов".
Идеи "восточников" разделяли Клаус фон Штауффенберг - главный организатор покушения на Гитлера, барон Владимир фон Каульбарс - бывший белый офицер, сотрудник Абвера и адьютант Вильгельма Канариса, Георг фон Безелагер - командир казачьего эскадрона и конного резервного соединения в группе армий "Центр", Гельмут фон Паннвиц - командир Казачьей дивизии, а также многие другие офицеры и генералы Вермахта и Абвера.
Начальник абвера адмирал Канарис был арестован за шпионаж в пользу западных стран, вскоре арестовали и военного разведчика Нидермайера
Далее происходят необъяснимые события. Генерал-майор фон Нидермайер был арестован гестапо и заключен в тюрьму в городе Торгау для особо опасных государственных преступников. По одним источникам его арест был произведен в августе 1944 г., по другим - в январе 1945 г.
Одно из формальных обвинений - "за высказывание пораженческих настроений".
Необходимо особо отметить, что персоны такого ранга в lll Рейхе за пустую болтовню не арестовывались. Но по каким-то причинам Нидермайера не только не казнили, но даже не судили. В конце апреле 1945 г. фон Нидермайер сумел убежать, обманув охрану, воспользовавшись суматохой и паникой, возникшими в связи с подходом англо-американских войск.
Из американской зоны Нидермайер добровольно уходит в советскую оккупационную зону. Там он добровольно отдается в руки СМЕРШа. Его арестовывают и отправляют в Москву. Генерал-майора фон Нидермайера три года таскают по тюрьмам и интенсивно допрашивают следователи МГБ.
Последние годы
Судьба Оскара фон Нидермайера во многом схожа с судьбой его соратника генерала Гельмута фон Паннвица. По одной из версий Нидермайер был знаком с Паннвицем, как минимум, с 1928 года.
В то время фон Паннвиц работал в Польше управляющим имения княгини Радзивилл. Там он и познакомился с Оскаром фон Нидермайером и князем Яношем Радзивиллом.
Последний также активно сотрудничал с Иностранным отделом НКВД и разведуправлением Штаба РККА.
Судя по всему Гельмут фон Паннвиц также активно сотрудничал с советской военной разведкой. Известно, что по заданию Нидермайера фон Паннвиц совершил несколько поездок в СССР, под предлогом налаживания коммерческих торговых связей. Там он (как и Нидермайер) встречался с рядом довольно известных военных деятелей страны: Михаилом Тухачевским, Яном Берзиным и др.
В годы Второй мировой войны - в 1943 году - фон Паннвиц сформировал в Польше из добровольцев с Дона и Кубани и белоэмигрантов Казачью дивизию, которая воевала до 1945 г. на территории католической Хорватии (Югославия).
Фон Паннвиц был членом "Черной капеллы" и после неудачного покушения на Гитлера в июле 1944 г. укрыл в своей Казачьей дивизии группу офицеров - участников антигитлеровского заговора, отказавшись выдать их Гестапо.
После капитуляции Германии с Паннвицем происходит та же история, что и с Нидермайером. Гельмут фон Паннвиц попадает в английскую оккупационную зону в Австрии. Там он добивается от англичан отправки в СССР. Фактически добровольно и по своей воле фон Паннвиц отдается в руки СМЕРШа. Его отправляют в Москву.
В январе 1947 г. фон Паннвиц был приговорен к смерти и казнен (повешен) во дворе внутренней тюрьмы на Лубянке вместе с Красновым, Шкуро и др. казачьими атаманами. Подробности опубликованы в материалах "Кто Вы Гельмут фон Паннвиц? Тайны Стратегической разведки Кремля" - интернет-ССЫЛКА.
Оскар фон Нидермайер переживет фон Паннвица - соратника по "Черной капелле" - всего на один год.
По решению Особого совещания при МГБ СССР от 10 июля 1948 года, Нидермайер был осужден к 25 годам исправительно-трудовых лагерей. 25 сентября 1948 года фон Нидермайер погибает при весьма загадочных обстоятельствах (фактически был ликвидирован) во Владимирской централе МГБ.
По официальному заключению тогдашних советских экспертов - якобы умер "от туберкулеза".
Отдельные исследователи читали некоторые из протоколов допроса Нидермайера. Создается впечатление, что либо его допрашивали полные идиоты, либо часть протоколов допроса впоследствии изъяли из дела, а часть фальсифицировали.
Его не спрашивали ни о Тухачевском, ни о других его советских "контактах" 1928–1937 годов.
По-видимому надолго останутся тайной подробности о его визите в Японию, участии в операции "Валькирия", сотрудничестве с советской разведкой и многое-многое другое.
Не менее любопытен факт того, что Нидермайер 28 февраля 1998 года реабилитирован Главной военной прокуратурой.
Германская разведка
Главным разведывательным центром, ответственным за сбор информации о Советском Союзе, стал отдел Верховного командования сухопутных сил (ОКХ), носивший название «Иностранные армии - Восток» (ФХО). Созданный в 1938 году, ФХО отвечал за военную информацию о Польше, скандинавских странах, некоторых балканских странах, СССР, Китае и Японии. Но, начиная с 31 июля 1940 года, когда Гитлер отдал ОКХ приказ готовиться к выступлению на Восток, ФХО сосредоточился на Советском Союзе.
Руководитель отдела «Иностранные армии - Восток» полковник Кинцель дал обобщенную оценку Красной Армии в конце 1939 года: «В численном отношении мощный военный инструмент. - Основной акцент падает на «массу войск». - Организация, оснащение и средства управления недостаточны. - Принципы руководства неудовлетворительны, само руководство слишком молодо и неопытно… - Качество войск в сложной боевой обстановке сомнительно. Русская «масса» не достигает уровня армии, оснащенной современным оружием и руководством более высокого класса».
В процессе создания плана «Барбаросса» на участников в большой степени влияли периодически производимые генеральным штабом стратегические оценки СССР («Русланд-бильд»). Согласно им, Советский Союз подобно прежней, царской, России являлся «колоссом на глиняных ногах». Неожиданный быстрый удар должен свалить его с ног. По мнению ведущих германских генералов, Красная Армия в 1940–1941 годах представляла собой неповоротливое скопление воинских частей, неспособное к оперативной инициативе на всех командных уровнях, приспособленное лишь к механической форме планирования и оперативного поведения, а главное, не готовое вести современную войну. На эту оценку особенно повлияли действия Красной Армии в Польше и против Финляндии. Эти две кампании были признаны самым очевидным свидетельством того, что Красная Армия, во-первых, не оправилась от едва ли не полного уничтожения офицерского состава во время «великих чисток», а во-вторых, не овладела новой военной техникой, не присоединилась к процессу освоения современной технологии.
Совершенно очевидно, что превратную роль сыграла быстрая победа вермахта над французской армией, казавшейся многим в 20-30-е годы самой мощной военной силой в Европе. Вера в военно-техническое превосходство Германии отныне не подвергалась сомнению ни на каком уровне. Германское руководство и в случае войны с СССР ожидало быстрых решающих результатов. Отныне проблема «Барбароссы» рассматривалась как проблема гладко увязанных планов, верной оперативной подготовки.
Указанной выше организации «Иностранные армии - Восток» (ФХО), как было сказано, поручили анализировать возможности Красной Армии после окончания польской кампании. Начиная с осени 1939 года ФХО выделил пять каналов информации: 1) радиоразведка; 2) доклады агентуры Абвера и эмигрантов из Прибалтики; 3) донесения германских военных атташе; 4) сообщения разведок союзников; 5) показания дезертиров из Красной Армии. Немцы обнаружили большое умение в радиоперехвате, в радиоразведке, но этот источник, ограниченный в пространственном отношении и по функциям, не давал оснований для стратегических оценок, не позволял судить о размещении частей Красной Армии, особенно расположенных за Уралом. Немцы абсолютно ничего не знали о системе военного набора.
Работа ФХО завершилась созданием обширного меморандума «Военная мощь Союза Советских Социалистических Республик. Положение на 1.01.1941 г.». Две тысячи копий этого документа были напечатаны к 15 января 1941 года. В нем говорилось о наличии в СССР шестнадцати военных округов и двух военных комиссариатов, руководимых Народным комиссариатом обороны. Радиоразведка и аэрофотосъемка дали ФХО возможность идентифицировать одиннадцать советских армий в европейской части СССР. Согласно меморандуму, СССР мог мобилизовать от одиннадцати до двенадцати миллионов человек. Но авторы меморандума сомневались в возможности мобилизовать такую массу войск, поскольку в стране не хватало офицеров, обмундирования и снаряжения, а заводы нуждались в рабочей силе.
