Уровни языковой личности. Языковая личность Структуру языковой личности показывает как

Олейник Роман Валерьевич

ассистент, Башкирский Государственный Педагогический Университет

им. М. Акмуллы, г. Уфа

Современная лингвистика в целом складывается как антропологическая, когда человек, являясь субъектом речи, связан с языковыми процессами и активно включается в описание и изучение языковых механизмов. «Человек говорящий» - это сложнейший феномен, потому что именно в языке и только через язык отражается система его мировидения и понимания.

В конце 80-х годов прошлого века отечественная лингвистика, в значительной мере благодаря усилиям Ю.Н. Караулова и его последователей, открыла новое, прагматическое направление в анализе отношений человека и языка. На знамени прагмалингвистики был начертан лозунг «За каждым текстом стоит языковая личность», раскрывающий широкий диапазон исследований речевой деятельности человека, начало которым было положено в трудах В. Гумбольдта, младограмматиков, Бодуэна де Куртене и Л. В. Щербы.

Латинское изречение «Каков человек, таковы его речи» в упрощенной форме передает суть отношений человека и языка. «…в непосредственную связь с компонентами культуры вступает не только язык, но и отлитая в жанровые формы речь» . С одной стороны, личностные особенности находят свое выражение в соответствующих языковых структурах и речевых формах, которые оказываются для данного конкретного человека более или менее предпочтительными; с другой - эта взаимосвязь отнюдь не исчерпывается оппозицией: хороший человек - правильная (корректная, нормативная) речь, плохой человек - неправильная (ненормативная) речь.

«Общественная природа языка, связь языка с мышлением и коммуникативная предназначенность как глобальная функция языка указывают на его несомненную психологичность, т. е. его человечность» .

Тезаурус представляет собой средство систематизации лексики определенной отрасли, которое позволяет использовать его для автоматического поиска информации, автоматического индексирования или реферирования текстов соответствующей отрасли знаний. Известен опыт построения тезауруса в психологии, юриспруденции, управлении и многих других естественных науках. Любой тезаурус призван «быть репрезентантом всей лексики, т. е. содержать адекватное отражение «языковой модели мира», отражать коллективный опыт носителей…языка, а значит, быть основой для выполнения языком его главной функции -коммуникативной и служить целям общения и взаимопонимания» .

Тезаурус имеет два входа: 1) систематический (воплощающий отношение концепт - знак ); 2) алфавитный (отношение знак - концепт ).

Все типы идеографических словарей - тематический, аналогический и, собственно, идеографический, согласно классификации В. В. Морковкина, подходят под определение тезауруса. Причем принципиальной разницы между общеязыковым и информационно - поисковым тезаурусом нет. «Тезаурус является лексическим инструментом информационно - поисковых систем. Он состоит из контролируемого, но изменяемого словаря терминов, между которыми указаны смысловые связи. Такой словарь представляет собой перечень дескрипторов и недескрипторов (вспомогательных терминов), который упорядочен по систематическому и алфавитному принципам и содержит указания на смысловые отношения между ними - как иерархического (родо - видового), так и неирархического типа» .

Тезаурусы эксплицитно отражают определенные представления о мире. «Например, вводя в структуру тезауруса такие традиционные рубрики (таксоны), как «животные», «растения», «артефакты», мы фиксируем представление о раздельном и независимом существовании этих трех классов сущностей» .

Под тезаурусом языковой личности понимается один из трех уровней организации языковой способности носителя языка, то есть один из уровней владения языком. Имеется в виду лингво - когнитивный (тезаурусный) уровень, в центре которого фигурируют обобщенные понятия, идеи и концепты, имеющие дескрипторный статус. «В качестве стереотипов на этом уровне выступают устойчивые стандартные связи между дескрипторами, находящие выражение в генерализованных высказываниях, дефинициях, афоризмах, крылатых выражениях, пословицах и поговорках…» .

Особенно интересной представляется задача построения идиоматических тезаурусов, поскольку идиоматика обнаруживает целый ряд семантических и структурных особенностей (многосоставность, образность, культурная значимость и т. п.), которые каким-то образом должны влиять на структуру тезауруса, делая его более сложным и неодномерным. Ни с точки зрения обыденного сознания, ни с точки зрения научных знаний не возникает сомнений в правомерности структурированности тезауруса на традиционные рубрики (таксоны). Гораздо сложнее принимать классификационные решения там, где речь идет о непредметных сущностях типа человеческих эмоций, межличностных отношений, ментальных категорий и т. п.

Последовательное выявление значения ФЕ выдвигает необходимость изучения парадигматического ряда фразеологизмов и его выражения в языке. Выделение таксонов не является случайным, «поскольку оно дает возможность, с одной стороны, свести в определенную систему множество единиц, называющих те или иные явления действительности, с другой - показать закономерности семантических связей ФЕ в зависимости от их структуры и семантики» . Нельзя сказать, что в языке существует такое-то количество идиоматических таксонов. «Язык - открытая система, и вряд ли можно в ней достичь подобного равновесия» .

Существуют две трудности при построении тезауруса (в нашем случае коснемся преимущественно ФЕ с компонентами, выражающими речь человека в английском языке): 1) Наличие дескрипторов в идиоме. На первый взгляд кажется, что каждой ФЕ достаточно одного («вершинного») дескриптора. Рассмотрим несколько примеров в английском и русском языках, tobeallmouthandtrousers - «хвастовство» ,tochatterlikeamagpie - «болтовня» , togivetheword -«обещание» , towagone ’ stongue - «сплетни» , звонить [трезвонить]/раззвонить во все колокола , кричать на всех перекрестках , разводить турусы <на колесах> ,разводить антимонии . Однако какой дескриптор приписать, например, ФЕ в русском языке переливать из пустого в порожнее и в английском notonspeakingterms (withsb ) ? В первом идиоматическом выражении одинаково важно и то, что речь идет о «болтовне» , и то, что имеется в виду ситуация «безделья» , в другом примере говорится о плохих отношениях между людьми и их незнании друг друга. Разные дескрипторы объединяются в кластеры в том случае, если за мнимой многозначностью идиомы стоит некая единая в своей основе концептуальная структура, относящая данную идиому к целостному прототипичному представлению. Например, идиома thelastword может означать в зависимости от ситуации или же «последнее, решающее слово» или «последний писк моды» . 2) Проблема множественности интерпретаций таксонов тезауруса. В какой гипертаксон следует, к примеру, включать терминальный «прототипический» таксон « talk » («болтовня») в английском языке, представленный такими идиомами, как talltales , i dletalk , emptywords ,talk (run ) nineteentothedozen и т. д.? В «удивление» (« surprise ») (когда у индивида прослеживается повышение эмоционального фона, в связи с чем его речь становится беглой и менее связной)? Или в«бессмыслицу»(« nonsense ») (когда речь носит безрассудный характер)? Таких ФЕ великое множество. В принципе выход из этой ситуации может быть найден путем построения сложных многомерных систем концептуальных систем, отражающих все допустимые интерпретации. Это означает, что в нашем примере таксон « talk » должен быть помещен во все перечисленные (и, возможно, еще в некоторые неучтенные здесь) таксоны одновременно.

А. И. Алехина выделяет следующие минитаксономические парадигмы внутри идиоматического тезауруса «Языковая личность» (в таблице, на наш взгляд, представлены наиболее основные):

Таблица 1.

Наиболее основные минитаксономические парадигмы внутри идиоматического тезауруса «Языковая личность»

ФЕ в русском языке		ФЕ в английском языке
Характеристика человека:	Ума палата, голова [котелок] варит, рука не дрогнет, море по колено и т. д.	Bigboy (важная особа), bignoise (хозяин, босс), smallfry (мелкая сошка), aballoffire (энергичный человек), etc .
Возраст Человека:	Нос не дорос, желторотый птенец, молодо – зелено, <и> не нюхал (- а, - и) и т. д.	To be long in the tooth (бытьстарым ), the evening of life (закатдней ), stricken in years (престарелый ), the awkward age (переходныйвозраст ), etc.
Свойства и качества характера человека:	Душа нараспашку, с открытой душой, идти/пойти прямой дорогой [прямым путем], не <из> трусливого [робкого] десятка и т. д.	Soft in the head (придурковатый ), a long head (проницательный ), (as) sharp as a needle (находчивый ), a bird/pea – brain (куриныемозги ), etc.
Душевное состояние человека:	Сам не свой (сама не своя), кошки скребут на душе [на сердце], вешать/повесить голову (головушку), вешать/повесить нос <на квинту> и т. д.	To take offence (обижаться ), (as) black as sin (мрачнеетучи ), to have kittens (нервничать ), like a dog with two tails (рад – радешенек ), etc.

Таким образом, вычленяются определенные фразообразова­тельные группы лексики, имеющие различия, как по своей семантической форме, так и по месту в структуре языка, а также по характеру функционирования. «Такие тематические группы (таксоны) будут представлять собой систему единиц, объединенных общим семантическим признаком…и могут быть приемом анализа во фразеологических исследованиях как средство раскрытия не только отдельного фразеологизма, но и целой группы на фоне гипо- гиперонимических связей» .

Идиоматические таксоны образовались в результате взаимной системности лексических и фразеологических составов, которые возникли, функционируют и развиваются как единое целое, несмотря на их автономность и очевидное своеобразие каждого в отдельности. «Важной ступенью на пути создания единой лексико–фразеологической системы языка является углубленная разработка возможных (в разных аспектах) классификаций систематизаций ФЕ (в лексике уже много сделано в этом направлении)» .

Следует отметить, что возможность выявления системы в лексике и фразеологии отрицалась и отрицается многими лингвистами. Так, В. М. Никитин говорит о «несистемном характере фразеологизмов и о несистемном вхождении их в структуру языка». «Фразеологизмы - не органическая часть языковой системы, а вторичный материал дополнительного характера», - пишет он . И далее: «Фразеологизмы не создают и не скрепляют структуру языка, а порождаются ею. Фразеологизм в языковой системе - побочный материал, растворяющийся в системе. Ни уровня, ни яруса в языке фразеологизмы не создают» .

Тем не менее, несмотря на «пессимизм» некоторых лингвистов в вопросе о возможности создания фразеологических таксонов и необычайную сложность и разнообразие языковых реалий, фразеология русского и английского языков уже сейчас имеет достаточно системный характер. Лексическая система языка и фразеология, в частности, представляют человеку широчайшие возможности для раскрытия языковой индивидуальности.

Список литературы:

1. Алехина А. И. Идиоматика современного английского языка. - Мн.: Выш. школа, 1982. - 279 с.

2. Гаврин С. Г. Фразеология современного русского языка. - Пермь, 1974.

3. Добровольский Д. О., Караулов Ю. Н. Идиоматика в тезаурусе языковой личности // Вопросы языкознания. 1993. № 2.

4. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987.

5. Караулов Ю. Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка. М.: Наука, 1981.

6. Колтунова М. В. Конвенции как прагматический фактор диалогического общения // Вопросы языкознания. 2004. № 6.

7. Никитин В. М. Проблема классификации фразеологизмов и их относительная устойчивость и варьирование // Проблемы устойчивости и вариантности фразеологических единиц. - Тула, 1968.