Меморандум так определил объемы людских масс, составляющих Красную Армию: 20 армий, 20 пехотных корпусов (150 пехотных дивизий), 9 кавалерийских корпусов (32–36 кавалерийских дивизий), 6 механизированных корпусов, 36 моторизированно-механизированных бригад. Численность пехотных дивизий на конец 1940 года определялась цифрой 121. Из меморандума, по существу, вытекало, что ФХО не знает точное число дивизий Красной Армии и их расположение. ФХО допустил крупную ошибку, решив, что все советские танки являются устаревшими моделями. Германские эксперты не знали о существовании танков «Т-34», хотя они проявили себя самым заметным образом при Халхин-Голе.
Что касается соотношения сил Германии и России, то Гитлер лично говорил, что бронетанковые войска СССР «численно самые крупные в мире». Численность советских танков определялась в десять тысяч единиц. У Германии было три с половиной тысячи танков. И это не вызывало у Гитлера никаких опасений. Большинство советских танков немцы считали безнадежно устаревшими. Любопытство вызывал лишь самый тяжелый танк в мире - «КВ-1» (43,5 тонны), впервые появившийся (по немецким сведениям) на вооружении в 1940 году.
Германская разведка ошиблась в два с половиной раза. В Красной Армии было 24 тысячи танков. И среди них танк, создателям которого мы все обязаны. Это гениальная модель «Т-34». Крупным просчетом германской разведки было то, что она не обратила внимание на этот танк, хотя сотни «тридцатьчетверок» участвовали в боях с японцами в конце 30-х годов. Лобовая броня «Т-34» отражала в 1941 году огонь германских пушек почти любого калибра.
Оценка германским люфтваффе советских ВВС лежит в русле той же тенденции. Первого февраля 1941 года Берлин насчитал 10500 советских самолетов, 7500 из них размещались в европейской части СССР. Штаб ОКХ полагал, что считает лучше: 5655 самолетов в европейском части Союза. Из них лишь 60 процентов готовы к боевым действиям, и только 100–200 самолетов имеют современную конструкцию. На самом же деле к моменту нападения Германии у Красной Армии было 18 тысяч самолетов всех типов, и Гальдеру позже с горечью пришлось записать в дневник: «Люфтваффе значительно недооценило численность самолетов противника».
Ключевым был вопрос о соотношении сухопутных войск. В январе 1941 года ФХО определил численность Красной Армии мирного времени в 2 миллиона солдат, военного - в 4 миллиона. Фактически же на 1 января 1941 года в рядах Красной Армии находилось 4 миллиона солдат, а к июню - 5 миллионов.
В августе 1940 года генерал Маркс насчитал в Красной Армии 171 дивизию (117 пехотных, 24 кавалерийские, 30 механизированных бригад); 29 марта 1941 года генерал Гальдер заметил, что русские «имеют на 15 дивизий больше, чем мы прежде полагали». Уже в последние дни немцы установили, что в европейской части СССР находится 226 дивизий, - это довольно резкий рост, вызвавший у немцев неприятные ощущения. Но они, эти новые реалии, уже не влияли на фатальный марш нацистской Германии. Страшную правду немцы открыли для себя на втором месяце того, что им виделось блицкригом.
В меморандуме ФХО делалось два важных заключения, непосредственно касавшихся планирования «Барбароссы».
Первое. Основная масса советских войск будет расположена к югу и северу от Припятьских болот для того, чтобы закрыть места прорыва германских войск и для контратак на фланги германских армий. Тут же высказывалось сомнение в способности Красной Армии осуществить такие операции, учитывая общий уровень военного руководства и подготовки войск, общий уровень организованности, а также состояние советских железных и шоссейных дорог.
Второе. Сила Красной Армии кроется в ее численности, а также стоицизме, твердости и мужестве отдельно взятого солдата. Эти качества особенно должны проявиться в обороне. Если в финской кампании советский солдат воевал без энтузиазма, то в случае германского вторжения он будет более стоек. В целом германские аналитики не видели особой разницы между русским солдатом Первой и Второй мировых войн. «Советский Союз сегодня сохраняет лишь внешнюю форму, а не подлинную сущность марксистского учения… Государство управляется бюрократическими методами лиц, слепо преданных Сталину, экономика управляется инженерами и менеджерами, которые обязаны новому режиму всем и по-настоящему преданы ему». Подчеркивалось, что «русский характер - тяжелый, механический, отстраняющийся от решений и ответственности - не изменился».
Обобщающая оценка Красной Армии такова: «Неповоротливость, схематизм, стремление избежать принятия решений и ответственности… Слабость Красной Армии заключается в неуклюжести офицеров всех рангов, их привязанности к формулам, недостаточной тренировке, как того требуют современные стандарты, стремлении избежать ответственности и очевидной неэффективности организации во всех аспектах». Отмечалось отсутствие компетентного, высокопрофессионального военного руководства, способного заменить генералов, погибших в чистках, отсталость системы подготовки войск, недостаточные военные запасы для их оснащения.
Последняя оценка Красной Армии, осуществленная организацией «Иностранные армии - Восток», датируется 20 мая 1941 года. Численность в европейской части: 130 пехотных дивизий, 21 кавалерийская, 5 бронетанковых, 36 моторизированно-механизированных бригад. Прибытие подкреплений из Азии маловероятно по политическим причинам. По существу, ФХО призывал пренебречь дивизиями, расположенными на Дальнем Востоке.
Очень важно следующее: ФХО полагал, что в случае нападения с Запада отход основной массы советских войск в глубину России - по примеру 1812 года - невозможен. Предсказывалось, что оборонительные бои будут вестись в полосе глубиной примерно тридцать километров с использованием заранее созданных фортификаций. Эти же фортификационные укрепления будут служить отправными базами для контратак. Красная Армия постарается остановить немецкое наступление у границы и перевести боевые действия на территорию противника. Следовательно, судьба войны решится у границы. Крупномасштабных перемещений войск ожидать не следует. Гитлер полностью разделял эту иллюзию, и она дорого обошлась Германии. (Пройдет всего лишь несколько недель, и в ОКХ будут поступать сведения, подобные донесению 41-го танкового корпуса: «Представленные материалы дают лишь крайне поверхностную картину предполагаемого сопротивления противника».)
Одной из причин неэффективности германской разведывательной службы являлось, как уже говорилось, то, что немецким дешифровщикам так никогда и не удалось прочитать шифры командования Красной Армии и советской разведки. В этом плане у нее не было достижений, как у англичан и американцев. Немцы смогли внедрить нескольких агентов в штабы Красной Армии на дивизионном и армейском уровне, а также в тылу, но им так никогда и не удалось проникнуть в советский Генеральный штаб, Министерство обороны или любое учреждение выше армейского уровня. Попытки попасть в верхний эшелон ГРУ, НКВД, а затем СМЕРШа не увенчались успехом. Более того, как выяснилось уже после войны, в соревновании двух разведок немецкая проиграла безусловно: наиболее ценные агенты Абвера передавали информацию, содержавшую дезинформацию. Это, прежде всего, касается трех ведущих агентов Абвера, чьи доклады и оценки СССР прямо влияли на военное планирование в Германии. Имеются в виду «Макс», разместившийся в Софии, «Стекс» в Стокгольме и Ивар Лисснер в Харбине. Они работали с ведома Москвы с самого начала и передавали стратегическую дезинформацию. Как пишет американский исследователь Д. Томас, «ФХО было уязвимо в отношении советской дезинформации, особенно на стратегическом уровне, не только из-за отсутствия надежных базовых сведений о советских планах, но и вследствие специфически германского образа мышления. А именно: имело место чувство превосходства, которое вело к недооценке советских военных возможностей; акцент на советских военных недостатках, не позволяющий верно оценить советские оперативные способности; тенденция к «зеркальному отображению» в отношении советских намерений; сверхцентрализация процесса оценок в руках небольшой группы аналитиков». (Впрочем, даже наблюдая итог агрессии, не все немецкие авторитеты клеймили ФХО. Например, генерал Йодль во время допросов в 1945 году заявил: «В целом я был удовлетворен работой наших разведывательных служб. Их лучшим результатом была точная идентификация расположения русских войск в начале 1941 года в Западной Белоруссии и на Украине».)
Из книги Первая Мировая война автора Уткин Анатолий ИвановичГерманская Миттельойропа В Берлине в конце августа 1915 г. пришли к выводу, что недавние поражения России привели к необратимым для нее последствиям. Там отметили пассивность Запада в дни величайших испытаний России. Следовало обратиться к "позитивному" планированию, в
Из книги По повестке и по призыву [Некадровые солдаты ВОВ] автора Мухин Юрий ИгнатьевичГерманская Демократическая Миша служит, я работаю, дети учатся, и неплохо, самостоятельно, без нашей помощи. Дочка училась в шестом классе, сын переходил в девятый, когда Мише предложили перевод к новому месту службы. Предложили Германию. Теперь можно и с семьей. Только не
Из книги Гибель фронтов автора Мощанский Илья БорисовичГерманская оборона Берлинское стратегическое направление прикрывали войска левого крыла и центра группы немецких армий «А». Перед 1-м Белорусским фронтом занимала оборону 9-я полевая армия вермахта, а против 1-го Украинского фронта - 4-я танковая армия и часть сил 17-й
Из книги Тайная миссия Третьего Рейха автора Первушин Антон Иванович9.1. Германская техномагия Вторая мировая война началась 1 сентября 1939 года, с вторжения немецких войск в Польшу. Эта война виделась Адольфу Гитлеру и его соратникам серией блестящих побед – «блицкригов», по окончании которых он поставит на колени европейские державы и
автора Уткин Анатолий ИвановичГерманская Миттельойропа В Берлине в конце августа 1915 г. пришли к выводу, что недавние поражения России привели к необратимым для нее последствиям. Там отметили пассивность Запада в дни величайших испытаний России;Следовало обратиться к «позитивному» планированию, в
Из книги Забытая трагедия. Россия в первой мировой войне автора Уткин Анатолий ИвановичГерманская стратегия на 1916 год Уверенность Центральных держав в том, что грядущий год не может не принести им победы, сказалась в том, что они уже начали обустраивать зону своего влияния и консолидировать силы германизма. Так, в январе 1916 г. в Чехии единственным
Из книги За кулисами тайных событий автора Ставицкий Василий АлексеевичГлава 7. Виктор Гиленсен. Германская разведка накануне войны В 1935 году один из создателей теории «Тотальной войны», генерал Людендорф, писал: «С войной против вражеских сил на огромных сухопутных фронтах и на морях … соединяется борьба против жизни и жизненных средств
Из книги Особый штаб «Россия» автора Жуков Дмитрий АлександровичГерманская военная разведка и русская эмиграция в предвоенные годы Вопросам привлечения русских эмигрантов органы военной разведки Третьего рейха начали уделять серьезное внимание задолго до начала войны с Советским Союзом.Следует напомнить читателю, что после
Из книги Наша Прибалтика. Освобождение прибалтийских республик СССР автора Мощанский Илья БорисовичГерманская оборона В отличие от планов советского командования, планы командования вермахта по отражению неизбежного удара могли опираться только на предположения и, как показали дальнейшие события, не отражали реального соотношения сил ни на главных, ни на
Из книги Роковой самообман: Сталин и нападение Германии на Советский Союз автора Городецкий ГабриэльСоветская разведка и германская угроза Сталину, имевшему дело с нацистской Германией в 1940–1941 гг., любопытно было узнать планы Гитлера не меньше, чем нынешним историкам. Но для историков этот вопрос представляет лишь теоретический интерес, а для Сталина он имел решающее
Из книги Германский прихвостень, или Московский запроданец? автора Акунов Вольфганг Викторович5. Германская поддержка 24 апреля 1918 года начальник штаба германских войск генерал Гренер на встрече с генералом Скоропадским заявил ему следующее. Если в самое ближайшее время на Украине не появится собственное сильное, способное выполнять принятые на собой Украиной
Из книги Варвары и Рим. Крушение империи автора Бьюри Джон БагнеллРанняя германская история Цель данного труда - дать широкий общий взгляд на последовательность миграций северных варваров, которые начались в III и IV веках н. э. и не прекращались до IX века. В результате этого длительного процесса Европа приобрела форму, которую имеет
Из книги 50 великих дат мировой истории автора Шулер ЖюльФранко-германская война С 1852 г. по 1860 г. авторитарная империя фактически ликвидировала политические свободы граждан. Французская буржуазия, консервативные круги и католическая церковь поддерживают режим, который обеспечивает «порядок» после великого страха 1848 г.Но
Из книги Накануне 22 июня 1941 года. Документальные очерки автора Вишлёв Олег ВикторовичКак германская военная разведка готовила "разоблачения" Возникает вопрос: если мы считаем, что "сообщения", прилагавшиеся к донесению Гелена, целиком или в какой-то своей части являлись плодом творчества германской военной разведки, то выходит, что она дезинформировала
Из книги История Советского Союза: Том 2. От Отечественной войны до положения второй мировой державы. Сталин и Хрущев. 1941 - 1964 гг. автора Боффа ДжузеппеГерманская проблема Несмотря на эти противоречия и на полемику, которая велась на все более высоких тонах, заключение в конце 1946 г. первых мирных договоров, казалось, открыло путь к более трудному, но отнюдь не невозможному дальнейшему сотрудничеству
Из книги Политический кризис в России: модели выхода автора Колоницкий Борис ИвановичГерманская модель Может ли Россия в результате борьбы за демократию выйти на новый виток развития авторитаризма? Или еще хуже - построить националистический тоталитарный режим? Об опасности такого поворота сегодня говорят все чаще, подчеркивая, что путинский режим -
Эта книга посвящена советским разведчикам в нацистской Германии, коллективный портрет которых был воссоздан в образе Штирлица – вымышленного героя, окруженного поистине всенародной любовью. В годы Великой Отечественной войны советская разведка зарекомендовала себя как самая эффективная среди всех своих коллег-конкурентов. Но наши разведчики тоже были людьми. Да, людьми незаурядными, но не лишенными своих слабостей и пороков. Они не были неуловимыми и неуязвимыми, они совершали ошибки, которые обходились им так же дорого, как и саперам. Часто им не хватало профессионализма и навыков, но все это приходит с опытом. А получить этот опыт и выжить в нацистской Германии, где действовали сильнейшие контрразведки мира, было очень непросто. Как это было? Читайте об этом в нашей книге.
Из серии: Тайные войны разведок
* * *
компанией ЛитРес .
ЛЕГЕНДЫ И МИФЫ
МИФ ПЕРВЫЙ: НЕВЕРОЯТНЫЕ УСПЕХИ
Может быть, читателю покажется несколько странным решение начать рассказ о советской разведке в гитлеровской Германии именно с разоблачения существующих относительно нее мифов. Наверное, я бы тоже так считал, если бы эти мифы не получили в последнее время всеобщего распространения, не дублировались бы в «документальных» фильмах и претендующих на научность книгах. И если бы в итоге у читателя и зрителя не складывалось абсолютно превратное представление о деятельности наших спецслужб. Поэтому давайте для начала разберемся с мифами, тем более что многие из них довольно забавны и интересны.
– Штирлиц, почему вы не смогли устроить в гестапо нашего нового резидента?
– Дело в том, что там все места уже заняты нашими, а штатное расписание не позволяет вводить новые должности.