8. Шаховский В. И. Языковая личность в эмоциональной коммуникативной ситуации // Филологические науки. 1998. № 2.

Введение

ГЛАВА 1. ОБРАЗНАЯ ВЕРБАЛИЗАЦИЯ ТЕЗАУРУСА ЯЗЫКОВОЙ

ЛИЧНОСТИ: КОГНИТИВНАЯ МОДЕЛЬ

1.1 Русская языковая личность: аспекты описания вербализованного знания 31

1.2. Когнитивный механизм образной номинации 34

1.3. Образная номинация как языковой код 62

1.4. Образ в системе метаязыка гуманитарных описаний 69

Выводы. Апперцепция, стереотип и синкретичность языкового знака как предпосылка и база когнитивных сопоставлений 78

ГЛАВА 2. ЯЗЫКОВАЯ ОБРАЗНОСТЬ В ОНТОГЕНЕЗЕ: АССОЦИАТИВНАЯ МОДЕЛЬ

2.1. Ассоциативный тезаурус русской языковой личности: динамика и константы концептосферы 80

2.2. Кодирующая компетенция русской языковой личности: возрастные показатели 83

2.3. Кодирующая компетенция русской языковой личности: профессиональные предпочтения 91

2.4. Эпистемическая функция образа в организации тезауруса 106

Выводы. Ассоциативный образ как апплицированный слот, активизирую

щий голограмму фрейма 111

ГЛАВА 3. ЯЗЫКОВАЯ ОБРАЗНОСТЬ В ФИЛОГЕНЕЗЕ: ГЕНЕТИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ

3.1. Генетическая модель языковой образности 114

3.2. Словарь как исторически вербализованная часть русского тезауруса 129

Выводы. Образ как историческая матрица миросозерцания 137

ГЛАВА 4. РУССКАЯ ДУША - СЛАВЯНСКИЙ ВЗГЛЯД - ЕВРОПЕЙСКИЙ ОБРАЗЕЦ: ТИПОЛОГИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ ВЕРБАЛИЗАЦИИ ТЕЗАУРУСОВ

4.1. Исторические судьбы и образная номинация русского и других славянских языков 141

4.2. Специфика русской базовой метафорики на фоне иноструктурного языкового материала 153

Выводы. Национальный образ как ответ на вызов природы и истории... 162

ГЛАВА 5. ХУДОЖЕСТВЕННАЯ КАРТИНА МИРА: ПОЭТИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ

5.1. Индивидуальная художественная картина мира 166

5.2. Образный код как средство аккумуляции и генерации смыслов... 169

5.2.1. Монокодовое выражение смыслов 173

5.2.2. Поликодовое выражение смыслов 174

5.2.3. Образное кодирование как модальность художественного текста. 182 Выводы Художественное кодирование как партитура идеи 203

ГЛАВА 6. ПРИНЦИПЫ ОБРАЗНОГО КОДИРОВАНИЯ: СОЦИАЛЬНАЯ МОДЕЛЬ

6.1. Основные принципы образного языкового кодирования 211

6.2. Динамика и константы русского тезауруса. Эволюционная и инверсионная модели 222

6.3. Динамика современного русского тезауруса: 70-90 гг. XX века 230

6.4. Образная номинация как фактор воздействующей силы языка 234

6.5. Две картины мира 80-90-х годов XX в 242

Выводы. Номинативное кодирование как переходное звено эволюционного

ГЛАВА 7. ФОРМЫ ВЫРАЖЕНИЯ ЯЗЫКОВОЙ ОБРАЗНОСТИ: СТРУКТУРНАЯ МОДЕЛЬ

7.1. Образ как градации несинонимичного отождествления 252

7.2. Механизм русского образного номинативного кодирования 259

7.3. Частотные модели образного номинативного кодирования 264

7.4. Парадигмы языковых образов как кодовая вариативность 281

7.5. Синтагматика образных номинативных средств русского языка 284

7.6. Иерархичность образного русского тезауруса 301

7.7. Поля как эпидигматика языкового образа 302

7.8. Варьирование образа как его функционирование 303

7.9. Формальные способы упорядочения языкового кода как генетической

Выводы. Образ как градация линейного совмещения фреймов или их сло

ГЛАВА 8. КОД КАК РАКУРС МИРОВИДЕНИЯ: ЭВОЛЮЦИОННАЯ МОДЕЛЬ

8.1. Образная номинация как средство передачи цивилизационных смыслов 320

8.2. Модель мировосприятия как парадигма образов 324

8.2.1. Мифологические смыслы в образной номинативной системе русско

го языка 324

8.3. Культурологическая модель образности русской номинации 361

8.3.1. Античные смыслы в системе русской образной номинации 365

8.3.2. Культурные смыслы Средневековья в системе русской образной номинации 371

8.3.3. Культурные смыслы Ренессанса в системе русской образной номинации 377

8.3.4.Культурные смыслы Нового времени в системе русской образной но

минации 385

Выводы Цивилизационные смыслы как эволюция идеи 393

ГЛАВА 9. ОБРАЗНАЯ НОМИНАЦИЯ КАК ГОМЕОСТАТИЧЕСКОЕ КОНЦЕПТИРОВАНИЕ: ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ МОДЕЛЬ

9.1. Функциональная специализация кодов образной номинации 398

9.2. Образная номинация как глобальное концептирование 402

9.3. Образное кодирование как гомеостазис 405

9.4. Образное кодирование как передача цивилизационных смыслов 410

Выводы. Интенсивность и тип образного номинативного кодирования как

следствие энтропичности бытия 413

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 418

БИБЛИОГРАФИЯ 437

ПРИЛОЖЕНИЕ 467

Введение к работе

Движение сквозь парадигмы культуры [Степанов 1997: 19, 20, 28] человека говорящего (homo loquens) позволяет ему пребывать в образах-стилях предыдущих эпох (патрицианский профиль, средневековые методы, этнический ренессанс); реализовать «языковой вкус» [Костомаров 1999: 29] собственной эпохи (зайдите на наш сайт, поколение «Пепси»); оперировать образами прецедентных текстов культуры (гамлетовский вопрос, донкихотство); именующими предметы, признаки и ситуации метафорами (поле деятельности, ядерный зонтик). Образ как мировидение в случае со стилем, как коллективные предпочтения в случае со вкусом и индивидуальная манера в случае неологизации, образ как сопряжение смыслов, как видение одной реалии (ситуации) через другую (метафорика, фраземика, прецедентный текст) относится к традиционному ведению разных наук (культурологии, мифологии, литературоведения, лингвистики, риторики). И при этом только лингвистики, поскольку терминологический инструментарий всех сфер гуманитарного знания вербализован, часто тоже в образно-метафорической форме.

Актуальность исследования. Констатация многовекового интереса философов, культурологов, фольклористов, литературоведов и лингвистов к сущности образа и образности есть трюизм. Отметим, однако, немалые сложности разграничения типов информации в образных единицах, формально принадлежащих ведению разных наук - информации языковой, энциклопедической, текстовой, а также сложности, возникающие в связи с исторической многослойностью самой языковой информации. Неизбежный редукционизм феномена образности при рассмотрении каждой конкретной наукой должен поэтому диалектически дополняться снятием демаркационных линий между образом культурологическим, литературовед ческим и лингвистическим как в плане инвариантного содержания понятия «образ», обеспечивающего многовековую естественную метонимию, так и в отношении механизма образной вербализации, продуцирующего метафоры разной природы и уровня сложности: словесные, текстовые, предметно-символьные.

Сам терминологический аппарат описания мира исконно образен, в том числе лингвистическая терминология. Метафорой являются в ней и картина мира, и ярусы языка, и радиация синонимов, и морфемный шов, и квантование звучащей речи, и корень слова. Терминосистемы отражают междисциплинарный характер современного познания, приводящий к ре-терминологизации [Суперанская, Подольская, Васильева 1989: 203; Лемов 2000; Баранов 2001: 90]. И образ здесь повторяет языковую эволюцию [Фрейденберг 1978: 19-20, 65] - исходное нерасчлененное многогранное представление, силящееся "схватить" дискретным знаком недискретное, амбивалентное, симультанное, чтобы позднее расчленить его на стороны, аспекты, черты, назвав уже и терминологически строго. Нередко такие концептуальные, мировоззренческие метафоры ложатся и в основание научных парадигм, перестраивая весь терминологический аппарат: машинная память, искусственный интеллект, и, конечно, картина мира. Смена научных парадигм в этом случае есть смена и маркирующих их метафор: так, пространственная метафорика ярусов и техническая метафорика структуры, собираемой из деталей, заменена зрительно-культурологической метафорикой картины, акцентирующей, в противоположность предыдущей неопозитивистской "разъятости" и объективности, зрительную слитность целостного объекта и субъективность творца-художника [см. Рахилина 2001: 1; Баранов 2001: 306].

Актуальность темы, таким образом, определяется необходимостью комплексного, синкретичного описания языковой образности с точки зрения ее генезиса, когнитивного механизма формирования, национальной

специфики, языкового бытования и речевого функционирования, обыденной и эстетической ее ипостаси, выражения в образном языковом знаке архаичной и современной части мировоззрения русской языковой личности, стилевых направлений и манеры художника.

Изучение образности имеет давние традиции в гуманитарном знании. Существующие теории образа и образности в самом общем виде могут быть сведены к следующим основным направлениям: логико- когнитивное направление изучение образности, семиотико- культурологическое, литературоведческое, риторико стилистическое, фольклорно-мифологическое. Логико когнитивное направление как самое молодое, выросшее на стыке достижений психологии и логики, изучает образ как ментальный конструкт, создаваемый сближением и наложением разнопорядковых сущностей, то есть механизмом ассоциации, целостного (гештальтного) восприятия, сближения и отождествления реалий разных таксономических рядов («онтологической ошибки»): вещь как существо, организм как механизм, время как пространство и пр. [Перлз 1970; Солсо 1990; Минский 1979; Rosh 1976; Talmy 1985; Серль 1990; Блэк 1990; Лакофф и Джонсон 1987; Кубрякова; Демьянков 1996; Серебренников 1988; Баранов, Караулов 1994; Телия 1991, 1996; Павиленис 1973; Лосев 1982; Хинтикка 1980; Гусев 1984; Жоль 1984; Рахилина 2000; Лапшина 1996; Илюхина 1998; Алефиренко 2002; Карасик 2002; Гридина 1996; Бабушкин 1996; Болдырев 2000; Попова, Стернин 2001 и др.]. В отечественной лингвистике основа для развития этого направления была заложена в трудах российской школы психологии и психолингвистики трудами А.А. Потебни, Л.С. Выготского, А.Р. Лурия, А.А. Леонтьева [Потебня 1990, Выготский 1997, Лурия 1998, Леонтьев 1971]. Именно представителями этого направления выработан специальный терминологический аппарат описания моделируемого ментального и выражающего мысль вербального механизма образности: понятия аппер цепции, ассоциации, ментального языка, концепта, фрейма и слота.

В широком смысле слова к логико-когнитивному направлению принадлежит и собственно семасиологическое (структурно-семантическое) исследование образности как синтеза значения составляющих его сем и их переконфигураций, описавшее механизм создания языкового образа, его типы и функции [Арутюнова 1988, 1990; Телия 1986, 1991, 1996; Скляревская 1993; Гак 1998; Кругликова 1988; Гудков 1994; Санников 1999; Блинова 1983; Вовк 1986; Никитин 1988; Кобозева 2000; Москвин 1997; Огольцев 1978; Лебедева 19996; Ханпира 1998; Харченко 1992; Чер-данцева 1977; Черемисина 1976; Лукьянова, Черемисина 1986; Ермакова 1997; Камелова 1997 и др.]. Исследователями семантики слова выявлен механизм переноса значения по сходству и по смежности [Способы номинации в русском языке 1982; Камелова 1997], установлены типы метафор -языковая и фольклорная [Способы номинации в русском языке 1982], со стершейся образностью и с живой [Гак 1998], языковая и художественная [Скляревская 1993], их функции - номинативная, концептообразующая, эксперессивная, оценочная, образная [Арутюнова 1988, Телия 1996], номинативная, информативная, мнемоническая, стилеообразующая, тексто-образующая, жанрообразующая, эвристическая, объяснительная, эмоционально-оценочная, этическая, аутосуггестивная, кодирующая, конспирирующая, игровая, ритуальная [Харченко 1992]. Описан корпус метафор поэтического языка [Павлович 1995; Кожевникова, Петрова 2000] и сферы политики [Баранов, Караулов 1994].

Лингвистическая трактовка образности сводится при этом к узкому и широкому пониманию. В узком смысле образность - это любая семантическая двуплановость, в широком - способность слова вызывать наглядно-чувственные представления об обозначаемом [Кругликова 1986: 30]. В таком понимании образными считаются не только семантически двуплано вые лексемы типа заноза тонкий острый кусочек дерева, металла, стекла, вонзившийся под кожу - придирчивый, язвительный человек и мотивированные фразеологизмы типа телячий восторг необоснованно глупый, вызывающий представление о резвом теленке [Федоров 1973: 17], но и слова с не номинативным, а экспрессивно-характеризующим типом лексического значения типа мямлить [Лукьянова, Черемисина 1986: 267], «словообразовательные метафоры», не имеющие прототипа прямого значения, типа крохобор, остолбенеть, ершистый, немотивированные, но образные фразеологизмы типа собаку съел опытный. Как видим, широкое понимание образности затрагивает многие смежные языковые категории: тип лексического значения, деривационную базу, диахронную этимологию и синхронно ощущаемую мотивированность. Плодом различения последних двух понятий явилось такое молодое направление лингвистики, как моти-вология [Голев 1977; Блинова 1984], выделяющее ономасиологическую -соотнесение знака с денотатом, диахронную - соотнесение значения со значением, от которого оно образовано, и синхронно-словообразовательную мотивированность - выводимость значения производного из производящего, а также различающее мотивационное {черника черная ягода), словообразовательное {черника ягода, обладающая признаком цвета) и собственно лексическое значение {черника мелкие темно-синие ягоды кустарничка черники) [Блинова 1984: 20]. Как видим, понимание образности - проблема не только стыка наук, но и разных уровней языка и, соответственно, различных разделов самой лингвистики.

Семиотико-культурологическое направление изучения образности представлено именами таких зарубежных и отечественных семиотиков, как Р. Якобсон, Ч. Филлмор, Р. Барт, У. Эко, М.Л. Гаспаров, Ц. Тодоров, Ю.М. Лотман, Вяч.Вс. Иванов и В.Н. Топоров, Б.А. Успенский, Ю.С. Степанов, Ю.Б. Борев, С.А. Аскольдов, М.К. Мамардашвили, A.M. Пятигорский, И.В. Кондаков, Г. Гачев и др. [Якобсон 1983, 1985; Филлмор 1988,

Барт 1994, Эко 1998, Гаспаров 1988, Тодоров 1983; Лотман 1992, 1999, Иванов и Топоров 1965, 1975; Иванов 1998; Топоров 1995; Успенский 1994, Степанов 1997; Борев 1997, Аскольдов 1997; Лихачев 1984; Мамар-дашвили, Пятигорский 1999; Кондаков 1994; Гачев 1981, 1995]. Семиоти-ками и культурологами разработано понятие культурного кода и образных языков культуры, образного текста и образа в тексте, мега-, макро- и микрообраза, понятия образов эпохи, стиля как выразителя образности, предстиля, идиостиля и манеры. Литературоведческое направление изучения образности как совокупности вызываемых текстом представлений имеет, пожалуй, самые древние и крепкие корни в области филологического знания. Глубоко разработанный литературоведами терминологический аппарат отражает все разделы литературоведческого знания - теорию и историю литературы," литературную критику. Это понятия образа как персонажа, героя произведения, образа автора в произведении, образной детали и образной» функции пейзажа, системы образов и мотивов произведения, заголовка как метафоры - темы и идеи одновременно, эпиграфа как образного вектора восприятия текста, сквозных образов и "бродячих сюжетов" в произведениях разных авторов, типов образов как признака идиостиля художника и т.п. [Гаспаров 1988; Набоков 2001; Шанский 1990; Чернец 2003; Добин 1962; Григорьев 1979; Баевский 1987; Кожин 1998, Кожинов 1991; Лукин 1999, Кухаренко 1988, Хованская 1988, Домашнев 1989, Долинин 1985; Мезенин 1984; Федоров 1985; Бакина, Некрасова 1986; Кожевникова 1979; Крюкова 2000; Мурзин, Штерн 1991; Лекомцев 1983; Ле-комцева 1983; Тропкина 1998; Левидов 1983; Тарланов 1988; Аннинский 1996 и др.]. Так, сквозь призму олицетворения описаны идиостили И.Анненского, С.Есенина, Б.Пастернака, М.Рубцова, Н.Матвеевой, Б.Ахмадулиной [Некрасова 1994: 52-104], специфика взаимодействия отдельных видов языковой образности (сравнение, метафора, олицетворение, метонимия) определяется исследователями как показатель классического -символисты, беллетристического - М.Исаковский, Е.Долматовский, Я.Смеляков и «сложного» - О.Мандельштам, Л.Пастернак, М.Цветаева, А.Вознесенский, Б.Ахмадулина - стиля [Очерки истории языка русской поэзии XX века 1994: 130-190]. Как и когнитивное направление изучения образности, литературоведческое имеет мощную отечественную традицию - труды А.Н. Веселовского, Б.В. Томашевского, В.В. Виноградова и др. [Веселовский 1989; Томашевский 1996, Виноградов 1930].

Своеобразным синтезом семиотико-культурологического и литературоведческого направлений явилось «дешифрующее» образ искусствоведчески-герменевтическое направление, изучающее возможные трактовки образов, нахождение их прототипов и установление парадигм, «генетического кода иносказания» [Очерки истории языка русской поэзии XX века 1995: 181], тайны художественного творчества, этнический уклад как отражение образа мира [Павлович 1995; Мейлах 1985; Богин 1992; Гачев 1995; Свиблова 1986; Скребнев 1997; Чередниченко 1998; Художественное творчество 1986].

Риторико-стилистическое направление изучение образности как характера лежащего в основе образного отождествления логического противоречия (абстрактное - конкретное, часть - целое, род - вид) ведет свое начало из античности, от основ убеждающей речи Аристотеля через средневековые аллегории, воскрешенные античные образы Реннессанса к манипулятивным приемам политического воздействия Нового времени и рекламным методикам Новейшего. Достижением риторико-стилистического направления является разработка подробной типологии тропов - образов как приемов речевого воздействия. Именно этим направлением разработан языковой механизм образов: метафоры как переноса по сходству, гиперболы и литоты как "количественной" выразительности, оксюморона как сочетамости полисемантов при внешней несовместимо сти их прямых значений и пр. [Аристотель 1996; Общая риторика 1986; Томашевский 1996; Хазагеров, Ширина 1999; Доценко 1996; Кромптон 1995; Рижинашвили 1994; Шейгал 2000].

Фольклорно-мифологическое направление также представляет собой своеобразный стык исторического, этнологического, этнографического и филологического знания. Оно представлено именами Э.Б. Тайлора и Д.Д. Фрэзера, М. Элиаде и М.М. Маковского, Л. Леви-Брюля и К. Леви-Строса, А.А. Потебни и Е.М. Мелетинского, О.М. Фрейденберг и A.M. Пятигорского, В.Я. Проппа и Г.Л. Пермякова, В.Н. Базылева и A.M. Панченко, И.Д. Смирнова, В.А. Масловой и Т.В. Цивьян [Тайлор 1989; Фрэзер 1998; Элиаде 1994; Маковский 1996; Леви-Брюль 1999; Леви-Строс 2000; Потебня 2000; Мелетинский 1976; Фрейденберг 1978; Пятигорский 1996; Пропп 1995, Пермяков 1970; Базылев 1994; Маслова 1997; Панченко, Смирнов 1971; Цивьян 1990; Славянская мифология 2002; Jezykowy obraz swiata 1990]. Этим направлением установлена историческая основа и базис образа (первоначально мифологического) - обусловленное степенью освоения природной среды мировоззрение древнего человека, образный синкретизм взгляда на мир, постепенно расчленяемый диадами-противопоставлениями - Я / не Я, свои / чужие и пр. Установлена ландшафтная и экономическая зависимость господства тех или иных образов в разные исторические эпохи, их стадиальный характер и варьирование, собрана типология разных культурных кодов в истории человечества - вегетативного, одористического, тактильного, цветового, звукового, акционального, фетишного и пр. Определен механизм передачи образа-мировоззрения через ритуал: сохранение инвариантного смыслового ядра при инверсии, обращении содержания вариативной части [Леви-Строс 1999: 189].

Данное деление, конечно, весьма условно: большинство упомянутых ученых использует терминологический аппарат и методы если не всех, то, по крайней мере, разных направлений [Телия 1991, 1996; Гаспаров 1988; Карасик 2002 и др.] Разделяя взгляды того или иного направления, исследователи сосредоточили внимание на выявлении психологического механизма образности, выработке типологии тропов, установлении закономерностей организации текста, определении закономерностей исторической поэтики. На наш взгляд, однако, актуальным является создание общей когнитивной теории образа (и образности), сводящей воедино и типологию образов (мега-, макро-, микрообраз), и ментальный механизм восприятия одного объекта через реальное или моделируемое сходство его с другим объектом, генезис и эволюцию образов, их языковую и речевую ипостась, когнитивную и апеллятивную функции. Необходимостью по возможности комплексного изучения феномена образности, прежде всего языкового, вербализации образных представлений, предпосылок, базы и механизма создания вербального образа и обусловлена данная работа. Базисом единого подхода к феномену образа как мировоззрения, выражающего это мировоззрение стиля, образа как когнитивного приема познания реалии путем анализа ее сходства с другой реалией, образа как художественного приема выразительности, как механизма создания микро- (деталь) и макро- (текст) феноменов многомерного смысла, - служит, по нашему мнению, понятие фрейма как отражения ситуаций действительности, существующего порядка вещей, положения дел. Как представляется, комплексное исследование образа в генезисе и синхронном функционировании, типологическом и культурологическом аспекте, функции познания и воздействия (в том числе мироупорядочении!) на основе единого фреймового подхода к феномену образности (прежде всего языковой образности) и составляет новизну теоретико-методологического подхода к феномену образности.