Это, как вы уже догадались, еще один анекдот. Смешно? Смешно. Вот только многие люди почему-то принимают его (или похожие на него сообщения) за совершенно чистую монету. Наша разведка считается настолько удачливой, более того – обладающей просто-таки сверхъестественными способностями, что ей то и дело приписывают вербовку то одних, то других высших должностных лиц Третьего рейха. Кто только не попадал в разряд «советских агентов»: и рейхсляйтер Борман, и шеф гестапо Мюллер, и руководитель абвера адмирал Канарис и – подумать только! – сам Адольф Гитлер. Процитирую статью, появившуюся недавно в одной из газет к очередному юбилею Победы. В ней открытым текстом говорится следующее:
Достижения нашей разведки в годы войны почему-то замалчивают. Отчасти это понятно – деятельность спецслужб всегда окутана завесой тайны, которую нельзя раскрывать даже много десятилетий спустя. Но почему же не рассказать о самых выдающихся, самых блестящих наших успехах, которые и помогли нам выиграть войну? Возможно, коммунисты просто боялись, что станет очевидной неспособность «вождей» оценить ложившуюся к ним на стол богатейшую информацию и правильно использовать ее. А ведь нашим разведчикам удалось не просто внедрить своих людей в абсолютно все без исключения государственные, партийные и нацистские структуры. Их агентами стали ключевые фигуры в стане противника – такие как Борман, Мюллер, представители германского генералитета. Именно эти люди попытались устранить Гитлера 20 июля 1944 года. Ведь ни для кого не секрет, что заговорщики поддерживали связь с мощнейшей структурой советской разведки под названием «Красная капелла». Успехи нашей разведки позволили Москве знать абсолютно все планы Берлина так, как будто их в Москве и разрабатывали. Каждый подписанный Гитлером документ через несколько часов ложился на стол к Сталину. Это и стало причиной побед Красной Армии.
Дальше просто цитировать не хочется, да ничего особенно нового там и нет. Бред полный. Взять хотя бы внедрение наших агентов практически во все структуры Третьего рейха. В том числе, наверное, и в «Юнгфольк» – организацию, в которую входили все немецкие мальчики в возрасте от 10 до 14 лет, своеобразный младший брат знаменитой гитлерюгенд. Так и представляешь себе малолетнего агента советской разведки, который, высунув язык от прилежания, старательно, пусть и с грамматическими ошибками, пишет донесение в Центр: «Сегодня ходили в поход в окрестности Мюнхена. Отрядом разжигали костер. Технология разжигания костра следующая…» А через несколько часов это донесение уже ложится на стол к Сталину! Представляете? А уж как Иосиф Виссарионович, наверное, зачитывался донесениями агентов из Союза немецких девушек – женского аналога гитлерюгенд!.. Видимо, из-за них и проморгал сообщения о подготовке Гитлером нападения на СССР. А что – нечего было внедрять агентов во все структуры! Могли обойтись хотя бы самыми важнейшими…
« Каждый подписанный Гитлером документ через несколько часов ложился на стол к Сталину». Замечательно! Наверное, сам фюрер их и отправлял. По факсу. Или, подписав документ, уезжал на личном «мерине» в ближайший лесок и, как Штирлиц, включал радиостанцию. Гестаповцы, занятые ловлей русского «пианиста», моментально его засекали и с криками: «Ага, попался!» подбегали к машине, узнавая сидящего в ней, смущенно говорили: «Хайль Гитлер!» и удалялись. Этим и объясняется потрясающая эффективность и неуловимость советских агентов. Полноте, да не был ли Гитлер легендарным Штирлицем?
Еще более длительный приступ смеха вызывает откровение о том, что все свои победы Красная Армия одержала благодаря разведдонесениям. Ну абсолютно все! Зря награждали летчиков, пехотинцев и танкистов, зря Александр Матросов бросался на амбразуру пулемета. Ведь все сражения уже выиграла разведка. Заранее, году еще эдак в тридцать пятом. А до Волги русские отступали только затем, чтобы не выдать ненароком своих агентов и запутать врага. А русские агенты в рядах германского генералитета им подыгрывали. Кто же это был? Наверное, Паулюс, который специально забрался в Сталинград, чтобы его там окружили, и капитулировал. Или Манштейн, который немного посимулировал атаки на Курской дуге и с легким сердцем отступил. Сколько еще их было, этих агентов?
Глупость автора статьи очевидна. Почему же такие материалы появляются в печати и, более того, – почему им верят? Дело в том, что они бешено льстят патриотизму. Причем не настоящему, а квасному, тому самому, который с пеной у рта доказывает, что именно Россия – родина слонов и что наши тушканчики – самые тушканные тушканчики в мире! И вот доверчивый читатель, закрыв газету, с гордостью смотрит на окружающий мир: вот какие у нас были разведчики! Самих Мюллера с Борманом завербовали! Дрожи, супостат, а то мы сейчас Кондолизу Райс завербуем, если еще не завербовали…
И невдомек наивному читателю, что вербовки высшего государственного деятеля – случаи настолько редкие, что их можно пересчитать по пальцам одной руки. И то объясняются они не столько талантами разведки, сколько моральным обликом этого самого деятеля. Взять, например, Талейрана – министра иностранных дел Наполеона Бонапарта. Абсолютно беспринципный и на редкость корыстный тип, хотя ему и не откажешь в уме. Талейран тайно предложил свои услуги русскому императору Александру I в 1808 году, за четыре года до вторжения Наполеона в Россию! Естественно, на вполне возмездной основе. И даже после этого Талейрана нельзя считать русским агентом, ведь служил он только себе самому.
К тому же, как это ни покажется поразительным, вербовать важного деятеля разведке совершенно не нужно. Достаточно ограничиться младшими офицерами, шоферами, телефонистками… Разумеется, на первый взгляд шеф гестапо и телефонистка того же ведомства – две просто несопоставимые фигуры. Но на деле через телефонистку может пройти такой объем информации, что ее донесения не будут уступать по важности донесениям высокого чиновника. К тому же риск, что телефонистка ведет свою игру, гораздо меньше, чем в случае с шефом гестапо.
Никто из нас не существует в вакууме. Каждого – от дворника до диктатора – окружает множество людей, с которыми мы общаемся, которые в той или иной степени знают наши мысли и планы. Чем выше стоит человек в служебной иерархии, тем больше вокруг него «посвященных». Для того чтобы министерство хорошо работало, министр вынужден давать информацию каждому из своих подчиненных. Даже для самых секретных приказов нужны курьеры и исполнители. Поэтому невзрачный, «маленький» на первый взгляд человек может на самом деле оказаться ценнейшим агентом, вербовка которого – большой успех.
А завербовать любого такого, самого «маленького» человека крайне сложно. Ведь никто не может дать гарантии, что после вербовки он не отправится прямиком в гестапо и не доложит все в подробностях. В лучшем случае вербовщик будет арестован или выслан из страны. В худшем – агент будет вести двойную игру, сливая дезинформацию. И такое, увы, бывало – я еще расскажу о неприятной истории с агентом «Лицеистом». И все же удачных вербовок было больше – поэтому не надо приписывать нашей разведке несуществующие заслуги. У нее и существующих хватает.
Интересно, что мифы о вербовке первых лиц нацистской верхушки советской разведкой начали распространять после войны… сами представители этой верхушки. Естественно, говорили они при этом не о себе, любимых, а о своих недругах. Не секрет, что верхушка Третьего рейха больше всего смахивала на банку с пауками, которых удерживало от явных разборок только наличие главного паука с усиками. Когда главный паук погорел в Берлине (в прямом и в переносном смысле), настало время для сведения старых счетов. А как лучше всего обругать давнего противника, чем представив его русским шпионом? Вот и начал Шелленберг, например, сочинять байки о Мюллере, своем заклятом друге. К тому же это позволяло найти частичный ответ на вопрос, мучивший всех «первых лиц» Германии после поражения: «По какой это нелепой случайности мы могли проиграть русским недочеловекам?» То, что сегодня у нас подхватывают и развивают мифы наследников Гитлера, не делает чести никому.
Впрочем, давайте покопаемся в этих мифах подробнее.
ПРИКЛЮЧЕНИЯ «ИМПЕРСКОЙ ЛЕСТНИЦЫ»
Итак, начнем с самого главного. С рейхсляйтера Бормана. Его должность переводится как «имперский руководитель» (впрочем, богатый немецкий язык допускает еще и вариант перевода «имперская лестница», что послужило поводом для множества шуток). Заместитель самого Гитлера по делам партии, которая в тоталитарном государстве, как вы понимаете, значила все и даже немного больше. Человек, который упорно лез наверх и к концу войны стал ближайшим и незаменимым помощником фюрера, едва ли не более влиятельным, чем сам Гитлер. Его называли «правой рукой вождя». По совместительству – герой множества анекдотов о Штирлице. Вспомним, например, такой:
Мюллер говорит Штирлицу:
– Борман – русский.
– Откуда вы знаете? Давайте его проверим.
Протянули веревку. Идет Борман, задел за веревку и, упав, кричит:
– Мать вашу!
– Ни хрена себе!
– Тише, тише, товарищи!