Объектом данного исследования является языковой образ как сложный феномен стыка наук («системного междисциплинарного шва»).

Предметом изучения является генезис языковой образности, когнитивный механизм и функционирование языкового образа как познавательного средства и номинативного результата деятельности русской языковой личности.

Источниками исследования стали лексикографические издания, художественная литература, пресса, устная речь.

Материалом исследования послужил корпус продуцированных русской языковой личностью текстов - личностью исторически сложившейся, совокупной, базовой (Ю.Н. Караулов), представленной в вербализованной форме материала толковых, фразеологических, переводных словарей, и языковой личностью современной в ее динамике новейшего времени и изменении мировидения в связи со сменой условий жизни и ценностных ориентиров (материал образных номинативных инноваций устной речи, прессы и литературы 70-90-х гг. XX в.). В качестве вербализованной формы проявления языковой личности был взят материал из текстов русской классической и современной литературы XIX-XX вв.; публицистических текстов средств массовой информации всех политических направлений 1983-2003 гг. (газеты «Правда», «Известия», «Коммерсантъ», «Советская Россия», «Независимая газета», «Комсомольская правда», «Московский комсомолец», «Аргументы и факты», «Завтра», «Общая газета», журналы «Век XX и мир», «Новый мир», «Знамя», «Огонек», «Нева», «Москва», «Юность» и др.); записей телепередач; передач «Радио России»; записей устной речи; материал анкетирования информантов в возрасте от 8 до 40 лет (618 анкет); толковые, переводные и фразеологические словари русского, польского, болгарского и английского языков. Объем картотеки исследования составляет 46090 единиц образных выражений русского языка различной структуры и около 10 000 единиц сопоставляемых языков.

Целью исследования является многоаспектное описание языкового образа: его генезиса и эволюции; когнитивного механизма; места в метаязыке

гуманитарных описаний; разграничение семиотических типов языковой образности и создание типологии русской языковой образности, ее организации и системного характера; типологической специфики русской языковой образности на фоне родственных и неродственных языков; русского художественного языкового образа; апеллятивной функции языкового образа в текстах русской прессы последних 20 лет; кумулятивной функции языковых смыслов основных культурологических парадигм в дискурсе современной русской языковой личности; когнитивных, эпистемических и мировоззренческих функций языкового образа.

Избранная цель предполагает решение следующих задач:

1. Выявить и описать когнитивную базу и механизм создания языковой образности: возникновение и специфику образных ассоциаций в онтогенезе, возрастные и профессиональные предпочтения русской языковой личности в оперировании образными средствами.

2. Описать генезис образности в глоттогенезе, эволюцию образа как мировосприятия к образу как художественному приему (тропу), как средству оформления стиля.

3. Выявить типологическую специфику русской языковой образности (на материале словаря как вербализованного тезауруса) на фоне родственных (польский, болгарский) и неродственных (английский) языков.

4. Установить специфику русского художественного языкового образа по сравнению с общеязыковым, коллективным, описать языковую метафорику в качестве стиля (идиостиля) как эстетики идеологии, выражения темы и идеи произведения, отражения «малой родины» художника-творца, оформления модальности и эмоциональной тональности текста.

5. Описать специфику использования метафорических кодов в русской публицистике в качестве камерной картины мира референтной социальной группы, основные способы использования метафорических кодов как средства воздействия.

6. Описать лингвистический механизм и основные модели русской языковой образности, системную организацию образных средств языка, механизм аранжировки образных средств в тексте и типологию использования в русском тексте метафорических кодов.

7. Описать «эволюцию идей» основных цивилйзационных парадигм -античности, средневековья, Ренессанса и Нового времени, оформленных образной формой, выявить лингвистический механизм и основные эписте-мические закономерности сохранения и развития образных смыслов культуры как негенетической памяти коллектива; основные когнитивные, эпи-стемические и мировоззренческие функции языкового образа.

Методологической базой исследования являются философские положения явления и сущности, части и целого, диалектического единства противоположностей; положения культурологии и семиотики о проективности ментальных структур в культурную деятельность человека, культурной эволюции идей и форм, стадиальности культурного развития и дистантной повторяемости стилевых парадигм; линвистические положения о психосемиотической основе речевой деятельности, исконно фреймовом характере эпистемических и лингвистических структур, прототипности и стереотипности как основе метафоризации, прегнантности информации.

В работе использованы методы компонентного анализа, сопоставительный, типологический, метод моделирования культурологической эволюции концепта и выражающих его знаков, авторский метод графического моделирования когнитивных процессов.

Теоретическую базу исследования составили идеи когнитологов Ф. Перлза, М. Минского, Дж. Лакоффа и М. Джонсона, Ю.Н. Караулова, В.Н. Телии, Ю.С. Степанова, Д.С. Лихачева, Е.С. Кубряковой, Р. Солсо о когнитивных основах языковой деятельности человека; этнологов О.М. Фрей-денберг, Э. Тайлора, Д. Фрэзера, А. Тойнби, О. Шпенглера, К. Леви-Строса, Е.М. Мелетинского, Вяч.Вс. Иванова и В.Н. Топорова, Ю.В. Мо нича о закономерностях смены парадигм в развитии человечества и особенностях мифологического мировоззрения; литературоведов B.C. Баев-ского, В.Н. Топорова, А.Н. Веселовского об онтологической и исторической поэтике; представителей культурологии, эпистемологии и семиотики Б. Рассела, Р. Барта, У.Эко, А.А. Пелипенко и И.Г. Яковенко, Ю.Б. Борева, В.Н. Руднева, И.В. Кондакова о формах представления знания в языке и прегнантности информационных структур, о проективности ментальных структур в культурную деятельность человека, закономерностях семиотической эволюции, стадиальности культурного развития и дистантной повторяемости стилевых парадигм.

Научная новизна диссертационного исследования заключается как в многомерности, полипарадигмальности описания (синхрония и диахрония, механизм и реализация, сопоставительное и типологическое описание), так и в новизне привлекаемого материала - образных употреблений коллективной и индивидуальной языковой личности, образных инноваций устной речи, прессы и художественного стиля 70-90 гг. XX века.

Теоретическая новизна исследования заключается в создании когнитивной теории образа: в моделировании когнитивного механизма образа как познавательного акта и его результата (ассоциативная модель образа как фрейма и концепта как апплицированных общим слотом разных фреймов); установлении функциональной специализации отдельных номинативных кодов (зооморфного, фитоморфного, артефактного, социоморфно-го и др.); выявлении текстообразующей роли образа как модификаций информационной прегнантности (образ-идея, образ-деталь, образ-подтекст, образ-контрапункт и образ-резонанс); создании структурной типологии и представлении системной организации языковых образов; установлении моделей эволюции основных цивилизационных смыслов крупнейших культурно-исторических парадигм (языковые образы античности, средневековья, Ренессанса и Нового времени); установлении основного репер туара функций языкового образа (гносеологическая, гомеостатическая, аксиологическая, апеллятивная).

Теоретическая значимость исследования заключается в создании общей когнитивной теории образности, сводящей воедино и типологию образов (мега-, макро-, микрообраз), и ментальный механизм восприятия одного объекта через реальное или моделируемое сходство его с другим объектом, генезис и эволюцию образов, их языковую и речевую ипостась, когнитивную и апеллятивную функции. Базисом единого подхода к феномену образа как мировоззрения и выражающего это мировоззрение стиля, образа как когнитивного приема познания реалии путем сравнения ее с другой реалией, образа как художественного приема выразительности, как механизма создания микро- (деталь) и макро- (текст) феноменов многомерного смысла, - служит, по нашему мнению, понятие фрейма как отражения ситуаций действительности, существующего порядка вещей, положения дел. Комплексное исследование образа в генезисе и синхронном функционировании, типологическом и культурологическом аспекте, функции познания и воздействия (в том числе мироупорядочении!) на основе единого фреймового подхода к феномену образности (прежде всего языковой) и составляет новизну теоретико-методологического подхода к образности.

Практическая ценность диссертации. Результаты исследования могут быть использованы в теории и практике преподавания гуманитарных дисциплин: современного русского языка, теории языка, когнитивной психологии, этнологии, культурологии, социологии, логики и философии языка. Основное содержание диссертационного исследования составит основу спецкурсов по лексикологии, когнитивной семантике, славяноведению, будет учтено при составлении учебных пособий по лексикологии русского языка, славяноведению.

Апробация основных идей и положений исследования производилась на международных, всесоюзных (всероссийских) и региональных конференциях: в Даугавпилсе на научно-методической конференции «Актуальные проблемы лексикологии» в 1991 г; в Твери на международной научной конференции "Понимание и рефлексия в коммуникации и культуре" в 1993 г; в Астрахани на научно-практической конференции "Проблемы художественной интерпретации в XX веке» в 1995 г; в Rzeszowie (Жешове), Польша на международной конференции «Kontakty j zykowe polsko-wschodnioslowianskie" в 1995 г; в Москве на VI Международной конференции "Семантика языковых единиц" в 1998 г и на международной конференции "Новые аспекты в преподавании русского языка в школе и вузе» в 2002 г; в Минске (Беларусь), на международной конференции "Языковая номинация" в 1996 г; во Владимире на международной конференции "Грамматические категории и единицы: Синтагматический аспект" в 1997 г; в Санкт-Петербурге на Первом Российском философском конгрессе в 1997 г; в Нижнем Новгороде на международной конференции "А.С. Пушкин и русский литературный язык XIX-XX вв." в 1999 г; в Иваново на Всероссийской научной конференции, посвященной 200-летнему юбилею В.И.Даля, «В.И.Даль в парадигме идей современной науки: Язык - Словесность - Самосознание - Культура» в 2001 г; в Туле на Международной научной конференции «Фразеология и миропонимание народа» в 2002 г; Волгограде на межвузовской научной конференции «Функционирование языковых единиц в разных речевых сферах: Факторы, тенденции, модели» в 1995 г; на научно-теоретической конференции «Взаимодействие языковых уровней в сфере фразеологии» в 1996 г; на международной конференции "Кирилло-Мефодиевские традиции на Нижней Волге» в 1995, 1997 и в 1999 г; на региональной конференции «Ономастика Поволжья» в 1995 г; на Международной конференции "Коммуникативно-прагматические аспекты фразеологии" в 1999 г; на Международном симпозиуме «Проблемы верба лизации концептов в семантике языка и текста» в 2003 г. Содержание диссертации изложено в монографии объемом 18.1 п. л., в 25 статьях общим объемом 203 с. (12.2 п. л.) и 34 тезисах докладов общим объемом 144 с. (8.0 п. л.). Всего 38.3 п.л.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, девяти глав, заключения и приложения. В качестве выводов по главам представлены модели образа в рассматриваемых аспектах.

Теоретической основой - концептуальным аппаратом исследования служат следующие понятия.

Базовая лексика. Под базовой лексикой понимаются именования типичных стереотипных существ, предметов, явлений,референциалъно обусловленных географическими, историческими, религиозными и культурологическими факторами, отражающие максимальное количество дифференциальных признаков объекта, в частотном отношении являющиеся своеобразной доминантой видового ряда, в культурологическом отношении в силу этого наиболее осмысленные символически и в языковом отношении наиболее глубоко "прописанные" в картине мира. Это видовые именования типичных животных и явлений природы, наиболее часто используемых предметов, архаических понятий типа медведь, ветер, дом, топор в противовес родовым названиям животное, инструмент или видовым коала, сирокко. Ріменно базовый, а не родовой или видовой уровень категоризации в языке оказывается наиболее значимым: для человека важнее разница между представителями базовых категорий, чем между представителями видовых или даже родовых имен. Отсюда и большая разработанность в языке базовых категорий: семантическая деривация, символьное осмысление, формирование концептуализированных областей (зон "словарных сгущений"), вхождение в паремиологический фонд

под гештальтом, образом-гештальтом в работе понимается цельный редуцированный ("абрисный") образ предмета, явления, ситуации. Геш-тальт представляет собой редукцию описания предмета до его типичной, характерной черты, аспекта: взнуздать, понукать, ехать (на ком) - как гештальт лошади.

Базовая метафора. Базовая метафорика. Базовая метафорическая модель. Метафора - это когнитивный механизм, заключающийся в сопряжении смыслов языковых, текстовых и других семиотических единиц в результате сближения, частичного или полного апплицирования обозначений двух объектов или ситуаций, «аналогичных в каком-либо отношении» [ЛЭС 1990: 296] , в силу имеющегося {плечики вешалка) или приписываемого (лиса хитрость) сходства этих объектов; это и вербализованный результат («слепок») такого когнитивного усилия; это также основанный на таком механизме троп речи как прием художественной выразительности; и, наконец, это художественный образ, рождающийся в результате такого голограммно-сдвоенного видения детали (футляр у Чехова), лица (Обломов у Гончарова) или ситуации (Птица-тройка у Гоголя). Метафорой в широком смысле слова часто именуют Образ [Павлович 1995: 2]. В расширительном смысле термин метафора применяется к любым видам употребления слова в непрямом значении. Клиширован-ность ситуаций и топологичность восприятия объектов обеспечивают появление так называемых базовых метафор - мировоззренческих метафор мир как ЗВЕРЬ, мир как ЗЛАК, отражающих экономические стадии развития человечества, и метафор-фреймов, охватывающих всю актантно-сирконстантную рамку схемы ситуации: ЛЮДИ - это РАСТЕНИЯ; СМЕРТЬ - это УХОД: ЛЮБОВЬ - это ПУТЕШЕСТВИЕ [Лакофф, Джонсон 1987: 139]. В соответствии со сложившейся в когнитологии традицией [Лапшина 1996; Рахилина 2000: 370] базовую метафору обозначаем про- ЛЭС 1990 - Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. писными буквами. Инвариантное абстрактное значение базовой метафоры, в отличие от ее функционирования в виде варьирования, именуется базовой метафорической моделью: так, модель ПОКРОВ, ОДЕЖДА в предложении Своими бомбардировками США объявляют миру, что закон - это сила, это они, а ООН и прочие организации - это так, маскировка данного факта, БАНТИКИ- (Радио России 1999, 17 янв.) реализует сему избыточное, второстепенное. Под метафорикой в работе понимается совокупность метафор, в том числе одной тематической области, как результата функционирования базовых метафор ЗВЕРЬ, РАСТЕНИЕ, ВЕЩЬ. В этом же значении употребляются термины зооморфная метафорика, артефактная, натуроморфная, социоморфная, зоометафоры, фитоме-тафоры, сциентометафоры.

Код употребляется в гуманитарном знании в двух значениях;

а) система условных обозначений идеальных понятий материальными знаками; б) одного значения посредством формы другого значения. Код образной вербализации (образной номинации) определяем как условное обозначение отражаемых в языковом сознании предметов языковыми знаками опосредованного типа (указывающими на предмет, ситуацию путем идентификации его с другим предметом) одной тематической области сопоставления: код зооморфный, флористический, социоморф-ный. В синонимичном значении в работе используется термин метафорика (идентификация с предметом одной тематической области).

Концепт- единица ментального лексикона, ценностная рубрика мира, понятийное поле ценностно осмысленного традиционного знания, с терминологически сформированным ядром, отражающим обобщенные коллективным языковым сознанием объективные свойства объекта, и ценностно-окрашенной периферией, представляющей этнические и личные смыслы, фоновое знание, культурную символику. С когнитивной точки зрения концепт - это несколько фреймов, апплициро ванных совпадающим слотом. Поскольку концепт - это имя понятийного поля, фрейм - семантика ситуации, а слот - аспект описания предмета или ситуации, графически оформляем их в семантических кавычках: слот -курсивом, фрейм - прямым шрифтом с прописной буквы, концепт - маркировкой К курсивом с прописной буквы [Степанов 1997: 8]. Так, аппли-цирование слота гора фреймов Трудность, Величина, Бессмысленность усилий и создает концепт К 1Гора \ апплицирование слота дорога фреймов Преодоление и Длительность - концепт К Дорога. Концепты вербализуются выработанными для них терминологическими знаками {гравитация) или закодированно - знаками других значений - общепринятыми или индивидуальными символами.

Модель. Под моделью в работе понимается схематичный образец устройства или функционирования языкового, семиотического или культурологического феномена либо функциональной спецификации группы однотипных феноменов. В качестве выводов по главам в работе предлагается выведение схемы формирования языковой образности в соответствующем аспекте: когнитивном, ассоциативном, генетическом, типологическом, художественном, социальном, структурном, эволюционном, функциональном.

Образ. В психологическом отношении образ -механизм, резуль тат и форма целостного отражения предметов и явлений в сознании человека. В ментальном, ассоциативном отношении структура образа представляет собой фреймы, апплицир о ванные совпадающим слотом: немец - из фреймов Война {губная гармошка, собачий лай, мессершмит), Культура {Бах, Бетховен, Гете), Этническое поведение {пиво, аккуратность, пунктуальность). В лингвистическом отношении образ есть сопряжение смыслов как результат сближения, аппликации или фракционирования номинаций слотов или фреймов: Война как Жатва {Те же возгласы ветер доносит; Те же стаи несытых смертей Над откосами КОСАМИ КОСЯТ, Над откосами КОСЯТ людей - А. Белый); Жизнь как Плавание (БАРКА жизни ВСТАЛА на большой МЕЛИ -А. Блок). В эстетическом отношении художественный образ - эстетизи-рованное обобщение, "обобщенное художественное отражение действительности, облеченное в форму конкретного индивидуального явления» [СОШ: 446]; индивидуальное мировидение, "специфическая для искусства форма отражения действительности и выражения мыслей и чувств художника" [ЭС: 239]. В силу когнитивно-эпистемической природы образ, как любая информационная единица, прегнантен: сворачиваем и разворачиваем. Прегнантность образа как синкретичного и полиинтерпретируемого объекта вторичного семиозиса обеспечивает его "голограммность": часть художественного образа также является образом, весь художественный образ-произведение может быть редуцирован до образа-детали. Так, конструктивная часть - ключевое слово (ветер у А.Блока), сквозная деталь (породистый завиток на шее у Анны Карениной в романе Л.Толстого), персонаж (князь Мышкин у Ф.Достоевского) - служа цели раскрытия идеи (саморазрушение личности убийством в "Преступлении и наказании", созидательная сила добра и красоты в "Идиоте"), одновременно являются целостным глубоким, полиинтепретируемым знаком-символом, сохраняющим голограммные свойства целого (макрообраза - князь Мышкин как евангельская кротость и божественная любовь и мегаобраза - гуманизм и христианская направленность романов Достоевского), символом, способным к замещению этого целого в свернутом виде в форме деонима (раскольниковский топор социальный протест в стихийной, резкой форме), прецедентной цитаты, развития ЛСВ (мертвые души - числящиеся по документам работники предприятия). Образной является не любая конструктивная часть текста: денотативная его основа обеспечивает иллюзию правдоподобия [Барт 1994: 316-318]. На денотативной канве текста и располагаются сквозным контрапунктом образные детали и персонажи,

коннотирующие основную, ключевую семантику текста. Семиотический парадокс заключается в том, что и образные, и исконно необразные средства построения произведения подчинены образу-теме, отбираются исходя из нее, т. е. "имажинируются", составляя в сумме образное целое.

Прототип. Под прототипом понимается первичная историческая основа: социальный ритуал, функционирующий в качестве метафорической базы фреймов - Защита территории как основа парадов, клятв и присяг; Инверсия социальных отношений как основа маскарада; Хвала и Проклятье как основа собраний и митингов; исконный предмет, функционирующий в качестве типичной концептуализуемой, мета-форизуемой зоны номинации (образ или слот фрейма) - занавес как знак-символ фрейма Переход в другую действительность, птица как образная реализация слота кротость, духовность, безмятежность, а также первичная историческая (мифологическая) основа сюжетных ходов и персонажей-функций - богатырь как литературная трансформация К Герои-первопредки, битва со змеем как трансформация мифологемы К Хтоническое чудовище. В сходном значении в культурологии употребляется и термин архетип как основа существующих фреймов [Монич 1998: 97-120] и как основа символики: вода как знание, старик как мудрость [Юнг 1997]. В когнитивной психологии понятие прототипа тесно связан с понятием стереотипа как исходное и частное, типичное: так, прототипом креста является мировое дерево, а его стереотипом - деревянное распятие в христианском храме. Историческая первичность прототипа закономерно аксиологизирует его, превращая в функцию-эталон, а тем самым - в стереотипное поведение, фрейм, неизбежную зону метафоризации: Знакомство, Бракосочетание, Культ гостя.

Скрипт. Под скриптом понимается сценарий решения когнитивно-ситуативной задачи, например, скрипт бегства или сражения в ситуации нападения.

Слот. Под слотом в работе, в рамках естественной метонимии терминологических рядов, подразумевается фрагмент ситуации или аспект характеристики объекта, { убийство, орудие, цвет), а также его вариативное индивидуальное заполнение (форма существования, реализация): топор как орудие убийства, брусничный с искрой цвет фрака Чичикова.

Стереотип, стереотипность семемы, полевая организация сем мы. Современная когнитивная семантика исходит из неравномерности и негомогенности представления знаний в ментальных структурах: в центре представления (ментального образа), вербализуемого базовой лексемой, стоит типичный представитель категории, обладающий наибольшим количеством признаков. Поэтому семема базовой лексемы структурно представляет собой максимальное ядро (доминанту) признаков стереотипного денотата, лишь частично присущих нетипичным представителям данного видового ряда, что существенно ограничивает как лексическую сочетаемость последних, так и их свойство метафоризоваться.

Тезаурус. Тезаурус есть ментальное представление о мире, картина мира [Телия 1986: 102-109], отражающая опыт чувственного постижения мира; практический опыт трудовой деятельности; ритуализо-ванный опыт предыдущих поколений и синхронно сосуществующего этнического языкового коллектива; переданное в вербальной форме знание; гипотезы, умозаключения, выводное знание на основе моделирования [Рассел 1997: 451] как результат когнитивной деятельности. Вербализованная часть тезауруса представляет собой языковую картину мира. В гуманитарном знании термин употребим также в значении словаря имен, упорядоченных по родо-видовым отношениям [Рождественский 1996: 54].