Словно пытаясь доказать правдивость этого анекдота, многие сегодня стараются представить Бормана советским шпионом. Или, по меньшей мере, агентом советской разведки. Не откажу себе в удовольствии процитировать еще одну статью, полностью раскрывающую «красную душу» рейхсляйтера:
Руководство СССР, понимая, что рано или поздно стране придется столкнуться с Германией, приняло решение о внедрении «своего человека» в ее эшелоны власти. Все началось с визитов в СССР лидера немецких коммунистов Эрнста Тельмана (с 1921 года он посетил Советский Союз более десяти раз). Именно Тельман рекомендовал своего хорошего знакомого из «Союза Спартака», проверенного парня Мартина Бормана, известного немецким коммунистам под псевдонимом «товарищ Карл».
Прибыв на пароходе в Ленинград, а потом – в Москву, Борман был представлен И. В. Сталину. «Товарищ Карл» дал согласие на внедрение в Национал-социалистическую рабочую партию Германии. Так начался его путь к вершинам власти Третьего рейха.
Успешному продвижению Бормана во многом способствовало то, что он лично знал Адольфа Гитлера. Они познакомились на фронте во время Первой мировой войны, когда Гитлер был еще ефрейтором Шикльгрубером.
Невзирая на смертельный риск, «товарищ Карл» сумел войти в доверие к фюреру и с 1941 года стал его ближайшим помощником и советчиком, а также руководителем партийной канцелярии.
Борман сотрудничал с советской разведкой исправно, и руководство СССР регулярно получало ценную информацию о планах Гитлера.
К тому же «товарищ Карл» стенографировал застольные беседы фюрера, которые теперь известны как «Завещание Гитлера». Именно под руководством Бормана состоялось сожжение тел фюрера и его жены Евы Браун после их самоубийства. Это произошло в 15 часов 30 минут 30 апреля 1945 года. А в 5 часов утра 1 мая Борман передал по рации сообщение советскому командованию о месте своего нахождения.
В 14 часов к зданию рейхсканцелярии подошли советские танки, на одном из которых прибыл начальник военной разведки СССР генерал Иван Серов, возглавлявший группу захвата. Вскоре бойцы вывели из рейхсканцелярии человека с мешком на голове. Его посадили в танк, который взял курс на аэродром…
Руководитель канцелярии фашистской партии похоронен в Лефортово (район Москвы). Там на кладбище есть заброшенный памятник с выбитой на нем надписью: «Мартин Борман, 1900-1973». Это можно считать совпадением, но именно в 1973 году в ФРГ Борман был официально объявлен умершим.
Кстати, в 1968 году бывший немецкий генерал Гелен, возглавлявший во время войны разведывательный отдел вермахта «Иностранные армии Востока», утверждал, что заподозрил Бормана в шпионаже в пользу Советского Союза, о чем сообщил только начальнику абвера Канарису. Было принято решение, что знакомить с этой информацией кого-то из приближенных Гитлера опасно: Борман обладал сильной властью, и осведомители могли запросто лишиться жизни.
– Ни черта себе! – подобно Мюллеру из анекдота, может воскликнуть пораженный читатель. А потом еще и спросит: «Неужели все это правда?»
Но я предпочту растягивать удовольствие, для начала поймав авторов статьи на мелкой лжи. Во-первых, Гитлер, как уже давно и хорошо известно, фамилии Шикльгрубер никогда не носил и поводов носить не имел. Во-вторых, в «Союзе Спартака» Борман никогда не состоял. В-третьих, с Гитлером на фронте не общался. Впрочем, это все мелочи – может, у авторов есть убедительные документальные свидетельства?
«Их нет!» – восклицают авторы «версии» с возмущением. Ведь злобные чекисты хранят свои тайны за семью печатями и никому не позволяют сунуть в архивы правдоискательский нос. Но мы собрали массу косвенных улик, подтверждающих версию!
Чтобы понять, что такое «косвенные улики» и насколько им можно доверять, приведу простой пример.
Поздно вечером на перекрестке был сбит машиной человек. Водитель с места преступления скрылся. У вас есть машина? Да? Это косвенная улика в пользутого, что вы и есть тот самый водитель. Как, она у вас еще и серая? Но очевидцы говорят, что машина преступника была как раз серой! Все ясно, вас можно вязать. Что? У вас машина не серая, а зеленая? Ничего, это было в темноте, а ночью все кошки серы. И неважно, что нет никаких прямых улик, т. е., например, свидетелей происшедшего, запомнивших номер вашей машины.
Примерно так и работают авторы истории о советском шпионе Бормане. «Как же! – воскликнет читатель. – А могильный камень в Лефортово?!» Спешу успокоить: такого могильного камня там нет и в помине. По крайней мере, еще никому его обнаружить не удалось. Разумеется, можно говорить, что это проклятые гэбисты сняли камень после выхода разоблачительной статьи. Тогда зачем они его вообще поставили и – тем более – сообщили в ФРГ? Не иначе прислали потомкам похоронку: «Сообщаем, что ваш отец умер смертью храбрых…». Может, Гелен снова, как после своей 23-летней амнезии, нам это прояснит?
Я бы, впрочем, задал более интригующий вопрос: «А какие важные сведения передавал Борман русским?» Почему об этом не говорится ни полслова? Ведь рейхеляйтер мог, по идее, добыть любую информацию в стране. Почему же Сталин и верховное военное руководство оказывались не в курсе многих гитлеровских планов? Загадка, да и только.
Кем же был в действительности Мартин Борман? Сын мелкого служащего появился на свет в 1900 году в городе Хальберштадт. Призванный в армию летом 1918 года, служил в крепостной артиллерии и в военных действиях никакого участия не принимал. После демобилизации пошел в 1919 году учиться сельскому хозяйству, одновременно вступил в «Объединение против засилья евреев» (не иначе, по личному указанию товарища Троцкого). Приторговывал продуктами на «черном рынке», вскоре вступил в партию немецких националистов и одновременно – в контрреволюционный «добровольческий корпус» (наверное, Тухачевский приказал). В 1923 году прикончил «изменника», якобы сотрудничавшего с французами, – в те годы происходило много подобных политических убийств. Отсидев год в тюрьме, Борман сближается с нацистами и в 1926 году становится членом штурмовых отрядов (СА). Продвижение по службе происходило постепенно, ему очень помогла женитьба на дочери крупного партийного деятеля – свидетелями на свадьбе были Гитлер и Гесс. Борман всегда старался держаться поближе к Гитлеру, оказывая ему разного рода услуги, к тому же он был довольно талантливым администратором и финансистом. Поэтому усмотреть «руку Москвы» в его возвышении сложно даже при большом желании. С 1936 года Борман, попутно устранив важнейших конкурентов, стал «тенью» Гитлера, сопровождал его во всех поездках, готовил для фюрера доклады. Гитлеру нравился стиль Бормана: докладывать четко, ясно, лаконично. Разумеется, Борман при этом подбирал факты так, чтобы фюрер принял выгодное ему решение. Если этого не происходило, «серый кардинал» не спорил, а выполнял все беспрекословно. Постепенно в его руки перешел контроль над партийными финансами. В 1941 году Борман становится секретарем Гитлера, через его руки в обязательном порядке проходят проекты всех немецких законов и уставов. Именно Борман в 1943 году потребовал в больших масштабах применять оружие и телесные наказания к советским военнопленным. Не правда ли, странный шаг для советского шпиона? Не иначе, конспирировался. Перед своим самоубийством Гитлер назначил Бормана руководителем НСДАП. Впрочем, похоже, этот пост рейхсляйтер занимал недолго – по официальной версии, 2 мая 1945 года при попытке прорваться из Берлина он погиб. Его останки были найдены не сразу, так что вскоре родились легенды о «чудесном спасении» Бормана и о том, что тот скрывается в Южной Америке. Впрочем, такие легенды появляются в каждом подобном случае.
Итак, с Борманом все вроде ясно. А что там с другим кандидатом – «дедушкой Мюллером»?
«БРОНЕВОЙ!» – ПОДУМАЛ ШТИРЛИЦ
Образ Мюллера в глазах нашего человека неразрывно связан с артистом Леонидом Броневым. Роль в «Семнадцати мгновениях весны» действительно сыграна так талантливо, что заставляет забыть о правде. А правда заключается в том, что настоящий Мюллер был абсолютно ничем не похож на сыгранного Броневым шефа гестапо.