Терминальный узел (терм). Терминальная часть фрейма является инвариантным для совокупной языковой личности общеизвестным и безусловным знанием, но знанием синхронизованным, верхушкой исторического, мотивационного, широкого знания [Солсо 1996: 241; рического, мотивационного, широкого знания [Солсо 1996: 241; Кубрякова и др. 1996: 188].

Фрейм. Формами хранения знаний о мире являются обобщенные представления о ситуациях, жизненных сценариях - фреймы с определенным, устойчивым, инвариантным значением, составляющим терминальные узлы схем, и с варьируемой, неизвестной, гибкой частью знания ситуации - слотами [Кубрякова и др. 1996: 187-188].

Языковая картина мира - исторически вербализованная часть тезауруса как ментальной картины мира, "образ действительности, который человек имеет в виду, когда говорит и понимает" [Рахилина 2001: 11]. В диахроническом аспекте говорят о культурно-исторической картине мира - "чертах культурного образа" предмета, "реконструированных из верований, обрядов, бытовой практики, но не имеющих прямого языкового подтверждения" [Толстая 1995: 126; Цивьян 1990].

Положения, выносимые на защиту: 1. Образное имя - текст. Номинативная система языка представляет собой множество системно организованных и структурируемых языковым сознанием генетически разных единиц, запечатлевших в знаковой форме историю слов как историю общества. Имя есть текст - истории и культуры. Номинативная система языка отражает в своей метафорике все генетические пласты образности - бестиальную, флористическую, ландшафтную, социумную, религиозную и пр. Национально-культурное же видение мира заключается в вербализации, закреплении в языковом опыте эталонов материального и идеального мира, прецедентов собственной истории, своеобразной трактовке событий мировой истории, оперировании культурными понятиями и артефактами как эталонами. Формами презентации национально-культурного знания в языковых единицах являются: фоновые знания о предмете, представленные лексикографическим ком 26 ментарием, - потенциальные семы; факультативный компонент семемы слова, включенный в словарную статью; денотативный и сигнификативный компоненты в составе облигаторных сем.

2. Образное имя - архаичная философия. Являясь исторически первобытной философией, первичным мировоззрением (мифологическим мышлением и осмыслением мира, воспринимающим мир в бинарных оппозициях Космос/ Хаос, свои/чужие, природа/культура), образ часто вербализует мир амбивалентными номинациями плеонастического, дублирующего характера. Имя как текст истории и культуры транслирует аккумулированную информацию как в генетически первичной синкретичной образной форме, так и в позднейшей расчлененной, отрефлексированной, номинативно-понятийной.

3. Образное имя-механизм сравнения. Когнитивной психологической базой образной номинации являются механизм апперцепции как предпосылка и основа сохранения и стереотипизации эмпирических впечатлений; объем оперативной памяти человека, противоречие между континуальностью универсума и дискретным характером языка; фреймовая основа восприятия и вербализации типичных ситуаций; механизм стереотипизации реалий окружающей действительности, принцип базовой категоризации в восприятии мира. В языковом отношении, в плане языковой компетенции homo loquens, образ есть механизм сопряжения смыслов, осознания атрибутивной и функциональной связи всего сущего. При этом сопряжение смыслов осуществляется как видение одной реалии сквозь общий для них атрибут, общую функцию, как приписывание реалии эталонного или антиэталонного статуса, инверсии базовых и факультативных характеристик.

4. Образное имя - матрица. Образ-инвариант как ментальный конструкт и матрица языковой образности (базовая метафорика ЗВЕРЬ, РАСТЕНИЕ, ВЕЩЬ, МЕХАНИЗМ, ЕДА, ПОКРОВ-ОДЕЖДА, СОЦИУМ, РЕ ЛИГИЯ, КУЛЬТУРА) функционирует в качестве языковых вариантов в трех ипостасях: нерасчлененно метафорической, аспектно-гештальтной и фракционированно-ситуативной. Базовая метафора как ячейка матрицы является при этом инвариантом, конкретный реализованный образ - вариантом инварианта. Базовая метафорика функционирует в форме собственно метафоры; в форме гештальта - редуцированного, образа-отражения предметов и существ в их свойствах и действиях; сконструированной метафорической ситуации - фракционированного образного знака. Реализуя функционально-специализированный набор сем, образная матрица является аккумулятором исторической памяти, инструментом таксономиза-ции явлений мира и средством самовыражения языковой личности.

5. Образное имя - цивилизационный смысл. Являясь транслятором культуры, эпистемическим и нормализаторским инструментарием, образ осуществляет функции эволюционной формы, вынашивающей новый смысл, «коконом» меняющегося содержания. Примат материальности при этом выражается и как давление формальных признаков, и как сохранение «мутирующей» формой предыдущих смыслов. Генетически общее наследие прошлых веков (понятия античности - долг, гражданин, государство; средневековья - вина, грех, покаяние, шут, балаган; Возрождения - личность, автор, путешествие; Нового времени - атом, механизм) реализуются в современном речевом употреблении в качестве цивилизационных смыслов прошедших культурно-исторических эпох. Общей «эволюционной траекторией» развития цивилизационных смыслов является выводное или пояснительное знание. Лингвистически это знание оформляется как метафора, метонимия, расширение и сужение значения, синтагматическая цепь, калькирующий перифраз.

В социально-культурологическом отношении образ есть готовое клише - умственного усилия, произведенной классификации фрагмента действительности с целью экономии усилий, следования традиции, сигнала при надлежности к референтной группе, фатического и воздействующего средства. Такими клише являются: языковой инструментарий со стершейся и живой образностью; максимы народной мудрости и авторские афоризмы; прецедентные тексты, вытесняющие аккумулированное в паремиях традиционное знание. При этом прецедентные тексты-образные знаки в свою очередь становятся вариантами инварианта - деривационной базой производных смыслов.

6. Образ - форма идеи (стиль). В отношении экономического и социально-политического состояния общества, принципов конструирования мира образ есть эстетика идеологии - стиль эпохи, принципы оформления, языковые предпочтения: Священная римская империя, воссоздающая покоренную античность; подчеркнуто "вещное", филигранное, вычурное барокко, отразившее фрустрацию религиозного сознания эпохи атомно-молекулярных открытий и разрыва вековых крестьянских традиций периода мануфактурного производства и миграции рабочих рук; ампир периода наполеоновских завоеваний как сублимация государственного величия, надличностных целей и смыслов, наднациональных форм. Являясь предметом разных штудий (истории, культурологии, эстетики), образ как стиль не только оформляется языком, но служит деривационной базой номинации, диктует "языковой вкус эпохи" (В. Костомаров).

7. Образное имя - вокабула словаря. Исторические модели мировосприятия создали основу парадигм языковой образности, присутствующих в сознании языковой личности и в словаре как вербализованном тезаурусе в виде пересекающихся и взаимодополняющих вариантов выражения одного смысла и выполнения одной функции (гомеостазис, характеризация, аксиология, дидактика). Инварианты, родовые таксономические понятия исторических парадигм (ЗВЕРЬ, ЗЛАК, СОЦИУМ) сохранились в языковой памяти и до сих пор вычленяются сознанием в качестве базовой языковой метафорики. Целостное, фреймовое восприятие стереотипных си туаций и базовые категории окружающего мира создают основу для вербализации ситуаций и их элементов в форме базовой метафорики и для современной языковой личности. Генетически исконные базовые метафоры членятся языковым сознанием на понятийные дериваты - аспекты и фрагменты явления (величина, способ передвижения, издаваемые звуки как дериваты базовой метафоры ЗВЕРЬ; ЕДА и ПОКРОВ как дериват базовой метафоры ЧЕЛОВЕК; ВОЖДЬ как дериват базовой метафоры СОЦИУМ). Метафоры и их дериваты осмысляются языковой личностью и объемно, «голограммно», в сопутствующих обстоятельствах, создавая фракционированный мыслительный метазнак ситуации - метафорику типичных проявлений: СМЕРТЬ есть УХОД, ЖИЗНЬ есть ПУТЬ, ЛЮБОВЬ есть ПУТЕШЕСТВИЕ, СОЦИУМ есть ОРГАНИЗМ, СОЦИУМ есть СЕМЬЯ.

8. Образное имя - код. Кодирование предмета, явления, ситуации средствами образной номинации может осуществляться языковой личностью при помощи одной «ячейки» матрицы языковой образности - базовой метафоры (ЗВЕРЬ, РАСТЕНИЕ, СОЦИУМ) или сразу несколькими базовыми метафорами (ЗВЕРЬ плюс ВЕЩЬ, РАСТЕНИЕ плюс ВЕЩЬ, СОЦИУМ плюс ЗВЕРЬ, СОЦИУМ плюс РАСТЕНИЕ), то есть быть монокодовым и поликодовым, выполнять роль контрапункта или резонанса, полифонии в развертывании фракционированного образа - знака ситуации.

9. Образное имя - база межкодовой синтагматики. Закономерностью синтагматики образных номинативных единиц языка является наличие в семантике этих единиц сквозных сем смежных тематических зон, выполняющих комплекс информационных и собственно текстовых функций. Информационными функциями сквозных сем являются интенсификация информации, создающая плеоназм как преодоление «шума», и создание экспрессии текста (резонанса смыслов и модальностей). Текстовыми функциями сквозных сем являются обеспечение ими таких категорий текста, как связность, фактуальность, концептуальность, модальность, эмоциональная тональность.

В случае сочетаемости образных номинативных единиц одной тематической зоны {монокодовая аранжировка смысла) синтагматика определяется семантической сочетаемостью в рамках тематического поля. Сочетаемость образных значений разных тематических зон (поликодовая аранжировка смысла) определяется повтором «сквозных» сем метафор. При этом сквозные семы - предпосылка и база семантической синтагматики -являются облигаторными и потенциальными, денотативными и коннота-тивными, синхронными и диахронными.

Обеспечивающие дистантную связность текста семы разных метафорических кодов принадлежат смежным тематическим зонам, т.е. характеризуются отношением иерархического подчинения (Антропос/Этнос, Ан-тропос/Социум, Антропос/История, Антропос/Артефакт) или противопоставления (Антропос/Природа, Антропос/Животное). Сквозные семы, обеспечивающие понимание, организуют дистантную семантическую связность текста, обеспечивая категорию связности, повтором сем выражают фактуальную информацию - тему, создают концептуальную - идею текста, организуют текстовую модальность.

10. Образное имя - полиструктурное образование. В ментальном, ассоциативном отношении образ представляет собой фреймы, апплициро-ванные совпадающим слотом; в словарном виде образ представляет вербализованное ядро концепта; в генетическом отношении образ есть историческая матрица мировосприятия; в культурологическом отношении развитие образа есть траектория эволюции идеи; в лингвистическом отношении образ есть сопряжение смыслов как результат сближения, полной или частичной аппликации или фракционирования номинаций слотов или фреймов.

Русская языковая личность: аспекты описания вербализованного знания

Языковой личностью в современном языкознании считается человек, продуцирующий нетривиальные тексты, т.е. способный к моделированию языковых единиц (номинативных новаций), к осознанию структуры и закономерностей порождения смысла, а также к творческому, эстетическому использованию языковых единиц, их синтагматики и архитектоники текста в целом с целью выражения индивидуально-авторского восприятия мира, моделирования возможных миров, рефлексий над механизмом языка (терминотворчество, образные художественные описания, языковая игра) [Караулов 1987: 36].

Уровнями организации языковой личности [Там же: 37, 91] являются следующие.

Мотивационный уровень представляет прагматикой, относящийся к собственно психологии, и - опосредованно - к языку: к целеполаганию предпринимающего речевой акт; к выбору им стратегии построения речи и речевого кортежа осознаваемых намерений или неосознаваемых мотивов; к идее, модальности, эмоциональности текста; и в конечном итоге - к выбору для перечисленных выше целей соответствующих языковых средств, к их авторской аранжировке, к индивидуальному моделированию языковой формы выражения мысли. В психологическом плане прагматикой принадлежит как к сфере осознаваемого, рефлексивного, находящего выход в рациональной картине мира, так и к сфере бессознательного - индивидуального и коллективного (менталитета нации), т.е. исторически усвоенного опыта этнического и языкового коллектива, ценностей и традиций, естественных для члена общины, соборной личности, а потому опыта автоматизированного, своего рода социально-этнического рефлекса.

Рациональное и коллективное бессознательное, межпоколенный опыт, передаваемый культурой как негенетической памятью коллектива [Лотман 1996: 8] отражаются латентно в следующих уровнях языковой личности - тезаурусе и вербально-ассоциативной сети [Караулов 1993: 7]. Тезаурус есть ментальное представление о мире, картина мира [Телия 1986: 102-109]. Ментальную картину мира репрезентируют единицы различной природы и смысловой сложности: символы (белый голубь - символ мира, желтый цвет - символ солнца, математический символ квадратного корня); образы (монах в рясе с капюшоном как представление об инквизиции); картины («Зимнее утро» или «Днепр при тихой погоде» в результате полученного непосредственно или под воздействием текстов Пушкина и Гоголя впечатления); схемы действий (проведение собрания) или фреймы (сценарии ситуаций) [Серебренников 1988: 188-213].

Ментальная картина мира исторична (аккумулирует опыт предыдущих поколений) и национальна: оформлена ценностями, ритуалами и таксонами культуры - сгустками и интерпретаторами смысла, являющимися теми важнейшими «точками», что формируют абрис мира, его понятийными и ценностными концептами [Кубрякова и др. 1996: 90], составляющими кон-цептосферу [Лихачев 1997: 282-284] национального сознания. Ментальная картина мира связана с установками мотивационного уровня, отражает объективные характеристики бытия (пространство, время, качество предметов), субъективные идеальные ценности индивидуального и коллективного характера (счастье, порядочность, свобода) и реализована вер-бально-ассоциативным уровнем - терминами, именами, сентенциями народной мудрости {сила тяготения, утро вечера мудренее, на миру и смерть красна).

Вербально-ассоциативныйуровень представляет собой исторически сложившуюся фиксацию в языковых единицах разной структуры (слова, устойчивые словосочетания, фраземы, цитаты-реминисценции) понятийного, эмоционального, оценочного осмысления мира, а также ассоциативной сферы значений, аккумулирующей эмпирический опыт, результаты практической деятельности, выводное знание, отпечатки жизненных сценариев и ситуаций {СОЛНЕЧНЫЕ тона; ТЯЖЕЛЫЙ разговор; еще не ВЕЧЕР еще есть время и шанс).

Ассоциативный тезаурус русской языковой личности: динамика и константы концептосферы

В существующих работах по языковой образности образность определяется как свободное отождествление неравных сущностей [Аристотель 1996: 65-70], отождествление сущностей, имеющих общий признак [Арутюнова 1990: 296-297], ограниченное отождествление членов сравнения {конкретного предмета с понятием) [Огольцев 1978: 27-29], традиционное отождествление сущностей, базирующихся на архетипах восприятия [Павлович 1995: 32-33; Илюхина 1998: 17-18]. Психологические закономерности восприятия, когнитивные закономерности овладения миром, биологические и социальные закономерности функционирования индивида и социума, языковая компетенция личности, семиотические особенности языкового знака, а также данные исторической лексикологии позволяют нам считать возможности образного моделирования потенциально широкими, однако не свободными и не беспредельными.

Эти возможности ограничены перечисленным выше кругом закономерностей, среди которых архетипы-фильтры как tertium comparationis представляют собой собой лишь отдельные их виды. Предпосылкой и базой образной номинации, по нашему мнению, являются типичные жизненные ситуации и интеллектуальный механизм сравнения. Кроме этих общих условий возникновения языковой образности (сравнений в рамках типичного посредством общих мыслительных приемов), существуют вытекающие из них и более частные условия. Так, сравнения осуществляются прежде всего в круге базовой лексики [Рахилина 2000: 12], они антропоцентричны и антропометричны, гелио- и геоцентричны [Новый объяснительный словарь синонимов 1999: V], лингвоцентричны [Морковкин, Морковкина 1997: 59-68]. Принципы образного отражения мира рассматриваются нами в главе 6.

С целью определения характера и роли образности в структуре формирующейся русской языковой личности, возрастных и профессиональных особенностей отражения мира, нами был проведен ассоциативный эксперимент в школах и вузах Волгограда. Целью ассоциативного эксперимента было выявление образа в структуре ассоциата: наличие ассоциаций образного характера; роль образа в воспроизведении слотов или целых фреймов; образ в филогенезе - особенности образных ассоциаций и возрастные преференции образного характера у языковой личности младшего и старшего школьного возраста, студентов и сформировавшихся специалистов; профессиональные предпочтения образного характера у формирующихся гуманитариев и техников, представителей людей искусства - художников и музыкантов и служителей закона - работников милиции. Всего было обработано 618 анкет: школьников младших и старших классов 9-й и 13-й гимназий Волгограда (96 анкет); 9, 10, 11 и 12 классов мужского педагогического лицея Волгограда (96 анкет); студентов 4-го курса филологического факультета ВГПУ (123 анкеты); студентов 2-го курса ВГТУ (86 анкет); слушателей Учебного центра Управления внутренних дел (119 анкет), студентов музыкального и художественного отделений Муниципального института искусств им. П. Серебрякова (98 анкет). Общий возраст информантов от 8 до 40 лет.

Генетическая модель языковой образности

Как к эталону сравнения homo loquens обращается к себе, своему окружению [Алефиренко 1999: 11] -ландшафту, климату, животному и растительному миру, существующим в природе предметам и созданным человеком артефактам, явлениям «возможных миров» - этическим, социальным, религиозным и иным идеальным сущностям [Караулов 1987: 176]. Истори-ко-типологическая модель языковой образности выглядит следующим образом (рис. 8 на с. 115). Расположение концентров (оснований и эталонов сравнения) этой максимальной матричной модели языковой образности имеет историческое обоснование [Тайлор 1989: 205-457; Фрэзер 1998; Фрейденберг 1978; Топоров 1995; Мелетинский 1976; Леви-Брюль 1999; Леви-Стросс 1999].

Путь человеческого познания окружающего мира определяется исследователями как движение от эмпирики к моделируемости, от традиции к верификации знания, от полимофности и амбивалентности обрядов-образов и слов-образов к расчлененности и поляризации. Это движение отливается как в форму (появление гимнического жанра в средние века), так и в семантику. Семиотическая эволюция по линии мифология - фольклор - искусство неизбежно сохраняет поэтому "осколки системы" этих смыслов.

Историческое движение по линии мифологический образ - понятие - поэтический образ есть диалектическое движение от всеобщего, всеобъемлющего к конкретному и индивидуальному как форме его бытования: Мифологический образ начинается в античности как низшая форма мы Я (языковая личность) Рис. 8. шления, а кончается благодаря понятию в виде поэтического образа - как высшая" [Фрейденберг 1978: 19].

Исторически древняя фаза человеческого развития - это дородовой (до второй половины I тысячелетия до н.э.) и родовой период (со второй половины I тысячелетия до н.э.) [История Древнего мира 1989: 27-28]. Материально они представляют собой собирательство и охоту в дородовом периоде, земледелие и скотоводство - в родовом. Мифотворчески дородовая эпоха является зооморфной, родовая - аграрной.

Генетически образ есть мировоззрение. "Нет такой ранней поры, когда человечество питалось обрывками или отдельными кусками представлений. В самые первые эпохи истории мы застаем человека с системным мировосприятием I.../" При этом все древние представления "выражают центральный образ, многообразно, но топически варьируемый (стадиально или локально)" [Фрейденберг 1978: 24]: Космос есть Зверь, Злак, Вещь, Социум, Организм, позже Механизм [глава 8]. Человеческие черты не осознаются; все человеческое представляется внешним миром. Внешний мир представляется в виде людей. Генетически обусловленная космшация человека и антропонимизация внешнего мира обусловила в дальнейшем космизм и антропоцентризм как принцип номинации, образных средств фольклора, основы тропов и фигур в литературе [Веселовский 1989: 101-103; Иванов, Топоров 1975: 52; Маковский 1996: 23; Мелетин-ский 1976: 171; Философия русского космизма 1996: 19-21, 23, 204, 209; Фуко 1977: 11; Кондаков 1994: 28]: ПОДОШВА горы; то не БЕЛАЯ ЛЕБЕДУШКА - то девушка; М.Цветаева: Любви старинные ТУМАНЫ.

Представление о мире ("Условие жизни - добытый зверь" или "Условие жизни - выращенный злак") и обеспечивают тотемистическое восприятие мира как зверя или как злака. Первичный мифологический образ - это "форма мифотворческого представления, "семантическая реакция первобытной мысли на ощущение предмета именно в его чувственном наличии" , первичная "познавательная категория" [Фрейденберг 1978: 26-27]. Именно представления организуют восприятия. "Известно, что глаза людей видят не зрачками, которыми смотрят, а сознанием, управляющим зрачками" [Там же: 27]. Архаичный человек воспринимал мир тотемистически.

Мифологическое мышление образами [Фрейденберг 1978: 11] представляет окружающий мир в виде сменяющейся неизменности смежных взаимозависимых (где вместо причины - просто начало) явлений -суточного, годового и обрядового магического круга [Верещагин 1999: 246]. Отождествление вещи и процесса, вещи и ее свойств приводит ко всеобщей тождественности: Caus = Locus, время равно пространству, а пространство - вещам, его наполняющим. Отождествление разнородного имеет, таким образом, генетические когнитивные основания, и лишь впоследствии, с отмиранием первобытного мышления, формальные разновидности одного смысла станут образными «перенесениями», а еще позже -поэтическими тропами.

ГЛАВА 1. ЯЗЫКОВАЯ ЛИЧНОСТЬ И ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНЫЙ

ТЕЗАУРУС В СОВРЕМЕННОМ НАУЧНОМ КОНТЕКСТЕ.

1.1. Языковая личность как объект исследования

1.1.1. Когнитивные структуры языковой личности и прецедентный феномен.211.1.2. Прецедентный феномен и стереотип.