Во-первых, никаким «дедушкой» группенфюрер не был. Хотя бы потому, что в день падения Берлина ему едва-едва исполнилось 45 лет. Как и Гитлер, Мюллер в Первую мировую пошел на фронт добровольцем, стал военным летчиком, был неоднократно награжден, а после поражения поступил на службу в баварскую полицию. До прихода нацистов к власти Мюллер был обычным честным служакой, следившим за всевозможными радикальными группировками. После 1933 года он понимает, куда дует ветер, и переходит в знаменитую «тайную государственную полицию», то есть гестапо. Мюллер был, похоже, достаточно талантливым человеком, поскольку быстро сделал карьеру, хотя в партию вступил только в 1939 году. В том же году стал главой IV управления Имперской службы безопасности (РСХА) – того же гестапо. Именно он руководил организацией провокации в Гляйвице, которая дала Гитлеру повод напасть на Польшу и тем самым развязать Вторую мировую войну. Чем занималось гестапо все шесть лет войны, думаю, каждый себе представляет, и рассказывать об этом лишний раз незачем. Подчеркну лишь одно: на руках у Мюллера столько крови, сколько было мало у кого в нацистской верхушке. По некоторым данным, в дни штурма Берлина Мюллер покончил с собой. Его труп так никогда и не был найден.
Естественно, вскоре пошли слухи о том, что Мюллера видели в Южной Америке. В принципе, ничего удивительного в этом не было бы, поскольку после войны с попустительства западных союзников действовала целая мощная организация «ОДЕССА», занимавшаяся спасением из Европы и отправкой в «безопасные» страны нацистских преступников. Мог оказаться среди них и Мюллер. Но практически сразу же появилась и другая версия – о том, что шеф гестапо был русским шпионом.
Запустил ее не кто иной, как злейший враг Мюллера, руководитель VI управления РСХА (внешняя разведка) Вальтер Шелленберг. После войны он написал свои мемуары, смахивавшие скорее на исторический роман, и именно там открыл «правду» о своем вечном сопернике. Оказывается, Мюллер был советским шпионом! Напрашивается вопрос: почему же его не арестовали? В качестве ответа на языке вертится только фраза из анекдота: «Бесполезно, все равно отвертится».
Идею Шелленберга подхватили на Западе, а недавно и у нас. Выходят книжки, где всерьез доказывается, что с 1943 года Мюллер был агентом советской разведки. В принципе, шеф гестапо, будучи человеком неглупым, мог предвидеть скорый бесславный конец «тысячелетнего рейха» и попытаться спасти свою шкуру. Но по той же самой причине он не мог обратиться к русским. Преступления гестапо в Советском Союзе были слишком велики и хорошо известны, и шефа этой зловещей организации не смогла бы спасти даже самая ценная информация. Как не спасла она другого высокопоставленного гестаповца, единственного, кто в реальности, а не по легенде решил сотрудничать с советской разведкой. Звали его Хайнц Паннвиц.
ВЕРБОВКА ГЕСТАПОВЦА: КАК ЭТО БЫЛО
Гауптштурмфюрер СС Хайнц Паннвиц сделал неплохую карьеру: в июле 1943 года его назначили шефом парижского отделения зондеркоманды гестапо «Красная капелла», занимавшейся борьбой с советскими агентами. К этому моменту сама сеть, известная как «Роте капелле», была практически разгромлена, но и пойманных разведчиков гестапо пыталось использовать по полной программе. Например, для «радиоигры» с Москвой – так называли ситуацию, когда пойманный радист соглашался работать дальше под контролем гестапо и передавать в Советский Союз дезинформацию.
В парижском отделении находилось несколько пленных. Один из них – радист Треппер – давно использовался для радиоигры. Но он смог предупредить Москву о своем аресте, и в Центре прекрасно понимали, что к чему. Гестаповцы, понятное дело, об этом не знали. В сентябре, улучив удачный момент, Треппер совершил немыслимо смелый побег и оказался на свободе. Паннвиц попал в ужасное положение: бегство Треппера грозило похоронить всю операцию, а в таком случае не было сомнений, что он, гауптштурмфюрер СС, станет козлом отпущения. Поэтому он быстро посадил к передатчику другого пленника – Винсента Сиерру (настоящая фамилия Гуревич, кодовое имя «Кент»). Впрочем, со Сиеррой Паннвиц связывал совершенно новые надежды: вскоре он стал прозрачно намекать своему пленнику, что не прочь бы сотрудничать с советскими спецслужбами в обмен на сохранение жизни. На контакт с англичанами Паннвиц идти не рискнул, боялся, что те не простят ему преступлений в Чехии, совершенных в качестве кары за убийство Гейдриха британскими агентами. В отношении Советского Союза таких сдерживающих моментов не было.
«Кент» крепко задумался. С одной стороны, предложение было весьма заманчиво. С другой – он подозревал очередную хитрость врага. Однако, поразмыслив логически, Гуревич понял, что его тюремщик не врет. Летом 1944 года он напрямую предложил Паннвицу сотрудничать с русской разведкой. Гестаповец согласился. В течение следующего года он провел ряд акций, помогавших французскому Сопротивлению, и добыл важные сведения экономического, политического и военного характера. В конце войны Паннвиц и «Кент» вместе с несколькими другими гестаповцами и советскими разведчиками ушли в горы, где сдались французам. Седьмого июня 1945 года вся группа вылетела в Москву.
Советские спецслужбы в точности выполнили свои обещания: жизнь Паннвицу была сохранена. Но не свобода. После того как на допросах из него извлекли всю полезную информацию, состоялся суд, по итогам которого гестаповца отправили в исправительно-трудовой лагерь. Там он просидел до 1955 года, когда был передан ФРГ. Именно в Западной Германии он и доживал свой век вполне благополучным и тихим пенсионером, неизменно отказываясь от встреч с журналистами.
Это был уникальный случай: разведчику, находившемуся в тюрьме, удалось завербовать своего тюремщика! Ничего подобного в годы Второй мировой войны просто не было. Не отрицая мужества и воли Гуревича, добавлю: ему сильно помогло простое стечение обстоятельств. Понятно, что и с Борманом и с Мюллером подобного приключиться не могло.
А с другими представителями нацистской элиты?
СБОРИЩЕ СОВЕТСКИХ ШПИОНОВ
Именно такие слова хочется сказать в адрес этой самой элиты после прочтения статей некоторых не в меру ретивых авторов. Действительно, кого только не называли советским агентом – вплоть до самого Гитлера! Да-да, именно так считает (или, по крайней мере, пишет в своих книжонках) перебежчик Резун, скрывавшийся под псевдонимом Виктор Суворов.
По мнению автора «Ледокола», Гитлер с самого начала был советским агентом. В 1923 году он поднял коммунистический мятеж (это он о «пивном путче», если кто не понял), а потом замаскировался под националиста и стал рваться к власти. На деле эта власть была нужна Гитлеру только для одного: завоевать всю Европу, а потом бросить ее под ноги Сталину. Эдакий «ледокол революции», по определению самого Резуна. Жаль, перебежчик не называет агентурного имени Гитлера. «Ариец», «Усатый», а может быть, «Вагнер»? История умалчивает.
Версия настолько бредовая, что, думаю, даже анализировать ее не имеет смысла. То же самое касается и других якобы агентов. Например, адмирала Канариса, руководителя военной разведки (абвер). Канарис недолюбливал нацистов и был в конечном итоге казнен за заговорщическую деятельность, но никаких связей с советской разведкой он на самом деле не имел. То же касается и гитлеровских генералов, которые с истинно немецкой педантичностью и упорством плели заговоры против своего фюрера. Но эти генералы мечтали о мире с Англией и Америкой, а с проклятыми большевиками они были готовы воевать до последнего солдата. Плохие кандидаты на роль русских агентов, не правда ли?
О высших чинах СС и говорить нечего. Эсэсовцы, сражавшиеся на Восточном фронте, прекрасно знали: сдаваться в плен бесполезно, не возьмут. Те же самые настроения были и у тех, кто оставался в рейхе. Поэтому желание сотрудничать с советской разведкой могло возникнуть только у совсем свихнувшегося эсэсовца, а от такого агента, как вы понимаете, толку мало. Итак, приходится признать, что никаких агентов среди элиты рейха у советской разведки никогда не было. Как не было их у разведки английской, американской, французской, турецкой, китайской и уругвайской.
«А как же Штирлиц?» – спросите вы. Ах да, Штирлиц. С ним стоит разобраться поподробнее.
МИФ ВТОРОЙ: ЖИВОЙ ШТИРЛИЦ
Как только литературный (или киношный) герой начинает пользоваться популярностью, ему тут же стараются подыскать подходящий прототип. Впрочем, многие, и не только малые дети, верят, что показанный на экране человек существовал в реальности. Я уже рассказывал о том, как Брежнев, посмотрев фильм «Семнадцать мгновений весны» в первый раз, осведомился, был ли награжден Штирлиц званием Героя Советского Союза. Поскольку приближенные генсека не поняли, что тот имеет в виду, а переспрашивать, видимо, боялись, они на всякий случай наградили артиста Тихонова званием Героя Социалистического Труда.
Можно посмеяться над Леонидом Ильичем, но факт остается фактом: многие люди считали, что Штирлиц – реальный персонаж, и очень удивлялись, узнавая, что это не так. Другие искали прототипы. Вот одна из таких попыток:
Прототипом Штирлица был Вилли Леман, сотрудник Вальтера Шелленберга, одновременно работавший на советскую разведку в качестве особо ценного агента по кличке «Брайтенбах». Его подвел радист – коммунист Ганс Барт (кличка «Бек»). Барт заболел и вынужден был лечь на операцию. Под наркозом он неожиданно заговорил о необходимости сменить шифр и возмущался: «Почему Москва не отвечает?». Хирург поспешил порадовать Мюллера необычными откровениями пациента. Барта арестовали, и он выдал Лемана и еще несколько человек. Дядюшку Вилли арестовали в декабре 1942 года и через несколько месяцев расстреляли. Под пером Юлиана Семенова немец-радист превратился в русскую радистку.
Мягко говоря, не все здесь верно. Во-первых, «Брайтенбах» никогда не работал на Шелленберга, скорее уж на Мюллера. Во-вторых, «Бек» никогда не кричал о смене шифров (спросите у любого анестезиолога: больные под наркозом много разговаривают?). В-третьих, радист никогда не выдавал Лемана – это произошло в результате трагической ошибки. Впрочем, расскажу обо всем по порядку.
Гауптштурмфюрер СС Вилли Леман действительно был одним из ценнейших советских агентов. Работая в гестапо, он мог своевременно предупреждать о выходе на след советских агентов, о готовящихся арестах и засадах. И это только малая доля тех сведений, которые получали от него в Москве.
Информация к размышлению. «Брайтенбах»
История началась в 1929 году, когда работавший в политической полиции Леман отправил своего знакомого, безработного полицейского Эрнста Кура в советское посольство для установления контактов. Напрямую он действовать не стал. Контакт был установлен, и вскоре Леман под кодовым именем А-201 появился на страницах документов советской разведки. Через некоторое время Кур отправился в Швецию, где ему был куплен магазинчик, ставший одной из явок. Сотрудничество Лемана с русскими продолжалось уже напрямую.
К тому моменту Леман являлся старшим референтом отдела. Из 45 лет своей жизни 18 он прослужил в полиции и имел огромный опыт, а также доступ к совершенно секретным документам. Почему солидный прусский чиновник решил пойти на контакты с русскими? История об этом умалчивает. Скорее всего, Леман ясно увидел перспективу прихода нацистов к власти и видел в Советском Союзе единственную силу, способную им противостоять. Достоверно известно, что работал он не ради вознаграждения, хотя и не отказывался от него. В 1932 году Леман был назначен главой подразделения по борьбе с «коммунистическим шпионажем» – любопытная шутка судьбы. После прихода нацистов к власти Леману удалось удержаться на своем посту, пережив волны чисток. Из сотрудника политической полиции он превратился в служащего гестапо. Естественно, поступающая от него информация становилась все более ценной.
Связь держали следующим образом: сначала с ним напрямую общался Василий Зарубин, сотрудник нелегальной берлинской резидентуры. Потом, после отзыва Зарубина в Москву, в роли связника выступала некая Клеменс, владелица конспиративной квартиры. Через нее материалы уходили в советское посольство, а Леману передавались задания.
Нацисты не разбрасывались опытными контрразведчиками, и советский агент быстро продвигался по службе. В 1938 году ему пришлось вступить в НСДАП. После этого Леману поручили контрразведывательное обеспечение объектов военной промышленности рейха, а в 1941 году – обеспечение безопасности сооружаемых военных объектов. Все это время он, ежедневно рискуя жизнью, поставлял в Москву ценнейшую информацию. Он передавал данные о структуре и кадрах абвера и гестапо, добывал ключи к используемым в Германии шифрам и сами тексты шифротелеграмм. Еще до расправы со штурмовиками – «ночи длинных ножей» 1934 года – Леман информировал Центр о том, что Гитлер готовится разделаться со своими недавними сподвижниками. Отправлял он и другие сведения о перипетиях борьбы за власть в свежесозданном Третьем рейхе. Еще более важной была информация о военных разработках на объектах, безопасность которых курировал Леман. Так, в 1935 году он сообщил о работе немецких ученых над созданием боевых ракет – будущих «Фау». Далее шла информация о новых бронетранспортерах, истребителях, подводных лодках… Конечно, это были не чертежи, в большинстве случаев Леман даже не знал технических подробностей, но и сведения об общем направлении развития военной техники имели очень большое значение.
Именно от Лемана, получившего кодовую кличку «Брайтенбах», в Москве узнали о расположении пяти секретных полигонов для испытания новых типов оружия. Впоследствии, уже в годы войны, это помогло нанести по полигонам удары дальними бомбардировщиками. Леман сообщил и подробности о попытках изготовления синтетического горючего из бурого угля. И этот перечень далеко не полон.
Несмотря на все свое мужество, «Брайтенбах» не был «железным человеком». На встречи с представителями советской стороны он часто приходил очень нервным, много говорил об опасности, которой подвергается. По его просьбе для него изготовили паспорт на другое имя – на случай, если придется в экстренном порядке покинуть Германию. Связь с «Брайтенбахом» нередко прерывалась по разным причинам, в том числе и из-за кадровой чехарды в советской резидентуре в Берлине. К 1938 году, например, связь почти прекратилась, и в 1940 году Леман был вынужден обратиться в советское посольство с резким заявлением: если в его услугах более не заинтересованы, он немедленно увольняется из гестапо. С ним немедленно встретился советский резидент Александр Коротков, о котором я еще расскажу ниже. У Короткова были четкие инструкции от самого Берии, гласившие:
Никаких специальных заданий «Брайтенбаху» давать не следует. Нужно брать все, что находится в непосредственных его возможностях, и, кроме того, то, что он будет знать о работе различных разведок против СССР в виде документов и личных докладов источника.
В Москве понимали, какой опасности подвергается Леман, и старались его беречь. Весной 1941 года «Брайтенбах» передает данные, говорящие о том, что Германия в скором времени собирается напасть на СССР. Девятнадцатого июня он сообщил, что лично видел текст приказа, в котором нападение на СССР назначено на 22-е число. И после начала войны он продолжал работу через радиста «Бека».
Как же произошел провал? Почти случайно – таких нелепых и трагических случайностей хватает в истории любой разведки мира. В сентябре 1942 года гестапо вышло на след «Бека» и вскоре схватило его. Такое в конце концов случалось с каждым радистом – бесконечно уходить от гестапо с его совершенными средствами радиоразведки было попросту невозможно. На допросе «Бек» дал притворное согласие работать на гестапо и участвовать в радиоигре. В первой же своей радиограмме он дал заранее согласованный условный сигнал, который должен был проинформировать Москву о том, что «пианист» работает под контролем. Но из-за плохих условий приема условный сигнал не был услышан. В руках гестапо оказался настоящий телефон Лемана. Дальше, как говорится, все было делом техники. В декабре 1942 года «Брайтенбах» был схвачен и на скорую руку расстрелян. Похоже, Мюллер просто побоялся докладывать «наверх» о том, что в рядах его службы оказался советский шпион.