1.1.3. Компетенция. Прагматическая компонента в структуре языковой личности.

1.2. Интертекстуальный тезаурус и интертекстуальная компетенция.

1.2.1. К определению термина интертекстуалъный тезаурус. Интертекстуальный тезаурус и речевая культура языковой личности

1.2.2. Интертекстуальный тезаурус и интертекстуальная компетенция носителя языка.

1.2.3. Структура интертекстуального тезауруса.

ВЫВОДЫ К ГЛАВЕ 1.

ГЛАВА 2. РЕКОНСТРУКЦИЯ ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОГО ТЕЗАУРУСА НОСИТЕЛЯ СРЕДНЕЛИТЕРАТУРНОГО ТИПА РЕЧЕВОЙ КУЛЬТУРЫ.

2.1. Состав ИТ-тезауруса и особенности функционирования цитат в текстах СМИ.

2.1.1. Классификация интертекстуальных знаков по тексту-источнику.

2.1.2. Особенности функционирования интертекстуальных знаков.

2.2. Состав ИТ-тезауруса и особенности функционирования цитат в текстах КВН.

2.2.1. Классификация интертекстуальных знаков по тексту-источнику

2.2.2. Особенности функционирования интертекстуальных знаков.

ВЫВОДЫ К ГЛАВЕ 2.

ГЛАВА 3. РЕКОНСТРУКЦИЯ ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОГО ТЕЗАУРУСА НОСИТЕЛЯ ЭЛИТАРНОГО ТИПА РЕЧЕВОЙ КУЛЬТУРЫ.

3.1. Классификация интертекстуальных знаков по тексту-источнику.

3.2. Особенности функционирования интертекстуальных знаков в игровом дискурсе.

Развивая в своей работе трехуровневое представление модели языковой личности, Ю.Н.Караулов исходит из идей о трехуровневости процессов восприятия и понимания, которые оказываются тем самым конгруэнтными самому устройству языковой личности.

Так, соответственно намечаемым в структуре языковой личности мотивационному, тезаурусному и вербально-семантическому уровням в схеме смыслового восприятия выделяют побуждающий, формирующий и реализующий уровни. "Побуждающий уровень объединяет ситуативно-контекстуальную сигнальную (стимульную) информацию и мотивационную среду... Формирующий уровень содержит четыре фазы: 1) фазу смыслового прогнозирования; 2) фазу вербального сличения; 3) фазу установления смысловых связей между словами и смысловыми звеньями и 4) фазу смыслоформирования... Реализующий уровень на основе этого общего смысла формирует замысел ответного речевого действия".

В структуре процесса понимания различают также: а) понимание замысла автора (отправителя) текста (это высший, второй уровень, соответствующий в структуре языковой личности мотивационному уровню); б) понимание концепции текста (первый уровень в структуре языковой личности, называемый тезаурусным); в) понимание смысла слов в их содержании на низшем вербально-семантическом уровне. Таким образом, в терминах объектов каждому уровню понимания соответствует подтекст (II), текст (I) и слова (0).

Возвращаясь к структуре языковой личности, необходимо отметить, что для каждого из трех уровней характерен свой набор специфических типовых элементов: а) единиц соответствующего уровня; б) отношений между ними; в) стереотипных объединений этих единиц, свойственных каждому уровню комплексов.

Соотношение уровней и свойственных им типовых элементов можно проследить по таблице

Философский аспект	Психологический аспект	Уровни структуры языковой личности	элементы уровней
	отношения	стереотипы
	семантический уровень	вербально-семантический		грамматико-парадигматические, семантико-синтаксические, ассоциативные-"вербальная сеть"	модели словосочетаний и предложений: предмет состоит из компонентов; предмет содержит компоненты; в предмете выделяют компоненты; предмет расчленен на компоненты
интеллект	когнитивный уровень	тезаурусный	понятия (идеи, концепты)	иерархически-координативные-семантические поля, "картина мира"	генерализованные высказывания: кому много дано, тот не может быть счастливым; поэзия,любовь,рабо-та- вот три кита, на которых держится мир
действительность	прагматический уровень	мотивационный	Деятельностно комуникативные потребности	сферы общения, коммуникативные ситуации, коммуникативные роли - "коммуникативная сеть"	образцы (символы) прецедентных текстов культуры: "И какой же русский не любит быстрой езды!". "Плюшкин". "А судьи кто?"

Итак, как можно видеть из приведенной выше таблицы, на нулевом, вербально-семантическом уровне в качестве единиц фигурируют отдельные слова, отношения между ними охватывают все разнообразие грамматико-парадигматических, семантико-синтаксических и ассоциативных связей, совокупность которых суммируется единой "вербальной сетью", а стереотипами являются наиболее ходовые, стандартные словосочетания, простые формульные предложения и фразы типа "ехать на троллейбусе", "пойти в кино", "купить хлеба", "выучить уроки", которые выступают как своеобразные паттерны (patterns) и клише.

На лингво-конгнитивном (тезаурусном) уровне в качестве единиц следует рассматривать обобщенные (теоретические или обыденно-житейские) понятия, крупные концепты, идеи, выразителями которых являются те же как будто слова нулевого уровня, но облеченные теперь дескрипторным статусом. Отношения между этими единицами тоже принципиально меняются и выстраиваются в упорядоченную строгую иерархическую систему, в какой-то степени (непрямой) отражающую структуру мира, и известным (хотя и отдаленным) аналогом этой системы служит обыкновенный тезаурус. В качестве стереотипов на этом уровне выступают устойчивые стандартные связи между дескрипторами, находящие выражение в генерализованных высказываниях, дефинициях, афоризмах, крылатых выражениях, пословицах, поговорках, из всего многообразия которых каждая языковая личность выбирает, "присваивает" именно те, что соответствуют устойчивым связям между понятиями в ее тезаурусе и выражают тем самым "вечные", незыблемые для нее истины, в значительной степени отражающие, а значит и определяющие ее жизненное кредо, ее жизненную доминанту.

Исходя из этой, хотя и самой общей, характеристики двух низших уровней организации языковой личности можно сделать вывод, что собственно языковая личность начинается не с нулевого, а с первого, лингво конгнитивного (тезаурусного) уровня, потому что только с этого уровня становится возможным индивидуальный выбор, личностное предпочтение одного понятия другому. Этот же уровень дает право на придание статуса более важной в субъективной иерархии ценностей, в личностном тезаурусе не той идее, которая статически является самой значимой в стандартно-усредненном тезаурусе соответствующего социального речевого коллектива, тезаурусе социально детерминированном, определяемым господствующей в обществе идеологией.

Нулевой же уровень - слова, вербально-грамматическая сеть, стереотипные словосочетания (паттерны) - принимаются каждой языковой личностью как данность, и любые индивидуально-творческие возможности личности, проявляющиеся в словотворчестве, оригинальности ассоциаций и нестандартности словосочетаний, не способны в целом изменить уже имеющуюся генетическую данность. Индивидуальность, субъективность может проявить себя только при оперировании понятиями, в их иерархизации, в способах их выбора и противопоставления при формулировке проблем, в способе их соединения в формулировке выводов, т.е. на субъектно-тезаурусном уровне.

Высший, мотивационный уровень устройства языковой личности боле подвержен индивидуализации и поэтому, вероятно, менее понятен по своей структуре. Хотя и здесь можно говорить о наличии тех же трёх типов элементов - единиц, отношений и стереотипов. Понятно, что ни слова, ни концепты, понятия и дескрипторы не являются единицами, характеризующими данный уровень. Ориентация единиц мотивационного уровня должна быть прагматической, и поэтому здесь следует говорить о коммуникативно-деятельностных потребностях личности (необходимость высказаться, стремление воздействовать на реципиента письменным текстом, потребность в дополнительной аргументации, желание получить информацию (от коммуниката или из текста) и т.п., которые, впрочем, диктуются экстралингвистическими причинами.

Отношения между единицами третьего уровня задаются условиями сферы общения, особенностями коммуникативной ситуации и исполняемыми коммуникативными ролями общающихся. Эти отношения тоже образуют свою сеть (сеть коммуникаций в обществе), достаточно устойчивую и традиционную, но проследить ее в полном объеме очень трудно.

При определении стереотипов трёх уровней организации языковой личности сама собой напрашивается параллель с тремя разновидностями усложняющихся единиц, выделяемых, например, при структурировании процессов смыслового восприятия или понимания в психолингвистике: слово высказывание - текст. Однако эта аналогия была бы слишком примитивной и поверхностной: во-первых, потому что далеко не всякий текст обладает свойством повторяемости, чем собственно и должен характеризоваться стереотип; во-вторых, текст не может воспроизводиться в речи в полном объеме, как это происходит со стереотипами других уровней - словосочетаниями и генерализованными высказываниями. Одновременно стереотип данного уровня должен находиться во взаимодействии с другими элементами данного уровня, т.е. отвечать коммуникативно-деятельностным потребностям личности и условиям коммуникации, а также объединять их в некоторый устойчивый комплекс (стереотип). Все эти требования могут показаться на первый взгляд взаимоисключающими. Однако в действительности существуют определенные образы, повторяющиеся символы, знаки, стандартные для каждой культуры. Это сказки, мифы, былины, притчи, легенды, анекдоты (в устной традиции) и классические тексты художественной литературы и других видов искусства (архитектуры, скульптуры, живописи). Причем языковой способ выражения символа прецедентного текста совпадает со способами выражения стереотипов других уровней: это может быть цитата, ставшая крылатым выражением ("Ну как не порадеть родному человеку", "Да зелен виноград"), имя собственное, служащее не только обозначением художественного образа, но несущее определенную смысловую нагрузку в силу устоявшегося восприятия его коннотации (Базаров, Печорин, протопоп Аввакум, царь Салтан, Алеша Попович и т.п.)

Необходимо также отметить, что в содержание языковой личности обычно включаются такие компоненты, как:

• 1) ценностный, мировоззренческий компонент содержания воспитания, т.е. система ценностей, или жизненных смыслов. Язык обеспечивает первоначальный и глубинный взгляд на мир, образует тот языковой образ мира и иерархию духовных ценностей, которые лежат в основе формирования национального характера и реализуются в процессе его диалогового общения;
• 2) культурологический компонент, т.е. уровень освоения культуры как эффективного средства повышения интереса к языку. Привлечение фактов культуры изучаемого языка, связанных с правилами речевого и неречевого поведения, способствуют формированию навыков адекватного употребления и эффективного воздействия на партнера по коммуникации;
• 3) личностный компонент, т.е. то индивидуальное, глубинное, что есть в каждом человеке.

Итак, языковая личность - явление социальное, но в ней есть и индивидуальный аспект. Индивидуальное в языковой личности формируется через внутреннее отношение к языку, через становление личностных языковых смыслов; но при этом не следует забывать, что языковая личность оказывает влияние на становление языковых традиций. Каждая языковая личность формируется на основе присвоения конкретным человеком всего языкового богатства, созданного предшественниками и существующего в данном обществе. Язык конкретной языковой личности состоит в большей степени из общего языка и в меньшей - из индивидуальных языковых особенностей.