Имеет ли Леман что-то общее со Штирлицем? Разумеется. Оба они ходили в эсэсовской форме, оба передавали информацию в Центр, у обоих, наконец, было по две ноги и две руки. В общем, вроде бы и все. Леман никогда не был советским полковником Исаевым, придумавшим себе хитрую легенду и усердно косящим под немца. Вспомним историю Штирлица: в 1922 году вместе с остатками белых уехал в Китай, чтобы вести разведку среди эмигрантов, а затем отправился в Австралию, где в германском консульстве в Сиднее заявил о себе как о немце, обворованном в Китае. Там он год проработал в отеле у хозяина-немца, затем устроился в германское консульство в Нью-Йорке, вступил в НСДАП, а затем и в СС.
А было ли в принципе возможно существование такого разведчика? Многие полагают, что нет. Например, доктор исторических наук Анатолий Малышев на заданный ему вопрос ответил так:
Едва ли не самая главная проблема деятельности разведчика, подобного Штирлицу, – языковая. Практически невозможно неносителю языка освоить его так, чтобы казаться носителем. У Семенова есть на этот счет собственный сюжетный ход: будущий Штирлиц-де с отцом-меньшевиком в раннем детстве жил в Германии. В таком случае, безусловно, у Исаева мог быть совершенный выговор. Впрочем, история знает и более сложные случаи. Один из самых известных советских нелегалов, Конон Молодый – деревенский уроженец, успешно выдававший себя за американского бизнесмена.
Другая большая сложность заключается в том, что почти все советские супершпионы – и тот же Молодый и Филби – работали в государствах пусть недружественных, но с которыми по крайней мере нет состояния войны. «Штирлиц» же работает в стане настоящего врага: прецедентов такого рода, насколько я знаю, не было: все источники советской разведки в нацистской Германии были европейцами.
Разумеется, Малышев прав не до конца: знаменитый разведчик Николай Кузнецов, ни разу не побывав в Германии, не просто в совершенстве овладел немецким языком, но и освоил некоторые его диалекты, что позволило ему долгое время ходить в мундире офицера вермахта и общаться с немцами. Но это – уникальный случай. Ни одного русского среди источников советской разведки в Германии действительно не было.
МИФ ТРЕТИЙ: КАТОК РЕПРЕССИЙ
Передо мной лежит томик из собрания сочинений Юлиана Семенова, опубликованного в 1991 году. Именно в нем его самое знаменитое произведение – «Семнадцать мгновений весны». Есть в этом издании строки, которых нет в других, более ранних. Вот они:
Именно сюда он приезжал в страшные тридцатые, когда дома начался ужас, когда немецкими шпионами Сталин объявлял его, Штирлица, учителей, тех, кто ввел его в революцию; и – самое страшное – они, учителя его, соглашались с этими обвинениями. <…> Он понимал, что в стране происходит нечто страшное, неподвластное логике, – так вульгарно были состряпаны московские процессы и, самое ужасное, судя по сводкам, приходившим в СД, народ России истово приветствовал убийства тех, кто окружал Ленина еще задолго до Октября. <…> Именно здесь он провел весь день, когда Сталин подписал договор о дружбе с Гитлером, – смятый, раздавленный, лишенный силы думать.
Ну, насчет последнего явная натяжка – не мог столь умный человек, как Штирлиц, не понимать, что альтернативы пакту Молотова-Риббентропа на тот момент не было. Юлиан Семенов мог этого не понимать, Штирлиц – не мог. Сложнее вопрос с репрессиями, тем более что они, как часто утверждается, нанесли страшный удар по советской разведке. Сталинские палачи, как хором заявляют некоторые авторы, буквально лишили страну глаз и ушей в самый критический момент.
На самом деле все далеко не так однозначно. Я не буду здесь говорить о причинах и размахе «большого террора». Не буду ставить под сомнение и то, что под маховик террора попали многие невинные люди (а иначе не бывает). Я ставлю перед собой другую цель – рассмотреть, насколько серьезный ущерб нанесли разведке репрессии конца 30-х годов. И надо сказать, что ответ на этот вопрос может для многих оказаться неожиданным.
Дело в том, что в 1932-1935 годах советская разведка показала себя далеко не лучшим образом. Провал следовал за провалом, причем треск зачастую стоял оглушительный. Были, конечно, и успехи, но нередко возникали «шпионские скандалы», когда сотрудниками разведки оказывались представители зарубежных спецслужб (не выдуманные, а вполне реальные). Дисциплина откровенно хромала, часто не соблюдались элементарные требования конспирации, картину довершали внутренние конфликты персонального характера. Одним словом, к началу «большого террора» советская разведка отнюдь не представляла собой того монолитного сообщества классных профессионалов, как это стали «подавать» в перестроечные годы. В 1935 году главой военной разведки был назначен Моисей Урицкий – далеко не лучший выбор. «Старый большевик» быстро вступил в конфликт со своими подчиненными, что, разумеется, эффективности разведке не добавило. В результате его интриг был расстрелян заместитель Артур Артузов – профессионал действительно высокого класса. Урицкого быстро сняли, а потом отправили в расход, но потеря была трудновосполнимой. Даже то, что главой разведки был назначен вернувшийся из Испании Берзин, уже находившийся ранее на этой должности, ситуацию не спасало. Второго июня 1937 года Сталин заявляет на заседании Военного совета при наркоме обороны:
Во всех областях разбили мы буржуазию, только в области разведки оказались битыми как мальчишки, как ребята. Вот наша основная слабость. Разведки нет, настоящей разведки. <…> Наша разведка по военной линии плоха, слаба, она засорена шпионажем. <…> Разведка – это та область, где мы впервые за 20 лет потерпели жесточайшее поражение. И вот задача состоит в том, чтобы эту разведку поставить на ноги. Это наши глаза, это наши уши.
Сделать из плохого дома хороший можно, как известно, двумя путями: затеяв длительный и аккуратный капитальный ремонт или просто снеся старый дом до основания, а затем построив на его месте новый. Проблемы разведки можно было решить тихо, в кулуарах, не вынося на всеобщее обозрение. Но на филигранную работу не было ни времени, ни сил. Руководство страны пошло жестким путем. За короткий срок все руководство разведки было буквально выкошено, и не по одному разу. В Главном разведывательном управлении (ГРУ) – военной разведке – за 1937-1940 годы сменились пять начальников. Практически все специалисты «старой школы» были объявлены «врагами народа» и расстреляны. Не лучше обстояло дело и в «политической» разведке, находившейся в ведении НКВД. Генерал-майор В.А. Никольский впоследствии вспоминал:
К середине 1938 года в военной разведке произошли большие перемены. Большинство начальников отделов и отделений и все командование управления были арестованы. Репрессировали без всяких оснований опытных разведчиков, владеющих иностранными языками, выезжавших неоднократно в зарубежные командировки. Их широкие связи за границей, без которых немыслима разведка, в глазах невежд и политических карьеристов являлись составом преступления и послужили основанием для облыжного обвинения в сотрудничестве с немецкой, английской, французской, литовской, латвийской, эстонской и другими, всех не перечислишь, шпионскими службами. Целое поколение идейных, честных и опытных разведчиков было уничтожено. Их связи с агентурной разведкой прерваны. На должности начальника управления и руководителей отделов приходили новые, преданные родине командиры. Но они были абсолютно не подготовлены решать задачи, поставленные перед разведкой.
Итак, полная мерзость запустения. Все грамотные специалисты уничтожены, на их место пришли желторотые птенцы. В военной разведке нет никого, званием выше майора. Руководителем внешней разведки НКВД стал 31-летний Павел Фитин. Полный развал?
И тут происходит самое странное. За считанные, нет, не годы, а месяцы внешняя разведка начинает работать с высокой эффективностью. Провалов становится гораздо меньше, проблемы с дисциплиной решаются сами собой. Потерянные агентурные контакты в течение года восстанавливаются в полном объеме и даже расширяются. Майорам в военной разведке удается сделать то, чего не смогли добиться генерал-майоры за более длительный срок. К началу Великой Отечественной войны советские спецслужбы заслуженно считаются сильнейшими в мире.
Поэтому о каком-то падении эффективности советской разведки в результате репрессий говорить не приходится, скорее, наоборот. На этом, пожалуй, покончим с мифами и перейдем к реальной работе советской разведки в нацистской Германии. Ее агентурная сеть исправно работала с первого до последнего дня Великой Отечественной войны.
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Советские разведчики в нацистской Германии (Михаил Жданов, 2008) предоставлен нашим книжным партнёром -